Читать книгу Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая - Леколь - Страница 5

После завтрака я решила погулять и осмотреть окрестности. Хьюго показал мне ещё один выход из замка, и первым делом я оказалась на огромном пространстве, которое, видимо, называлось «парком». И за этим «парком» уже, должно быть, давно никто не следил. Здесь росли огромные дубы, загораживая небо своими ветвями, поэтому в парке было полутемно. Между деревьями петляли узенькие дорожки, когда-то красиво уложенные белыми плитами, а теперь разрушенные корнями растений и теряющиеся в траве. Роса ещё не высохла. Было влажно, и по дорожкам то и дело проползали, оставляя за собой серебристый слизкий след, большие неторопливые улитки. Заметив меня, они испуганно прятали свои усики в панцирь. Я переступала их и шла дальше.

И с каждым шагом мне здесь нравилось всё больше. Парк был очень красивым, не смотря на свою неухоженность. И, может, неухоженность и придавала ему его очарование. Вокруг толстых стволов деревьев, как вокруг огромных колонн, вился гибкий зелёный плющ. Листья дубов, словно бронзовые пластины, блестели в проникающих сюда лучах солнца и причудливо играли их светом. Неожиданно для самой себя я вышла на берег большого пруда. Над ним тихо шелестели ветвями плакучие ивы, на берегу, наполовину спрятавшись в камышах, сидели два каменных льва, а рядом с ними лежала полусгнившая лодочка. Пруд зарос тиной, в нём плескалась мелкая рыбёшка, и квакали лягушки. Через пруд вёл большой шаткий деревянный мост, по нему я и решила пойти. Пройдя половину моста, я заметила в тени на другом берегу какую-то серую высокую фигуру, похожую на человека. Подойдя ещё ближе, я поняла, что это статуя, изображающая плачущего ангела. Он стоял, склонив голову вниз и закрыв лицо ладонями, а крылья его печально поникли.

Сойдя с моста, я невольно вздрогнула. Ангел стоял над могильной плитой.

Я долго ещё блуждала по траве между деревьями, пока не нашла дорожку. В траве я то и дело спотыкалась о могильные плиты, уже совсем старые, превращенные в бесформенные каменные глыбы.

Вскоре я натолкнулась на железную старую оградку, так сильно заросшую плющом, что её было сложно заметить, пока не споткнёшься об неё. Я поняла, что она означает границу парка. Я пошла вдоль неё и нашла ржавые запертые ворота – они вели за пределы замка.

«Могу прогуляться», – подумала я и с энтузиазмом стала разматывать цепь на воротах, отделявшую меня от побега. Я испачкала ржавчиной все руки, но дело было сделано: цепь лежала передо мной на земле. Оставалось только открыть ворота. Но это оказалось не так просто. Ворота приржавели мёртво, и ни в какую не хотели открываться. Я оборвала с ворот плющ, после чего изо всех сил толкнула их плечом.

И мои старания оправдались – ворота с громким жалобным скрипом поддались, и мне удалось открыть щель достаточно большую, чтобы я смогла пролезть.

Выбравшись наружу, я радостно хихикнула, оглянулась: не видел ли кто моего подвига? Я помнила, откуда мы пришли утром, и в какой стороне деревня, поэтому уверенно шагала вперёд. Но когда я вышла на дорогу, моя радость несколько омрачилась: когда мимо меня, поднимая пыль, проезжала телега, человек, ехавший там, очень удивлённо посмотрел на меня. Тогда-то я поняла, что после открывания ворот я ужасно запачкалась, и, прежде чем идти в деревню, надо бы где-нибудь вымыться. Но где?

«Море, здесь должно быть море, – подумала я. – Но где же оно?». Так я и стояла посреди дороги, вспоминая, как можно найти море, как вдруг я услышала у себя над головой крик чайки и подняла голову. Белая птица покружила надо мной, а затем полетела в сторону замка, и вскоре скрылась в дали. Мне пришлось возвращаться, и идти вслед за чайкой. Шла я очень долго: сначала по дороге, потом мимо замка, затем по лесу… Я уже думала бросить эту затею, как лес кончился, я поднялась по крутому склону, и оказалась на высоком утёсе, который, как нос корабля, смотрел в море. Радуясь этой находке, я стала искать путь, чтобы спуститься к воде. Утёс подмывался волнами, и часть его от этого осыпалась в воду, и большие серые камни выглядывали из глубины. Только по этим камням вниз – другого спуска к воде не было, и я немало рисковала. Мои ноги то и дело соскальзывали, камни осыпались вниз, а море угрожающе гудело внизу. Но я всё же смогла спуститься без особых повреждений – только расцарапала колени и ладони.

