Читать книгу Чудовищ.net - Лена Обухова - Страница 4

14 февраля 2016 года Музей современного искусства «Эрарта» г. Санкт-Петербург

Лиля отчаянно скучала, но изо всех сил старалась это скрывать, держась за локоть Нева и следуя за ним по бесконечным залам музея современного искусства и давно не вслушиваясь в то, что он говорит. Она скользила взглядом по многочисленным картинам, часть которых напоминала краски, развезенные по холсту несмышленым ребенком, часть – унылые черно-белые фотографии, сделанные не в фокусе. Атмосфера вокруг царила угнетающая.

Ее спутник – не только большой специалист в области истории и культурологии, но и просто человек с фотографической памятью, запоминающий все прочитанное, – что-то объяснял про постмодернистские концептуальные направления в живописи, трактовал иносказательные образы, выискивал в замороченных инсталляциях намеки разной толщины. Лиля улыбалась, кивала и постоянно напоминала себе, что очень любит этого мужчину, а потому может перетерпеть полуторачасовую экскурсию по почти безлюдным залам, в которых каждый шаг отдается гулким эхом и на тебя то смотрит ощетинившаяся стальными шипами матрешка, то радостно приветствует пятиконечная звезда, слепленная частично из листов жести, частично – из кусков искусственной кожи. Кстати, на ее «шее» болтался внушительных размеров деревянный крест, и инсталляция называлась «Поп-звезда».

Пожалуй, из всего, что они увидели за эти полтора часа, Лилю впечатлили только эта самая звезда, рядом с которой ее разобрал совершенно неприличный смех, и скрученная из тонкой проволоки человеческая голова, полая внутри, набитая смятыми газетами. Этот образ оказался ей понятен без дополнительных разъяснений. В остальном залы разной степени освещенности или навевали тоску, или вызывали стойкое ощущение неприятия, отторжения. В некоторых картинах и инсталляциях и вовсе было что-то пугающее, вызывающее желание как можно скорее отвернуться и уйти подальше.

Ноги, обутые в высокие сапоги на тонкой длинной шпильке, давно болели, но Лиля не подавала вида. Она слышала энтузиазм в голосе Нева, когда он рассказывал об очередном художнике или рассуждал о том, что может значить его творение, и по обыкновению дивилась тому, сколько информации хранится в этой седеющей голове. Пусть она не запоминала и четверти его рассказа, милый сердцу голос слушала с удовольствием. Первые полчаса ей даже удавалось довольно живо изображать ответную реакцию. Уж если связала жизнь с питерским интеллигентом, который – как любят повторять окружающие, в том числе и сам интеллигент, – годится ей в отцы, то нужно соответствовать. Хотя бы иногда. К чести Нева, он не стремился превратить ее жизнь в круговорот выставок и театральных премьер и регулярно ходил с ней в кинотеатр на какой-нибудь супергеройский блокбастер или эпичный фильм-катастрофу.

К тому же третий этаж они прошли подозрительно быстро, Лиля и оглянуться не успела, как снова оказалась у лифта.

– На четвертом тебе должно больше понравиться, – неожиданно заметил Нев. – Там сейчас идет выставка Грекова, его относят к мастерам реалистического искусства. Иногда немного мрачно, но картины отражают реальность такой, какая она есть. Или можем подняться сразу на пятый, там есть очень интересная инсталляция. Здесь такие называют тотальными или «юспейс», что бы это ни значило. Тема – бесконечность. Позволяет почувствовать единство бесконечности внутренней в соприкосновении с бесконечностью внешней…

Из всего вдохновенного рассказа Лиля уловила только одно: она недооценила размеры здания, здесь еще как минимум два этажа. Два упоительных этажа, наполненных современным искусством. Вероятно, на ее лице невольно отразился испытанный в тот момент ужас, потому что Нев вдруг осекся и немного виновато улыбнулся:

– Тебе все это не интересно, да?

– Почему? – тут же возмутилась Лиля. – Это все очень интересно, просто… Всего этого так много. – Она натянуто улыбнулась в ответ. – Я боюсь, что у меня вот-вот случится культурный передоз.

Однако провести его не удалось. То ли он давно заметил, что она скучает, то ли сейчас ее энтузиазм выглядел очень уж фальшиво. Нев выразительно посмотрел на Лилю, и та сдалась.

– Прости, но современное искусство – это не совсем то, что меня заводит, – призналась она, старательно изображая раскаяние и всем своим видом давая понять, что это только ее проблема.

Не помогло: Нев все равно выглядел огорченным.

– Почему ты сразу не сказала?

Лиля пожала плечами, все еще виновато улыбаясь.

