Читать книгу Пьесы с котами и кошками #Прошкина сказка - Леонид Жуган - Страница 2

«Царь – царь Селиван Девятый.

Царица – царица Марица Восьмая дробь Пятая.

Сыночек Емелька их, пустомелька,

Народ окликает его Птолемейкой.

Кот его Васька – Василий Шестой.

Пёс его Бамбл – Бамбл Второй.

Король Пульмикорт, королева Зодак,

Принцесса – их дочь Катарина. Но… как

Она выпекает пышки из теста!

Завидки берут – кому же невеста?»

Писарь Прошка

Почесал за ухом немножко,

Поправил стаканом рыло,

А перо – само в чернила:

«Ну, ещё, как ни вертись,

Нам никак не обойтись —

И царю, и королю —

Без двух действующих лиц.

Нет советника царя —

Кто же будет втихаря

Заронять царю мыслишки?

И обделывать делишки

Кто же будет королю,

Пока спит он во хмелю?

Нужен тихий нам Петруша

И царю пиявка в душу.

Нужен злющий мыслью Брейн

К мозжечку у королей».

Писарь Прошка… Опять писарь Прошка!

Так зовут и мою любимую кошку!..

Начинает коситься немножко.

Сначала на образа —

Перекрестился три раз'а.

Сам еле дышит,

А перо скрипит – пишет:

«И, конечно, нужен злой

Отрицательный герой.

Тьфу на лихо! Но без зла

Сказка сказкой б не была.

И у нас будет колдуля —

И коварна, и хитруля!

Фроськой зваться – уж она

В гневе точно сатана!»

Читает Прошка,

Луна за окошком,

Прошка мертвее мыши,

А перо знай себе пишет:

«Но и мы с усами,

Про любовь знаем сами!

Лишь любовь рождает смелых!

Хватит спать, пора за дело!»

Ц а р ь.

Моя матушка, ой, матушка-царица!

От стреляет, от бомбит же в поясницу!

Как назло ещё головушка горит.

Что ж ни сыр я – в масле жить?

Ну? Что делать нам с Емелькой,

С этим горем, с Птолемейкой-пустомелькой?

Так тихоней твой сыночек и остался.

Хоть в один поход хоть раз собрался б!

Ни вороны не поймал, ни воробья.

Ни синицы – что там журавля!

Ни ружья, ни сабли, ни коня —

Ничего ему блаженному не надо.

Ни девицы, ни друзья!

Даже царская награда!

Днями с книгами сидит,

В небо филином глядит.

Ц а р и ц а.

Сама, Селичка, я в трансе, как на дыбе!

Мож, поможет иностранец-доктор выжить?

Вот же доля, вот же долюшка-змея:

То ли горе – больше моря,

То ли радость – вся земля!

То целую подорожник,

Что на белом скакуне

Не сломал сыночек ножки

На проклятой на войне,

И в походах чёрной кошкой

Пули путь не пресекли!

То молюся на подсолнух:

Посадить б на корабли!..

Ведь живёт как бы в подвале,

Спит весь день, а ночь едва ли —

С распроклятою трубой

Прям на печке с глаз долой:

На свою на Шунь-гоp’y

Из-за тучек ждать луну!..

Мож, его – на корабли?

И послать на край земли?

Есть на свете это место —

Враз там вспомнит про невесту!

Говорят, там день – весь год,

Нет там звёзд, лишь хоровод

Солнце водит год за годом.

Что ж нам делать? Кто ж поможет?

Жизнь на кончике, а мы

С неба с мёдом ждём блины!..

Ц а р ь.

Тс-с-с! Тс-с-с, матушка!.. К нам сам Емеля!

Вот же чудо в самом деле:

Солнце лампочкой горит,

А сыночек наш не спит!

Закусали тараканы?

Крокодилы? Крауссаны?

Быть не может! Не научное явленье:

Сразу вместе и луны, и солнышка затменье!

В звёздах я не Птолемейка,

Но предвижу, что Емелькина скамейка

Прогневила его так, что не мила.

В первый раз не спит средь бела дня!

Ц а р и ц а.

Может, с'ыночку был сон

и кошмары запугали?

Может, вещий? Может, глазоньки его видали

Про судьбу, про счастье, а не разобрался?

Мож, в чужом вдруг сне он оказался?

Не ругай его, царь-батюшка, не зли и не срами.

Может, это от любви?

Вот подходит Емельян.

И не трезвый, и не пьян.

Е м е л я.

Поклон, батюшка и матушка любимые!

Так спешу, так ножки спорят с милями!

Сердцу хочется совета услыхать:

Сон приснился – поломалась аж кровать.

Так ворочался – простынки в колобок!

Вот, пред вами! Как клубок!

Ц а р ь.

Что ж тут страшного, сынок?

Чай, не война!

Размотаем твой клубок,

Хошь сатана

Узелочков навязал, сам не поймёт.

Что за дельце? – как у голубя помёт!

Ц а р и ц а.

