Читать книгу Магический спецкурс. Первый семестр - Лена Летняя - Страница 3

Занятия начались у нас четвертого сентября, в понедельник. Меня удивило, что традиции магического и немагического мира в плане учебного года настолько совпадают, но Хильда, как всегда, просветила меня:

– Это только для спецкурса, чтобы нам было легче адаптироваться и вписаться в учебные программы обычного мира. У самих магов, насколько мне известно, учебный год совпадает с обычным. Но обычный начинается весной, первого марта. Летних каникул, как у нас, нет вообще. Год поделен на три равных триместра и после каждой сессии – равные по длительности каникулы, по три недели. Но на спецкурсе два семестра и две сессии. Зато зимние каникулы очень большие: целый месяц. И начало второго семестра у нас совпадает с началом традиционного тут учебного года.

– Откуда ты все это знаешь? – удивилась я. Почему-то мне ничего из этого известно не было.

– Родители рассказали, – Хильда пожала плечами. – А тебе твои разве не рассказывали, как тут все устроено?

Я покачала головой, в который раз задаваясь вопросом, почему так. Папа с мамой все лето упорно твердили, что в Орте мне обо всем расскажут. Я по наивности считала, что расскажут преподаватели на каких-нибудь вводных лекциях или собраниях, вроде того, что было в день прибытия. Однако на нем ничего такого не упоминали. Видимо, эта информация считалась общеизвестной. Так почему родители не посвятили меня в такие простые технические детали? Мне, конечно, не пришло в голову спрашивать про учебный год, но они могли бы и сами это упомянуть.

Однако на первом же занятии я поняла, что это не единственная и далеко не самая серьезная промашка со стороны родителей.

В первый день в нашем расписании стояло всего две пары: Энергия магического потока и История магического мира. Вторая половина дня предполагалась для самостоятельной подготовки, что в начале года означало свободное время.

Энергию магического потока вел немолодой мужчина в уже знакомом ослепительно белом форменном костюме. Пожалуй, Орта была единственным известным мне учебным заведением, в котором существовала форма для преподавателей и отсутствовали какие-либо требования к одежде учеников.

– Меня зовут Коррет Дангл. Сегодня у нас первое занятие, и начнем мы с базовой фокусировки магического потока.

Преподаватель взмахнул рукой и на доске появилась надпись, состоявшая на первый взгляд из незнакомых мне символов. Однако к собственному удивлению я смогла ее прочитать: это была только что озвученная тема лекции. Очевидно, так выглядел местный язык, а мой амулет-переводчик помог мне понять его.

– Итак, вы все обладаете магией. Это часть вашей природы, как кровь, мышцы, нервы. Однако использовать магию – не так-то просто. Магия часть вашего тела, она живет в вас, но чтобы сотворить заклятие или провести ритуал, необходимо направить ваш внутренний магический поток вовне. Обычный начинающий маг не в состоянии сделать это самостоятельно. Именно поэтому мы никогда не опасаемся, что выросшие за Занавесью… то есть, с вашей стороны Занавеси дети магов случайно раскроют себя перед обычными людьми. Спонтанные выбросы магии теоретически возможны, но практически маги, в которых поток энергии был бы таким сильным и выплескивался через край, давно не рождаются. На начальном этапе вам всем понадобятся базовые фокусирующие артефакты. Другими словами, к тем амулетам, что уже висят на вашей шее и помогают понимать то, что я говорю, добавится еще один. Их изготавливают из разных материалов: металлов, полудрагоценных или драгоценных камней. Они бывают разной формы и размера, но, как правило, достаточно малы. Большинство носит их как подвески. В редких случаях используются кольца или перстни. Каждому подходит что-то свое. Поэтому сегодня каждый из вас расскажет о своем базовом фокусирующем артефакте, а в конце занятия мы все попробуем сотворить простенькое заклятие на пробу.

Вокруг все зашевелились, доставая из сумок разные подвески, а на меня накатила волна паники, знакомая каждому ученику, который вернулся с летних каникул, не выполнив домашнее задание. Более того, который и не подозревал, что это задание существовало. Я судорожно пыталась вспомнить, давали ли мне родители еще какие-то амулеты, о которых я забыла, но ничего не приходило в голову. Мама вручила мне амулет-переводчик перед самым выходом и больше ничего.