Волна столкнулась с обломком скалы, на котором я стояла, и вода брызнула мне в лицо. Я с трудом набрала в ладони холодной воды, чтобы умыться.

Умывшись, я полезла обратно по скалам, но это оказалось гораздо сложнее, чем спускаться, поэтому я остановилась на полпути отдохнуть. Я стояла на камне и смотрела на море. В спину мне пригревало полуденное солнце, а в лицо дул холодный ветер и летели брызги. И я рассмеялась, сама не зная, чему.

Всё ещё чувствуя пощипывание морской соли на сбитых ладонях, я пришла в деревню. Пыльная дорога переходила в главную деревенскую улицу – главную и единственную. По ней гуляли гуси и куры, что-то ища в пыли; иногда эту живность распугивала проезжающая телега, запряжённая лошадью. Автомобили, как я понимаю, были здесь редкостью. Кругом были наполовину деревянные, наполовину кирпичные одноэтажные домики, огороженные заборами. До меня доносились крики петуха, мычание коров, лай собак и пение птиц. Всё было тихо и мирно, людей вокруг совсем не было, только под забором два мальчика играли с чёрной собачонкой. Когда я поравнялась с ними, они остановили своё занятие, испуганно глянули на меня и, ловко перемахнув забор, скрылись из виду. Собачка, с которой они играли, прижала уши и зарычала на меня, после чего с громким лаем ретировалась куда-то в кусты.

Вскоре я дошла до деревенского рынка. Это было большое огороженное деревянным покосившимся забором пространство, забитое торговыми палатками. За прилавками стояли, зевая, продавцы – торговли сегодня у них не шло никакой, и многие уже собирались уходить. Я купила у толстой старушки яблоко и пошла гулять по рынку. Посреди рынка я нашла небольшое заведение под названием «Серый Дуб», с деревянной вывеской. Оно, видимо, было своеобразным культурным центром деревни. На двери его висело объявление: «Уважаемые посетители! Просьба не бросать окурки на пол! Они жгут колени и руки посетителям, покидающим заведение». Сейчас заведения никто не покидал, но оттуда слышались голоса и вкусно пахло жареным мясом, и я решила пойти туда.

Когда я зашла, над дверью звякнул колокольчик, и взгляды всех, кто находился в «Сером Дубе», обратились на меня. Люди, сидевшие за столиками и распивавшие пиво из огромных кружек, удивлённо посмотрели на меня, я даже смутилась. Но потом успокоилась и села за дальний столик в углу, где было меньше всего народу. Такую реакцию людей я объяснила тем, что деревенька у них тихая, и редко можно увидеть здесь новое лицо.

А заведение было очень даже ничего. По крайней мере, кофе здесь был вкусный, был большой телевизор, и это было чуть ни не единственное место, где худо-бедно ловила связь. А что ещё нужно для счастья? Впечатление от моего появления улеглось тут же, как только по телевизору началась передача о рыбалке. Меня больше никто не замечал. Я немного посидела в «Сером Дубе» с телефоном в руках, но вскоре мне это наскучило, и я решила продолжить своё путешествие.

Вскоре я дошла до окраины деревни, где за домами сразу же начинался лес. Моё внимание привлёк дом, не похожий на другие. Это был белый, аккуратный двухэтажный коттедж, возвышавшийся над незамысловатыми постройками деревенских жителей. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть его. И вдруг…

Вдруг мне под ноги с визгом бросилась какая-то серая тень. От неожиданности я вскрикнула. Тень оказалась большим дымчатого окраса котом. Кот вился у меня под ногами, пронзительно мяукая, и сверкая на меня большими жёлтыми глазами.

– Не пугайся, это мой друг Винстон, – сказал приятный женский голос у меня за спиной.

