Читать книгу Счастье с крылышками - ЛенаФуксия - Страница 5

Микроавтобус катился по дороге, пассажиры как могли и чем могли развлекали себя. Основная масса спала.

Женщина, перестав рассказывать мне историю жизни непутёвой Маринки, быстро задремала и сопела, уткнув подбородок в пышную грудь. У мальчика сдох гаджет. Он несколько раз попытался его включить-выключить, но это не помогло. Он печально вздохнул и стал смотреть в окно.

Ехать было еще далеко, и я предложила ему поиграть в игру «считаем машины». Я считаю синие, а он красные, и у кого будет больше, когда мы доедем до заправки с ресторанчиком «Пицца», тот победитель. Мальчишка, оказалось, хорошо считал, я, к своему стыду, несколько раз сбилась, пришлось сдаться раньше.

– Что ты читаешь? – спросил мальчик, показывая на мой журнал, с обложки которого на нас смотрело женское лицо с макияжем снежной королевы: ресницы – белые стрелы, волосы темные, но с бело-голубыми прядками, огромные льдисто-голубые глаза, а на голове как бы ледяная корона со всполохами северного сияния.

– Журнал, здесь разные статьи.

– А эта тётя кто? – Мальчик показал на фотографию на обложке. – На тебя похожа.

– Это славянская богиня Мара-Марена, Марена Свароговна. – Я улыбнулась его сравнению обложки со мной. – Она богиня зимы. Ей подчиняются снега, морозы, северные ветры, вода, лед, а также она богиня жатвы и плодородия. – Про то, что Мара еще и богиня светлой смерти, я малышу говорить не стала.

– Она добрая?

– С древними богами всё не так просто… Но у славян она была в пантеоне Ясуней – светлых богов, дочь верховного бога Сварога, считалась богиней справедливости и правосудия. Кстати, у финнов. Ты же знаешь, куда мы едем? – Мальчик понимающе кивнул. – Так вот, у финнов есть в мифологии Ледяная дева, скорее всего, тоже богиня с таким же характеристиками, как Мара у славян.

Мальчик снова кивнул.

– Почитай про неё, – попросил он.

Я раскрыла журнал на статье про Мару. Показала малышу фотографии и картинки разворота журнала и начала читать легенду, удивительно похожую на сказку про Кащея и Василису – премудрую, но с некоторыми фактическими изменениями. Мара вышла замуж за Кащея, обменяв свою свободу на жизни трех небесных дев и трех Ирийских богатырей. Однако в итоге Мара обманула Кащея2, она сковала древнего мага чародейскими цепями в казематах его же собственного дворца.

Легенда настолько увлекла меня, что я не сразу заметила, что мой слушатель стал клевать носом. Наконец, его головенка опустилась на грудь, а он привалился к боку сопровождающей его женщины. Тётя Лида, непривыкшая к такому тесному общению, инстинктивно, не просыпаясь, отпихнула его от себя. Головенка малыша отлетела к окну, мальчик стукнулся о стекло, болезненно сморщился, но не проснулся.

У меня сжалось сердце и защипало в глазах.

Какая-то кукушка бросила своего ребёнка на постороннюю женщину, ей он не нужен, а она смогла родить… А я так хочу ребёнка, но его у меня никогда не будет… Я бы была самой счастливой женщиной на свете, если у меня был бы такой сын или дочь… Почему так несправедливо? Чтобы не разрыдаться, я уткнулась в статью про Мару и, глядя на ее изображение, повторила: «Где справедливость, богиня справедливости?»

Микроавтобус набрал хорошую скорость, и за окном мелькали высокие ели. Я посмотрела на мальчика и вспомнила о том, что справедливость – понятие относительное. Индуистские боги во имя справедливости разрушают царства и миры. Так что моя неспособность иметь дитя и неудача мальчика с матерью – это просто песчинки в море…

В этот момент я услышала визг тормозов. Меня сначала бросило на мальчика, а потом его в мои объятия, и мы вместе упали на пол. От следующего толчка нас занесло под сиденья за водителем, за нами полетели какие-то вещи, сумка с колесиками тёти Лиды, но в этот момент я почувствовала резкую боль в голове. И оказалась в полной темноте.

