Читать книгу Малая Морская улица - Ларисса Бройтман - Страница 5

Четырехэтажный дом с фронтоном, ныне № 8, приобрел современный облик в середине XIX века.

Судя по переписи 1717 г. здесь был «двор столпника Михаила Григорьева сына Собакина, а по скаске человека ево Афанасья Андреева сына Татаринова оной двор куплен в 717 г. у морского флота подпоручика Ивана Григорьева сына Шенгина, у жены ево Мариты Германовой».

Из купчей 1735 г. на дом слева следует, что соседом справа от рассматриваемого участка в этом году был «ЕИВ камерцалмейстер Александр Иванов сын Каисаров», а позади оного – двор парусного мастера иноземца Петра Яковлевича Лобрия.

Судя по плану Еропкина, в 1738 г. участок дома № 8 принадлежал генерал-майору Ивану Альбрехту, который построил здесь каменный дом. Интересно, что позади современного дома № 8 по Малой Морской находится д. № 19 по Большой Морской, которым в разное время тоже владели и Петр Лобрий, и Яган Альбрехт.

Рисунок из Стокгольмской коллекции свидетельствует, что дом Альбрехта был, пожалуй, самый великолепный на Луговой (Малой Морской) улице. Прежде всего он был шире соседних домов – в 11 окон по фасаду, и был выше их. Шире остальных, вероятно, за счет бывшего раньше слева от него проезжего переулка. На рустованном цокольном этаже расположены два высоких жилых этажа, завершенные характерной для петербургской архитектуры 1730-х гг. высокой крышей с окнами-люкарнами и печными трубами. Центр дома в три окна выделен пилястрами, нарядными наличниками окон и увенчан сложной формы фронтоном. Справа – ворота во двор, где, как показывает план Сент-Илера 1765–1773 гг., два отходящие от главного здания флигеля с небольшими воротами между ними оформляли небольшой дворик перед входом в дом.

Первый владелец дома – Иоганн-Людвиг фон Албрехт, – как писали тогда, поступил на русскую службу в 1698 г. по рекомендации одного из сподвижников Петра I Якова Вилимовича Брюса. Служил Альбрехт в Преображенском полку, в 1820 г. имел чин капитана. Он был одним из шаферов на свадьбе старшей дочери Петра Анны Петровны и герцога Голштинского и потом включен в их придворный штат, но в Германию с ними не поехал. В царствование Анны Иоанновны он состоял членом Комиссии о построении полковых слобод для гвардейских полков в Петербурге. В 1739 г. указом императрицы Анны Иоанновны был произведен в генерал-майоры. Женился Иоганн-Людвиг Альбрехт на племяннице Я. В. Брюса, дочери Романа Вилимовича – Наталье Романовне – и имел сына, имя которого пишут по-разному – Людвиг, Рудольф, Людорф-Адольф, внука же звали Иван Львович. Все потомки Иоганна-Людвига служили на военной службе, и его правнуки Александр Иванович и Карл Иванович были участниками войны 1812 г. Портрет Александра Ивановича Альбрехта находится в Военной галерее Зимнего дворца. В 1741 г. в сражении со шведами при Вильманстранде особый отряд, которым командовал Иоганн Альбрехт содействовал победе русских войск, за что Альбрехт был награжден орденом Св. Александра Невского. В этом бою он потерял ногу, в следующем году его постигла опала. На престол вступила Елизавета Петровна, все приближенные Анны Иоанновны подверглись гонениям. Императрица велела отобрать у Альбрехта орден и отправила его в ссылку в его поместье Котлы, где он вскоре умер.

