Читать книгу А ты помнишь?.. - Леонид Куликовский - Страница 6

Где-то совсем рядом, по данным нашей разведки находился противник. Мы частью наших бойцов выдвинулись на край леска, что раскинулся вдоль дороги на Горчаки и Крутой, напротив работающих локаторов «Ромашка», для уничтожения всяких вражьих попыток продвинуться в нашу сторону, с целью захвата штаба нашего летучего, быстро реагируемого подразделения. А тем временем природа вокруг ликовала… Ничего не предвещало грозные дни и будущие битвы…

Всё также заходились в пении птицы, светило солнце. Ветер лёгкий шелестел листьями, двигал по небу облачками. Они надвигались на солнышко, временно закрывая его от нас, становилось менее душно, а когда открывали его, то вновь воцарялся зной и изнуряющая духота. Пот лил градом, хотелось пить…

Мы пробирались сквозь чащу и были мужественны, выносливы, продирались сквозь заросли кустарника, осторожно раздвигали ветви, крадучись, пригибаясь, шли… Надо было скрываться и быть крайне осторожными. Отовсюду можно было ожидать нападения, словом были начеку!.. Вся обстановка требовала тайного, тихого подхода к месту возможного нападения противника. Мы и крались… Мы, это отважные бойцы того воинского подразделения, на участь которого выпала честь защищать свою землю от нашествия покорителей самого лучшего из народа. На нашу честь выпала доля защитников отечества и нашего края!.. А вы как думали? только так… Великая честь!..

Осторожно выглянув, мы увидели «врагов земли родной», они тесными колоннами надвигались на нас, и нам срочно надо было предпринимать что-то такое, граничащее с подвигом и геройством. Да! надо было приниматься за дело… И мы взялись за дело так, что всех, всех победили!.. Тяжёлыми усилиями досталась нам победа. С триумфом и торжеством возвращались мы в штаб-землянку. Уже на подходе к месту своей постоянной дислокации мы встретили другое наше подразделение во главе с Сашей Артюховым. И они всех на свете победили, врагов конечно…

* * *

Мы играли, играли в «войнушку», тогда многие мальчишки старались быть только бойцами героической Красной армии и никто не хотел играть фашистов… Мы не были дети послевоенных лет, но начало шестидесятых. Однако были живы непосредственные участники боёв на фронтах Отечественной, что пронеслась над страной. Их рассказами, романами о войне, повестями об отважных партизанах, разведчиках были буквально наполнены наши совсем юные головы. Начитавшись, наслушавшись, мы тоже желали участвовать в защите своей отчизны, а как? Играми!

Враги были воображаемые, числом неперечесть, упорно и лавинами накатывающие на горстку отважных бойцов, то есть нас. Мы играли…

Это было такое время, когда наши старшие товарищи, которые оторвались от нас года на два, полтора по возрасту резко ушли от нас своими уже совсем другими интересами, наши же увлечения существенно отстали от них. Им надо было думать о тонких девичьих талиях, о том, как нежно и томно обнимают их неумелыми ещё руками, о загорелых ножках, о смехе звонком, девичьем, что струился вроде независимо от мальчиков, но тем самым привлекая их. Да! они, старшие товарищи, уже совсем думали о другом… О вечном, почти мистическом увлечении, красивом, чувственном, окутывающем человеческую сексуальность. Но мы этого конечно ещё не испытывали, а они не обо всём ещё догадывались. Возрастом, природой им прозвучал зов, и им не интересно было с нами, то есть мелюзгой. В представлении, сознании наших друзей – мы были мелюзгой, но не нашем… В наших же головах крутилось вообще нормальное к себе отношение, сообразно нашему возрасту. Это потом в будущих годах мы догоним увлечения старших и сами ринемся навстречу своим мыслям о девочках, и нас коснётся романтика, цветы, музыка, лунный свет, а это по сути, лишь способ, применяемый природой, чтобы сблизиться с девушками, жизнь как не крути, всё вокруг них крутится. «Черноброва и кудрява, красна девица-душа! Шепчут все: – Петрова Клава, невозможно хороша!» ^[2]

Наши увлечённости тогда остались при нас… Какие? да мальчишеские! в мире и сознании которых, ещё и вовсе не селились девочки. Нет, конечно, мы играли с ними, но как с друзьями, а не как с жителями земли, но противоположного пола. Нам было просто интересно с ними бегать, играть в догонялки, в лапту, «выжигалку», «чижика», городки, а ещё завеяться далеко за околицей посёлка и изображать из себя, то казаков, то разбойников. Лазить и догонять друг друга по заброшенным домам-сараям, по срубам недостроенных домов. Летними вечерами, сидя на скамейках возле домов, под шелестящими тополями негромко отвечать друг другу в «верю-неверю» или предаваться простой, интересной забаве…

…Передавать тайно колечко или другую вещицу, которая и называлась: «Колечко-колечко, выйди на крылечко!»