– Это же твой подарок на день влюбленных. Как бы это выглядело, если бы я, увидев билеты, сказала: ой, знаешь, я терпеть не могу современное искусство? Я не хотела тебя обижать.

– Мне показалось, что это романтично, – пробормотал Нев, снимая очки и доставая из кармана пиджака платок.

Лиля очень хорошо знала этот жест: Нев всегда протирал очки, когда смущался или нервничал. Раньше это происходило постоянно, теперь – реже, но от того стало только более заметным маркером его настроения. Она тут же почувствовала себя виноватой. Раз не сказала сразу, надо было до последнего идти в отказ и делать вид, что наслаждается культурным мероприятием.

– Послушай, – мягко начала она, касаясь его руки и делая шаг вперед, чтобы сократить расстояние между ними. – Мне правда все равно, где быть, если мы в этом месте вдвоем. Честное слово. Просто я немного устала. Эти каблуки меня убивают. Может, оставим остальные залы на следующий раз?

И она быстро поцеловала его в уголок рта. Сожаление исчезло с лица Нева, он быстро вернул на место очки и платок, чтобы освободить руки и обнять ее, прижимая к себе. Краем глаза Лиля заметила недовольный взгляд, который бросили на них две проходящие мимо дамы – примерно одного с Невом возраста, но она проигнорировала их, обнимая его за шею и целуя уже более вдумчиво.

– Тогда пойдем посидим в их кафе, – предложил Нев, не выпуская ее из объятий, когда поцелуй прервался. – У них сегодня в честь Дня святого Валентина бокал игристого вина в подарок всем парам.

– Один на двоих? – игриво уточнила Лиля.

– Точно не знаю, – растерялся Нев, не заметив лукавства в ее взгляде.

– В этом наверняка можно было бы найти глубокий философский смысл. Как в тех инсталляциях.

Нев рассмеялся.

– Пойдем, проверим?

Лиля кивнула, еще раз быстро поцеловала его и снова взяла под руку.

Оказалось, что бокалом игристого вина все же угощают каждого, кто пришел в паре. Это в сочетании с внушительным куском чизкейка и на удивление вкусным кофе быстро подняло Лиле настроение.

– На самом деле это был самый необычный подарок на день влюбленных, – призналась она, задумчиво поглядывая на пузырьки в своем наполовину опустевшем бокале. Они уже в целом успокоились, но иногда отдельные еще отрывались от дна или стенки и устремлялись к поверхности, где моментально лопались. – До сих пор мне дарили только плюшевых мишек, шоколадные конфеты и цветы.

Нев подпер рукой подбородок, глядя на нее с мечтательной улыбкой. Их отношения начались больше года назад, и тогда он не думал, что это продлится дольше двух-трех месяцев. Но вот уже они отпраздновали вместе второй Новый год и впервые отмечают День святого Валентина (прошлый по причине пребывания в разных городах прошел мимо них), а он по-прежнему до конца не верил в то, что это правда.

– Я тоже подарил цветы и конфеты, – заметил Нев сокрушенно. – Интернет утверждал, что это обязательный минимум.

Лиля улыбнулась, но как-то отстраненно, словно и не услышала. Сегодня она несколько раз так реагировала на его слова, но если в залах старательно скрывала скуку, то сейчас явно о чем-то задумалась.

Нев смотрел на нее, но вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. На них часто обращали внимание: кто-то смотрел с завистью, кто-то с осуждением, чаще мужчины просто любовались красавицей Лилей, а его даже не замечали, но сейчас было иначе. Он настороженно осмотрелся по сторонам, стараясь не шевелить головой.

Этого и не потребовалось: женщину, которая сверлила его взглядом, он заметил почти сразу. Она сидела в другом конце почти пустого зала кафе, в углу. Перед ней стоял маленький пузатый чайник, чашка и тарелка с каким-то шоколадным тортом, но она игнорировала все это великолепие и смотрела только на него. Когда Нев заметил ее, она не смутилась и не отвернулась, только улыбнулась.

Это было странно: люди редко так пристально разглядывали именно его. Неву в этой жизни достались весьма необычное имя – полностью оно звучало как Нурейтдинов Евстахий Велориевич – и совершенно непримечательная внешность. И хотя год жизни рядом с Лилей, обладавшей прекрасным чувством стиля, ее несколько облагородил, магнитом для женских взглядов Нев все равно не стал.

Женщина казалась его ровесницей, но ее весьма ухоженный вид намекал, что на самом деле она может быть и немного старше. Седина в темных волосах отсутствовала благодаря своевременному окрашиванию, по утрам женщина определенно не жалела время на укладку и макияж. Не брезговала услугами косметологов, но явно не прибегала к помощи пластических хирургов: лицо выглядело абсолютно естественно. Она сидела с прямой спиной, как царица на троне, в ушах и на пальцах поблескивали драгоценные камни, но в умеренных, приличных для обычного выходного дня количествах. Сохранившее форму тело было облачено в элегантный костюм, который сидел на незнакомке как влитой. Благодаря Лиле Нев и сам научился разбираться в таких вещах: или одежда очень дорогая, или вообще сшита на заказ.