Хильда достала из сумки изумительную подвеску с желтым топазом, обрамленным серебром. Как я успела заметить, у многих девушек вокруг меня фокусирующие артефакты выглядели как обычные украшения. Видимо, их делали с прицелом на то, чтобы носить в обычном мире, не привлекая внимание. У парня слева от меня фокусирующий артефакт вообще оказался в виде нательного крестика.

– А где твой? – шепотом спросила Хильда, с любопытством поглядывая на меня.

– Ты не поверишь, – еле слышно выдохнула я.

Она пару секунд смотрела на меня с недоумением, а потом в ее глазах появилось понимание, и они удивленно округлились.

– Ты хочешь сказать, что родители не дали тебе базовый артефакт?

– Они даже не упоминали его, – процедила я, чувствуя, как краска уже начинает заливать лицо. Сердце забилось чаще в предчувствии грядущего унижения.

Как они могли?

– Но как? – Хильда словно прочитала мои мысли. – Ты же не сможешь колдовать без него. Какой смысл в спецкурсе, если ты не можешь выполнять практические задания?

Меня этот вопрос тоже крайне интересовал. Пока все, кого профессор Дангл спрашивал, спокойно показывали различные кулоны, медальоны, подвески и псевдорелигиозные символы, рассказывая о том, из чего они состоят и почему их выбрали для них.

– Мой артефакт отлит из простого железа, – как раз говорил один из парней, имени которого я пока не знала. – Но зато он выполнен в форме Печати Дагона, которая сама по себе обладает охранными свойствами. К тому же, – добавил он, состроив забавную рожицу, – очень круто смотрится на парне в кожаной куртке и с татуировками на руках, – он продемонстрировал всем разрисованный бицепс.

По аудитории прокатился смешок. Даже профессор Дангл сдержанно улыбнулся.

– Что ж, спасибо. Теперь вы.

Девушка, к которой он обратился, продемонстрировала артефакт из лунного камня, поскольку именно этот камень подходил ей по дате рождения. Он тоже выполнял функцию оберега, как и у многих. А вот артефакт Хильды был выбран с целью усилить именно боевые заклятия, о чем она радостно и сообщила, когда пришла ее очередь.

– Очень интересно, – профессор Дангл заметно удивился. – А почему родители выбрали именно такой артефакт?

– Потому что я планирую после спецкурса пойти в Академию Легиона.

– О, так вы собираетесь вернуться в магический мир? – преподаватель тут же расплылся в довольной улыбке, и я сразу поняла, что он только что выбрал себе любимчика на нашем курсе. – Похвально. А вы?

Я не сразу поняла, что он уже обращается ко мне, а когда поняла, испуганно втянула голову в плечи.

– Что я?

– Какой у вас базовый фокусирующий артефакт? – его взгляд шарил по столу передо мной, не находя ничего подходящего.

– Эм… У меня его нет, – еле слышно призналась я. – Наверное, родители забыли мне его отдать.

Брови преподавателя взметнулись вверх, и он даже присел на краешек своего стола, как будто боялся, что не устоит от такой новости.

– Необычно, – пробормотал он. – Первый раз такое в моей практике. Вы уверены, что они ничего вам не дали?

– Вполне. Я бы заметила. – Мне хотелось провалиться сквозь землю от его взгляда. – Они дали мне только амулет-переводчик.

– Что ж, и на том спасибо, – хмыкнул профессор Дангл. – А есть еще кто-то, у кого нет базового фокусирующего артефакта? – он обвел вопросительным взглядом аудиторию. – Больше нет таких?

Сначала никто не признавался, все только переглядывались, а потом вдруг с задней парты раздался мужской голос:

– У меня нет.

Я оглянулась вместе с остальными. Имени этого парня я тоже пока не знала, но его самого помнила: он тогда стоял под дверью учебной части перед Хильдой. Слава богу, хоть не я одна такая.

