Читать книгу Расказаченные - Леонид Фролов - Страница 2

Раннее утро в хуторе Ольховый было тёплым и почти безоблачным. Во всех дворах кричали петухи, поднимая казаков. Хозяюшки уже вовсю доили коров, чтобы накрыть парного молока к завтраку, а мужики собирались на службу. На краю хутора стоял большой курень, в котором утро начиналось с упрёков и приговоров. Каждое утро одно и то же, вот уже полгода.

– Хоть бы один в отца пошёл! Один вон до есаула дослужился, другой балбес в урядниках всю жизнь проходит, а кто мне помогать будет? – обращался к своей жёнушке, уже довольно пожилой, но ещё крепкий казак. – Твоё воспитание, Варвара! И твоего братца окаянного! Хоть бы одного выучили делу лекаря. Все с шашкой наголо, будь вы неладны!

– Вот отец, до чего дожились, никто родному Бате помощником не стал, – обращался он к старичку, сидевшему в углу на табурете возле печи. Это был Тимофей Аристархович: самый старший и уважаемый в семействе. Ему было уже за восемьдесят, он практически никуда не выходил и только сидел дома, изредка выходя во двор, подышать свежим воздухом.

– Ну, что ты к отцу привязался, – сказала Варвара Семёновна, хозяйка этого дома и жена того самого ворчуна. Ворчун этот был уважаемым казаком в округе и по профессии врач. Звали его Иван Тимофеевич Тишин. Ворчал он потому, что наделал пятерых детей и никто не стал лекарем. Старший сын Петька, уже год служил и не появлялся дома, средний Степан дослужился до есаула, а младший Дмитрий, у него же в урядниках ходил. Были ещё две девчонки: Антонина и Мария. Старшая Тоня жила отдельно и уже обзавелась семьёй, а маленькой Марии было всего шестнадцать.

– Димка, лошадь запряг? – крикнул Иван Тимофеевич.

– Да, Батя! – ответил Димка. Его все так и звали – Димка! Он был совсем ещё молод, озорной и непутевый. Иван Тимофеевич взял свой лекарский сундук и направился к повозке. Каждый день, он рано утром ездил на работу в станицу. Лекарь он был единственный во всей округе, а замены ему не было. Поэтому и злился, что в таком возрасте приходится ездить по десять вёрст туда и обратно.

– Папаня! Папаня! – кричала Маша вслед отцу, держа в руке довольно большой свёрток.

– Ну, что тебе! – бормотал Иван Тимофеевич, а делал это с таким удовольствием, щурясь, как бы улыбаясь. Души в ней не чаял, но пытался этого не показывать, такова казачья натура.

– Я тебе еды собрала, а то будешь целый день голодный, – сказала Маша.

– Ну, кинь в повозку. Всё – я отправился! – прокричал Иван Тимофеевич, запрыгнул в повозку, как 18-летний подросток и крикнул, – «но», родная!

Хутор был небольшим – дворов пятнадцать. Вокруг сплошные луга, а совсем рядом река Медведица, которая впадает в Дон. Народ здесь жил простой и работящий. В каждом дворе по две коровы, лошади и обязательно гуси с утками. Ти́шину много раз предлагали переехать в станицу, но он всякий раз отказывался, дескать, «как оставить родовое имение».