Читать книгу Невеста Смерти - Лена Летняя - Страница 2

Я услышала за спиной шаги, но не попыталась встать, даже не пошевелилась. Мне было все равно, кто застал меня здесь. Я ждала оклика, отповеди и приказа покинуть священное место, но человек молча дошел до первых рядов скамеек, на которых сидели свидетели во время обрядов, и сел на одну из них.

Я шмыгнула носом – в тишине зала звук эхом отразился от стен, получилось неожиданно громко, – промокнула глаза подолом платья и обернулась. Хоть я и убеждала себя, что мне неважно, кто застал меня в столь неподобающем виде в запретном месте, я все-таки облегченно выдохнула, обнаружив на ближайшей ко мне скамейке Розу.

Роза – моя компаньонка. Так официально зовется ее место в нашем Доме. Ее приставили ко мне еще в мои четырнадцать, чтобы она сопровождала меня всюду. Отчасти она служила мне телохранителем, отчасти – наставницей в тех вопросах, с которыми я не могла обратиться ни к отцу, ни к брату. Я воспринимала ее как старшую подругу: Роза была почти на десять лет старше меня, – но она всегда держала со мной почтительную дистанцию. Кроме таких вот случаев, когда я оказывалась в полной растерянности и отчаянии. Хотя за все время нашего знакомства это случилось от силы третий раз.

– Кого хороним? – насмешливо поинтересовалась она, скрестив руки на груди и довольно фривольно положив одну ногу на другую. Она могла себе это позволить, поскольку ходила в штанах и свободной рубашке, а не в платье, как я.

– Меня, – призналась я тихо и бросила быстрый взгляд на зеркало. К счастью, оно погасло, стоило мне потерять концентрацию, и теперь отражало только погруженный в темноту зал.

– Если ты и дальше будешь сидеть на каменном полу, то до этого несомненно дойдет.

Ее ворчливый тон заставил меня улыбнуться и подняться. Ноги в тонких чулках действительно уже начали неприятно стыть от соприкосновения с холодным камнем. Я села на скамейку рядом с Розой, горестно вздохнув.

– Так что случилось? – поинтересовалась она. – Я видела, как ты выбежала из кабинета отца, словно за тобой гонятся сумрачные.

– Он выдает меня замуж.

Роза немного помолчала, как будто ждала продолжения. Я чувствовала на себе ее взгляд, но сама смотрела только на собственные руки, нервно ломая пальцы.

– До сего момента я была уверена, что это хорошая новость.

– Это было хорошей новостью, пока он выдавал меня за Роана, – кивнула я. – А теперь я должна выйти замуж за Торрена Фолкнора.

– Верховного жреца Некроса? – уточнила Роза, и по ее тону чувствовалось, что она хмурится.

– Да.

– Неожиданно.

– А представь, каково мне! – воскликнула я и посмотрела на нее… наверное, с мольбой, словно она могла что-то с этим сделать.

– А ты за него не хочешь? – невинно вздернув брови, уточнила Роза. Мне захотелось ее стукнуть, но я сдержалась. Такое поведение неприемлемо для дочери жреца.

– Конечно, нет! – я позволила себе только выразительный взгляд.

– Откажись, – невозмутимо предложила она, пожав плечами. Мой взгляд не произвел на нее никакого впечатления.

Если бы это было так просто!

– Таким людям, как он, не отказывают, – я покачала головой. – Да и не могу я, отец велит. Я не могу ему перечить. Ты же знаешь, я выбрала диадему.

С этими словами я отчасти машинально, отчасти демонстративно коснулась маленькой диадемы, украшавшей мою прическу.

– И не говори, что два года назад я не отговаривала тебя, – фыркнула Роза, скользнув по ней взглядом.

Я и не собиралась. В наших землях девушке в шестнадцать лет давали выбор: остаться под крылом отца и братьев, перейдя потом под покровительство мужа, или выбрать независимость. За первое мы платили абсолютным послушанием, получая взамен пожизненное обеспечение. Все заботы о нашем комфорте брали на себя мужчины. Независимость давала возможность принимать собственные решения, распоряжаться своей судьбой, но за это девушка платила полной ответственностью за себя и свою жизнь. То, что в первом случае должно было стать приданым, моментально отдавалось в ее распоряжение. Эти средства можно было потратить на образование, аренду жилья или открытие собственного дела. Не многие, правда, решались на это в шестнадцать лет.

На церемонии выбора нам подавали два подноса, символизировавшие два варианта. На одном лежала диадема, на другом – острые ножницы. Если девушка выбирала покровительство мужчин, она надевала диадему и с тех пор носила ее всегда и везде, чтобы мужчины видели: она будет послушной женой. Если же девушка предпочитала стать хозяйкой самой себе, она распускала волосы и отрезала их. Под корень или лишь наполовину длины – значения не имело. В дальнейшем такая девушка могла стричься или совсем коротко, или носить волосы до плеч. Те, кто выбрал диадему, обычно носили волосы длиннее: до лопаток и ниже.

Сама Роза была пострижена почти как мужчина. Она никогда не говорила мне, почему сделала этот выбор, но когда я собиралась надеть диадему послушания, действительно пыталась меня отговорить. Я не воспринимала ее слова всерьез. У меня был добрейший отец, лучший в мире брат, и я уже любила Роана и ловила на себе его ответные нежные взгляды.

– Как я могла знать тогда, что все так обернется? – пробормотала я, снова чувствуя, как перехватывает горло. – Все должно было быть иначе.

