Читать книгу Сердце ведьмы - Laura Labas - Страница 7

Это было адски больно.

Даже когда я поняла, почему на меня напали, это не сделало боль менее невыносимой.

Брат моего последнего клиента из Морской Души послал мне еще одно предупреждение как знак приближающегося срока его кровной мести.

Теплая кровь просачивалась сквозь мягкую ткань моей юбки, окрашивая красным руки, которые я прижимала к ране.

– О боги, кто это был?

– Мой клиент…

Вэл внимательно огляделся, его руки сияли золотом, будто он каждую минуту выпускал из них два огненных шара. Камен давно смылся восвояси. Он сделал то, ради чего пришел. Напомнил мне, что через три месяца состоится наша схватка не на жизнь, а на смерть. Поскольку он и его брат принадлежали к общине ведьм Нового Орлеана, он подчинялся правилам, поэтому ему разрешили вызвать меня на дуэль только через три года и три месяца после убийства. Чего он не знал, так это того, что я намеревалась через три месяца уже стать повелительницей Порочных.

Тогда о конфронтации с ним вряд ли будет уместно заводить речь. Но сейчас… сейчас я была слабой, маленькой и жалкой, и чем ближе мы подходили к концу срока, тем более жестокими становились его предупреждения.

В Серой Книге Ведьм, нашем гражданском кодексе, было написано, что противникам не разрешается убивать друг друга до схватки. Однако оставалось неясным, в какой степени их нужно было оставить невредимыми. И об этом узнал Камен.

Troi mois. Три месяца.

– Он ушел, – успокоила я Вэла.

Окровавленной рукой я шарила в своей кожаной сумке, чтобы перебинтовать рану, и тут Вэл опустился рядом со мной на колени. Его пламенеющие руки вернулись к нормальному смуглому состоянию. Он удивительно мягко оттолкнул мои руки и уверенными движениями открыл сумку. Марлю и кровоостанавливающую настойку, которую я составила из тысячелистника и зверобоя, вытащил и положил на землю.

Я сделала глубокий вдох. Боль не овладевает мной. Я овладеваю болью.

Я не первый раз испытывала физические муки. И это не шло ни в какое сравнение с тем, через что я уже прошла.

Однако оказаться пронзенной стрелой не было приятно.

– Осторожно, – прошипела я, когда Вэл нащупал мое бедро. – Просто вытащи ее.

Он удивленно посмотрел на меня:

– Ты можешь истечь кровью.

В раздражении я подняла правую руку и ткнула указательным пальцем другой руки на тыльную сторону ладони:

– Видишь символ? – Там была конструкция из нескольких черных штрихов. —

– Это руна здоровья и жизненной силы. Она предотвратит кровотечение.

– Я знаю руны, – пробормотал он, и его рука сомкнулась вокруг древка стрелы. Он сдвинул черные брови, а я зажала между зубами кусок ткани. – Готова?

– Готова. – Я сжала губы вокруг ткани и вскрикнула, когда острие стеклянной стрелы еще раз пронзило мою кожу. В глазах у меня потемнело. Только благодаря железной силе воли я не потеряла сознание на месте.

Нам и без того стоит радоваться, что нас до сих пор никто не обнаружил, и мне не хотелось бросать вызов судьбе обмороком.

Я выплюнула изорванную в клочья ткань.

Не спрашивая разрешения, Вэл задрал мою юбку, чтобы перебинтовать меня. Я снова стиснула зубы. На этот раз не от боли, а от негодования. Однако я поняла, что он просто хочет мне помочь, и не протестовала, когда его умелые пальцы несколько раз обернули марлю вокруг моего татуированного бедра.

Стрела вонзилась прямо в лицо совы, и чтобы сохранить защиту и мудрость изображения животного, мне придется своевременно обновить татуировку. Что за досада!

– Ну, и кто на тебя охотится? – спросил Вэл, закрепляя повязку.

Тряпкой я стерла с рук кровь. Передала тряпку ему, и он сделал то же самое.

– Я убила его брата. Он хочет отомстить, – сжато изложила я злополучные факты. – Через три месяца он бросит мне вызов на бой.