Я обернулась и увидела светловолосую женщину, стоящую за калиткой того самого дома. Хоть день тогда выдался холодный, но она вышла во двор, даже не накинув на плечи куртки, и босиком. Вьющиеся локоны её золотых волос были небрежно собраны в простую косу. Глаза женщины были необычайно яркого тёмно-синего цвета и сильно выделялись на персиковом лице.

Кот, услышав голос хозяйки, тут же оставил меня и, перемахнув через забор, запрыгнул к ней на плечи.

– Красивый у вас кот, – похвалила я, приближаясь к калитке.

– Он чеширский кот, – пояснила женщина. – А ты, должно быть, из Лизпорта?

– А как вы узнали? – удивилась я.

– Тут редко увидишь нового человека, – сказала женщина, улыбнувшись. – А кто ни приедет – все из Лизпорта, больше некому ездить.

– Да уж… – улыбнулась я. Мне почему-то очень нравилась эта незнакомка. Я решила, что смогу подружиться с ней. – А меня Ева зовут. Ева Дистурб.

– А я Синтия Вэн, – сказала женщина, потягивая мне руку над калиткой. Мы пожали руки, и вдруг она спохватилась: – Ой, а что же это я?

Синтия зазвенела ключами, открывая калитку:

– Проходи!

И я вошла в небольшой ухоженный двор, с аккуратно подстриженным газоном и маленьким фонтаном в виде двух рыбок. Но двор был пустоват, его лишь загораживала тень от двух высоких ярко-красных клёнов. Красивый двухэтажный дом, с красной черепичной крышей, с плющом, вьющимся до окон второго этажа, выглядел довольно уютным. Я нерешительно переступила порог. Вслед за мной скользнул недоверчивый и тихий Винстон…

Прошло около получаса. В просторной гостиной ярко горел свет, от чашек с горячим чаем вился дымок, пушистый и мягкий, словно плюшевый Винстон зычным басом мурлыкал у меня на коленях, сонно прикрыв глаза. Я посмотрела на кота. Он как будто ухмылялся себе в усы. Синтия и я весело болтали так, словно знакомы не час, а, как минимум, несколько лет.

Вдруг в прихожей послышался звук открывающейся двери и вскоре в комнате появился какой-то сухощавый тонкий человек. Быстрыми пружинистыми шагами он прошёл в комнату и провозгласил:

– Милая, я дома!

–Привет! – сказала Синтия и указала на меня. – Знакомься, это Ева Дистурб, мы подружки. Ева, это Гарт Вэн, мой муж.

Тут Вэн соизволил заметить меня и как будто вздрогнул, а выражение его лица тут же переменилось с улыбки до испуга, но тут же вернулось обратно.

– Чаи гоняете? – уточнил он. – Ну хорошо…

С этими словами Вэн потряс в своей сухой ладони мою протянутую руку, что, видимо, должно было означать рукопожатие. Я вежливо улыбнулась.

Он почему-то напоминал мне крысу, да, как бы неприятно это не звучало, но именно на неё он и был похож – на белую лабораторную крысу с красными глазками и лысым хвостом. Вэн то улыбался, показывая вытянутые белые зубы, то хмурил редкие брови, зачем-то взмахивал руками, переплетал пальцы. Обилие резких и вовсе не нужных движений меня изрядно раздражало. Голос у моего нового знакомого был очень тихий, а вдобавок ко всему Вэн шепелявил.

– Может, попьёшь с нами чаю? – спросила Синтия, поднявшись со своего места и мужа за плечи.

–Нет-нет, – Вен замотал головой. – Не хочу подслушивать ваши секретики.

Сказав так, Вэн зачем-то помахал нам рукой и ушёл по лестнице на второй этаж. Я же почувствовала внутреннее облегчение.

– Он работает стоматологом. Он, кстати, тоже из Лизпорта, – сообщила Синтия, когда он ушёл

Я кивнула головой, чтобы не показаться невежливой. На самом деле мне вовсе не хотелось знать что-либо об этом человеке.

– А чем вы занимаетесь? – спросила я, отпивая чай.

– Я делаю разные вещички из глины, плету из соломы, – ответила она, – статуэтки, украшения… Продаю их, конечно же, но скорее делаю их ради удовольствия. Они вроде амулетов.

