Читать книгу Люблю, скучаю… Ненавижу! - Лена Сокол - Страница 12

– Проснись и пой, Зимина!

– А?

Меньше всего мне бы хотелось проснуться от ободряющего возгласа подруги над своим ухом, но это уже произошло.

– Я говорю: вставай, пришло время для великих де-е-ел!

– Что? – Я с трудом разлепила веки и, к большому удивлению, увидела перед собой не лицо Нины, а морду Пупсика, нагло развалившегося на моей подушке.

– Я говорю: вставай, принимай душ и постирай уже свою футболку, а то воняет!

– Мм…

– Стаскивай свои кости с кровати, а то опоздаем на бесплатный завтрак! Платить за пересохший тост и яичницу с безвкусным кофе я тут не собираюсь!

– Что он делает на моей постели? – Я попыталась столкнуть пса с кровати, но он лишь недовольно рыкнул и поменял позу. – И почему я лежу поперёк?

– Да ты задрыхла вчера, не дождавшись своей очереди в душ. – Ниночка ходила по номеру, собирая свои шмотки в чемодан.

– Ещё бы. – Проворчала я, поднимаясь. – Моя очередь в душ почему-то была после тебя и собаки, а я вообще-то целый день провела за рулём и устала. Неудивительно, что вырубилась. Мне кажется, я слишком многим жертвую ради нашей сомнительной дружбы, Орлова.

– Обожаю твои бу-бу-бу, моя старушка. – Нинка забралась на мою кровать и стала прыгать. – Давай, поднимай задницу, ста-рая пер-хоть! Нас ждут прик-лю-че-ни-я!

Недовольный Пупсик, не выдержав качки, спрыгнул с кровати. Я тоже поднялась и потёрла свою шею – та ужасно затекла во время сна. Ещё бы – пёс отжал мою подушку и всю ночь провёл в комфорте.

– Мне нужен кофе, – простонала я, вставая и почти на ощупь двигаясь в сторону ванной.

– Будет, если ты поторопишься. – Подруга ловко спрыгнула с постели и шлёпнула меня по заднице. – Особенно, если ты расскажешь мне, что тебе снилось. Ты всю ночь ворочалась и бормотала: «Ненавижу, ненавижу».

– Расскажу. – Отозвалась я, запираясь в ванной. – Если ты поторопишься и выгуляешь своего пса до того, как он решит навалить нам посреди комнаты.

– Договорились!

На удивление завтрак в придорожной гостинице оказался вполне приличным. Питание по системе шведского стола предполагало более десяти наименований блюд, а также выпечку и чудесный капуччино из настоящей кофемашины. Практически рай для путешественников, поэтому мы с Ниной не постеснялись и прихватили с собой еды ещё и в дорогу.

Мою мокрую после стирки футболку мы прицепили к селфи-палке и выставили в окно, чтобы высохла, так что наш корабль теперь обзавёлся импровизированным флагом.

Окна в автомобиле мы открыли настежь, ведь, чем ближе к морю, тем становилось всё жарче, и нам пришлось переодеться в шорты и топы. Мы ехали, орали песни и ели мороженое.

Пупсик, кажется, немного свыкся с мыслью о том, что наше путешествие будет бесконечным, и всю дорогу то спал, то лежал на задней полке и с задумчивым видом глядел в окно.

Наконец, я решилась и рассказала Нине про вату.

– Боже, да кто из нас в этом возрасте не толкал в лифчик салфетки, паралон или носовые платки? Я вот даже носки запихивала! Нет, ну, а что? Ничего такого. – Она изучала карту, облизывая мороженое, купленное на очередной остановке. – Кажется, нам сюда. – Ткнула пальцем в обозначенный на рисунке поворот.

Я направила автомобиль в указанном направлении.

– И кто не малевался в тринадцать лет, как на Хэллоуин? – Продолжила она, пожав плечами. – У меня до сих пор хранятся фотографии с фингалами: это я экспериментировала с фиолетовыми тенями и синей тушью для ресниц, которую купила на сэкономленные с обедов деньги.

– Просто…

– Просто тебе не должно быть стыдно, Карина. Мы как только не чудим в детстве! Особенно, если родители, как, например, мои, постоянно заняты работой и важными делами. У детей слишком много свободного времени и никакого присмотра. Ты не знаешь, что хорошо, и что плохо, и тебе всё хочется попробовать. Удивляюсь, как я осталась жива после такого детства: гаражи, чердаки, подвалы, стройки, казаки-разбойники, разбитые коленки, купание в грязном карьере… Ты когда-нибудь жевала гудрон?