Следующей владелицей дома стала жена И.-Л. Альбрехта Наталья Романовна. После ее смерти в 1761 г. дом достался ее племяннику Я. А. Брюсу, а Брюс продал его в 1762 г. Вилиму Вилимовичу Фермору. После смерти Фермора владелицей стала его жена Дарья Романовна, урожденная Брюс. А от нее в 1771 г. по наследству дом достался ее сыну гвардии Преображенского полка капитан-поручику Вилиму Вилимовичу Фермору-младшему. Фактически дом переходил из руки в руки близких родственников Альбрехтов, Брюсов и Ферморов. Кроме того, семейства Альбрехтов и Ферморов связывала и военная служба. Граф В. В. Фермор-старший и И. И. Альбрехт вместе служил, в один день они были награждены орденом Св. Александра Невского. В продолжение своей службы Фермор не раз менял поле деятельности. В 1740-х гг. ему было поручено произвести перепись и межевание в Ингерманландии, затем велено занять место умершего А. Л. Нарышкина в Канцелярии от строений, которая ведала возведением крупных казенных сооружений. Так, под наблюдением Фермора велось строительство на территории бывшего Смольного двора Воскресенского Новодевичьего монастыря по проекту архитектора Растрелли. Во время начавшейся в 1756 г. Семилетней войны генерал В. В. Фермор был главнокомандующим русскими войсками. В 1758 г. прусские войска у селения Цорндорф атаковали русскую армию, но не смогли ее разбить. Дальше действия русских войск развивались не столь успешно, и в 1759 г. непопулярного в армии «немца» Фермора сменил на посту главнокомандующего Петр Семенович Салтыков. Под командованием Салтыкова русские войска одержали победу над пруссаками при Кунерсдорфе, за что Салтыков получил звание фельдмаршала. Но было известно, что наследник трона – племянник императрицы Елизаветы будущий император Петр III – был поклонником прусского короля Фридриха II и не желал поражения Пруссии в войне, поэтому 1 августа 1760 г. Салтыков по болезни оставил войска, сдав команду снова В. В. Фермору, которого вскоре сменил А. В. Бутурлин.

В 1757 году здесь жил находившийся при российском дворе для отправления дел короля Франции Шевалье Дуглас. В 1761– 1762 г. «Санкт-Петербургские ведомости» объявляли о продаже в доме бывшего генерал-майора Альбрехта «виноградных вин, рейнвейну красного и белаго французского да заморского пивного уксусу» и других товаров.

В 1766 г. в Петербург приехал Этьен Фальконе, которого его друг Дидро рекомендовал Екатерине II для постройки памятника Петру I. Он поселился у французского купца Ивана Мишеля, интересовавшегося искусством, который в то время арендовал дом жены Фермора. Тогдашний искусствовед Я. Штелин пишет, что Фальконе поселился «на Адмиралтейском лугу» (противоположная сторона улицы только начинала застраиваться) в доме Альбрехта, называя имя умершего предыдущего владельца. Сам Фальконе писал, что он жил в доме Мишеля. Мишель в это время арендовал дом, а купил его только в 1770-е гг. Так и возникают исторические ошибки.

Вместе с Фальконе приехала его 18-летняя ученица Мари-Анн-Колло, о которой у нас почти ничего не известно. Она была девушкой из простой бедной семьи и работала натурщицей. Фальконе сразу увидел, что она талантлива? и стал ее учить, а Дидро писал, что любит ее как дочь. В первые же полтора– два года пребывания в Петербурге девушка-скульптор сделала прекрасные бюсты императрицы Екатерины, вел. кн. Павла Петровича, кн. Григория Орлова и других приближенных императрицы, своего учителя Фальконе, Дидро, Вольтера, Даламбера. Кроме того, она сделала много медальонов, в том числе с изображением Петра Великого и Елизаветы Петровны. Она была блестящая портретистка, и от Петербургской академии художеств получила звание академика и стала первой женщиной с таким званием. Единственное, что о ней знают все, что именно она сделала модель головы Петра I для Медного всадника. Потом она вышла замуж за сына Фальконе, но скоро с ним разошлась. Вместе с Этьеном Фальконе она вернулась во Францию, а когда его разбил паралич, ухаживала за ним восемь лет до его смерти.