Все собравшиеся усаживались на лавочке, среди них выбирался водящий. Он зажимал между ладонями кольцо или другую маленькую вещицу. Остальные также складывали ладошки лодочкой. Ведущий подходил к каждому со словами:

– Я ношу, ношу колечко и кого-то одарю!

Вещицу он вкладывал в руки одному из сидящих на лавочке, но делал это максимально незаметно, чтобы другие не смогли узнать, догадаться, кому был передан предмет. А получивший подарочек также оставался невозмутимым, хладнокровным, не выдавал себя, показывал вид, что колечко-предмет не у него.

После того, как водящий прошёл каждого, якобы всем вложил в руки вещицу, он отходил немного в сторону и говорил слова:

– Колечко, колечко, выйди на крылечко!

Игрок, кому достался приз, должен был быстро подбежать к дарителю. А остальные сидящие при этом старались заранее понять, кому достался он, и не дать этому участнику покинуть ряд. Если удавалось ускользнуть, то он становился новым водящим, если нет – руководил прежний игрок.

…В дневное время была такая игра, мы делились на две команды. С одной стороны, гусей и их хозяев, а с другой волков, «хозяева» кричали, звали.

– Гуси, гуси, – в ответ, – Га-га-га!

– Есть хотите? – слышалось, – Да-да-да!

– Ну, летите!..

Испуганное частое махание головой:

– Нет-нет-нет! Серый волк под горой, не пускает нас домой…

– Ну, летите, как хотите, только крылья берегите, – и мы летели, разбивали цепь, взявшихся за руки ребят и девочек команды волков, а если не удавалось, то попадали в лапы к ним и выходили из игры.

Да! любили играть!.. Любили представлять себя в роли взрослых профессий врачей, учителей, артистов, учёных. Воображать из себя танкистов, лётчиков, кавалеристов, копировать персонажей из книг, мушкетёров, пиратов, доблестных рыцарей. Всё было! и наше поколение прошло через эти игры. Такие игры впоследствии помогали нам выбрать то направление в нашей жизни, что более по душе игралось в детстве и многие безошибочно определились со своей профессией. Да! мы любили играть…

Сейчас и не вспомню, в каком-то классе, придя со школы после первого звонка, мы собрались у Наташи Мелиной в саду. Мой дом и Мелиных соседствовали. У них было много густой черемухи, стеной росла вдоль забора, что весной всегда рисовало прекрасную бело-зелёную картину цветущей черёмухи. Когда она цвела, то воздух пьянил густым медовым запахом. Наряду с черёмухой в саду росли груши и дикие яблоньки, ранетки. При доме всегда было чисто, убрано и уютно… И день выдался на удивление тёплый, солнечный… Начало сентября только слегка мазнуло по деревьям желтой краской, а небо ещё не успело присесть по-осеннему к земле и убегало далеко ввысь. Птицы своими песнями довершали гармонию дня и радовали округу, а мы, пацаны и девочки, много было нас, заполонили палисадник, бурно обсуждая первый звонок, кто кого видел и был в удивлении, как все выросли. Так всегда бывает, не видя давно сверстника, приходишь в удивление, как вырос!.. Словно ты остался на месте и остановился в развитии, нет! он тоже был в удивлении от тебя… А мы, нашей компанией, всё лето крутились вместе и вовсе не замечали, как росли, казалось, что такими же и остались.

Потом решили играть, обозначили себе профессии, кто врач, кто учитель, а кто и лётчик… Я почему-то выбрал себе быть пилотом пассажирского самолёта. Почему? А кто знает!? Люблю летать, я и сейчас люблю это делать, правда, больше мечтами и мыслями. Уж они меня далеко уносят вдаль, правда быстро и возвращают на место, но это такое…, главное не разучиться летать, пусть даже во сне. Успеем приземлиться!..