– Не-а. – Призналась я.

– Вот поэтому ты такая зануда! – Рассмеялась она.

– А разве это не опасно для жизни?

– Может быть. – Усмехнулась Нина. – Зато какие воспоминания! Помню, тогда очень хотелось повзрослеть скорее. Если бы я тогда знала, что взрослая жизнь такая шняга, то наслаждалась бы детством. Если бы хоть кто-то объяснил мне тогда, что продукты появляются в доме не сами по себе, а соль и сахар водятся не в солонке и сахарнице, а в магазине, то фиг бы я согласилась взрослеть!

Мы рассмеялись, и она вытянула ноги и положила их на приборную панель.

– И всё-таки, – сказала подруга после паузы, – неужели, ты злишься на Гадова из-за ваты?

– Нет. – Тихо ответила я.

Мою грудь сдавило, горло перехватило, и вдруг сильно запершило в носу. В этот момент мне показалось, что, если я произнесу вслух то, что тяжелым камнем сидело на душе, то тут же задохнусь.

– А ты мне когда-нибудь расскажешь? – Мягко поинтересовалась подруга.

– Угу. – Не в силах проронить ни звука, кивнула я.

Нина сделала музыку громче, и наш автомобиль понёсся дальше по шоссе. Южные пейзажи завораживали, и моё сердце трепетало всё сильнее. «Я дома, почти дома!» – звенело в шуах. И всё вокруг было таким родным и знакомым, что даже дышалось легче.

– Что это? Что?! – Вдруг подскочила на сидении подруга, когда вдали показалась бескрайняя голубая гладь.

– Море, – улыбнулась я.

– Море-е-е!!! – Завизжала она. – Море! Ура! Сворачивай, давай-давай!

– Зачем?

– Искупаемся!

– Если не будем задерживаться, успеем домой к ужину.

– Это море, Зимина, море, понимаешь?! – Хохотала она, в нетерпении стуча ладонями по панели. – Когда, если не сейчас?!

И я свернула с дороги, проехала дальше и остановила автомобиль у прибрежной полосы.

Мы срывали одежду на ходу. Бежали, обгоняя друг друга и визжа от предвкушения. Тёплый песок ласково грел наши ступни, а вечернее солнце ласкало кожу. Мы ворвались в воду с криками, и прохладные волны ударились о наши тела.

Если ехать к морю не ради вот этого момента, то зачем тогда?

Если и ехать к морю, то только, чтобы испытать вот этот чистый и концентрированный восторг.

Бедный Пупсик, не понимая, что происходит, сначала метался у кромки воды и жалобно скулил, а когда мы стали брызгать друг друга водой, не выдержал и бросился к нам.

– Он плывёт! Плывёт! Гляди! – Закричала Нина, двигаясь к нему навстречу.

А я подняла взгляд на бескрайнее голубое небо.

В городах не бывает такого простора, там небо как потолок, а здесь у него нет границ – ни ввысь, ни вширь.

И в этот миг я вдруг поняла, что, чтобы не ожидало меня на встрече с Радовым, я всё выдержу. Я буду сильной, гораздо сильнее него. Мне не занимать гордости и дерзости, и меня больше не держат никакие рамки.

– Иди! Иди к нам! – Позвала Нина.

И я нырнула и поплыла к ним.

Мы подъехали к дому в семь вечера. Пришлось сушить бельё, в котором мы купались, поэтому теперь на нашем корабле было два флага – оба с полотнищами из бюстгальтеров. Так и мы ехали по моему родному городу, заставляя прохожих глазеть нам вслед.

Встречать нас вышел Вовка.

Он изменился: смешные каштановые вихры куда-то исчезли, ямочки на щеках тоже, плечи стали заметно шире. И только бесшабашный, хулиганский взгляд всё ещё выдавал в этом молодом мужчине моего непутёвого братца.

Мы выбрались из машины, и Вова замер, ошарашено оглядывая меня.

– Ты кто? – Усмехнулся он.

Я откинула назад ещё влажные после купания волосы, отдёрнула короткое платье и неловко улыбнулась.

Интересно, как приветствуют друг друга великовозрастные братья и сестрицы, которые не очень-то ладили в детстве? Здороваются за руку, приятельски хлопают друг друга по плечу или, может, пинают под зад, как когда-то раньше?

– Привет, – стеснительно улыбнулась я.

