Читать книгу Ни дня без мысли - Леонид Жуховицкий - Страница 6

Около века назад высоконравственные немецкие власти после долгих колебаний разрешили показывать на киноэкране поцелуй – правда, продолжительностью не более чем в полсекунды. С этого неосмотрительного решения как раз и началась сексуальная революция, сперва на белом, а потом и на голубом экране.

Мало—помалу развратные режиссеры ухитрились протащить в кинопродукцию поцелуй длиной в секунду, а там и в полторы. Затем последовали объятия, юбки до колена, оголенные плечи. Правда, еще каких—нибудь пятнадцать лет назад даже в эротических сценах соблюдалось определенное приличие: прекрасные дамы ложились в постель обнаженными, зато кавалеры в наглухо застегнутых брюках – видимо, предполагалось, что под одеялом жгучая страсть каким—нибудь образом преодолеет эту преграду.

Но прогресс остановить нельзя. Постепенно на телеэкране одежда на влюбленных облетала, как листва в октябре, к общей радости творцов, зрителей, продюсеров и рекламодателей. А дальше что? Ведь кожу не снимешь…

Дальше пошли многочисленные передачи «ПРО ЭТО». Варианты рассматривались самые разные. От скучного «он и она» до куда более экзотических: «он и он», «она и она», «он—она—она», «они и они», «она и оно» – ну, и так далее. Осваивали тему почему—то исключительно дамы – скорей всего, предполагалось, что эфирное создание с розовыми щечками и распахнутыми ресницами хотя бы поначалу не вызовет явного отвращения. Если ведущая обладала чувством юмора, как умница Елена Ханга, получалось не столько скандальное, сколько забавное шоу. Если чувства юмора не оказывалось, получалось то, что получалось.

Видимо, рекламодатели становились все требовательней. Нежную эротику сменила эротика крутая – что ж, это тоже часть жизни, причем, не самая неприятная. Даже порнухой возмущаться нет резона – в конце концов, на экране мы видим только то, чем регулярно занимаемся сами. Естественное не позорно.

Спрашивать, куда мы идем, не имеет смысла – хотя бы потому, что уже пришли. Я понял это, посмотрев программу про секс с госпожой Анфисой, чей славный псевдоним лучше вспомнить по какому—нибудь иному поводу.

В титуле передачи главенствует слово «секс». В самой передаче секса нет – совсем как в СССР при коммунистическом режиме. Нет эротики. Нет порнографии. Очень целомудренная программа.

А что есть?

Есть вот что.

Безвестные корреспонденты, смущаясь и стыдясь своего смущения, как старые девы на приеме у молодого гинеколога, нудно анализируют технологические детали процесса, который миллиарды мужчин и женщин на планете вполне успешно осваивают без углубленной теоретической подготовки. Обсуждаются животрепещущие проблемы – скажем, каковы оптимальные размеры винтика и как лучше растачивать гнездо под этот винтик. Все прочее на том же уровне.

Пару лет назад, роясь в книгах, я наткнулся на безжалостно затрепанный томик, изданный для детей и подростков еще до Второй Мировой. Назывался он, если память не изменяет, «Занимательная арифметика». Когда—то это полезное издание любящие родители осторожно подсовывали ленивым школярам: может, юные бездельники Лобачевскими не станут, но, с Божьей помощью, математику хоть на тройку, да сдадут. Так вот, передачу госпожи Анфисы по справедливости надо бы назвать «Занимательной гинекологией», адресовав ее вечным подросткам, дремучим троечникам жизни, безрадостным в высокой сфере любви и горьким неудачникам в постели.

Век информации требует полной прозрачности – народ хочет знать! Любознательному человечеству надоело гнуться в три погибели у замочных скважин, оно настоятельно требует, чтобы отчаянные герои бесконечных реалити—шоу трахались перед камерой крупным планом. Ясность нужна во всем. Даже на конкурсах красоты наиболее существенные достоинства очаровательных девушек определяет рулетка: голова годится любая, лишь бы корона держалась, а вот попа у королевы должна быть точно девяносто сантиметров в обхвате. Качество мужчины тоже выражается в цифрах – правда, тут, как правило, учитываются уже не сантиметры, а рубли, или доллары, или евро.

Как—то на одном из каналов я наткнулся на очень живую дискуссию по жгуче актуальной теме: насколько важны для современной женщины мужские подарки. Я был несказанно рад, увидев на экране знакомое приятное лицо: госпожа Анфиса анализировала проблему уже в качестве гостьи дружественной передачи. Ее точка зрения была конкретна и убедительна – Анфиса утверждала, что всегда судит о мужчине именно по его подаркам, ибо если они отсутствуют или недостаточно дороги, мужчина либо жаден, либо беден.

В принципе, такой подход показался мне справедливым: жадный мужчина, безусловно, плох, бедный еще хуже. Но потом я подумал, что вряд ли стоит ограничиваться только двумя названными вариантами – возможны ведь и иные. Скажем, мужчина может быть богатым и щедрым, но предпочитает преподносить дорогие презенты не госпоже Анфисе, а кому—нибудь еще. Или, что иногда бывает, вообще не любит корыстных дам. Или слишком уважает себя, чтобы платить за любовь даже борзыми щенками – такие чудаки ведь тоже встречаются…

Когда телезрителя чем—то не устраивает передача, у него есть прекрасный выход: нажать на кнопку пульта. Я так и сделал. После двух или трех стрелялок, после увесистой физиономии говорливого депутата, возникло, наконец, нечто человеческое – худенькая женщина второй молодости с усталым лицом добродетельной матери и верной жены, у которой, к сожалению, каждый вечер болит голова и ломит поясница. Передача заканчивалась, ведущая прощалась с аудиторией до новой встречи: вымученно улыбнувшись, она пожелала согражданам – нет, не здоровья, не счастья, не удачи хотя бы, а… полноценных оргазмов! Вот тебе и мать семейства. Спасибо, дорогая, и вам того же, высокого качества и столько, сколько позволит ваше хрупкое телосложение – хоть раз в неделю. Гулять, так гулять!

Я очень далек от того, чтобы в чем—то упрекать бедных дам. В конце концов, они не хозяева передачи, а просто ведущие: куда прикажет продюсер, туда и ведут. К тому же я прекрасно понимаю, что на телевидении, как и в любом супермаркете, должны быть товары на любой вкус. Эротику я и сам люблю, в порнухе не нуждаюсь, но если кому—то без нее жизнь не в радость, пусть смотрит и вдохновляется. У занимательной гинекологии тоже, наверное, есть свои потребители.

Но одна вещь меня озадачивает.

Сегодня практически ни на одном центральном или дециметровом канале нет, как ни странно, передачи о любви. Вы что—то вспомнили? Значит, вам повезло больше, чем мне.

Так в чем тут дело? Не востребовано аудиторией? Сомневаюсь – даже озабоченным подросткам полезно знать, что постельные радости людей, полных друг другом, очень сильно отличаются от секса без любви. Тысячи пианистов умеют бегать пальцами по клавишам – но только один из них Святослав Рихтер, и только один Владимир Ашкенази, и только один Николай Петров.

Мои претензии к телевидению, по сути, весьма скромны: пусть на десять передач для стремящихся грамотно совокупляться будет хоть одна для тех, кто не умом, а кожей воспринимает слова великого барда: «Просто мы на крыльях носим то, что носят на руках».

Страна Пушкина и Блока, Есенина и Окуджавы имеет право на крылья.