Винстон посмотрел на хозяйку глубокими жёлтыми глазами. Когда взгляды этих двоих пересеклись, я уловила прямо-таки взаимное понимание между ними. У меня не осталось почти никаких сомнений, и моя фраза прозвучала почти естественно:

– Вы занимаетесь магией.

– О да, – Синтия ни секунды не колебалась с ответом. – Здесь, где море и лес поют свои песни, без этого никак нельзя.

– Может, ещё по ладони гадаете? – усмехнулась я.

– Давай! – Синтия, видимо, не поняла, что это была шутка.

И вот я сидела с протянутой через стол рукой, а Синтия держала мою ладонь и внимательно на неё смотрела.

– А зачем ты приехала сюда? – спросила Синтия, не отводя взгляда от моей руки.

Я объяснила, как вышло так, что я осталась одна. Синтия кивнула, показывая, что слушает. Она не стала меня жалеть; мне это понравилось.

– Нашёлся родственник, который согласился меня взять к себе, – продолжала я.

– Вот как… – произнесла Синтия, всё пристальней глядя на мою ладонь.

– Да, – продолжала я. – Сегодня утром я приехала к нему. Он – мой дядя, его зовут Бронислав Патиенс, знаете его?

Изящно изогнутые брови Синтии вдруг сошлись вместе, но лишь на секунду. После этого она снова улыбнулась и беззаботно ответила:

– Да, знаю, конечно же. Здесь все друг друга знают.

Женщина выпустила мою руку, так ничего и не рассказав о том, что она увидела в моих линиях.

– Ещё чаю? – рассеяно спросила она. – У меня, знаешь, тут в шкафу так много разного чая! Есть даже шоколадный чай, хочешь попробовать?

– Хочу, – проговорила в ответ я, удивлённая такой резкой сменой разговора.

– Ну вот и славно, – прощебетала Синтия и пошла на кухню за шоколадным чаем.

Чай оказался очень вкусным, но разговор больше не вязался. Вскоре я попрощалась с Синтией и Винстоном.

– Заходи ещё, Ева! – услышала я вслед.

Уходила я с приятным ощущением того, что я нашла себе нового друга.

Вернулась я в замок тем же путём, что и уходила – через ворота парка. Дело было уже в предвечерних сумерках, свет закатного солнца едва проникал в парк. И мне стало жутко здесь бродить, в окружении могил. Приближалась ночь, и тени сгустились под деревьями, от пруда повеяло холодом, тишину нарушал лишь крик ворон и шорох моих шагов. Я невольно пошла медленнее, прислушиваясь. Переходя мост, я неудачно наступила на доску, которая выглядела крепкой, а на деле оказалась прогнившей насквозь. Доска с треском разломилась и упала в воду, встревожив тихий пруд громким плеском. Я вздрогнула от неожиданности, замерла, но вдруг почувствовала, что что-то метнулось у меня за спиной. Всё это произошло так быстро, что я не успела оглянуться и разобраться. Я только вскрикнула и побежала со всех ног через парк, прочь оттуда, цепляясь и царапаясь о ветки, спотыкаясь о корни деревьев. Подбежав к замку, я рывком открыла дверь и влетела вверх по лестнице и, столкнув что-то на своём пути, упала на пол.

– О, Ева, это ты? А я уже собирался идти тебя искать, – сообщил удивлённый голос Хьюго. – Ты что-то загулялась, даже не пришла обедать…

Услышав этот голос, я обрадовалась и вскочила на ноги. На полу сидел Хьюго, потирая рукой ушибленную голову, а рядом с ним валялся включенный фонарик.

– Извините, – сказала я, тяжело дыша от бега и протягивая старику руку.

– Извиняю, – улыбнулся он и поднялся на ноги. – Ты, должно быть, проголодалась, пока гуляла, да? Пойдём, пойдём, ужин на столе. Кстати, чтобы ты знала – сейчас уже восемь. Больше не опаздывай…

Вдруг он смолк и пристально глянул мне в лицо:

– От кого ты бежала, Ева?

– Да так, – только сейчас я поняла, какой глупой была вся эта беготня, – что-то в темноте почудилось. Ничего страшного, я думаю. Так что там с ужином?