– Что ж, это еще более необычно, – пробормотал профессор Дангл. – Я рекомендую вам обоим в ближайшие выходные потребовать эти амулеты у своих родителей, иначе вы просто не сможете учиться. А пока будете наблюдать.

И он обратился к следующему студенту, а я облегченно выдохнула, когда внимание аудитории сфокусировалось на следующем артефакте. Похоже, в выходные моих родителей ждет очень серьезный разговор.

* * *

После первого занятия мое настроение ушло в глубокий минус. Я не могла припомнить, когда последний раз мне приходилось переживать подобное унижение. Пока остальные с помощью преподавателя активировали свои артефакты, а потом пробовали простое заклятие, я мысленно сочиняла речь, которую выскажу родителям, как только снова окажусь дома. К сожалению, впереди меня ждали еще четыре учебных дня, прежде чем я смогу сделать это.

К счастью, История едва ли предполагала какие-либо магические эксперименты, и можно было надеяться, что на этот день мои неприятности закончились.

Профессор Грокс – маленький пухлый очкарик – мне понравился. В нем чувствовались энтузиазм и любовь к предмету.

– Первое занятие у спецкурса я всегда посвящаю истории основания Орты, – тоном профессионального рассказчика, знающего, как удержать интерес публики, начал он. – Однако, чтобы понять историю основания Орты, вам нужно узнать несколько фактов о Первой Республике. В прошлом в магическом мире существовало несколько государств, в основном имевших монархический строй. Пять веков назад королева одного из трех крупнейших королевств – прекрасная Рона Риддик – загорелась идеей объединить все земли в единое целое. Того требовали многие причины. Леди Рона заручилась поддержкой властителей двух других крупных королевств – Гордона Геллерта и Норда Сорроу. Как именно ей удалось убедить двух амбициозных мужчин отказаться от полной власти на своей территории, никто точно не знает. Леди Рона была особенной женщиной.

Профессор Грокс замолчал и мечтательно улыбнулся, словно женщина, о которой он рассказывал, была его юношеской любовью, а не исторической личностью. Потом он опомнился и продолжил:

– Первая Магическая федеративная республика образовалась в следующие два года, в нее вошли восемьдесят процентов существовавших тогда независимых государств. Возглавил ее, как ни странно, Норд Сорроу. Он стал первым канцлером.

Судя по тону преподавателя, Норд Сорроу не вызывал у него такого восторга и трепета, как Рона Риддик. Говоря о нем, он помрачнел и поджал губы.

– Норд Сорроу был властным, жестким… даже жестоким человеком. В отличие от леди Роны и лорда Гордона, он пользовался темной стороной магии. Тогда это еще не было запрещено, но маги всегда знали, как это опасно. Впрочем, я отвлекся!

Профессор вышел из-за стола и пошел по проходу между столами, заставляя нас оборачиваться.

– Орта появилась именно во времена Первой Республики как совместный проект леди Роны и лорда Гордона. До этого в магическом мире было принято обучать детей дома. Единственная школа, которая принимала на обучение с пятнадцати лет, называлась Лекс. Она находилась в Рейвене – королевстве Норда Сорроу. Учиться там могли только представители знати. Леди Рона понимала, что только образование, доступное всем, способно вывести Магическую Республику на новый уровень. Лорд Гордон разделял это мнение…

– А это их портреты висят в главном холле? – перебила одна из девушек. С ней я успела накануне познакомиться: ее звали Жюли, в мире людей она жила во Франции.

– Совершенно верно, – профессор Грокс с энтузиазмом закивал, даже не обратив внимания на то, что его перебили. – Орта была самой передовой и самой демократичной магической школой. Даже в сравнении с теми, которые открывались позже. Еще несколько столетий до четырнадцати-пятнадцати лет дети магов обучались в основном дома, а после этого возраста могли пойти в школу, где их образование углубляли. Примерно сто пятьдесят лет назад система образования изменилась. Теперь мы обучаем детей с девяти лет в школах, а после школ – в университетах и академиях. Несколько самых древних школ стали первыми университетами, в том числе Орта и Лекс. Маги имеют право выбирать, где учиться, исходя из желаемого профиля и финансовых возможностей семьи. Однако Покинувшие всегда прикреплены к одному университету, в зависимости от части света, в которой живут. Орта подключена порталами к Европейской части вашего мира. У Азии свой университет, у Африки и двух Америк – свой. Это сделано для экономии энергии порталов, но об этом вам подробнее расскажут на курсе Энергия магического потока.