Царь, головушка ты наша и оплот!

Ведь Емелькин страшный сон, поди, не мёд?

Успокойся, мой сыночек, отдышись.

И на нас с твоим папашей положись.

Е м е л я.

Снится, тятя, мы вдвоём – под кровом ночи,

Без огня, все выплакали очи,

Злато царства твоего

Прячем в тайное дупло.

За Маруськиной горой.

И тревожною порой —

Больше некому доверить —

Лишь вдвоём с тобой телеги

С изумрудами, рубинами,

С бриллиантами и вилами,

От врагов в пути нежданных,

Через восемь перевалов,

Обманув ворон и леших,

Все упрятали и пеши

Добрели вот до дворца.

Глядь: а нетути крыльца!..

Ц а р ь.

А мне нынче снились львы.

Чево знак? Беды? Войны?

Или внук придёт на царство?

Или тёща – на блины?

…А эт чо там? Вон, вдали!

Аль палят, али в пыли?

Вот те раз! Брейн Пульмикортов!

Не к добру он к нам вал'ит!

И из пыли, на коне —

Вот он, Брейн, с письмом в руке.

Б р е й н.

Тебе, Великий Селиван Девятый!

Великий Пульмикорт, мой господин,

Велит читать бумагу за печатью,

Чтоб не случилось войны с ним!

«Я, Пульмикорт, король, твой друг и брат,

И потому как Пулька к Сельке,

Пишу тебе, что буду очень рад

По сему поводу напиться в стельку:

А именно, обрадую тебя —

Ты будешь скоро мне родня!

Хочу, и, думаю, ты тоже будешь рад,

Как золоту дырявые карманы,

Свою дочурку Катарин отдать

За сына твоего, за Емельяна!

Предупреждаю я тебя,

А ты ведь всё-таки почти уже родня,

Что кто-то сглазил мою дочь —

И больше нечем ей помочь,

Полуслепой и хромоножке,

Моей единственной любимой дочке,

Как выйти за Емелю Селиваныча!

Ну кто её ещё возьмёт,

скажи мне, брат, пожалуйста?

Великий и любимый Селиван!

Мы ведь с тобою не один стакан,

Не одну чашу, не одно корыто

За эту жизнь подн'яли! И открыто

Бок о бок дрались со Змиюкой-людоедом:

С великим Юпа-Юпа и моим соседом.

Меж нами не было и нету тайн,

И войско приведу на брань,

Коль ты откажешь теперь мне,

И сам – с мечом и на коне!»

Ц а р ь.

Знаменито письмецо!

Ровно где-то в говнецо

Наступили невзначай —

И как хошь нос зажимай!

Ц а р и ц а.

Боже, Боже, чем же я

Прогневила так Тебя?

Я ль ни справно – и на Пасху,

И на Троицу – к подпаскам

Выносила с просфор'ой

Бутербродики с икрой?

Б а м б л.

Ой, нечистая картина!

Будто кость с адреналином!

Ну кому на свете верить?

Сам же Пулька мне доверил

Сторожить свой арсенал,

Когда пьяный три дня спал!

Да в моей же конуре!

«А теперь – что на дворе?

Какой век?» —

Вот спросит Гамлет

вас, людишки, через век!

В а с ь к а.

Мур-р-р, Бамбуша, мур-р-р, бедняжка,

Твои уши – промокашки!

Только пули прожужжали —

А они лишь след видали.

А откуда? Кто палит?

Для чего? – ты не велик.

Объясняю вашим ушкам

И про девку, и про пушки:

Так не пишут усурьёз.

Мне сдаётся, тут курьёз,

Розыгрыш или забава.

Я ль не знаю Селивана?

Вон, смотри: усы не трогал,

Не свиреп лицом, и Бога

Он не спрашивал, и как

Превратил письмо в кизяк!

Е м е л я.

Матушка моя, царица!

Что с тобою? Мож, водицы?

Бог мой, батюшка ты царь,

У мамани-то удар!

Или обморок на сердце:

Надо бы скорее в сенцы,

К докторам и лекар'ям!

Да забудь про Катьку, мам!

Ц а р ь.

Брейн, постой и отдохни.

Вон там слуги, к ним иди:

Отведут тебя в покои,

Угостись там и поспи.

Я письмо тебе вручу.

Ну, ступай! А мне к врачу:

Разобраться с абордажем

Пульмикортовым хочу.

Ц а р и ц а.

Ой, не надо врача мне!

Будто сщас вот, как во сне,

Змей Горыныч сам подкрался

К моим персям на коне!..

Селиван, спаси меня

И Емельку от огня!

Ц а р ь.

Успокойся, мать-царица,

Не тревожься, голубица!

Не отдам я Емельяна.

А за Катьку – и подавно!

Что сам выберет себе —

Пусть и носит на спине.

А теперича – мой план,

Моя мысля-одурман.

Эй, Петруша! Мне перо,

Листик и в бокал вино!

Тьфу ты! Мне, болван, чернила!