– В Новом Орлеане практикуется кровная месть? – удивленно воскликнул он, помогая мне встать. Я чувствовала слабость в ногах, но затем сработала моя руна здоровья, оставив от ранения только пульсацию и пропитанную кровью ткань.

– Во всех ее удивительных и разнообразных проявлениях. – Я осторожно перемещала свой вес с одной ноги на другую, пока не ощутила, что разницы практически нет.

– Теперь ты можешь идти.

– Ты серьезно? – он встал передо мной. – Я помогаю тебе, а в благодарность ты все еще хочешь избавиться от меня?

– Ты наложил мне повязку, не более того, – проворчала я. – Не строй из себя моего спасителя.

– Я буду тебя сопровождать, – настаивал он, с вызовом глянув на меня. Он все еще был в темно-красной бейсболке, но впервые казался не смешным, а опасным. Козырек отбрасывал на его лицо темную тень. – Хотя я не считаю, что ты находишься в подходящем состоянии, чтобы отправиться на охоту за ведьмами.

– Это лучший момент. – Я смочила губы. – Черный ведьмак, вероятно, давно покинул место преступления. Но никто не уходит, не оставив следов.

Вэл посмотрел на меня:

– Как ты считаешь нужным. Леди – вперед.

– Я серьезно считаю, что ты можешь идти.

– Нет.

Он сжал губы. Я даже не смогла бы убежать от него, и свеча Гоморры стала из-за этого бесполезной. Она могла обмануть его только в том случае, если я находилась бы вне пределов его видимости.

Злясь на себя, я проковыляла мимо него. Вэл мгновенно догнал меня, поддерживая одной рукой.

– Надеюсь, я прав, – сказал он, и я пришла к выводу, что это единственная причина, по которой я разрешила себе принять его помощь. Обычно я не терпела прикосновений незнакомцев. Не потому, что это могло причинить боль, скорее из-за дискомфорта, вызванного моим давним пребыванием в Морской Душе. Эпизод моей жизни, о котором хотелось бы забыть.

Теперь, когда день вступил в свои права и манил жителей и туристов из нагревшихся зданий на улицы, нам пришлось довольствоваться узкими улочками и унылыми задворками. Это удлинило путь, но зато никто не бросал на нас косых взглядов из-за засохшей крови на моей темной юбке. Полчаса спустя мы наконец достигли перекрестка, на который показывал Тино.

Там друг напротив друга стояли разделенные улицей здания. Одно из них было кирпичным домом, разрисованным граффити. Перед ним – подстриженная лужайка, за забором кустарник, тоже постриженный. Здание было явно обитаемым.

Тяжело дыша и все еще опираясь на Вэла, я перевела взгляд на другую сторону улицы.

Второй дом был одноэтажным и деревянным. Он казался запущенным, большие участки серой краски на фасаде заплесневели, отслоились или поросли мхом.

Палисадник зарос и выглядел так, словно никто за ним не ухаживает. Даже окна дома смотрели на нас как пустые темные пещеры.

– Вот здесь, – провозгласила я и высвободилась из хватки Вэла, чтобы взглянуть на палисадник поближе. – Тино, должно быть, где-то тут ее и нашел.

– Здесь примяты цветы, – сообщил Вэл, указывая на место прямо перед собой.

Я поспешила к нему. Он был прав. На клумбе среди боярышника и ирисов выделялись явно следы ног Тино. Мой взгляд вернулся к дому. Я знала, что делать дальше.

– О нет, – воскликнул Вэл, схватив меня за плечо, но тут же отпустил, заметив мой взгляд. – Ты ведь не хочешь туда вломиться, или как?

– Если я правильно предполагаю, входная дверь даже не заперта, – успокоила я труса. Похоже, единственным его хорошим качеством были первоклассные навыки перевязки ран.

Мы обошли дом и очень осторожно осмотрели входную дверь, прикрытую сеткой от мух. Вэл отодвинул решетку, чтобы я могла с помощью руны на моем мизинце определить, ожидает ли нас заклятие, когда мы войдем. Я ничего не почувствовала, даже покалывания, после чего взялась за дверную ручку, повернула ее и толкнула дверь внутрь.