Долго играли, до самых сумерек, домой не хотелось расходиться и с грустью расстались, завтра в школу. Мы часто играли, но почему-то именно этот день я и запомнил ярко, красочно. Все были внимательны друг к другу, и всё как-то по-особому, по-доброму протекало, в смехе, шутках, веселье и интересных рассказах. Никто не поссорился, как бывало в иные дни. Никто из мальчиков не расстроил девочек, а девочки не обиделись на мальчиков. Такое частенько происходило, что делать? все живые, быстрые, шаловливые. Родители не раз и не два пытались докричаться до нас, потом довершили быстрое разбегание, приведя очень убедительные слова… Они, родители, были порою очень убедительными…

* * *

В то самое время, когда отстав от более взрослых друзей по возрасту, мы «мелюзга», сбившись в ватагу быстрых, предприимчивых мальчишек решили поиграть в «защитников отечества». Собрание постановило, что командиром отряда буду я и что буду в звании капитана, остальные заместители и личный состав званиями пониже, но кто-то из ребят сказал:

– Давай, ты будешь майором, а мы твоими заместителями, то есть капитанами…

И так капитанами стали Сашка Артюхов, Сашка Калинин, а Толик Горбатовский, начальник разведки фронтовой стал старлеем. Ребята помладше, кто старшиной, кто сержантом, они были много моложе. Три, четыре года было заметно в бойцовском качестве и самый раз быть более в рядовом составе. Если кто в обиде, после «тяжелейших боёв» мы присваивали очередное звание, и было всем хорошо, все были довольны. Но майор остался один, им был я. Командир одно слово! Так пророчество моего дядьки Романа, который всегда меня отчего-то дразнил «маёром» – сбылось. Я стал «маёром»!

Обязанности командира были серьёзными. Подготовить к боям личный состав, проинструктировать. Достать, то есть изготовить оружие, а я был мастером в этом и все доверяли мне. Заказывали, кому что смастерить. И я взялся за дело. Находил, где можно рисунки наганов, револьверов, маузеров и карабинов. Главное было выпилить контур правильный, а остальное стамеской я выделывал всякие прорези, углубления и нужные неровности, которые по-моему мнению, были необходимы для боевых качеств оружия и внешней убедительности. Потом делал, приклеивал накладки, мушки, изготавливал кобуры. Из чего? а из толи, кровельного материала, похожем на рубероид. Деревянные изделия покрывал чёрной краской. Краска высыхала, я аккуратно мелкой наждачной бумагой легко проходился по поверхности, как бы подстаривая, потом суконкой надраивал до блеска, остальное руки и игры довершали начатое. Предмет, был очень похож на настоящее оружие. Лучше всего получился маузер и немецкий «люгер». Всем хотелось в руках иметь лучшее, приходилось меняться…

Художник Фёдор Павлович Решетников (1906—1988). Достали языка.1945 г.

Так технически мы были готовы к боям, но не было территории, которую надо было всячески защищать, не щадя «живота своего». И, конечно же, мы нашли такое удобное интересное место. Место удивительное, небольшой лесочек, рядом с лётным полем, с одной стороны очерченное основной дорогой на Горчаки, а с другой, что ближе к домам просёлочной дорожкой гужевого транспорта. Западной оконечностью лесок упирался в стадион воинской части «Гриф», а противоположный доходил почти до складов аэропортовских. Главное, недалеко от домов наших, не надо было тратить время на быстрый сбор. Всё оно находилось напротив локаторов «Ромашка». На то время лесочек был густой, с едва заметными тропинками, нас это устраивало. Локаторы себе крутились, жужжали, выслеживали небо, а мы подле сражались за независимость и свободу от поработителей… Благое дело!.. «Береги землю родимую, как мать любимую». Или «Враг хотел пировать, а пришлось горевать». ^[3] Вот мы и способствовали вражьему гореванию, горстка храбрецов и отважных бойцов. Так мы думали, так хотелось нам думать! Мы же были патриотами своего Отечества, а книги о войне, о героях, фильмы про них способствовали нашему мужанию и представлению себя таковыми! Мальчишки тех лет, кто не помнит, когда после очередного фильма вся ватага мальчишек становилась, то «неуловимыми мстителями», то «красными дьяволятами», то «мушкетёрами», в другие времена и до «крестоносцев» доходило. Помните?.. Вы же были такими?.. А посмотрев фильм «Звезда» о разведчиках, все переключались на них и окрестные кусты и колки были вдоль и поперёк исследованы. Разве можно забыть такое кино, как «Александр Невский», после просмотра которого все пацаны загорались быть воинами, что побеждают тевтонских рыцарей. Какое славное время мальчишеская пора! ты веришь, горишь быть героем, и так хочется победить всяких злых людей и само зло искоренить… Куда это всё девается у многих взрослых мужчинах, что в детстве мечтали быть просто хорошими людьми, не равнодушными, добрыми, надёжными защитниками слабых… Куда?!