Не отрывая взгляда от его лица, женщина улыбнулась и поднесла к губам чашку. Нев почему-то почувствовал себя очень неуютно.

– Дело не в цветах и не в конфетах, – донесся до него голос Лили, но звучал он как будто издалека. – Дело в том, кто дарит. Самое пошлое плюшевое сердечко может оказаться или крайне раздражающим или, наоборот, невыносимо милым. Как думаешь?

Нев кивнул в знак согласия, хотя не был уверен, что услышал всю речь Лили. Его словно засасывало в темную воронку глаз незнакомки: он переставал замечать предметы и людей, а голос Лили звучал все глуше и тише. В мире не оставалось ничего, кроме женщины за столиком в углу. Неву начало казаться, что он слышит шепот ее мыслей.

– Нев?

По тону Лили он понял, что она зовет его не первый раз. Нев перевел извиняющийся взгляд на ее обиженное лицо.

– Я тут вообще-то тебе душу изливаю, в любви признаюсь, – едко заметила она. – А ты как будто на другой планете.

Нев тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Постепенно мир вернулся в фокус, звуки обрели былую четкость, и Лиля снова оказалась в центре его внимания.

– Прости. Я задумался.

– О чем?

– О ерунде, – отмахнулся он, стараясь не смотреть больше на столик в углу. – Ты что-то спросила?

Лиля все еще изображала смертельную обиду, но уже было видно, что это просто кокетство, которое она себе время от времени позволяла, изображая ту анекдотическую блондинку, какой пыталась казаться в самом начале их знакомства. Тяжело вздохнув, она повторила:

– Насколько оригинальным по шкале от одного до десяти тебе показался мой подарок?

Нев улыбнулся:

– Он самый оригинальный, потому что это мой первый подарок от девушки на День святого Валентина.

– Серьезно? – вполне искренне удивилась Лиля, хотя Нев считал это очевидным.

– Да, если не считать того случая, когда студентка с хвостом по сессии подарила мне коробку конфет в форме сердечек, придя на позднюю пересдачу.

– Вот как? – Ее брови взметнулись вверх. – Расскажешь подробнее?

– Ни за что, – рассмеялся он. И уже серьезнее добавил: – Но из всех когда-либо полученных мною подарков этот самый милый и необычный.

– Правда? – Лиля заметно просияла.

– Конечно. Я даже не знал, что существуют пледы с рукавами. И тем более не знал, что бывают модели на двоих.

Звонок мобильного телефона прервал их разговор. На экране высвечивалось: «Дворжак», что заставило Нева удивленно нахмуриться. Обычно «шеф» не звонил по воскресеньям и вообще звонкам предпочитал текстовые сообщения.

– Да, Войтех, – сказал Нев в трубку.

Лиля сделала круглые глаза, ее взгляд красноречиво говорил: «Чего ему не отдыхается в воскресенье?» Пока Нев лаконично «угукал» в трубку, Лиля как бы невзначай обернулась через плечо. Она, конечно, видела, что ее спутник, столь неожиданно выпавший из реальности, смотрел на что-то за ее спиной. Или кого-то? Однако в зале никого не оказалось. На некоторых столиках лишь дожидались официантов пустые чашки и тарелки.

Когда Лиля снова повернулась к Неву, тот уже закончил разговор.

– Что случилось?

– У нас внезапно новое расследование. В Москве.

– А почему мы узнаем о нем сейчас, а не на совещании завтра утром в офисе?

– Потому что завтра мы уезжаем самым ранним «Сапсаном», в офис уже не поедем.

– Все так серьезно? – удивилась Лиля.

– Как я понял, это личное поручение Ляшина.

– Оу, – понимающе протянула Лиля. – Придется сегодня лечь пораньше. Против Ляшина не попрешь.

Нев хмыкнул и потянулся к бокалу.

– Тогда поедем домой собираться? – предложил он.

– Да успеем еще, день только начался, – отмахнулась Лиля. – Я чувствую в себе силы добить сегодня четвертый и пятый этажи. Чего билетам пропадать?

– Вообще-то они не пропадут, – заметил Нев, снова выглядя немного виновато. – Это годовой абонемент, а не обычный билет.

Лиля заметно переменилась в лице, глаза ее вновь округлились.

– Серьезно? То есть мы сможем ходить сюда целый год? Без ограничений?

– Да, обычно годовой абонемент это и предполагает.