Да в чернильницу!!! В бюро!

Петя, ты, баран, проспался?

Что за листик мне попался?

«Расписанье женской бани»!

Вот, начни войну тут с вами!

Ты ж, собака, знаешь сам,

Что-когда подать к орлам:

Государственна бумага

Нынче требуется нам!

Вот пишу, царица-мать:

«Да плевал на твою рать!

На коня! И конь твой белый —

Просто Брейн намазал мелом!

Не видать тебе Емельки

Ни в зятьях, ни даже мельком!

И, Господь меня прости,

Дай ему в последни дни,

Ликолепну Пульмикорту,

Сразу всем умом сойти!

Хоть мне жалко Катарину,

Лучше войско шли, но в'ину

Лучше уж в бою я сглажу!

Не проси Емельку даже!

И тем боле – путь ему

в Южно-Северну страну:

Токмо солнце – прямо в рань

К своей крале в Шамахань.

Плюй в печать, но мне – всё леший!

Встретимся, как конный с пешим:

Я тебя и так срублю

На капусту, хоть в хмелю!»

Е м е л я.

Батя, батюшка наш царь,

Не кляни так, государь!

Ц а р и ц а.

Может, что-нибудь полегче

Ты ему в письме отправь?

Ц а р ь.

Всё. Письмо уже с гербом,

Запечатано орлом.

А вот Брейн ему доскажет

На коняке на хромом.

Когда выйдет Брейн, ему

Мы покажем самому

Все твои, Емель, одёжки,

Твои косточки, сапожки:

«Вот, загрызли волки, блин!

Вот погиб как бедный сын!..»

Пусть посмотрит брат Великий

На кровавые улики:

«Так что ждём уж на поминки,

А не в свадебны перинки!..»

А теперича – кино!

В с е.

??????

Ц а р ь.

Не понять вам всё равно!

Так, по-русски, даю час,

И чтоб не было тут вас.

Ты, вот, с Петею, Емелька,

Едешь прямо вот сейчас

В тайный мой охран-схорон:

Нет тебя – как с похорон!

Всё, что нужное, потом

Мы пришлём тебе с Петром.

Даст Бог, всё уладит Пётр?

Да не ты! А тот – с Христом!

Б а м б л.

Всяки видел чудеса!

На хвосте все волоса

Так и хочут стоять дыбом!

Вась, да все полуося

Между лапами и кл'ыком

Набекрень, полувися!

В а с ь к а.

Мур-р-р, Бамбулка, мур-р-р, друг мой!

Теперь ясно, как с луной,

Когда светит в спину мышкам,

То есть, брат, на завтрак мой.

Говорю тебе, коллега,

Куда катит вся телега:

Эти письма – чтоб вина

Запасались на три дня!

А возок с твоим Емелькой —

Чтоб умом прибавил мелкий.

На него глядеть-то жалко:

С бородой, а без хозяйки!

Е м е л я.

По звёздному велению,

По моему хотению,

Телескоп мой – мой камин,

Послужи ты мне, как джин!

И тебе, мой друг, велю

Волю царску, как мою,

Тотчас верно всю исполнить:

Свезть в секретну сторону!

И тотч'ас камин кометой

На другом конце планеты!

Шлёп – и все на тайном месте,

За забором, а невесть где,

В тайном схроне у царя

И все щупают себя.

П е т р у ш а.

Боже! Боже сохрани!

Неужели мои дни

Так причастны к этим звёздам

И спасут меня они?

Мой царевич, мы в спасеньи?

Как боялся приземленья!

Лучше мне бы на коне:

Звёздный путь – он не по-мне.

Ну, сдавайте мне одёжу.

Косточки уже я сл'ожил.

Своей кровушкой полью

И – прямёхонько к царю.

Петя вышел со двора,

И его два егep’я

Через полчаса сгрузили

Прям под окна у царя.

Вот он радый! Без конца!

Он у р'одного крыльца!

И пусть он лежит в крап'иве —

Слышит р'одны голоса!

Б р е й н.

Как дела, наш Царь Великий?

Где Емеля светлым ликом?

Ц а р ь.

На своём трубе-камине

Уже час, как нет в помине!

Б р е й н.

Матушка, Царица наша,

Заварилась наша каша!

Как я рад и бью челом!

Мы по графику идём?

Только Пётр – и к Пульмикорту?

На торжественный приём?

Ц а р ь.

Ой ты Боже, будь за нас

В этот чудный для нас час!

Что, Марица, всё путём?

Враз Емельку обошьём!

И зелёный, точно груша,

Появляется Петруша.

П е т р у ш а.

Всё путём, ты наш спаситель,

От всех бед наш избавитель!

Только лучше на коне,

Чем на этом камин'э!

Ц а р ь.

Ну, друзья, ну, в добрый час!

Королю письмо при вас?

Брейн, подскажь, дружок, Петру,

Как зачитывать двору.

Да чтоб точно при Катрин!

И чтоб голос – без перин!

Ждём вас всех на ужин скромный.