Читать книгу Адамово яблоко - Лена Миллер - Страница 2

Стеклянные двери офисного лифта распахнулись, и я шагнула в холл, с сожалением осмыслив, что, возможно, спустилась на нём в последний раз. Оценив, как же красиво разделяют уличные рамы потоки солнечных лучей, проникающие  в это время дня в здание с его западной стороны, я вытянула перед собой руку и поймала красивый кадр, сделав неприличный для девушки, работающей в «Москва-Сити» жест вытянутым кверху средним пальцем. Да не страшно. Я ведь здесь больше не работаю. Пока больше не работаю. Меня только что вышвырнули из компании «за поведение, порочащее ее репутацию».

– Что ты себе позволяешь?! – орала на меня Манна,  захлопнув двери своего прозрачного кабинета. Её распирало от эмоций. И не имело никакого смысла объяснять ей природу моего поведения. Потому что его, этого самого смысла, кроме растущего во мне, во время презентации напряжения и желания осадить или даже высмеять этого ухоженного мальчика – не было.

Всё началось с того, что нас экстренно  собрали в переговорной, как экспертов стартап-проектов в сфере IT-технологий, кем мы, собственно и являемся с недавнего времени. Сама идея для бизнеса, которую нам озвучили, была утопичной и больше похожей на радужные фантазии не битого жизнью юноши. Таким не то что заниматься не стоит, даже время на её обсуждение тратить не хочется. Но мальчик, радостно презентовавший нам её гениальность, был чьим-то папенькиным сынком, и всего-то нужно было – проявить к нему капельку уважения. Только я этого не знала.

Пока он с увлечением обрисовывал нам свой, как ему грезилось, хайп, ослеплённая противоестественной белизной его роскошной улыбки, я всё рассматривала его румяные щеки и грудь, с её рельефной гладкостью, в незастегнутом разрезе поло.

"Эпиляция или депиляция?" – невольно думала я, понимая насколько непропорциональными были его вложения в презентуемый нам проект и в тюнинг своей внешней оболочки.

Конечно, он продавал себя.  Этому сейчас обучают на всех бизнес-тренингах. Мы тоже так делаем. Только ведь во всём нужен баланс. А здесь его не было. То, что творилось в переговорной, большей частью было похоже на интеллектуально-телесную проституцию.

Ну, так и вопрос я ему задала, соответствующий его усердиям. Сильно мне захотелось смахнуть глянец с этого красавчика.

– А вы везде такой гладенький?

 Никто, конечно, в голос не засмеялся после неловкой паузы, но усилия, чтобы прекратить прятать улыбки ребятам потребовались. Парень ушёл красный как вареный рак.  Кто меня слил Манне – большой вопрос…

Сделав пару кадров своей вытянутой руки, я твердым шагом пересекла холл и вышла из здания.

Вечерняя улица радушно встретила меня бронзовым закатом, какие бывают только в сентябре. Свет сегодня такой, по-осеннему, мягкий и теплый, что мне заотелось достать солнечные очки. Дурная привычка хранить их прямо в боковом кармане куртки, без чехла. Как будто если у тебя «Rey Ban», ты можешь себе позволить носить их заляпанными и поцарапанными. Это как девушка на дорогой тачке думает, что может ездить с мышиным хвостиком и без макияжа. Панорамные стёкла в нашем центре, и то выглядят чище, чем мои окуляры. Ну да ладно. В настоящий момент надо понять, как мне распорядиться своими финансовыми накоплениями: самой поесть, или заправить  Жучка.

Девочки, как правило, нарекают свои машинки Ласточками. А у меня Жучек.

Это всё, что осталось на память от моей потрясающей мамы.

А мама моя умела потрясать и сгорела молниеносно. Счастливая.  На, или как правильно говорить – в ГОА.  Под приходом синтетической дури, прямо в каком-то культовом клубе, под открытым небом.  Её сердце просто не вынесло этого марафона или что у неё там имелось в наличии…

За несколько лет до этого она заявила папе, что, поскольку они давно друг к другу остыли, она не считает допустимым находиться с ним больше ни дня своей трагической, пока они вместе, жизни. И, забрав  меня и малую, собственноручно, в один миг, разрушила созданное ей же самой когда-то семейное гнездо.

Через полгода эта сорокалетняя гениальная женщина  уже сошлась с тридцатилетним сероглазым красавцем по имени Алик и родила ему двух прекрасных, таких же, сероглазых близнецов – Прохора и Алиску.

А ещё через пару лет она отправилась на берег Индийского океана со своей странной новой подругой. Там она и осталась, как и просила в своём завещании, развеянная вдоль побережья Аравийского моря.  Безумные мечты сбываются.

А мы стояли с Аликом.  Держали эту банку с её прахом, и он плакал.  И папа дома плакал. И мамина новая странная подруга тоже где-то плакала.  И я. Каждый из нас – о своём.

Заправлю Жука.