– Супер! – нарочито бодро отозвалась Лиля, широко улыбаясь.

И они оба рассмеялись.

14 февраля 2016 года Институт исследования необъяснимого г. Санкт-Петербург

Звонок Эдуарда Александровича Ляшина, депутата Государственной думы и негласного покровителя недавно созданного Института исследования необъяснимого, в значительной степени испортил Войтеху Дворжаку день. Саша выглядела очень недовольной, когда он посреди воскресенья, которое к тому же оказалось Днем святого Валентина, сорвался в офис. Он клятвенно пообещал, что вернется через пару часов, но уже понял, что обещание сдержать не сможет: из-за выпавшего снега город встал в рекордные для выходного дня пробки. По крайней мере на том маршруте, по которому ехал он. Дорога в офис заняла в два раза больше времени, чем он рассчитывал, и обратный путь обещал занять столько же, а ведь еще требовалось уладить несколько дел, ради которых он и поехал в офис института. Вдобавок оказалось, что в кофемашине закончились зерна, а новой пачки Войтех нигде не нашел. Видимо, секретарь не успела его вовремя заказать.

В общем, день был безнадежно испорчен, и поднять настроение в данной ситуации могло только одно: требовалось срочно испортить день кому-нибудь еще. На Лилю с Невом у него рука не поднялась. К тому же Войтех считал, что портить день человеку, все еще обладающему некоторыми магическими силами, вредно для кармы. Присутствие в офисе Ивана грозило перевести день из разряда просто неудачных в категорию совершенно невыносимых. В итоге Войтех ограничился звонками Дементьеву и Долгову с просьбой приехать в контору ради срочного инструктажа.

И вот теперь он стоял посреди пустой по случаю выходного дня приемной (на Лидию, милую девушку-администратора, у Войтеха рука тоже не поднялась) лицом к лицу с весьма недовольным Владимиром Дементьевым.

Эти двое вполне могли сойти за братьев – старшего и младшего. Как минимум для того, кто не знал, как на самом деле выглядит старший брат Войтеха Дворжака – пражский чиновник и бывшая рок-звезда Карел. Имелось во внешности бывшего пилота чешских ВВС Дворжака и бывшего следователя Следственного комитета Дементьева что-то неуловимо схожее: одинаково подстриженные темные волосы, спортивные фигуры и следы военной выправки, сходная манера одеваться. Дементьев лишь был чуть выше и старше.

Однако сейчас он выглядел непривычно помято: слегка отекшее лицо, уставшие, покрасневшие глаза, взъерошенные волосы, расстегнутая зимняя куртка. Дементьев тяжело дышал, хотя обычно подъем на четвертый этаж, где находился ИИН, не вызывал у него затруднений. Видимо, сегодня физическая форма бывшего следователя оставляла желать лучшего. К сожалению, в старом доме, где им досталось небольшое для организации со столь громким названием помещение, лифта не было и в помине, а потому подниматься по лестнице приходилось независимо от состояния здоровья. Что сегодня определенно не шло на пользу настроению Дементьева: он сверлил традиционно бодрого шефа мрачным взглядом, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

– Вот скажи мне, Дворжак, чего я тебе плохого в жизни сделал? – почему-то хрипло поинтересовался бывший следователь СК и нынешний следователь ИИН. – Может, я у тебя женщину увел? Или на работе тебя подсидел? Нет?

Войтех отрицательно мотнул головой, глядя на него с настороженным непониманием.

– Тогда скажи мне, скотина ты иностранная, какого черта ты вытащил меня сюда в мой законный выходной?

– Я хочу тебе напомнить, что у нас ненормированный график, – спокойно заявил Войтех, присматриваясь к нему внимательнее. – Поэтому вызовы в офис в выходные вполне возможны. Как видишь, я и сам здесь, хотя тоже предпочел бы быть совсем в другом месте.

Дементьев набрал в грудь побольше воздуха, собираясь разразиться более длинной и наверняка более яркой и образной тирадой, но ему вдруг стало лень. Он резко выдохнул, плечи его заметно поникли, а сам он подошел к высокой стойке секретаря, сложил на ней руки и уронил сверху голову.

– Ко мне вчера бывший сослуживец заезжал, – донесся до Войтеха глухой голос. – Мы так хорошо посидели, поговорили. Я вот вообще не планировал сегодня куда-то выходить. Честно говоря, даже из постели сегодня не планировал вылезать.

Войтех выразительно выгнул бровь, но, осознав, что оценить это все равно некому, вернул ее на место.

– В твоем возрасте пора бы уже быть поосторожнее с алкоголем, – заметил он.

– В каком таком – моем? – все так же глухо возмутился Дементьев. – Я тебя всего на пять лет старше!