Когда мы вошли в сумрачный коридор, взметнулась пыль.

Я сразу ощутила запах ладана, который смешивался со спертым воздухом. Пока искала возможность открыть окно, заметила следы воска под ногами. Затхлый воздух был забыт, и я последовала за бежевыми каплями в соседнюю гостиную, которая по своим размерам была больше этой. Мебели там не было, стены были голыми, а дощатый пол в некоторых местах разрушен. В центре обнаружился начертанный белым мелом круг заклинаний, в середине него находились забытые свечи и латунная чаша, в которой явно что-то жгли. Кроме этого… не было ничего. Абсолютно ничего.

Я озадаченно опустилась на колени рядом с кругом, забыв о травмах. Провела подушечкой пальца по мелу, коснулась не до конца сгоревшей свечи и, наконец, понюхала чашу. Не осталось ни запаха, ни чего-либо еще, кроме черных следов огня.

– В чем дело? – поинтересовался Вэл. – У тебя странное выражение лица.

– Профессионал работал, – тихо ответила я, беспокойно прикусила нижнюю губу и еще раз огляделась. – Он точно знал, что может здесь бросить, при этом не оставив никаких следов. Как будто водит меня за нос.

– Но он вряд ли мог знать, что Тино найдет вилу, – засомневался Вэл.

Я поднялась и поморщилась, побеспокоив затянувшуюся на моем бедре рану. Теперь руна на моем пальце была слабо различима, поэтому остальным повреждениям придется заживать с обычной скоростью.

– Может быть, и не мог, – согласилась я, и тут же вздрогнула от скрипа половицы.

Мы с Вэлом одновременно посмотрели на дверь. Однако напавший на нас появился не оттуда.

Упырь свалился с потолка прямо между нами, с неестественно распахнутой пастью, в которой сверкали четыре ряда острых зубов. Он прорычал что-то непонятное и первым бросился на Вэла, который тут же принял боевую стойку. Его руки запылали, но у него не было времени, чтобы создать огненные шары. Одетый в какие-то лохмотья упырь не обратил внимания на предупреждение и погреб под собой Вэла.

Они неуклюже покатились по полу. Упырь, желавший впиться зубами в лицо Вэла, и Вэл, упирающийся руками в лоб и подбородок незнакомца, чтобы не допустить этого.

Они представляли собой почти забавное зрелище, и у меня закралась было мысль развернуться и уйти. Это уж точно избавит меня от Вэла.

Однако меня охватил приступ жалости.

Я схватила один из мешочков и открыла его. Тем временем Вэл испустил низкий рев. Они снова покатились по полу, и Вэл оказался над упырем. Он размахнулся и…

Удивленная, я застыла, не докончив свое движение.

– Ты убил его? – в ужасе спросила я.

– Он хотел убить меня! – задыхаясь, воскликнул парень, торопливо преодолевая расстояние между собой и безжизненным упырем, чья пасть наконец закрылась. Его разорванный жилет был пропитан кровью. Только сейчас я заметила торчащий из живота упыря кинжал.

– Проклятье!

Нахмурившись, я снова глянула на Вэла, который корчился, словно испытывал ту же физическую боль, что и упырь несколько мгновений назад. Я невольно шагнула в его сторону, и тут дверь распахнулась и раздались громкие шаги.

Через секунду мы обнаружили себя окруженными целой группой упырей.

– Ссаки вуду-ведьмы, – прорычала я, потому что мгновенно поняла, что это означает.

Один из упырей отделился от строя, а остальные продолжали строго смотреть на нас. Они еще не успели преобразиться в свой чудовищный облик, что я расценила как добрый знак.

Тот, кого я опознала как лидера по значку на кожаной куртке, наклонился к мертвецу, чтобы закрыть ему глаза. При этом он произносил слова на языке, который я понимала лишь отрывочно. Изучение лексикона упырей не входило в число моих хобби. Язык у них был слишком отрывистый и напоминал щелканье, и поэтому немного меня раздражал.

