Читать книгу Ниднибай 2. Черновик - Леонид Фраймович - Страница 7

Леольh Фраh шёл по направлению к клубу, где ему предстояло читать очередную политпроповедь, и белый снег искрился и хрустел под его сапогами. Было всего минус четыре, и даже здесь, за полярным кругом, чувствовалось приближение весны. Кругом, сколько видел глаз, властвовала белая тундра, и лишь на горизонте золотилась под солнцем верхушка горы Вендры.

– Лепота! – подумал Леольh. – Нет, всё-таки какая-то сказка во всём этом есть.

И словно в опровержение этой мысли, завыла полковая собака. Эйфорию сняло, как сапогом, и Леольh вспомнил, зачем он идёт.

Публичные выступления всегда были неприятны ему. А здесь тем более. Опять он будет вещать о построении научного эметизма в отдельно взятой стране, о необходимости соблюдать законы, установленные святым hАшуа, о Великой Апрельской Справедливой революции, а эта Сараh будет смотреть на него, как на самца, тратящего попусту свою энергию.

Леольh с детства не терпел медсестёр. Они иногда приходили в квартиру, где он болезненным, но счастливым ребёнком жил с родителями и сестрой, лживо-лицемерно улыбались, банально шутили и, неожиданно, улучшив момент, втыкали в несчастную попу Леольhя иглу шприца…

Но эта Сараh, толстая базедовоглазая медсестра из медсанбата с большой щелью между верхними передними зубами, бросавшая на мужчин полка обещающе-блудливые взгляды… Даже верблюду без медицинского образования было понятно, что у неё какие-то гормональные проблемы. На подбородке у неё, как у мужчины, росли волосы.

И всё же Леольh испытывал к ней странное чувство. Ему было и брезгливо-жалко её, и, одновременно, она возбуждала его. Может быть, это происходило потому, что Леольh был не избалован женщинами, а здесь, в этой тундре, Capah казалась лёгкой добычей? Может быть… И ко всей этой «сборной солянке» чувств примешивалась ещё и детская боязнь-нетерпение медсестёр…