– Во-первых, почти на шесть. Во-вторых, мне еще нет сорока, – педантично пояснил Войтех, который лишь приближался к тридцать шестому дню рождения. – А после сорока мужчинам стоит более внимательно относиться к своему здоровью, особенно к сердечно-сосудистой системе.

Дементьев поднял голову, повернулся к нему, демонстрируя свирепый, угрожающий взгляд.

– Я тебя, зануду, пристрелю когда-нибудь.

– Хм, – улыбнулся Войтех. – Забавно, обычно я этим угрожал Ивану.

– Так вот имей в виду: теперь пушка есть не только у тебя.

– Но ты же не станешь стрелять в человека за чистую правду?

– Я что, раз в полгода расслабиться не могу?

– Есть другие способы расслабляться.

– Например?

– Я бегаю.

Дементьев театрально закатил глаза. А потом махнул рукой, повернулся, привалился к стойке спиной и скрестил руки на груди.

– Ладно, – вздохнул он, решив бросить этот разговор, пока Войтех не добрался со своими рекомендациями до темы гармоничных здоровых отношений с постоянной женщиной. С тех пор как у самого Войтеха удачно сложилась личная жизнь, он стал считать это панацеей от всех проблем. У Дементьева же личная жизнь категорически не складывалась, и он как-то перестал к этому стремиться. – Что у нас там такого стряслось, что понадобилось срочно сюда приезжать?

– Вот сразу бы так, – усмехнулся Войтех, протягивая ему папку, которую все это время держал в руках. – Погиб молодой парень, Родион Соловьев. Смерть весьма необычная, а он сын знакомых знакомых Ляшина. Они смогли выйти на него, а он позвонил мне. Хорошая новость в том, что следователю, который ведет это дело, велено с нами сотрудничать и делиться информацией, так что у нас везде будет зеленый свет. Вам покажут место обнаружения тела, ответят на все вопросы, дадут осмотреть тело, а не только ознакомиться с отчетом о вскрытии. То, что у следствия есть сейчас, в этой папке, успеешь изучить.

– Да тут и изучать почти нечего, – буркнул Дементьев, листая стандартные протоколы и справки. – Больше похоже на отписки, чем на следствие.

– Вероятно, поэтому нас и подключают, – кивнул Войтех. – Выезжаете завтра утром шестичасовым «Сапсаном», я уже забронировал вам места в бизнес-классе.

По губам Дементьева скользнула улыбка: бизнес-класс он любил, хоть с этим повезло. Но он тут же снова напустил на себя хмурый вид.

– Кто едет?

– Ты, Долгов, Сидоровы и Нев.

Дементьев оторвался от изучения копий документов в папке и страдальчески посмотрел на Войтеха.

– Опять Долгов? Почему со мной теперь всегда ездит Долгов?

Взгляд Войтеха стал чуть-чуть колючим и холодным.

– Потому что Сашу ты просил с собой больше не отправлять. А у нас всего два медика. Поэтому, пока не возьмем третьего, будешь ездить с Долговым.

Дементьев вздохнул. После возвращения с эпичной охоты на «чупакабру» он на эмоциях заявил Войтеху, чтобы тот или приучал свою подружку – Сашу Рейхерд – к порядку, или больше не отправлял ее с ним. В свое время Войтех разбаловал ее, спуская любое неподчинение и закрывая глаза на то, что она регулярно пыталась себя угробить во время расследований. Эта мадам сначала делала, а потом начинала думать, что, конечно, придавало ей определенного шарма, но крайне раздражало, если ты бывший следователь, привыкший к порядку и субординации. И при этом в нее не влюблен.

Войтех тогда промолчал, но, видимо, обиделся за подружку, скотина злопамятная. И теперь упрямо включал в его группу Долгова и только Долгова. От этого были не в восторге и сам Долгов, и Дементьев.

– Костя тебе тоже чем-то не угодил? – невинно уточнил Войтех.

К Константину Долгову, который в свое время принял правильную сторону и помог им справиться с ЗАО «Прогрессивные технологии», у Дементьева почти не было претензий, если не считать, что тот казался ему нытиком и чистоплюем. Долгов терпеть не мог поездки «в глубинку», постоянно ворчал на тему плохих гостиниц, еды и прочих условий, которые ему не подходили. Он даже Санкт-Петербург считал большой деревней и заметно тосковал по своей жизни в Москве. Но после предательства «Прогрессивных технологий» остаться в столице не решился, предпочел воспользоваться приглашением Войтеха вступить в команду Института исследования необъяснимого.

– Да нет, – отмахнулся Дементьев. – Расследование в Москве ему должно понравиться. А чего сам-то не едешь? Ляшин же твой… «друг». – Дементьев изобразил пальцами кавычки.

– Вас и так едет много, должен же кто-то остаться на случай другого дела.