Мы уже писали, что мастерская у Фальконе была в соседнем доме (сейчас дом 6), где он сделал первую (малую) модель. У Фальконе был совсем не простой характер, а квартирохозяин Мишель почему-то считал себя крупным специалистом в искусстве и пытался вмешиваться в работу, что вызывало ссоры. Вскоре появилась возможность переехать на новое место. Для Фальконе и Колло переделали под жилье и мастерскую оставшиеся от деревянного Зимнего дворца Тронный зал и каменную кухню, которые располагались в квартале между Карпичным переулком и Невским проспектом, ближе к Большой Морской.

В 1771 г. владельцем дома № 8 стал Вилим Вилимович Фермор-младший, который в 1773-м и продал его Мишелю, ранее арендовавшему дом.

В 1784 г. сестры И. Мишеля Елизавета Ден и Гертруда Алберт продали каменный дом нарвскому купцу Ивану Лидеру (или Лидерсу), но у него в том же году купил этот дом действительный статский советник Иван Артамонович Фурсов, владевший домом до конца XVIII столетия. После смерти Фурсова дом купил с аукционного торга надворный советник Емельян Федорович Чоблоков, получивший в 1801 году на него данную.

В табеле 1804 г. а владельцем дома числится еще Чоблоков, а в 1809-м – его наследники.

Во французском путеводителе по Петербургу 1809 г. указан живущим в доме Чоблокова Адам Адамович Чарторижский (1770–1860), сын Адама-Казимира Чарторижского и Изабеллы Флеминг, игравших немаловажную роль в борьбе за независимость Польши. Адам Чарторижский также принимал участие в военных действиях против русских войск. Эти действия окончились неудачей, имения Чарторижских были конфискованы, и после второго раздела Польши Адам Чарторижский с братом Константином по требованию императрицы Екатерины II приехали в Петербург, где жили фактически в качестве заложников. По приезде братья Чарторижские поселились на Малой Морской улице в доме Маничарова № 22, о котором речь впереди. В Петербурге Адаму оказал покровительство князь Николай Васильевич Репнин. Его дружеские отношения с Изабеллой Флемминг послужили основой слухов, что он является отцом Адама. Чарторижский был принят в придворный штат, зачислен адъютантом великого князя Александра Павловича. С этого времени началась их дружба. Вступивший на престол Павел удалил Чарторижского из Петербурга, назначив его посланником ко двору сардинского короля. Но сразу же после смерти Павла Александр I вернул своего друга и назначил членом негласного комитета для обсуждения реформ в России, а затем помощником государственного канцлера А. Р. Воронцова. Получив после этого управление Министерством иностранных дел, Чарторижский ставит своей целью создать совместно с Англией и Австрией коалицию против Наполеона, с тем чтобы при решении судеб государств Европы найти путь к восстановлению Польского королевства, рассчитывая на поддержку Александра I. Военные события помешали его замыслам. В 1807 г. покинул пост министра иностранных дел, в 1809 г. жил в доме Чоблокова. Уехав в 1810 г. из России, Чарторижский жил некоторое время в Австрии, но восстание в Польше в 1830 г. побудило его приехать в Варшаву, где он занял должность президента Сената и национального правительства. После подавления восстания Чарторижский эмигрировал во Францию.

Следующий владелец дома – Андрей Андреевич Жерве (1773–1832) не раз упоминался в письмах петербургского почт-директора Константина Яковлевича Булгакова. 21 марта 1821 г. он пишет брату: «Сперанского ждут сегодня. Он будет жить в Морской в доме Жерве», и 23 марта: «Сперанский приехал третьего дня. Поеду к нему…». Крупный государственный деятель Михаил Михайлович Сперанский в марте 1812 г. неожиданно для всех был отправлен в ссылку и вернулся только через девять лет. Хотя он и был назначен членом Государственного совета, но прежнего положения уже не достиг.

