Читать книгу Ячейка 81 - Леон Фицбрук - Страница 2

«Мы понесли громадные потери и отходили от Шатоя. Потрепанный командир Афоня Листьев шел впереди и вёл нас назад на базу. Мы приближались к Аргуну. Это было очень рискованное решение при отступлении. Духи здесь могли затаиться и ждать момента, чтобы добить нас. Всего 8 голов. Листьев остановился и закурил. Этот побитый Афганом, а теперь Чечнёй вояка вдохновлял нас идти до последнего. Истинный герой. Не то что эти штабные отъевшиеся пупыри, которые и пороху не нюхали.

Стрельба началась неожиданно. На нас стали наседать с двух сторон духи, а отходить некуда, если только карабкаться в горы. Очень рискованно и глупо, так как мы будем как муха на ладони. Зелень начала палить. Через несколько секунд нас осталось четверо. Сержант Маковецкий из «Стрелы» уничтожил несколько машин атакующих. Тёмный огонь вырывался оттуда. Какой никакой, но успех.

Но радоваться было рано. Хоть и подмяли духов неплохо, но очевидно, что это бой за пустоту. Патроны был на исходе. Листьев кинул гранату в сторону атакующих и закричал:

– Наверх, братцы.

И в тот же миг ринулся к горе.

Мы, отстреливаясь, последовали за ним. Упал ещё один боец. Ему попали в живот. Но он перевернулся и стал стрелять. Я хотел было подбежать к нему, когда раздалась команда:

– Прикройте.

Листьев побежал к бойцу, взвалил его на себя и поспешил обратно. Парень тоже из зелени. Вероятно, недавно с карантина. И сразу на точку.

Кровь из бойца обильно лилась на пыльный мундир командира.

Когда мы вскарабкались на возвышенность, то потеряли ещё одного. Сержант Маковецкий.

За горой нас не стали преследовать. На полпути до ближайшей части, мы остановились. Раненый боец был при смерти. Листьев стал пытаться остановить кровотечение запихивая тряпьё из своего рюкзака под мундир бойца. Я караулил горизонт, на случай внезапного нападения. Вдалеке раздалось два взрыва. Видать, другая группа, отставшая от нас, дошла до места побоища. Не завидую я им.

– Данилов – крикнул мне Листьев – иди сюда, помоги!

Я подбежал, и помог водрузить бойца на спину командиру.

Через несколько километров пути, мы набрели на опустевшую деревеньку, где из подручных средств собрали волокушу, на которую положили бойца. А затем быстро помчались вперёд.

Частично пробежав, частично пройдя пешком километров десять, мы добрались до одной из наших баз. Листьев еле держался на ногах, когда дотащил бойца до медсанбата. Я там сразу выпил спирту… в медицинских целях.

Боец тот потерял много крови. Врач сказал, что ему хана… И кто бы мог подумать, что этот салага очухается, и спустя неделю его отправят обратно в воинскую часть под Магаданом.

А ещё большее удивление было, когда в конце 1999го году я встретился с ним во время второй кампании. Оказалось, что он дослужился до лейтенанта и был профессиональным фотографом (т. е. снайпером). Интересный был у нас тогда разговор. Больше мы с ним не виделись»

(из книги полковника в отставке Вадима Котова «Крещение огнём или моя служба в Чечне»).

***

Праздновали тяжело и по-черному запойно. Повод веский. Умнов получил внеочередное звание полковника за раскрытие резонансного дела.

Начали с шампанского у генерала Коряжкина, но это чисто символическая оплёвка. А конкретное обмывание началось в маленьком кабинете у шефа по ОВД, где собрался весь отдел полковника. Это 12 человек. И каждый выступил с тостом. После двенадцатого тоста старлей Кочергин, хрюкнув, уснул, плюхнувшись носом в кусок медового торта, который тот не доел. После поздравлений, кто-то притащил ноутбук и включил «Сектор газа». Многие радостно заерзали.

Около полуночи в кабинет заявился инспектор ОБЭП Кислов с сумкой изъятого финского «Абсолюта», конфискованного недавно у какого-то барыги из Новгорода.

Около двух часов ночи у новоиспечённого полковника Умнова закололо в районе почек. Тот поморщился и налил ещё стакан Абсолюта.

Когда под утро Отдел покидал здание Уярского УВД, дежурный аж закашлял от запаха перегара, который выдыхали при прощании сотрудники.

Умнов погасил свет в кабинете и пошёл по коридору к выходу. На лестнице он выронил ключ от кабинета. Едва он стал нагибаться за ключом, в пояснице разразилась дикая боль. Умнов вскрикнул и сжал зубы, медленно разгибаясь и успокаивая боль. Это ведь уже было – когда ты жарил шашлыки в лесу недалеко от Новопятницка. Легкий сквозняк тогда жутко застудил его.

Хотя это было ещё раньше – в комнате у студенточки геофака. Но это всё студенчество. Первой и второй вышки. Даже в Магадане, во время службы в армии такого не было. И в Чечне тоже. Непонятно.

Умнов пришёл домой примерно через пятнадцать минут. Он зашёл, разулся и поплёлся в душ. Скинул пропотную одежду и стал нежиться под струями тёплой воды. Единственная радость для холостяка средних лет… Холостяк… Эко неверно автор написал… Умнов женат на своей работе… Только жена эта стерва ещё та. Но эта жена духовная. Жена физическая покинула его 7 лет назад. Не устроил её быт жены мента. Супруга как мебель, повар и путана. И это при условии, когда Умнов дома.

Полковник вышел из душа и обернулся полотенцем. Голова болела и в почках зудило.

– Надо показаться к врачу – сказал в очередной раз за много лет Умнов.

Выпив немного водки, он пошёл спать.

Утром он проснулся без головных болей и трезвым. Поев Роллтон с майонезом, он стал собираться на работу. Боли в почках больше не было. Приободрившись этой мыслью, он вышел из дома. «Видно много выпил» подумал он.

Три человека из отдела не вышло на работу. «Заболели» – сказали они. «Ох уж это похмелье» – подумал Умнов. Но корить их не стал. Всё равно, оформятся официально. Больничные и справки. Или отпуск. Или как там вся эта схема действует?

Умнов взял в кабинете отчёты своих сотрудников и сел в кресло, читать их.

Через час он вышел в коридор и пошёл в туалет покурить. Только он не дошёл.