Читать книгу Книга томления - Леонард Коэн - Страница 18

Когда можно втиснуть лицо

куда нужно

и дышать с трудом,

пока она низводит рьяные пальцы

раскрыть себя,

помочь мне полным ртом

приникнуть к ее алчбе,

к ее самому сокровенному голоду, —

с чего б желать мне просветленья?

Не проморгал ли я чего?

Забыт ли мной комар минувших дней

или голодный дух грядущих?

Когда можно бродить по этой горке с ножом в спине

от перебора выпитого «Шато Латур»

и сердцем наплескать в долину

@ огней Кагуаса

и стыть от страха, если сторожевой пес

пуская слюни, выступает из кустов

и не желает меня узнавать

и вот мы такие, да, сбитые с толку

мол, кому кого первым убить –

и я дрыг и он дрыг,

и он дёрг и я дёрг,

с чего мне желать просветленья?

Не проморгал ли я чего?

Какой-то мир не удалось мне объять?

Какую-то кость не украл я?

Когда Иисус любит меня так, что кровь

@ у него из сердца хлещет,

а я взбираюсь по железной лесенке

в дыру у него груди,

что растравлена горем размером с Китай,

и вступаю в святая святых в белых одеждах

и заклинаю, взываю:

«Только не этого, Владыка. Его не надо, Владыка.

@ @ Умоляю, Владыка».

И гляжу Его глазами,

как вновь на беспомощных срут

и нежный румяный сосок человечества

стиснут щипцами

власти, силы и денег –

чего ради желать просветленья?

Я таракана какого-то не сумел распознать?

Какую-то гниду в жиже моего величья?

Когда «мужчины неумны, а женщины полоумны»[7],

и все спят в Сан-Хуане и Кагуасе,

и все влюблены, не считая меня,

и у всех есть религия и дружочек,

и титанический талант к одиночеству –

Когда можно провести мяч по всем вселенным

и раздеть женщину не касаясь ее

и быть на побегушках у своей мочи

@ и предлагать свои исполинские серебряные

@ @ плечи

малявке-луне –

Когда сердце мое, как обычно, разбито

чьей-то недолговечной красой

и замыслы один за другим –

тают они, как царства без своей письменности,

и, чу, пыхчу я

к станции несравненного

@ уединенья Сахары

и взбиваю воздух в сумрачный кокон

забвенья непринужденного –

зачем мне дрожать на алтаре просветленья?

с чего б улыбаться мне вечно?