Читать книгу Атлантида для одинокой девчонки. Рассказы - Лена Любимова - Страница 4

По какой причине – не знаю, но именно зимой это манит особенно сильно.

Я сижу в заснеженной Москве, и при мысли о том, что этот снег скоро растает и станет частью того мирового водного пространства, о котором я никогда не устану мечтать, меня просто бросает в оторопь. Ничего не могу с собой поделать.

Ведь это только внешне у меня все нормально – девушка как девушка, далеко за тридцать, с квартирой в центре мегаполиса, одинокая, но ведь сейчас много таких. А внутри я, быть может, давно страдаю маниакально-депрессивным психозом, и мне, наверно, пора запастись антидепрессантами.

Оглядываясь на прошлое, мне кажется, что я на этом свете как – будто и нежилец. Именно так (надо же!) и сказал батюшка, когда меня крестил. Меня окунали в воду во время обряда крещения, я была вся синюшная после этого.

Но из воды всегда выбиралась. Никогда не могла понять – то ли это меня она выталкивает тихой, подспудной, но все же силой, то ли я сама, вопреки некоему водному притяжению, выбираюсь на сушу.

На суше я вроде бы и не существую. Когда захожу в лифт, мне порой приходится попрыгать, чтобы эта машина почувствовала мой вес и поехала. Когда подхожу к автоматически открывающейся двери, она тоже не всегда распахивается, потому что ее датчик меня просто не замечает.

У меня мало подруг. Пишу я с большим количеством ошибок, не могу ясно выразить свою мысль. Окружающие считают, что я витаю в облаках. Мне уже давно за тридцать, я не сделала карьеру и у меня нет семьи. Я чувствую, что не могу держаться на плаву этой жизни. Но когда меня спрашивают, есть ли что-то, что меня интересует, определенно могу сказать, что только она – Атлантида.

Уверена, что когда нам приходит час покинуть этот мир, то это происходит не так резко, как нам кажется. Ведь и граница между сушей и водой не резкая. Когда входишь в воду, можно ведь плыть. А можно оттолкнуться, а там – то, что манит, этот сказочный, призрачный свет.

…Я помню, как увидела блики этого света впервые. Тот день моего детства, когда впервые очутилась ТАМ.

Мы приехали на пикник на речку – на обратном пути с дачи. Было жарко, и кто-то из друзей родителей (как же я не помню его имени?) предложил мне покататься на плоту, а мама возилась с моим маленьким братом и видно не совсем понимала всю не безобидность мероприятия. С того самого момента, как плот оттолкнулся, я ощутила струнную смесь чувств – радости, предвкушения чего-то нового, гордости за то, что я одна из детей плыву на плоту – я чувствовала, будто стою на пороге прекрасного бесконечного. От движения плота становилось прохладно – и я даже чувствовали себя выше той мутной воды, по которой плыл плот. Мир не на суше оказался таким приятным. Вдруг – толчок по спине. Я оказываюсь ТАМ. Под водой…

Сначала я шла вниз. Вода в этом пруду была мутной, но через нее пробивался свет. Меня поразило это: вроде, вода мутная, тогда почему пропускает свет? И даже красиво. Помню, как я, стремясь увидеть побольше света, стала судорожно двигать руками и ногами. Когда я все-таки подняла голову над водой, то увидела на берегу маму, которая бегала вдоль и поперек, выкрикивая какие-то незнакомые плохие слова. Поскольку я не любила, когда мама расстраивается, то решила, что стоит постараться и поплыть к ней. И… поплыла. Сумбурные движения моих конечностей сами по себе вдруг стали ритмично, поочередно двигаться. Я выплыла.

Накинув мне полотенце, мама прижала меня к себе. Мне стало тепло. Очень тепло. Я закрыла глаза, и мне вдруг опять привиделся этот свет в той мутной воде.

Мое следующее свидание с Большой водой состоялось в студенческие годы. До этого я, конечно, время от времени посещала бассейн, но плавание почему-то не давало мне тех ощущений, которые дала тогда эта мутная, со светом, вода.

Это была одна из первых моих поездок за границу, на гостеприимное Средиземное море. Сейчас пляжный отдых мне кажется занудно-классическим, а вот тогда это было сказкой.

Я пришла с подругой на пляж и, слегка поджарившись на солнце, решила искупаться. Зашла в прохладную воду и поплыла. Отплыв чуть от берега, я так наслаждалась этим чувством прохлады в знойный день, что стала не просто плыть, а как будто танцевать – я поворачивалась в воде, волны не препятствовали мне, а, наоборот, помогали. Я просто плыла в этой мягкой лазури. Я раздвигала руки, как будто открывая объятия ласковому морю. Это было как флирт с мужчиной, с которым и так понятно, что все будет, и потому «процесс приятен, что радостный исход определен».

Наслаждаясь всем этим, я уплыла настолько далеко, что, когда обернулась, то уже не было видно пляжа. Берега тоже не было видно. Вокруг было море, и все. Я повернулась на триста шестьдесят градусов и поплыла, как мне показалось, в противоположную сторону. Паники у меня не было – ведь я чувствовала, что это море, оно не может меня бросить, оно такое ласковое. У меня есть силы, чтобы доплыть. Я была уверена, что, еще чуть-чуть, и я увижу берег и приветливые пляжные бары отелей. Но сколько бы я не плыла (по моей уверенности, назад) пляжа отеля не было видно. Мне стало страшно. Но я помнила про «солнце в мутной воде» и опять, как в детстве, начала судорожно передвигать конечностями. Ведь я по гороскопу Рыбы, и должна выплыть из любой воды. Но берега видно не было. Совсем.

Тут я заметила… судоходное средство. Я не очень разбираюсь во всем этом надводном транспорте, поэтому не могу сказать, что это было. Вроде не баржа, и не моторная лодка, и уж тем более не яхта.

На этом суденышке было три араба. Один из них помог мне забраться на борт. Я села. Мне было холодно. Такого исхода после ласк я от моря не ожидала. Я была в шоке, как любая брошенная любовником женщина. Это чувство, что «мною просто воспользовались», и «я этого так не оставлю» не покидало меня там, на этом корабле. Ведь получается, что мне не удалось выплыть. В той прохладной воде солнца было слишком много.

Я в принципе не люблю, когда меня водят за нос. По мне, пусть лучше горькая правда, чем поманить, надавить на больную точку, показать в качестве приманки то, чего действительно не достает, а потом с холодной жестокостью вырвать эту сладкую приманку сразу же после того, как ты попробовала, насколько она сладка.

Эти арабы не говорили по-английски, а по-арабски я успела выучить только одно слово: «шонокан» – спасибо. Очевидно, для них самих была неуместной эта ситуация – девушка плывет, на помощь никого не зовет.

Они стали меня рассматривать. Только в этот момент у меня включилось благоразумие. Я в арабской стране, на лодке с тремя мужчинами. На мне только бикини, и у меня нет с собой документов.

Тут показался берег (заплыла я конечно со всей страстью, очень далеко), раз этот буксир вез меня минут пятнадцать. Я жестом указала в сторону берега, и, сказав по-английски, что там беспокоятся и, даже изобразив как могут беспокоиться, я, поблагодарив единственным известным мне арабским словом, прыгнула в воду. Эти молодые арабы просто не успели ничего ответить.