– Отказываясь от права решать за себя, стоит думать о худшем.

И не поспоришь. Но сейчас эта мудрость выглядела запоздавшей, а я искала ответ здесь и сейчас. Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому что Роза внезапно предложила:

– Раз ты разочаровалась в диадеме, может быть, настало время ее снять?

Я резко повернулась к ней, глядя одновременно с надеждой и недоверием. Я никогда не интересовалась деталями традиции выбора, практически с самого детства планируя сделать его в пользу послушания.

– А можно?

– До того момента, как тебе стукнет двадцать, у тебя есть такая возможность, – кивнула Роза. – Правда, для этого надо кем-то стать.

– Кем?

Она пожала плечами и развела руками.

– Признанным мастером какого-то дела. Получить научную степень или специальность. В этом случае ты сможешь отказаться от прежнего выбора.

Я разочарованно фыркнула и откинулась на спинку скамейки. Нет, я была обречена, поскольку ничего не умела. Меня, конечно, учили определенным вещам. Читать, писать, считать, говорить на языках соседних государств, танцевать, ухаживать за собой, выбирать одежду, делать макияж и прически. Я даже умела готовить и шить, выращивать цветы и управляться с хозяйственными аппаратами-помощниками. А прежний папин шофер даже пытался научить меня водить автомобиль и уверял, что у меня хорошо получается. Однако все это не могло мне помочь. Это делало меня желанной гостьей в домах людей моего круга, готовило для жизни в качестве жены офицера королевской гвардии, но едва ли могло считаться достаточным обоснованием для снятия диадемы.

– На все это нужно учиться, – возразила я. – А у меня нет времени.

– Я слышала, Фолкнор недавно овдовел. Опять. Разве он не должен соблюдать траур весь следующий год, прежде чем сможет снова жениться?

– Он имеет возможность ограничиться половиной этого срока.

– Что тоже немало.

– Полгода? – я посмотрела на нее, как на сумасшедшую. – Чему я могу научиться за такой срок?

– Магии, – заявила Роза с таким выражением, словно я не понимала очевидных вещей. – Нея, ты дочь жреца, у тебя есть Сила, а значит – есть фора! При желании и хороших наставниках ты сможешь подготовиться к экзамену и за полгода.

– Где я возьму наставников? – я вскочила с места будучи не в силах больше сидеть. Мысли метались в голове в поисках решения, но натыкались на бесконечные возражения рассудка. – Отец сразу поймет, откуда такая внезапная тяга к знаниям. И не позволит.

Роза замолчала, насупившись, а я почувствовала, как встрепенувшаяся надежда снова медленно умирает. Однако через пару минут сосредоточенного молчания моя компаньонка озвучила новую идею. Еще более безумную.

– Я однажды слышала… примерно год или чуть больше назад, как твои отец и брат обсуждали то, что Фолкнор обучает магии талантливых молодых людей. При его Доме существует что-то вроде… школы.

Я перестала метаться, замерла напротив нее и посмотрела с недоумением.

– И что?

– Твой новый жених едва ли так хорошо разбирается в наших традициях, – Роза пожала плечами. – Напиши ему. Скажи, что хочешь до брака хотя бы немного узнать его. А чтобы соблюсти приличия, готова стать ученицей.

Я растерянно моргнула.

– Ты издеваешься? У меня осталось полгода терпимой жизни, а ты хочешь, чтобы я от этого отказалась? И сама сунулась в его логово?

Роза тоже поднялась, наши лица оказались на одном уровне, и я тут же испуганно сжалась. Когда она так смотрела на меня, я всегда пугалась.

– Если ты хочешь вернуть себе право решать за себя, то должна научиться принимать трудные решения. А не просто ждать у моря погоды. Да, ради свободы приходится рисковать. И иногда прыгать через пропасть, точно не зная, где у нее другая сторона и есть ли она вообще. Это трудно, это страшно, но порой необходимо. Ты можешь сидеть тут полгода и лить слезы, жалея и хороня себя. А можешь шагнуть навстречу страху и попытаться что-то изменить. Выучиться на магистра или выяснить, с чего вдруг Фолкнор решил на тебе жениться, заставить его передумать. Или просто настолько разочаровать его, что он сам от тебя откажется. Ну или… узнать его поближе и решить, что не так страшен сумрачный, как его малюют.

Судя по ее усмешке, мое лицо заметно перекосило. Но ее слова достигли цели. Для себя я признала, что моя компаньонка права: просто сидя дома и страдая, я ничего не изменю. Даже если я решу учиться тайком здесь, это не решит проблему с возможной обидой Фолкнора на отказ. А если мы начнем общаться, он, может быть, действительно передумает. Или мне удастся убедить его отказаться от этой затеи. Или хотя бы дольше носить траур.

Или я найду доказательства того, что две его предыдущие жены так быстро сошли в могилу с его помощью. Может быть, от смертельного проклятия король нас не защитит, но покрывать убийцу ни в чем неповинных женщин не станет.

На месте я вполне могла придумать что-то еще. Главное – не сидеть сложа руки!

– Вот теперь это моя девочка, – хмыкнула Роза, разглядывая меня. Наверное, мое лицо опять изменилось.

Я постаралась улыбнуться. Теперь дело было за малым: мне всего лишь нужно обмануть верховного жреца и убедить Роана в том, что мое желание поехать в Фолкнор – не предательство наших чувств.