Читать книгу Сломанная роза. Сборник рассказов - Лайс Барс - Страница 2

Темнеет. Нужно торопиться, если я хочу урвать что-нибудь поприличнее. Каждую пятницу Татьяна Васильевна, хозяйка маленького продуктового магазина на окраине, дай Бог ей здоровья, раздавала нуждающимся просроченные консервы, сыр, а иногда и колбасу. По правилам так делать нельзя: все просроченные продукты должны быть утилизированы или что-то вроде этого. Дурацкое правило, скажу я вам. По своему опыту знаю, если банка консервированной фасоли или сардин на день переживёт свой срок, ничего с ней не случится. Об этом знают все бомжи. Спросите любого из них, и он ответит: «Эти сволочи по всему миру тоннами выбрасывают просроченную еду, вместо того чтобы накормить ею таких, как мы.»

Татьяна Васильевна, далеко не красивая престарелая дама, но с большим и отважным сердцем, всегда нарушала это глупое правило. Все нищие в округе знали, что по пятницам у задней двери магазина проходит тайный фуршет. Каждый из нас мог прийти и получить свою долю провизии. В прошлый раз мне особенно повезло. Я унёс банку тушеной говядины, упаковку копчёных куриных крыльев и приличный кусок сыра. Чем не царский ужин? И, если потороплюсь, возможно, удача улыбнётся мне вновь.

Я решил не идти окольными путями, а пройти прямиком через лесополосу, выйти на объездную дорогу и по ней дойти до свалки, а там и до магазина рукой подать. К счастью, на моих ногах красовались крепкие водонепроницаемые ботинки. Если бы не они, не трусить мне по мокрым лесным тропинкам. Эти ботинки отдал мне один молодой человек. Господи, да пошли ему здоровья!

Дело было так. Сижу я на прошлой неделе возле местной церкви, собираю милостыню. Подают неохотно. Оно и неудивительно: я б и сам не подал такой заросшей пропитой морде, когда рядом сидят бабульки – божьи одуванчики. Я их не виню, наверное им эти рублики нужнее. А что я? Пропащая душа, да и только. Вот, подходит молодой человек, долговязый такой, одет прилично и спрашивает меня:

– Здравствуйте, а у вас какой размер обуви?

Я немного оторопел, отвечаю:

– И вам не хворать. Сорок первый, а что?

Он достаёт из пакета пару ботинок, так, малость поношенных, а в целом – очень даже приличных, и говорит:

– У меня сорок второй, но, может, возьмёте?

Я посмотрел на свою разваливающуюся обувку: правый давно просил каши, а у левого вся шнуровка скособочилась. Затем – на молодого человека с ботинками в руках, и отвечаю:

– А чего бы не взять? Раз вам не нужны, то возьму.

Он протянул мне ботинки:

– Нет, не нужны. А вот вам могут пригодиться.

– Вот спасибо! Пошли вам Бог здоровья!

Так я обзавёлся обновкой, которая сейчас, ранней весной, спасала мои ноги от сырости и холода. Как говорится, мир не без добрых людей. Жаль, что начинаешь ценить доброту окружающих только тогда, когда находишься на самом дне этого мира. Когда каждая мелочь, будь то просроченная банка тушенки или поношенная пара ботинок, может продлить тебе жизнь. И, даже если твоё существование абсолютно бессмысленно, ты не спешишь отдать Богу душу. Жить хотят все.

С каждой минутой я приближался к дороге, идя быстрым шагом мимо голых стволов деревьев. Весна не успела войти в пору. Всё, что ей удалось – это растопить немного снега, превратив его в отвратительные холодные лужи. Ночью они вновь замерзали, покрываясь тонкой корочкой льда, а днём оттаивали. И сейчас, с наступлением темноты, мои ботинки уверенно хрустели льдом, погружаясь в холодную жидкость.

