Читать книгу Книга странствий - Лариса Склярук - Страница 8

На верху невысокого холма находилась плоская площадка. Быстрый ручей сбегал по склону холма, и его искрящаяся влага терялась где-то среди серых камней, в ажурной тени надменно высокомерных кустов олеандра, пунцовые цветы которого пламенели на фоне темной зелени.

Русоволосый гигант стоял на самом краю площадки. Отросшие волосы достигали плеч. Белая кожа лица покрылась дорожным загаром и заросла волнистой бородой. Внимательные глаза ярко голубели под густыми бровями.

Чуть поодаль стояли его товарищи. Как всегда, веселый, жизнерадостный Эрмон, блестя желтовато-карими глазами, полными затаенной хитрости и своеволия, быстро вертел головой, спеша все увидеть. Прислонившись к его худому, острому плечу, неподвижно стояла Клодин, и только ее длинные волосы отлетали в сторону под порывами легкого ветерка.

Край был великолепен. С высоты холма открывались необъятные просторы, окаймленные серебристой полосой моря.

Но не эти просторы, не вечно меняющееся море приковали к себе внимание пилигримов. Потрясенно и завороженно они разглядывали Константинополь, ибо не могли и представить себе, что где-нибудь на свете может существовать такой восхитительный город, соединивший в себе греческую античность и роскошь азиатского Востока. Ни один город Европы даже близко не мог соперничать с «оком Вселенной», как сами византийцы называли свою царственную столицу.

– Лишь в волшебном сне могло пригрезиться такое чудо, – проговорил Андрэ, выразив словами общее чувство.

Мощная стена, сложенная из глыб тесаного камня и рядов кирпича, тянулась от Мраморного моря до залива Золотой рог. Через равные промежутки стену прорезали высокие шестиугольные башни. Цветущие сады, виноградники, острые пирамидки кипарисов окружали роскошные поместья, разбросанные вокруг города. Сады росли и внутри «царицы городов», чередуясь с дворцами, великолепными общественными зданиями, соборами, несущими в небо высокие купола и пленяющими бесчисленным золотым убранством.

– Неужели такому городу нужна наша помощь? – растерянно задавал себе вопрос Андрэ.

Он оглянулся на «Христово воинство», находившееся в пути долгих три месяца. Нищие крестьяне, неотесанные простолюдины, в одночасье ставшие воинами, рыцари-плебеи, не имевшие лошадей, усталые женщины с подвязанными к груди детьми, измученные дорогой, истерзанные болезнями, насекомыми, паршой, покалеченные, грязные, в грубых, истлевающих на теле одеждах, часто босые, без оружия и денег.

Если пришедшие франки были потрясены сказочным богатством Константинополя, то ромеи, как называли себя жители Византии, были не менее поражены непрошеными гостями. Они ожидали войско, которое поможет им в борьбе с турками-сельджуками[27], а не орду бедноты.

Все же басилевс[28] Алексей I Комнин милостиво впустил пришедших в столицу империи. Распахнулись окованные железом створки высоких ворот, и оборванные «спасители» растерянно разбрелись по городу, дивясь широким проспектам, пересекавшим Константинополь, изумленно разглядывая красивые улицы, украшенные античными статуями, удивляясь количеству богатых лавок и обилию изящных вещей в них. Как мягко светились изделия, выточенные из слоновой кости, как тускло блестела бронза, оправленная в серебро, как переливались украшения из цветной эмали! Даже выставленные на продажу фрукты были самого лучшего качества и красиво выложены в прозрачных стеклянных вазах, необычно для глаз пришедших. От всей этой роскоши, словно выставленной напоказ, у крестоносцев мутился рассудок и закипала кровь.

Потеряв в шумной толпе Эрмона и Клодин, Андрэ в одиночестве, но без устали бродил по городу. Вскоре он вышел на улицу, называвшуюся Меса и начинавшуюся у главных городских ворот. Именно через эти ворота императоры выезжали усмирять непокорные народы, и именно через них они возвращались с триумфом. Сделанные из белого мрамора, с большими створками из полированной латуни, ворота сияли так, что их прозвали в народе Золотыми.

Повернув в обратную сторону, Андрэ вновь прошел город, достигнув главного храма Византийской империи – собора Святой Софии, и поразился не только удивительной легкости архитектуры и словно повисшему в воздухе гигантскому куполу, не только колоннам из белого мрамора и мерцающей мозаике, а той возвышенной радости глубокого религиозного чувства, наполнившего его в этом божественном месте. Сбросив с себя груз повседневных забот, он словно прикоснулся к великому, заново осмысливая свои поступки, свои грехи, движения своей души.

Желая сохранить наступивший в душе покой, да и несколько устав от впечатлений, Андрэ присел на каменную скамью на одной из наполненных суматохой улиц.

Вдоль улицы спешили прохожие, тщательно задрапированные в одежды из плотного разноцветного шелка, грохотали деревянными колесами по каменным плитам нарядно изукрашенные повозки. Впереди богачей, проезжающих на тонконогих скакунах, бежали слуги, ловко расчищая палками дорогу. Сверкали золотом вышивки седел. Непрерывно сновали уличные торговцы, пронося связки обуви, свертки тканей, пучки зелени.

– Сыворотка! Добрые покупатели, вот сыворотка! – прокричал над ухом Андрэ уличный торговец. Остановившись, он с любопытством разглядывал сидящего Андрэ, затем поправил висящую за спиной тыквенную бутылку, тряхнул стриженными «в кружок» волосами и, весело подмигнув, жестом предложил свой товар. Андрэ облизал пересохшие губы и пожал плечами – денег у него не было.