– А что такого случилось с первой республикой, что вам пришлось создать вторую? – поинтересовался все тот же долговязый парень, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта.

Профессор Грокс печально вздохнул, как будто падение Первой Республики причиняло ему боль.

– Когда подошел срок первых перевыборов, Норд Сорроу отказался покидать свой пост. Леди Рона и лорд Гордон пытались на него воздействовать, но Норд Сорроу был очень сильным магом, поэтому их шансы принудить его силой практически равнялись нулю. Никто не знает, чем это могло закончиться. Возможно, настоящей войной. Однако в один прекрасный день Норд Сорроу исчез. Никто не знает, куда он делся. Одни предполагают, что его уничтожила темная сторона магии, с которой он в определенный момент не смог совладать. Другие считают, что он мог стать жертвой заговора в собственном окружении. Третьи фантазируют о том, что он стал одним из первых Покинувших и ушел за Занавесь. Я бы сказал, что первая версия наиболее вероятна, поскольку причин внезапно скрываться за Занавесью у него не было. И едва ли в его окружении мог найтись достаточно сильный маг, способный его убить.

– Может, это Риддик с Гордоном его прикончили? – предположил все тот же парень. – Убили и в саду закопали, а всем сказали, что он исчез, чтобы проблем не возникло.

Несколько человек рассмеялись, я тоже улыбнулась. А вот профессор Грокс изобразил на лице священный ужас.

– Если бы вы, молодой человек, лучше знали историю нашего мира и биографии лорда Гордона и леди Роны, вам бы и в голову такое не пришло! – оскорбленно заявил он.

Как и следовало ожидать, после этого нам в качестве домашнего задания велели написать подробную биографию любого из основателей Орты. Я сделала себе пометку в блокноте, а потом все же решила уточнить:

– Так почему Первая Республика развалилась? Если Сорроу исчез с горизонта, проблема с перевыборами должна была решиться.

– А она и не развалилась, – удивил меня профессор Грокс. – Она просто перестала быть республикой. В государстве начались волнения. Доверие к выборной системе и так было очень низким, а из-за этого и вовсе сошло на нет. Однако авторитет леди Роны и лорда Гордона был настолько велик, что большинство жителей хотели видеть во главе государства кого-то из них. В тот момент лорд Гордон сделал леди Роне предложение руки и сердца. Они поженились, и сразу после этого их короновали. Первая Республика стала Объединенным Королевством.

После этого профессор Грокс переключился исключительно на рассказ об Орте, о том, как менялась школа и постепенно превратилась в университет. Уже минут через двадцать этого рассказа я вспомнила, почему не люблю Историю.

* * *

После лекции мы с Хильдой отправились сначала в столовую, а оттуда – во внутренний двор, чтобы съесть обед за одним из столиков на улице, пользуясь пока еще по-летнему теплым днем.

После обеда мы решили сразу заскочить в библиотеку, чтобы взять необходимые учебники. Там мы столкнулись с парнем, у которого, как и у меня, не оказалось фокусирующего артефакта. Его звали Андреем, и он прибыл в Орту из Екатеринбурга, что моментально сблизило нас еще больше: по местным меркам мы оказались почти земляками. Он как раз получил набор из пяти довольно внушительных по размеру книг.

– Сказали, что на следующей неделе надо будет прийти за добавкой, – сообщил он нам с улыбкой, пока мы дожидались своих комплектов. – Тогда выдадут учебники по специализации.

– Интересно, почему их выдают отдельно? – задалась вопросом я.

У Хильды, как всегда, нашелся на него ответ:

– Потому что до следующей недели мы еще можем сменить выбранную специализацию. После первого занятия и до второго мы должны окончательно определиться.

– Как удачно, что мы встретились у дверей учебной части, – я улыбнулась новой подруге. – Полезно дружить с тем, кто все знает.