Закололо в левом боку, и я остановился перевести дыхание. Когда ты престарелый бомж, да ещё и алкоголик с шестилетним стажем, любая мелочь способна вывести тебя из игры. Немного отдышавшись, я понял, что кто-то пробирается по лесу следом за мной. Хруст тонкого льда, ритмичные шаги. Я оглянулся и увидел собаку. На вид очередная помесь овчарки с беспородной дворнягой. Собака рысью пронеслась мимо меня, скрываясь за деревьями. Видимо, куда-то спешила. Я решил, что и мне некогда прохлаждаться, отправившись следом за обогнавшей меня животиной.

Вдруг до моих ушей донёсся визг шин, затем глухой звук удара. Чей-то мужской голос громко выругался, хлопнула дверь. Пока я пробирался к дороге, машина уехала. Я встал у обочины. На первый взгляд – всё как всегда. Лишь ярко кровавая полоса, ведущая к канаве на противоположной стороне дороги, выдавала место трагедии. Да храни нас Господь! Забыв об одышке, я поспешил к канаве.

Она была там, лежала на боку. Из раздавленного живота лилась кровь. Задние лапы судорожно дёргались, меся грязный снег. Я спустился в канаву. Одна из лысых веток кустарника оцарапала щёку, но мне было всё равно. Глубоко вздохнув, я опустился на колени прямо в мокрый снег, рядом с мордой умирающей собаки.

– Прости, я ничем не могу тебе помочь, – слова сами слетели с моих губ. Не знаю, поняла она или нет, но её глаза устремились на меня. В них не было страха или отчаяния, только боль, боль и ожидание. Она терпеливо ждала, когда настанет конец. Будь я немного решительнее, немного смелее, то наверняка придумал бы способ облегчить её учесть. Но я всего лишь пьянствующий бомж. И всё, что я мог, это оставаться рядом с ней и ждать, пока Бог не заберёт её к себе. Я положил руку на вытянутую морду, провёл пальцем по влажному носу. Из ноздрей струйками бежала кровь. Собака прерывисто дышала.

– Не знаю, существует ли рай для собак, – произнёс я, поглаживая умирающую за ухом. – Но, если он существует, ты непременно туда попадёшь. Наверное, это прекрасное место.

Время тянулось медленно, тьма заволокла небо и кое-где начали проглядывать звёзды. Холодная вода пропитала мои штанины. Я чувствовал, как окоченели ноги, но не мог позволить себе подняться. Собака умирала, а я продолжал оставаться возле неё, разговаривал, успокаивал, тем самым провожая в последний путь.

Настала минута прощания. Судорога изогнула мохнатое тело, задние лапы дёрнулись в последний раз. Собака издала тихий булькающий звук и умерла. Я аккуратно прикрыл ей глаза.

И вдруг, помилуй Господь, я увидел, как собачья душа отделилась от мёртвого тела. Полупрозрачная, еле заметная во тьме грязной канавы, она села возле меня, виляя хвостом. Её длинный язык проходил сквозь мои замёрзшие пальцы. Не понимая, что уже не относится к миру живых, собака пыталась лизать моё обветренное лицо.

– Господи, да будет тебе! – я принялся гладить собачий призрак, но рука проходила насквозь. – Отмучилась, бедолага… Но, не задерживайся, наверняка тебя ждут!

Словно поняв мои слова, собачья душа в последний раз попыталась лизнуть мою оцарапанную щеку и, махая хвостом, направилась в ночное небо. Я ещё долго стоял на коленях, всматриваясь вдаль и пытаясь различить её исчезающий силуэт.

Возвращаясь в ночлежку, продрогший и голодный, я не мог забыть той бурной радости, которую испытывал призрак, отделившийся от тела. Неужели, её испытывают все освободившиеся души? Или она была рада моему присутствию? Присутствию незнакомого человека, который по чистой случайности оказался рядом и не оставил её умирать в одиночестве? И, если это так, то найдётся ли хоть одно живое существо, которое будет находиться рядом со мной в мои последние минуты?

2018 год