– Жаль, нам бы пригодились твои видения, потому что пока, – он ткнул пальцем в папку, – вообще непонятно, за что хвататься и где искать ниточку.

– Раньше же ты как-то справлялся без экстрасенсов, – усмехнулся Войтех. – Ладно, если в течение суток у вас не появится ни одной зацепки, я приеду. Пока точно могу сказать, что здесь дело… нечистое, как вы говорите. То есть имеет смысл искать сверхъестественные причины.

После создания ИИН это стало основной работой Войтеха: проверять входящие запросы на аномальную составляющую. Когда его экстрасенсорное восприятие обострилось, заставив надеть на руки тонкие перчатки и носить их, практически не снимая, он стал чувствовать сверхъестественное, даже просто читая письмо или изучая фотографии. Когда ситуация того требовала, он снимал перчатки и касался входящих материалов руками, чаще всего ловя короткое видение.

Поскольку в этот раз дело касалось гибели молодого человека, Войтех проделал это с фотографией с места преступления. Пересланная по почте и распечатанная на цветном принтере, она, конечно, потеряла большую часть «заряда», но кое-что он успел увидеть, поэтому добавил:

– Перед смертью он был напуган, метался, крутился вокруг своей оси, – Войтех прищурился, вспоминая, – словно его окружали. Может быть, это поможет.

– То, что парень перед смертью был напуган? – Дементьев выразительно посмотрел на него. – Да, это определенно зацепка.

Войтех ничего не успел ответить на едкий сарказм: в приемной как раз появился Долгов. Он принес с улицы не только холод, но и бодрость зимнего дня. На контрасте с угрюмым Дементьевым выглядел непривычно позитивным и веселым. Он, как всегда, был облачен в идеальный деловой костюм, поверх которого сейчас красовалось стильное кашемировое пальто, и заговоренные от любой грязи ботинки. На голове волосок лежал к волоску, лицо казалось свежим, кожа как будто сияла (хотя на самом деле просто раскраснелась от холода). В одной руке он держал кейс, в другой – ячейку с тремя стаканами кофе.

– Я подумал, что нам не помешает взбодриться, а кофе закончился еще в пятницу, – весело заявил он, ставя ячейку на стойку секретаря.

Дементьев оказался прав: перспектива расследования в Москве действительно подняла Долгову настроение. Беря себе стаканчик кофе, Войтех выразительно посмотрел на следователя, как бы говоря: вот видишь, он отличный парень. Судя по ожившему взгляду, Дементьев уже и сам так считал.

14 февраля 2016 года, 20.12 Коттеджный поселок «Тихое место» Московская область

Длинный острый поварской нож проворно кромсал вареную морковь на аккуратные кубики, но перед глазами вместо разделочной доски вставал темный ночной лес. Густой, глухой, наполненный пугающими звуками.

Она бежала, не обращая внимания на ветки, цепляющие ее за волосы и одежду, на боль в босых ногах, которые словно ступали по битому стеклу – сухая хвоя, мелкие камешки и острые обломки веток впивались в нежную кожу, царапали и рвали ее…

– Теть Оль, вы меня слышите? – Голос Кристины прорвался к Ольге сквозь пелену фантазии, возвращая в реальность.

Лес исчез вместе с бежавшей сквозь него девушкой. Ольга снова очутилась на собственной кухне. Точнее, в просторном помещении, объединившем в себе кухонный уголок, столовую и гостиную. Кристина сидела с другой стороны высокого стола, отделявшего зону кухни от зоны столовой, и делала вид, что чистит и нарезает в салат вареные яйца. Судя по прогрессу, ее мысли были так же далеки от кухни, как и мысли Ольги.

– Что? – рассеянно спросила Ольга, нарочито внимательно глядя на девушку и пытаясь вспомнить, слышала ли она хоть слово из того, что та ей говорила. В какой момент она отключилась?

При посторонних Ольга очень старалась не проваливаться в свои фантазии, но так уж повелось, что за приготовлением и поглощением еды она чаще всего продумывала очередную сцену. Особенно трудно было противостоять этому, когда новая история только начинала формироваться в голове, захватывала в свой плен, и слова сами просились на бумагу… точнее, в электронный файл.

И все же сегодня Ольге следовало взять себя в руки. Ее маленькая соседка (впрочем, не такая уж и маленькая, Кристине как раз недавно исполнилось двадцать лет) редко искала ее компании, когда родители оставляли коттедж в ее полном распоряжении на несколько дней, но сегодня оказался именно такой случай. Вечно занятые родители Кристины укатили каждый по своим делам в разные концы планеты до конца следующей недели, и девушка написала Ольге сообщение, едва стемнело, с вопросом, не нужна ли той компания за ужином.