* * *

Как без карты защищать место? никак! Что же за военные, если не могут определять по карте расположения основных сил неприятеля, его ударные группировки, отображения географических объектов, населённых пунктов. Пришлось взяться за дело. Промерял шагами вдоль и поперёк наш лесок, определился с горем пополам с масштабом и на десятый раз смог нарисовать. Рисунок карты более-менее в масштабе соответствовал местности…

Нанёс проекцию того участка и околотка, где играли, где по нашим предположениям произойдут «грандиозные сражения». Обозначил дороги, локаторы, кусты, деревья, как ориентиры, едва заметные тропки, нашу землянку-штаб, тайные подступы к ней… К слову, землянка представляла собою просто яму, которую мы углубили и выложили по краям землю бруствером, с бойницами. В бойницах всегда была выставлена какая-то толстая палка, но то для непросвещённых, а для нас и неприятеля очень даже орудие нужного калибра, направленная в сторону вероятного противника. Рядом была вторая землянка-блиндаж.

На карте чёрными жирными стрелами были показаны направления наступления отборных частей врагов. Всё такое противное было направлено в самое сердце нашего пребывания, к нашему штабу-землянке. Разведка работала чётко, вовремя доносила о передвижении и передислокации частей неприятеля, а мы уже сообща штабом принимали решения.

Трудное было время!.. Атаки следовали «одна за другой», а мы храбро их отбивали. И у нас были ранения, там и здесь слышались возгласы:

– Меня ранило в руку, меня ногу, – кричали обороняющиеся, мои друзья, начитавшись без счёта книг о войне, насмотревшись фильмов и подражая действительным, подлинным защитникам отечества

– Но я в строю! – стиснув зубы, сдерживая боль, оставались на передовой, проявляли мужество…

Вот такие бойцы были на защите оборонительных рубежей и подступов к границе нашего края, не сдвинуть с места, не уступая пяди земли родной… Кремень и не иначе!.. После боя у наших братьев по оружию, по какому-то странному обстоятельству, быстро залечивались раны и через несколько минут они были здоровыми.

Из боя выходили разгорячённые, успокоившись, мы объявляли благодарность воинам, представляли их к наградам за отвагу, наиболее отличившихся в схватках присваивали очередные воинские звание. Всё как по-настоящему… А наигравшись вдоволь, утомлённые, мы шли домой, надо было изготовить новое оружие, а для этого найти подходящие доски, которые были обязательно припасены моим Отцом для его надобностей. Я знал, где он прячет, а он знал, что я обязательно попытаюсь употребить для своих нужд и где только мог, прятал. Я находил или выпрашивал. В общем, я был грозой хороших отцовских пиломатериалов. Влетало мне, но что делать, то требовала необходимость по обороне и защите своего Отечества.

* * *

Другая арена «боевых действий» был заброшенный сарай, что находился в лесу, за улицей Северной, в метрах пятидесяти от жилых домов, но скрытый деревьями, а значит для нас в самый раз, безлюдный и загадочный. Одиноко стоящий, не связанный ничем с другими постройками и посреди большой поляны. Что было там до нас, не знаю… И нас это не интересовало. Главное, что к нему никто не подходил, никто не использовал. Строение крупное, с большим количеством перегородок и таинственным чердаком, где можно было легко спрятаться и играть себе в то, что душе угодно. В какое-то время, нам надоело «отражать» многочисленные атаки противника возле локаторов и мы как-то незаметно и плавно переселились в это заброшенное сооружение. Я так и не понял, на какую надобность в своё время оно было построено.