– Вообще-то я это тоже знал, – заметил Андрей. – Родители говорили.

Я удивилась.

– А как так получилось, что об этом они тебе сказали, а фокусирующим артефактом не снабдили?

Он изобразил на лице смущение и протянул:

– Вообще-то он у меня есть. Просто ты выглядела такой смущенной, что мне захотелось тебе помочь. Чтобы ты не была единственной, кого предки так подставили.

Я не знала, разозлиться мне или умилиться. Такая внезапная поддержка от незнакомого парня выглядела очень трогательно, но это означало, что я все-таки оказалась единственной студенткой спецкурса, которую родители так подставили.

– Только извини, завтра я его «найду», – он изобразил пальцами кавычки, – и отнесу профессору Данглу на активацию. Ты мне симпатична, но я не хочу отстать в обучении на целую неделю. Без обид.

– Да какие уж тут обиды? – я махнула рукой. – Спасибо, что поддержал.

– Да не за что.

Библиотекарь наконец вручил нам с Хильдой по стопке книг на ближайший семестр. Мы за них расписались и все вместе отправились обратно, к общежитию, делясь впечатлениями от первого учебного дня.

Не дойдя даже до первого поворота, мы столкнулись в коридоре с другими студентами. Судя по тому, что лица их были мне совершенно незнакомы, они учились не на спецкурсе. Поначалу я даже не придала их появлению значения. Однако, когда они проходили мимо, один из парней специально зацепил плечом Андрея. Причем с такой силой, что тот выронил стопку учебников из рук.

– Эй, аккуратнее нельзя?

– Ой, кто это у нас тут? – противным насмешливым и сюсюкающим тоном поинтересовался парень, который его задел. – Марек, смотри, это же спецы, – обратился он к другому парню – высокому и довольно привлекательному, если не считать заносчивой ухмылки на губах, которая портила все впечатление.

Мы с Хильдой переглянулись.

– Если это подразумевалось, как уничижительное прозвище, – заметила Хильда, – то вам стоит поработать над формулировкой. Потому что слово «спецы» не звучит обидно.

Я же внутренне сжалась. Только этого мне не хватало для полного счастья: местного аналога дедовщины. Я умудрилась отучиться десять лет в школе и четыре года на бакалавриате, избежав подобных конфликтов. Видела, как порой травили других, но меня саму это ни разу не коснулось. Я умела ладить с людьми или оставаться незаметной для них, поэтому опыта подобных противостояний не имела. Со стороны это всегда выглядело настолько страшно, что я ни разу не нашла в себе силы вмешаться и вступиться за того, кого обижали.

– О, а ты у нас смелая, – все тот же парень мерзко хихикнул, подошел к Хильде и одним точным движением выбил из ее рук учебники.

– А ну отстань от нее, – Андрей толкнул его в плечо.

Я видела, как у Хильды сжались кулаки. Она стиснула зубы, стараясь сдержаться и не способствовать развитию конфликта. Зато его были не прочь развить наши оппоненты. Еще один парень присоединился к первому, и теперь они оба наступали на Андрея, размышляя на тему того, справится ли «этот хлюпик» с ними. Андрей, кстати, был действительно высок и худощав, к тому же носил очки в тонкой оправе, поэтому не производил впечатления крепыша. И судя по тому, как он попятился под натиском этих двоих, таковым себя и не чувствовал. Правда, они тоже пока ничего не делали, только угрожали на словах.

– Слушайте, чего вы к нам привязались? – выдавила я, чувствуя, что нужно хотя бы словесно вступиться за Андрея. Прозвучало это жалко: мой голос дрожал от испуга и волнения. – Мы же вам ничего не сделали. Давайте каждый пойдет своей дорогой.

Парень, который до сих пор оставался в стороне с двумя симпатичными спутницами и которого один из приятелей назвал Мареком, посмотрел на меня. Впервые за все время.

– У кого это тут прорезался голос? – обманчиво ласково промурлыкал он, окидывая меня неприятным взглядом. От одного такого взгляда можно было почувствовать себя «облапанной». – Деточка, тебе разве кто-то разрешал говорить?