Вожак выпрямился, так что восьмиконечное солнце на его куртке блеснуло, отразив скудный свет в комнате. Его взгляд переместился с меня на Вэла, который тоже с мрачным видом наблюдал за происходящим. Даже если он и не понимал, что здесь происходит, то должен был догадаться, что это не означает ничего хорошего.

– У кого на совести мой генерал? – тихо спросил предводитель.

Я сделала шаг ему навстречу. Кольцо вокруг нас мгновенно сжалось, и я застонала. Они действительно были какими-то параноиками.

– Генерал? – язвительно повторила я. – Он вел себя не как генерал. И кто вы вообще такие? Это не территория Аднана Марджури.

– Аднан, – повторил лидер с такой же язвительностью, какая секундой раньше звучала в моем голосе. – Нет, эта территория принадлежит мне. Могу я представиться? Гарб Джудан. И вы убили моего генерала Гелиоса.

– Не беспричинно, будь уверен, – вмешался Вэл, который до этого просто стоял и молча следил за разговором между мной и упырем. – Он напал на нас ни с того ни с сего.

– Это трудно себе представить. – Джудан сделал движение рукой, которое должно было подчеркнуть смехотворность заявления Вэла. Кроме того, на его губах появилась улыбка, ясно дававшая понять, что думает о нас.

Во мне начал закипать гнев.

– Ваш генерал всегда ходит в таких лохмотьях? – бросила я, чувствуя, что здесь что-то неладно. Однозначно неладно. Рукой я показала на мертвого упыря. – Мы шли по следу темного колдуна, который где-то здесь обрезал волосы вилы. Что тут искал Гелиос, и почему он напал на нас?

– И как получилось, что вы оказались здесь так быстро? – добавил Вэл.

Улыбка Джудана угасла, а его зеленые глаза сузились. Он вдруг показался куда более опасным, чем раньше, и его вероятный возраст, около восьмидесяти лет, делал его смертельным противником. Упыри старели не так, как люди, и когда выглядели на сорок, часто были вдвое старше и, следовательно, находились в расцвете сил.

– Обстоятельства не имеют значения. – Этим он раздавил, как цветок в руке, последние следы надежды. – Поскольку у Гелиоса не осталось родственников, кровной мести требую я сам. На рассвете следующего дня мы будем сражаться не на жизнь, а на смерть. На кладбище Лафайетт.

– Что?.. – вскрикнул Вэл.

– Минуточку, – я вскинула руку. – Я не убивала твоего генерала. Это сделал в одиночку он. Валенс.

Джудан пожал плечами. Он был уже не так напряжен. Вызов прозвучал, и его не возьмешь обратно. – Увидимся на рассвете, Валенс. – Он рывком приблизился к Вэлу, схватил его руку и засучил рукав. Провел ладонью по его коже, и мне в нос проник запах горелого мяса.

Вэл был отмечен.

У меня заныла левая лопатка, словно мой собственный символ кровной мести почувствовал близость брата убитого. Камен поймал меня и пометил через несколько дней после смерти родича. Но в отличие от колдунов, упырям не нужно ждать мести три года и три месяца.

– Наслаждайся своим последним днем, ведьмак, – попрощался Джудан и вышел из дома, а его свита понесла тело генерала.

Вэл ошеломленно смотрел на знак упырей, красовавшийся на его предплечье. Красные набухшие линии.

– Что это за?..

Внезапно мое внимание привлекла паутина. Она шевелилась на углу дверной рамы от движения воздуха, вызванного появлением упырей.

Взволнованная, с бешено колотящимся сердцем, я протянула руку и схватила нити, отличавшиеся от остальных. Они были не белыми и липкими, а золотистыми и гладкими.

Единственная оставшаяся прядь волос вилы.

– Удачи, – пожелала я Вэлу через плечо и поспешно спрятала прядь.

– И это все? – у него еще хватило наглости добавить в свой голос укоризны. Как будто я ему была за что-то обязана!

Разозлившись, я повернулась к нему:

– Сопровождать меня – было твоим решением. Тебе и разбираться с последствиями.