Я пыталась улыбнуться как можно беззаботнее, и Хьюго вздохнул:

– Приходи в столовую, только руки помой.

Я отправилась в небольшой умывальник для прислуги, который незаметно располагался рядом с кухней. Мытьё рук заняло у меня гораздо больше времени, чем я предполагала, потому что я вычёсывала из волос листья и отдирала от джинсов колючки репейника – без зеркала это было сложно. Зеркал здесь не было – на выцветшей стене был только светлый овал.

Придя в столовую, я увидела, что мой дядя тоже сидит за столом, только перед ним не стояло никаких столовых приборов, только одна большая рюмка с бордовым вином. Хьюго стоял позади него.

Стол в столовой был из чёрного дерева, отражал на своей поверхности всё, словно в зеркале – такой был чистый. И ещё он был просто огромен, человек на пятьдесят, не меньше. И я чувствовала себя очень неуютно, сидя за этим столом рядом с этим странным человеком. Хьюго же держал его пиджак и стоял так тихо, словно его здесь и не было. Если бы он не дышал и не моргал, я бы подумала, что он – восковая фигура. А дядя сидел, блуждая взглядом по просторному потолку столовой и по столу, попивал вино маленькими глотками, и, видно, ждал, пока я наемся. А мне кусок не лез в горло, хотя я и очень хотела есть.

Но этот момент неумолимо приближался. Наконец, я отодвинула от себя тарелку. Как только я это сделала, дядя взглянул в свой бокал и спросил:

– Ну как тебе местные жители?

– Что?

– Гуляй по деревне осторожнее – предостерёг он, – местные чужаков не любят, могут натравить собак.

– Или чеширских котов, – машинально ляпнула я, уперев взгляд в стену.

Дядя с сомнением посмотрел на меня и поднял бровь.

– Как вы узнали? – спросила я.

– Последнее окно на третьем этаже выходит на ворота парка, – пояснил дядя, – их никто не открывал последние лет…м, пять. А кроме деревни идти здесь некуда.

Ну что тут скажешь? Сыщик, да и только.

– Спокойной ночи, – несмело сказала я.

Оба – дядя и старик – посмотрели на меня, будто я сказала что-то необычное.

– Спокойной ночи, Ева, – первым нашёлся Хьюго и кивнул мне головой.

– Да, спокойной ночи, – повторил за ним мой дядя, вставая из-за стола. – Мне как раз пора выходить, чтобы быть на работе вовремя…

Он махнул Хьюго рукой, и они оба быстро вышли из столовой, оставив меня одну. А я осталась стоять там, раздумывая, показалось ли мне или нет – на брюках дяди, снизу на штанине прицепилась колючка репейника…

Я взошла по лестнице на третий этаж, всюду за собой включая свет, потому что мне было жутковато. Хорошо, что здесь есть электричество…

Странно. Раньше я никогда, даже совсем маленькой, не боялась темноты. Я решила специально посетить третий этаж, комнату, последнюю по коридору. Распахнув дверь той комнаты, я включила свет и огляделась. Комната была совершенно пустой, только в углу одиноко стоял письменный стол со сломанной столешницей, на стене бледнел прямоугольник, на месте которого должно было бы висеть зеркало. Я подошла к окну и вгляделась в темноту за стеклом. И я действительно увидела верхушки деревьев, а между ними – приоткрытые мною ворота с лежащей рядом цепью.

У меня по спине пробежал холодок. Дядя Бронислав…

Я поняла, что боюсь его.

Когда я спустилась на свой этаж, меня уже поджидал Хьюго.

– Ты заблудилась? – спросил он и, не дожидаясь ответа, позвал: – Я помню, что обещал тебе показать, где ванная, идём…

У него в руках было чистое белое полотенце и какие-то тапочки.

– Тут очень холодные полы, я подумал…

Я невольно улыбнулась этому заботливому жесту.

– Спасибо. Пойдём.

Лёжа в постели, я всё никак не могла заснуть в незнакомой обстановке. Дверь была закрыта, а за окном был парк со спрятанным кладбищем… Правда, решётка на окне несколько обнадёживала. Но она и запирала меня здесь окончательно, не давая никакой надежды вырваться из комнаты. Я долго ещё смотрела в потолок, но, наконец, сморенная усталостью, уснула.