И брат с разбегу заключил меня в объятия.

«Вау, вот, значит, как это бывает!»

Я обняла его, и он покружил меня. Прикольно. Настоящий мужлан. Мужичище. Меня как будто обнулили в компьютерной игре, и я снова вернулась на первый уровень, где всё по-старому, только совсем другое. Надеюсь, не придётся вообще всё начинать сначала?

– Когда ты успела так вырасти? – Спросил он, поставив меня обратно на землю.

– А ты когда успел так состариться? – Хихикнула я, разглядывая пробивающуюся на его щеках чёрную щетину. И ткнула локтем в бок. – Шучу! – Обернулась и указала на подругу. – Вова, а это Нина, моя подруга. Нина, это Вова.

Брат протянул руку, чтобы поздороваться, но в этот момент Пупсик, сидевший на руках у Нины, сделал выпад и чуть не цапнул Вовку за палец.

– Ух. – Изумленно уставился на него брат.

– А это Пупсик. – Представила его я.

– Отчаянный у тебя защитник. – Улыбнулся Вова, глядя на Нину.

Та прижала пса к груди и протянула ему свободную руку. Несмотря на поползновения пса и попытки укусить, они с Вовой всё-таки пожали друг другу руки.

– Очень приятно. – Вежливо произнесла подруга.

– Прошу в дом. – Сказал он и открыл нам дверь.

– Твой брат такой красавчик! – Шепнула Нина. – Вы совсем не похожи!

– Ну, спасибо, Орлова.

– Сумки занесу позже, сначала хочу познакомить тебя с Наташей. – Радостно сообщил Вова, впуская нас в дом. – А вот и она!

– Приве-е-ет! – С распростёртыми объятиями налетела на меня какая-то рыжеволосая девица. Всё, что мне удалось разглядеть за секунду до того, как она с хрустом прижала меня к себе, это большие зелёные глазищи с лисьим прищуром, пухлые розовые губки и копна кирпичного цвета кудряшек. – Привет, Карина! Я так наслышана о тебе!

Если честно, я не могла сказать о ней того же, но всё же произнесла:

– И я. Приятно познакомиться.

Когда объятия, наконец, закончились, Вова подошёл к невесте и обнял её за талию. Надо признать, смотрелись они вместе неплохо, только вот одного я не могла понять: что такая эффектная девица, как эта Наталья, забыла рядом с нашим лоботрясом Володькой?

– Нина. – Представилась ей моя подруга.

Она отпустила пса на пол, и они с Наташей обнялись.

– А вот и моя доча! – Из кухни вышел папа и стиснул меня в объятиях.

Следом за ним, вытирая руки о полотенце, появилась мама:

– Вы вовремя! Скоро будем ужинать. Ох, иди ко мне моя девочка! – Мы обнялись, затем она оглядела меня с ног до головы. – Ты такая тощая, ужас. – Повернулась к моей подруге. – А ты, Ниночка, красивая, как всегда. Ну, привет, теперь мы знакомы лично. – Поцеловала её и вдруг заметила Пупсика. – А это что за мелкий гадёныш?

– Мам, это Пупсик, – начала я, – осторожно, он кус…

Но не успела предупредить, как мама наклонилась и подхватила его с пола.

– Обожаю собак! – И смачно поцеловала в морду.

Опешивший от такого обращения Пупсик даже не стал скалиться и пытаться укусить её. Очевидно, хитрец быстро сообразил, что женщина с ароматом еды на одежде здесь главная и будет всех кормить.

– Бабуля! – Бросилась я к вышедшей встречать нас бабушке.

Выглядела она неплохо и передвигалась вполне бодро. Раскинула морщинистые руки и крепко меня обняла.

– Как дела, Кариночка? Какие новости? – Её голос звучал нежно, совсем как в детстве, когда она сажала меня на колени и рассказывала сказки.

– Всё хорошо, бабуль. Сейчас немного освоюсь тут и всё тебе расскажу.

– Я отнесу ваши вещи в твою комнату. – Сказал мне брат и направился к двери за багажом.

– Не терпится туда подняться. – Призналась я, стискивая бабушкину ладонь. – Кажется, будто жила в ней только вчера, но всё так быстро меняется.

– Не всё. – Неожиданно раздался за спиной чей-то голос.

И моё дыхание оборвалось, потому что я узнала его.

Как же я могла забыть, что даже воздух замирает, наполняется электричеством и громко потрескивает при появлении Радова?