Ольга с куда большим удовольствием провела бы вечер с бокалом вина и ноутбуком, выплескивая в Word задумки и первые сцены новой книги, но согласилась. Со своими соседями по коттеджному поселку она дружила и всегда была рада, когда те забредали в гости. И что-то еще, какая-то смутная мысль, которую Ольга так и не смогла уловить, не позволила ей отказаться.

Но хоть они и взялись развлечения ради готовить вместе любимый салат Кристины – весьма вольную вариацию на тему «оливье» с креветками, – Ольга никак не могла выбраться из глубин зовущего ее последние пару дней мира.

Кристина между тем выглядела очень печальной. И, кажется, даже раздосадованной тем, что Ольга не услышала ее вопроса. Оставалось надеяться, что она не вываливала тут последние полчаса какую-нибудь очень важную личную драму, из-за которой проводила вечер дня влюбленных в компании соседки вдвое старше ее. И которую эта самая соседка равнодушно прослушала. В двадцать лет девочки так ранимы!

– Я спросила, верите ли вы в призраков и… прочие потусторонние сущности, – повторила Кристина, бросая на нее настороженный взгляд, ерзая на высоком барном стуле и вяло ковыряя вареное яйцо.

Ольга слегка опешила и сгрузила порезанную морковку в миску одним четким движением ножа, выразительно глядя на Кристину. Не то чтобы ей никогда не задавали этого вопроса. Напротив, последние десять лет она слышала его с утомительной регулярностью наряду с «Как вы начали писать?» и «Как вы придумываете свои сюжеты?».

Вот только обычно об этом не спрашивали друзья и знакомые и их уже взрослые дети. Поэтому взгляд Ольги сейчас с легким оттенком укоризны вопрошал: «И ты туда же?»

– Нет, – медленно протянула Ольга, беря с тарелки большое зеленое яблоко и меняя поварской нож на маленький, каким обычно чистила овощи и фрукты. – Почему ты вдруг спросила?

Кристина пожала плечами, наконец заканчивая очищать многострадальное яйцо и принимаясь его резать.

– Просто… Вы столько лет пишете обо всей этой чертовщине, и у вас так убедительно получается. Про призраков, демонов, экстрасенсов и медиумов… Про ведьм и магов. Про семейные проклятия и могущественные артефакты, благодаря которым люди обретают сверхъестественную силу. Вот я и подумала: нельзя же так долго и так убедительно писать про то, во что совсем не веришь.

Ольга улыбнулась и покачала головой. Да, как порой ошибаются люди, старательно выискивающие в книгах авторов то, чем они живут, во что верят и чего боятся. Конечно, как и любой другой писатель, Ольга закладывала в тексты в том числе и это: собственные мысли, страхи, ожидания, а иногда даже мечты, но все это старательно пряталось в обертку сюжетных слоев, призванных развлечь читателя, созданных по определенным законам, а порой и – что уж скрывать, если критики все равно с удовольствием об этом говорят? – шаблонам.

– Крис, я пишу не только о магии, призраках и всякой чертовщине. Я еще пишу о смелых, благородных, верных мужчинах и умных, решительных, открытых женщинах. Об искренней любви, которая расцветает на фоне преодоления совместных трудностей и остается с героями навсегда. О дружбе, которая крепче кровных уз… Это не значит, что я верю в существование чего-либо из перечисленного. Я пишу о том, о чем приятно и интересно писать. О том, что люди хотят читать. Люди же в массе своей не хотят читать об обыденности повседневности, о собственной злобной мелочности, о равнодушии и лицемерии, в которых живут. Этого нам всем и так хватает.

Заявив это, она рубанула яблоко пополам с чуть большей злостью, чем оно того заслуживало, и, вычистив середину, принялась нарезать такими же аккуратными кубиками, как и морковь. Лишь когда вдруг заколотившееся быстрее обычного сердце пришло в норму, снова исподлобья глянула на соседку.

– А что? Почему ты вдруг заинтересовалась именно этой темой?

Кристина закусила нижнюю губу и уже набрала в легкие воздуха, чтобы объяснить, когда вдруг оглушительно засвистел чайник. Все дома в коттеджном поселке были подключены и к электричеству, и к газу, плиту каждый выбирал себе по вкусу. И хотя особой финансовой необходимости в этом не было, Ольга предпочитала экономить электричество и готовить на газовой плите. Потому и чайник у нее был старомодный, со свистком достаточно пронзительным, чтобы она могла услышать его даже со второго этажа, из рабочего кабинета. Даже глубоко погрузившись в написание романа.

– Извини.

Ей пришлось отвлечься на заваривание чая, а когда Ольга вернулась к Кристине, у той, как было видно по погасшему взгляду, запал прошел. Она потеряла интерес даже к приготовлению салата и сидела, слепо пялясь в смартфон.