Он шагнул на меня, и я инстинктивно попятилась назад. Далеко не ушла: прямо за моей спиной оказалась стена. А Марек подходил все ближе, пока не оказался почти вплотную. Одной рукой он уперся в стену, а другой коснулся моих губ.

– Такой славный ротик, – тихо, но отчетливо произнес он, – дается женщине не для того, чтобы болтать, а совсем для других вещей. Научить?

Я почувствовала, как меня захлестнуло горячей удушливой волной страха, гнева и стыда. Мне были отвратительны его прикосновения и намеки, но я так растерялась, что не могла пошевелиться, даже вдохнуть.

Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы рядом не раздался тихий, но властный голос:

– Марек Кролл, отчего у меня такое чувство, будто вы должны быть совершенно в другом месте?

Марек моментально отпрянул, и все мы обернулись на голос. По коридору, сцепив руки за спиной, к нам приближался профессор Норман. Губы на его неприятном лице кривились в едва заметной усмешке, а глаза не обещали ничего хорошего.

Незнакомые студенты отступили назад, собираясь в кучку. Девушки перестали улыбаться и виновато потупили взгляд. Только Марек остался стоять на месте, не демонстрируя раскаяния.

– Стоит ли мне напомнить вам, господин Кролл, правила Орты? – вкрадчиво поинтересовался профессор Норман, делая еще несколько шагов вперед и оказываясь рядом с нами.

– Нет, профессор, – без доли смущения или испуга ответил Марек.

– Тогда почему вы все до сих пор тут стоите? Ждете, когда я назначу вам взыскание?

Только теперь Марек отошел к своим растерявшим энтузиазм приятелям, но пожелал оставить последнее слово за собой:

– Вы бы поостереглись, профессор. Не забывайте, кто мой отец.

– Вы мне угрожаете? – на лице Нормана появились искренние удивление и насмешка. – Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я сомневаюсь, что ваш отец поддержит вас в подобной ситуации. Это мое последнее предупреждение всей вашей компании: еще раз увижу, что кто-то из вас пристает к студентам спецкурса, назначу взыскания всем пятерым, независимо от того, кто будет присутствовать на месте. Ясно?

– Вполне, – кивнул Кролл, недобро сощурившись. – Доброго дня, профессор Норман.

– Прочь с глаз моих.

Только когда студенты скрылись из виду, я смогла выдохнуть, но меня до сих пор трясло.

– Вы в порядке? – поинтересовался у меня профессор Норман.

– Да, спасибо.

Он бросил быстрый взгляд на моих друзей, которые поднимали с пола учебники, а потом снова посмотрел на меня более внимательно. И вот парадокс: его взгляд не заставлял меня чувствовать себя «облапанной».

– Как вас зовут?

– Таня. Татьяна Ларина.

По его губам снова скользнула усмешка.

– Итак, она звалась Татьяной… – выдохнул он, продолжая меня разглядывать.

Вот так номер! Я уж надеялась, что хотя бы в этом мире больше никогда не услышу эту цитату. Профессор Норман тем временем продолжил:

– Госпожа Ларина, имейте в виду: если еще кто-то из студентов поведет себя по отношению к вам неподобающим образом, вы всегда можете пожаловаться своему куратору. Действия, подобные тем, что позволял себе господин Кролл, в Орте считаются оскорблением и заслуживают наказания.

– Буду иметь в виду, – кивнула я. – А кто его отец?

Профессор Норман скривился.

– Канцлер.

– Ох ты ж, – пробормотала Хильда, которая уже закончила собирать учебники и подошла к нам вместе с Андреем.

– Да. Поэтому мало кто жалуется. Все боятся проблем.

– А вы не боитесь? – зачем-то спросила я. Единственное мое оправдание в том, что я все еще пребывала в легком шоке.

Брови Нормана взметнулись вверх, демонстрируя крайнее удивление.

– Я все-таки преподаватель.

– Да, конечно, – я смутилась, опустила взгляд в пол и замолчала, чтобы не сморозить еще какую-нибудь глупость.

– Что ж, – прервал Норман повисшее молчание. – Хорошего вам всем дня.

Сказав это, он продолжил свой путь в библиотеку, а мы поторопились в общежитие.