А. А. Жерве служил в Министерстве иностранных дел, был близок со Сперанским и высланным одновременно с ним Магницким, но сам уцелел, ему только было приказано сдать должность. После этого он служил в Министерстве финансов.

Во время наводнения 1824 г. Булгаков пишет, что бывший вице-губернатор Дивов ехал в карете по Морской, как вдруг хлынула вода. Он совсем было утонул, но его втащили в окошко в дом Жерве.

И еще письмо 1826 г.: «Закревский третьего дня приехал. Он не у Лазарева в доме, а у Жерве в Малой Морской живет. Ты, я чаю, знаешь этот дом, в нем некогда жил князь Чарторижский».

Арсений Андреевич Закревский (1786–1865) – участник войны 1812 г., генерал-лейтенант, губернатор Финляндии, с 1828 г. – министр внутренних дел, позднее – московский генерал-губернатор. В 35 лет он женился на 18-летней Аграфене Федоровне Толстой (1800–1879). Красивая, избалованная, любительница французских романов и балов, «беззаконная комета в кругу рассчисленных светил», как назвал ее Пушкин. «Строгие московские дамы уклонялись от ее общества» и обсуждали ее многочисленные романы. Увлеченный ею Евгений Баратынский посвящал ей свои стихи. В 1828 г. с Закревской в Петербурге будут постоянно встречаться Пушкин и Вяземский.

Сын А. А. Жерве Николай Андреевич с 1831 г. служил в Кавалергардском полку, входил в круг гвардейских офицеров, чье удальство было известно в петербургском свете и не раз вызывало недовольство царя Николая I. Среди его друзей был князь Сергей Трубецкой, который впоследствии за похищение Лавинии Жадимировской, жены почетного гражданина, был заключен в Петропавловскую крепость и разжалован в рядовые. В 1834–35 гг. у Трубецкого Н. А. Жерве познакомился с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым, с которым встретится потом на Кавказе, куда Николай Жерве «за шалость» был в 1835 г. переведен поручиком в Нижегородский драгунский полк. В этот же полк был переведен в 1837 г. из Петербурга и Лермонтов за стихи на смерть Пушкина. Николай Жерве, заслужив производство в штабс-капитаны, в 1838 году вышел в отставку и вернулся в Петербург, а вскоре получил разрешение возвратиться с Кавказа и Лермонтов. В 1839–1840 гг. они часто встречались у общих друзей. Бывал Лермонтов и в доме на Малой Морской у Андрея Андреевича Жерве и его жены Софьи Карловны, где жили Николай, его братья – Андрей и Александр – и сестры – Софья и Елизавета.

Помимо просто дружеских отношений и воспоминаний о Кавказе, Н. Жерве и Лермонтова связывала принадлежность к «кружку 16», названному так по числу его членов. Этот кружок, как писал впоследствии о нем один из его участников граф Ксаверий Александрович Браницкий, «состоял частью из окончивших университет, частью из кавказских офицеров. Каждую ночь, возвращаясь из театра или бала, они собирались то у одного, то у другого. Там после скромного ужина, куря свои сигары, они рассказывали друг другу о событиях дня, болтали обо всем и все обсуждали с полнейшею непринужденностью и свободой, как будто бы Третьего отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии вовсе и не существовало, – до того они были уверены в скромности всех членов общества…». Неясно, что было известно правительственным кругам о «кружке 16», но в 1840 г. 10 его участников снова оказались на Кавказе. Лермонтов был отправлен на Кавказ после дуэли с де Барантом и там в 1841 г. погиб на дуэли, а Николай Жерве был ранен в бою и после двухмесячных мучений умер от тяжелой раны.