– Так почему тебя вдруг заинтересовал потусторонний мир и моя вера в него?

– Просто… Радик так странно погиб, – пробормотала Кристина. – Никто нам ничего не говорит, но слухи все равно прорываются. Говорят, когда его нашли, у него не было глаз.

Ольга едва не стукнула себя ладонью по лбу. Вот что не дало ей сегодня уклониться от совместного ужина! Она, конечно, слышала о том, что один из близких друзей Кристины погиб пару дней назад. Это объясняло, почему в голову Кристины полезли мысли о призраках. Сталкиваясь со смертью близкого человека, даже самые убежденные скептики начинают задумываться, а есть ли там что-то? За чертой…

Теперь стало понятно, почему Кристина такая вялая и печальная и почему в День святого Валентина сидит на ее кухне, делая никому не нужный салат. Ольге захотелось стукнуть ее родителей по голове чем-нибудь тяжелым. Разве можно оставлять ребенка в таком эмоциональном состоянии одного? Пусть даже ребенок уже не совсем ребенок.

Впрочем, она знала, что никогда не выскажет им этого (и ничем по голове не стукнет, как бы ни хотелось). На подобные замечания всегда следовал закономерный ответ: своих бы родила и воспитывала, как считаешь нужным. Своих Ольга не родила и уже не родит, слушать напоминания об этом не любила, а потому со своим невероятно ценным мнением ни к кому не лезла. Предпочитала между делом вставлять подобные вещи проходными эпизодами в романы: как бы и высказалась, но при этом как бы и молчала. А если кто-то вдруг принял на свой счет, так на воре и шапка горит, а она вовсе ничего такого не имела в виду. Этот удобный «лайфхак», как называла это Кристина, она придумала еще в те годы, когда и не собиралась становиться издающимся писателем, а просто черкала что-то в тетрадке для собственного удовольствия.

Но родители Кристины могли хотя бы попросить приглядеть за ней… Впрочем, может быть, они и просили. Ольга не всегда помнила, о чем с ней говорят, время от времени неконтролируемо проваливаясь в мир своих фантазий и почему-то отчаянно это скрывая. А иногда просто забывала, другие мысли вытесняли из ее головы разговоры. Вот так она и забыла про смерть парня – друга Кристины.

Ольга сочувственно посмотрела на девушку, сидящую напротив, и вдруг заметила то, на что не обращала внимания уже почти час, с тех пор как она появилась на пороге ее дома. Кристина была не просто грустной. Она выглядела… напуганной.

– Ты что, его видишь? – недоверчиво поинтересовалась она. Этот вывод – единственное, что пришло ей в голову, учитывая заданные вопросы.

Кристина вздрогнула, посмотрела на нее круглыми от страха глазами, но покачала головой. И как показалось Ольге, это было правдой. Но откуда же этот ужас?

– А что тогда? Ты чего-то боишься?

Кристина медленно кивнула.

– Я боюсь, что со мной случится то же самое, – тихо призналась она.

У Ольги немного отлегло от сердца. Да, еще одна реакция людей на смерть ровесника – страх собственной преждевременной кончины. Она положила нож, обошла стол и обняла Кристину за плечи, погладила по длинным каштановым волосам.

– С тобой ничего не случится, – мягко заверила она. – Гибель Радика – это, конечно, трагедия, но то, что он погиб, еще не значит, что с тобой случится то же самое. Поняла? И не думай об этом. Чем больше задумываешься о таких вещах, тем чаще они случаются. И нет, это не мистика, а закон взаимного притяжения. Давай лучше поскорее разделаемся с готовкой и поужинаем перед телевизором. Возьмем какой-нибудь смешной фильм. Хочешь вина? Может быть, это не очень педагогично, но ты уже взрослая девочка и наверняка знаешь, что бокал вина способен немного изменить восприятие мира. Главное – не увлекаться.

Кристина вздохнула и кивнула. Ольга напоследок чмокнула ее в макушку и направилась к бару, который находился в зоне гостиной, чтобы достать и переложить в холодильник бутылку белого вина.

Пока она ковырялась в баре, выбирая, что больше подойдет сегодняшнему вечеру – «шардоне» или «пино гриджио», – Кристина снова махнула по экрану смартфона и ткнула в иконку приложения «Чудовищ.net». На несколько секунд палец замер над кнопкой поиска, а потом все же нажал на нее.

Радар сработал довольно быстро, на экране высветилась зловещая надпись: «Рядом с вами 5 чудовищ. Найти?»

Почувствовав, как на глаза навернулись слезы, Кристина быстро смахнула приложение с экрана и резким движением отложила смартфон в сторону, экраном вниз.