Читать книгу Тропами судьбы - Леонид Кабанов - Страница 4

К осени жизнь Леньки, да и всей родни, резко изменилась. Отец привел в дом жену – Таню Афанасьеву. Она из многодетной семьи, ее мать в одиночку воспитывала шестерых детей. В годы войны Афанасьевы сильно голодали: ели брюкву, редко – картошку, варили затируху из чего придется. Может, и поумирали бы в лихолетье малые дети, да Таня устроилась работать на мясокомбинат. Сама-то сытая была, а домой даже обрезков не могла принести. На вахте стояли серьезные охранники, поймают – до десяти лет тюрьмы можно схлопотать.

Но, как говорят, голь на выдумки хитра. Опытные работницы научили искусству воровства. Граммов по 100–200 колбасы Таня умудрялась приносить домой.

После войны ее поймали на воровстве. На счастье девушки, законы были ослаблены, вкатили Татьяне Афанасьевой два года условно и, к радости родных, оставили на работе.

С Зиной и Григорием она была знакома. Искренне переживала смерть молодой женщины. Как-то возвращалась с работы; дорога проходила через поселок балластного карьера, она заглянула к Григорию. Тот неумело прибирался в доме. Татьяна взяла тряпку, поменяла в ведре воду, выскребла все половицы, вдобавок сварила ужин.

Назавтра все повторилось. Жалость к Григорию, его детям захлестнула сердце Татьяны.

К удивлению окружающих, через полгода после смерти Зины Татьяна перешла жить в дом Григория. Люди одобряли ее поступок, даже дед Александр сказал:

– У тебя доброе сердце, дочка, спасибо от имени сирот.

Ленька со страхом наблюдал за происходящим. Два дня он бычился, избегал мачеху. Вечером за ужином Татьяна спросила мальчишку:

– Мы будем друзьями?

– Нет, – ответил Ленька.

Взрослые остолбенели. Ленька же добавил:

– Мы будем сыном и мамой.

Татьяна заплакала от радости.

Новая мамка разбудила сына рано, дала денег, велела купить хлеба и сахар:

– Сегодня соседи придут помогать строить из самана землянку.

Из Краснодарского края с семьей из шести человек приехал отец Григория Владимир. У него – ни кола, ни двора. Всю жизнь шабашничал, строгал детей. Ко всему – любил выпить. Под старость лет решил угомониться и детей пристроить к делу. А те все школьного возраста: Николай пойдет в восьмой класс, Сашка – в пятый, Валя – в четвертый, а Танька – в первый.

У Владимира была вторая жена, звали ее Матреной. Первая умерла, когда родила Сашку. Нынешняя – на двадцать лет младше мужа. Хитроватая, работящая, на ней держалась вся семья.

Почти неделю люди готовили саман, сушили, из старых брикетов возводили стены. Укладывали нестроганый пол, а крышу сверху обмазывали глиной, поверх набрасывали землю.

Наконец землянка была готова. Брага лилась рекой, закуски – много. Люди разговорились:

– Спасибо Сталину, его помощникам. Цены на все снижают, зарплату стали давать, меньше в тюрьмы сажают.

Ленька слушал, затаив дыхание. Его поражала логика дяди Пети Филатова, отца его друзей. Он, как и Григорий, – фронтовик, орденоносец, но был контужен, а оттого и нервный. Кнут в его руках был орудием воспитания. Сегодня же разоткровенничался:

– Хренота все это, други. Я всю Европу прошел, два года наблюдал за их жизнью. Война их тоже изнахратила, но живут европейцы намного лучше. И правители народ не губят. А у нас за малейшую провинность – к стенке, в лучшем случае – на лесоповал.

Бабка Кузничиха перекрестилась:

– Свят, свят, Петя. Угомонись. Ненароком твои слова долетят до чужих ушей.

Многие поежились.

После очередной кружки браги над поселком полились задушевные песни.

Отец пошел получить зарплату в контору, которая находилась на станции Золотая Сопка. Добираться до конторы сложно: надо идти по песку балластного карьера, потом переходить железнодорожный мост, по которому часто ходили поезда, а дальше – топать по путям.

Вернулся Григорий хмурый. В руках держал повестку в суд.

– Чего ты натворил, Григорий? – заволновалась жена. Она была на восьмом месяце беременности.

Григорий пожал плечами:

– Завтра все узнаю.

Вернулся с заседания суда отец расстроенным:

– Присудили алименты – моему отцу.

Татьяна ахнула:

– Вот паршивец! Хату ему поставили, продуктами помогаем, а он!..

И заплакала.

Владимир Кабанов, отец Григория, никогда официально не работал. После побега из колхоза шабашничал, до войны осел в Краснодарском крае, а, узнав, что сын хорошо устроился на Урале, с семьей приехал к нему.

Вечером заявился Александр Кириллович. Он ласково поглядел на округлившийся живот Татьяны.

– Танюшка, – так он ее называл, – ты не отчаивайся, скоро богатыря родишь, а пока Катерина поживет у вас. Пусть Гриша спокойно работает, а мы, чем можем, поможем.

И снова жизнь равномерно, спокойно потекла в своем русле. Татьяна родила сына, назвали Юрой. Из армии, весь в орденах, вернулся Федор – младший сын деда Александра. Он воевал в Маньчжурии, командовал взводом артиллеристов. Рассказы дяди завораживали. Ленька ни на минуту не отходил от него. В первый вечер, когда начали отходить ко сну, Ленька твердо сказал:

– Буду спать с Федей.

И прыгнул к нему в кровать. Жена Феди Катя испуганно смотрела на это и, подумав, нашла выход: надела на грудь Леньки китайские ордена. Пацан от радости едва не задохнулся. Эту ночь он спал с дедом на печи.