В 1820–1830 гг., когда дом принадлежал А. А. Жерве, во дворе дома по проекту архитектора И. Шарлеманя перестраивались каменный 2-этажный флигель и службы. Сам дом был еще в 3 этажа, четвертый этаж был надстроен в 1850 г. по проекту крупного зодчего К. А. Тона. Дом был в 19 окон по фасаду, с воротами в центре и парадными по сторонам. Завершали фасад по сторонам два полукруглых фронтона.

Часть квартир в доме сдавалась, и, судя по Книге адресов К. Нистрема, в 1837 г. здесь жили Джемс Кун, учитель английского языка Фулиан, учитель музыки, портной Каушман, надворный советник Карл Андреевич Жерве.

До середины XIX века в доме не упоминались торговые помещения, но у нового хозяина, владевшего домом с 1860-х гг. появляется большой магазин русских деревянных изделий. В газете «Голос» 18 марта 1870 г. сообщается, что «вновь получены в огромном выборе чисто в русском вкусе: зеркальные рамы, столы, диваны, стулья, табуреты, вазы и прочее».

В алфавитном указателе жителей Санкт-Петербурга 1867– 1868 гг. указан живущим в этом доме в квартире № 1 отставной полковник Александр Татищев. В рассказе о доме № 19 мы еще вспомним о семье Татищевых. Старший из трех братьев – Александр Александрович – после службы в л.-гв. Гусарском полку вышел в отставку и перешел на службу административную, был тульским и пензенским губернатором, а также предводителем дворянства Крестецкого уезда Новгородской губернии. Он способствовал открытию в губерниях учительской семинарии, нескольких профессиональных училищ для мальчиков и женской рукодельной школы. Как и его брат Дмитрий, он занимался живописью, был дружен с И. Е. Репиным и К. А. Савицким. При открытии в Пензе картинной галереи подарил несколько картин. Дом № 8 в Петербурге принадлежал его жене Лидии Арсеньевне, урожденной Жеребцовой. К Жеребцовым, игравшим важную роль в возведении на престол Екатерины II, эта семья отношения не имела, но ее члены интересны своими связями с известными фамилиями. Глава семейства – ротмистр Арсений Александрович Жеребцов – был женат на Прасковье Николаевне Толстой. Одна из их дочерей – Екатерина Арсеньевна – стала второй женой Никиты Всеволодовича Всеволожского. Мужем другой дочери – Алевтины Арсеньевны – был Петр Александрович Языков, инженер-путеец, занимавший в 1840- е гг. должность инспектора классов Института путей сообщения, а затем – в генеральском звании – директора Департамента железных дорог. Николай Арсеньевич Жеребцов, состоявший членом Императорского вольного экономического общества, затем вице-директор 3-го департамента государственных имуществ, был в конце своей карьеры виленским генерал-губернатором.

Владелица дома Лидия Арсеньевна окончила Смольный институт, и, хотя ее муж не занимал особо высоких должностей, по воспоминаниям известного журналиста и писателя Владимира Гиляровского, она вела себя как очень важная дама, показывая своим поведением, что «в делах управления губернией была выше губернаторши, да чуть ли и не самого губернатора». Однако, управлять собственным домом оказалось не так просто. В 1867 г. была составлена опись дома городским кредитным обществом для залога дома: «Каменный 4-этажный дом на нежилом подвале, крытый железом. Дом оштукатурен и украшен поясками и карнизом с зубцами, а также тремя фронтонами с карнизами и лепными украшениями; окна обтянуты наличниками и у третьего этажа украшены сандриками. На фасаде 6 балконов и 2 зонтика на кронштейнах». В доме более 20 квартир, сдающихся в наем. Среди съемщиков лица разных сословий и состояния: Александр Алексеевич Ребиндер, генерал-майор свиты Его Императорского Величества, Фробергер – золотых дел мастер, Клаче – музыкант при театрах. Кондитер Беран первоначально занимает три комнаты, в 1879 г. он уже записан купцом II гильдии и владельцем кондитерского магазина, который в 1902 г. будет занимать 12 комнат в первом этаже.