Бабушка ушла быстро – за неделю. Всю неделю мы с ней разговаривали. Вернее, бабуля мне рассказывала о травах, деревьях, ветрах, погоде. Передала мне свой рабочий архив и попросила не выбрасывать, а сохранить, потому что если мне не понадобится, то внучке точно пригодится. Среди архива была стопка старых то ли тетрадей, то ли книг разной степени истертости, перевязанных одной бечевкой – бабушка назвала их родовыми книгами женщин нашего рода и посоветовала мне тоже завести тетрадь и записывать туда всё необычное, что со мной произошло.

С каждым днем бабушка как-то бледнела и истончалась. Она почти перестала есть, соглашалась выпить чаю, продолжая рассказывать мне за столом о каких-то растениях и времени их сбора. Я мерила ей давление – давление было пониженным, но в пределах нормы. Я заставляла ее есть, но после нескольких кусочков, она говорила, что наелась.

Примерно на второй день я уже была не в состоянии воспринимать то, что бабушка говорит. Поэтому с радостью сбегала от нее в центр занятости и на собеседования, но каждый раз, возвращаясь домой, снова попадала в кокон бабушкиных рассказов. В какой-то момент поняла, что слушаю её как внешний звук, не вникая в смысл.

– Бабуля, я практически не воспринимаю то, что ты мне говоришь, – призналась ей с раздражением.

– Это не страшно, когда понадобится – вспомнишь. Главное, что ты это слышишь.

– Бабуль, а мама вела дневник? – спросила я, стараясь уйти от этого бесконечного монолога.

– Нет, увы! Не успела. Это беда всех истинных пар. Твой отец погиб неожиданно, сердце твоей матери перестало биться через несколько дней.

– Подожди, как через несколько дней? Папа же умер, когда я была совсем маленькой?

– Это для нашего мира он умер, когда ты была маленькой. Он больше не мог приходить сюда, пришлось сказать тебе, что папа умер. – Бабушка смотрела на меня разумным не затуманенным взглядом. – Памятник я им потом общий сделала, чтобы тебе было куда приходить и вспоминать их, – и без переходов: – Меня сожги и рядом с дочерью похорони, чтобы тебе удобней было нас всех навещать.

И снова рассказы о погоде и природе.

Через неделю рассказов бабушка сосредоточила на мне свой взгляд и сказала:

– Я умру, ты поезжай…

Поскольку она говорила медленно, я успела ввернуть:

– На Енисей!

Бабушке шутка не понравилась, она нахмурилась:

– В Финляндию. Твоя драконья судьба там. Надеюсь, тебе удастся разобраться со своей жизнью. Женщины в нашем роду всегда с этим справлялись, – немного помедлив, добавила: – Ничего не бойся, мы всегда с тобой.

И снова о погоде и времени сбора трав и так же монотонно, практически в одном предложении со временем сбора полыни:

– Прости меня, деточка, непосильное дело я затеяла и не справилась. Хотя сейчас я думаю, что мы не властны понимать, в чем судьба наших близких и не должны в это вмешиваться. Я вмешалась. Поэтому ты страдаешь. Наверное, нужно было тебе ехать сразу в Финляндию после школы, встретила бы там свою судьбу, стали бы истинной парой. Им многое дано, и они точно счастливы… Почему я решила, что умнее Богини?

Бабуля умолкла, как мне показалось, не закончив мысль. Как я ни пыталась ее разговорить, она уже ничего не отвечала.

Этой ночью бабуля ушла. Именно ушла, поскольку то, что от неё осталось, моё сознание как бабушку отказалось воспринимать. Когда я утром вошла в комнату бабушки, то обнаружила на её кровати большую фарфоровую куклу с улыбкой и открытыми голубыми глазами. Умиротворение застыло на её лице, казалось, что в последний миг она испытала счастье. В комнате было неожиданно холодно, а на окнах лежал толстый слой инея.

Маленькое иссохшее тельце кремировали. Нарядную урночку с прахом бабушки я в присутствии её старых коллег с кафедры подхоронила в могилу родителей. На могильной плите появилась новая надпись: «Ивушкина Дарья Егоровна, годы жизни», и портрет бабули.

Только отметив сороковины по бабушке, я почувствовала одиночество и пустоту в квартире. Одиночество заставило меня вспомнить слова бабули о том, что мне нужно ехать в Финляндию.

Собралась я быстро. Вывезла наши вещи и архивы бабушки на дачу. В отношении квартир заключила договоры с агентством, которое будет сдавать их в течение полугода. Сняла небольшой коттедж на берегу Сайменского озера и отправилась искать свою драконью судьбу в Финляндию, как советовала бабуля.