Итак… Сейчас не помню, кто открыл, показал нам его, вероятно Толик Горбатовский, недалеко жил или кто ещё, но нам было здесь хорошо. Здесь мы долго устраивали всякие игры боёв, быстро переходящие с фронтов Отечественной к боям Гражданской войн, здесь часто делились на две команды, в равных долях и задача была таковой, чтобы увидеть первым противника и крикнуть:

– Толик, бах-бах! Я тебя подстрелил, – и Толик выбывал и ждал окончания схватки, а рядом с ним уже отдыхал его противник Генка, что был им же и «подстрелен». Теперь они наблюдали, чем же закончится поединок, чья сторона возьмёт верх. Встревать в происходящее они ни в коем случае не имели право, ведь их как бы и не было уже до окончания этого эпизода игры, вот молча и посматривали за сторонами воюющих. Но такое, без споров, не всегда обходилось, никому не хотелось быстро быть «убитыми» и ждать окончания боя, а это нудно и тянется до нельзя долго. Затевался спор, кто кого первый увидел, а значит, победил и спор ни к чему не приводил. Каждая сторона считала, что была права.

– Я тебя первый увидел, когда ты высунулся…

– Нет, я первей увидал! Ты обманщик, я первей…

И кто из них прав, поди разберись, но спорили до хрипоты и без рукопашного боя…

Сарай позволял хорошо прятаться, маскироваться, главное не выйти на солнечную сторону и не бросить тень, по ней живо вычисляли и шансы на «выживание» были нулевые. Большим преимуществом владела та группа, что сидела в чердачном помещении или пряталась на крыше. Туда и надо было ухитриться незаметно залезть и выследить противную сторону. Сноровка взбираться по сараям, карабкаться по кровли у нас была отменной, не помню, чтобы кто сорвался и упал, такого не было. Умение лазить по чердакам и крышам оттачивалась с малых лет, и родители как-то не ограничивали нас, видимо сами были такими и считали, что и мы должны быть ловкими и вёрткими.

Оружие домой не брали, а прятали недалеко в кустах, прикрывали травой. Удобно было, шли налегке, как обычно бурно обсуждая, кто кого победил и как ловко он это сделал, с другой стороны естественно слышались возражения.

– Ой, ой!.. А я- то тебя, помнишь, как подстерёг, ты только, а я тебя…

– Ха! Расскажи дяди… Петухи смеются! Подстерёг он меня… Да если бы я…

И так всегда, если бы, да кабы, да вот когда, тогда уж конечно… Словно сейчас слышу голоса, их хрипотцу, интонацию, задиристый тон…

На следующий день, когда не было домашней работы, а такое счастье редко выпадало, договаривались «на когда» встречаемся и встречались. Всё повторялось, менялись лишь оружием и бойцами, да придумывали новые сюжеты, как лучше, ловчее победить неприятеля.

А случилось и такое, что придя к месту захоронения оружия, мы его на месте не обнаружили. Кто взял, зачем? Не знаю, возможно, кто-то из своих решился на нехороший поступок. Обиделся кто-то на кого-то и отомстил, но то история давняя, временем и памятью затушёванная. Главное другое…

* * *

Время было славное, славными были ребята, друзья мои. Они сейчас часто выплывают из тени времени бесшабашными, озорными, шустрыми, лихими, бравыми и прочими, прочими, по-детски искренними, без фальши и ретуши личных низменных интересов, открытыми… Они были такими, как я, но со своими индивидуальными чертами, присущие только им, только каждому. И вроде многое было одинаковым, но одновременно многое и своим, ни на кого не похожим. Оттого и судьбы сложились разными, своими.

Прошло много лет с тех времён мальчишеских. Конечно понятие «много», несколько десятков лет, громковато сказано, но в пределах человеческой жизни самый раз… Да! прошло много лет… Каждый из тех ребят, что пробежали со мною бок обок по тропкам детства, со временем ушли по своим дорогам путешествовать, жить, рожать, взрослеть, мужать и чего уж скрывать – стареть… Есть среди них и те, кто Ушёл за пределы этой жизни. Разные доли, разные судьбы, да и у каждого своё провидение. Кто как мог, так и выбрал своё предназначение и пошёл по той дороге, что выбрал, выбрал из множества и встретил на ней тех людей, кто судился встретиться. Правильно ли? так ли? кто знает? Кто может ответить почему не иначе? Виноваты мы сами, возможно, никто не сложил с нас ответственность за право свободной воли, но не во всём… А в остальном кто виноват, что повлияло? Рок? фатум? судьбина? А всё вместе!.. Да и потом, никто не виноват! Так сложилось…

октябрь 2021 года

^[1] Строки из стихотворения Любови Платоновой-Зотовой

^[2] Строки из стихотворения Агнии Барто «Завитушки»

^[3] Поговорки, пословицы о защитниках Отечества