Читать книгу Центры притяжения - Леонид Куликовский - Страница 12

Накануне праздника Крещения пошёл лёгкий снег, потом усилился и, наконец, повалил хлопьями… Завьюжило… Поднялась пурга. Всё свистело, постукивало оконными сливами. Снег не просто густо шёл, а валил… Его кружило ветром, помотав по воздуху, бросало в окно. Всю ночь слышался вой и стон снегового бурана, чувствовалось, что разыгрался он не на шутку и надолго. Словно кто-то свирепый злился, злился…, но по утру всё стихло, даже неожиданно как-то… Возле подъезда автомобиль занесло снегом, пришлось приложить немалые усилия и освободить его от заносов. Доехали с трудом до общей дороги. Сама дорога была сложной – машину водило. Она всё норовила сама выбирать путь, старалась съехать в кювет. Но ничего, с божьей помощью, добрались до Благовещенской церкви, где отпевали покойницу, замечательного при жизни человека…

Она была заметной в нашем крае журналисткой, сотрудницей нескольких местных журналов, а в свободные часы посвящала всю себя служению во Славу Божью… Когда мы вошли в нижний предел церкви, то под его сводами уже звучала служба отца Евгения по отпеванию усопшей… Гроб был покрыт саваном, символом исполнения обета чистоты и непорочности жизни человеком, давшему Господу во время таинства Крещения, а после ухода с поля земной жизни, знак жизни раба Божьего под покровом Церкви.

Громкий чёткий голос священника выводил нараспев слова молитвы:

– «… Еще молимся о упокоении души усопшей рабы Божией Елены и о прощении ей всяких прегрешений, вольных же и невольных…», ему вторили и подпевали несколько женщин из местного церковного хора, который всегда присутствует и служит в скорбных и праздничных молениях… Хор подхватывал:

– «Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй».

– «Дабы Господь водворил душу её там, где праведные обретают покой». Опять подхватывал хор троекратное «Господи помилуй». Затем вступал диакон: «Господу помолимся!»…

Отпевание и молебен неразрывно связаны с встречей усопшего со Христом в грядущем. Отсюда и строгое чинопоследование христианского обряда погребения умершего. Тело человека храм его души, а земная жизнь – лишь дверь в будущую жизнь… Отсюда умершего называют усопшим, чтобы во время второго Пришествия Христа душа человека могла вновь соединиться с его телом. Удивительные выкладки православия о загробной жизни, в которую верит христианин, живущий по законам Спасителя. Это требует высочайшего уважения от всех без исключения, верующего и неверующего, тонкого деликатного подхода, независимо, кто к какой конфессии или вероисповеданию принадлежит. Замолкает даже ярый атеист, когда видит процессию похорон. И если у него не поднимается рука положить на себя крест, то она всё равно дёргается сделать это. Ибо происходит таинство словами которое не опишешь, не определишь. Здесь невольно срабатывает канон «Господом твоим!».

Служба продолжалась… Отец Евгений ходил вокруг гроба с дымящимся кадилом, размахивал им, и под сводами церкви приятно разносился запах душистой смолы от восточного дерева, ладана.

– «Сам, Господи, упокой душу усопшей рабы своей Елены в месте светлом, в месте блаженном, в месте отрадном, откуда отошли мука, скорбь и стенание…».

Она лежала со спокойным даже величественным выражением лица, отдалённо похожем на улыбку, как будто перед самым своим отходом увидела неЧто или неКого, кто вызвал у неё успокоение и помог превозмочь боль. Что выражало оно, могла пояснить только усопшая… Возможно её праведная жизнь могла быть причиной подобного выражения, а может уже отсутствие земных забот и треволнений… Долг на земле был ею выполнен до конца, пройдя через мучения и жуткую боль, не принимая обезболивающие лекарства: «Я должна до конца претерпеть, за грехи свои…». Лик был утончён и светел и мною невольно сравнивался с ликом ангела, какой изображают на иконах, полотнах иконописцы и живописцы, с заострёнными уже красивыми чертами лица. При жизни она была красивой, красотой не внешней, а исходящим внутренним светом, что одухотворял и делал её таковой…

…Такой она была и в последние дни своей земной жизни, когда посетили её перед самым уходом. Последнее время она никого не хотела видеть, кроме ухаживающего за ней сына, да очень близких ей людей. К доверительным её подругам принадлежала моя спутница жизни. Держалась Элина мужественно, стойко и даже через боль пыталась улыбнуться и слабо пошутить. Смотрела на нас глазами, которые горели нездешним огнём и сама не принадлежала земной жизни. Она полностью осознавала свой уход и будущую встречу с другим миром… В голосе, в разговоре, во взгляде чувствовалось глубокое смирение этой женщины… Написалось «женщины», а в такие минуты совсем неважно принадлежность к полу. Это был дух, готовый войти в свой дом другого мира, какой нам ещё не был доступен, далёк, как само понимание его… Она была… Нет, она принадлежала другому миру, не нашему, не физическому… Принадлежность глазу не видна, это подсказывает какое-то внутреннее чувство. Порою в народе слышится два слова – «не жилец!». Есть люди, чувствующие свой уход заведомо, в отдельных случаях почти за полгода. Не знаю, чувствовала заранее она свою кончину, наверное, но сейчас она знала, потому и позвала… В такие минуты стараешься максимально точно быть деликатным, понимая всё величие совершаемого. Именно – величие! Оттого, как смертный уходит, в страхе или радости, зависит его посмертная жизнь. Зависит и кто будет встречать. Говорил один человек своим родным, что видит всю свою родню, которая уже была в мире ином, что она с улыбкой встречает его. И такие свидетельства не единичны, множество… Да! надо иметь большое мужество и осознанность, говорить практически из другого измерения…

– Что?.. Не узнаёте меня? да-а, это я… Изменилась я? – и еле промолвила в подтверждение, – Изменилась, изменилась…

В процессе разговора жена частенько отворачивалась в сторону и смахивала слезу. Это не скрылось от Элины и она сказала:

– Не надо плакать, надо радоваться за меня и молиться, а я в свою очередь буду молиться за вас Оттуда…, – сказала просто, без тени сомнения, словно знала место «оттуда» во всех подробностях.

Встреча продолжалась недолго, в отличие от вечеров на кухне у нас. Тогда они подолгу беседовали с женой, разговаривали о работе, секретничали, делились своими впечатлениями. В то время полная сил и энергии Элина занималась судами по возвращению нашему городу его родного имени – Елисаветград… Город был назван в честь Елисаветы, матери Иоанна Крестителя, но политики государства уже полны были «решимости» по уничтожению всего, что было связано с историческим наследием и переименовали по-своему, вопреки воли и желанию жителей города, которые высказали на всенародном референдуме возвращению городу исторического имени.

Специально для Элины жена делала постную кашку, без добавок, без масла. Кашка и овощи с фруктами – таков рацион питания был в последние годы этой женщины. Так она потчевала себя, «грешную»… Грешная по её словам… В их последнем свидании силы быстро покидали Элину, и она часто останавливалась в разговоре, переводила дух и медленно очень медленно что-то говорила Ирине. Я был почти рядом и, чтобы не мешать их последнему разговору, рассматривал её библиотеку, состоящую в основном из книг по свято-отеческим трудам. На полке стояли пять томов «Добротолюбия», «О стяжании Духа Святого» Серафима Саровского: «… ходи в церковь, молись Богу, творя заповеди Божьи, твори добро – вот тебе и цель жизни христианской», труды Иоанна Кронштадтского, Оптинских старцев… Машинально взял с полки книгу и стал просматривать её, открыл первую попавшую страницу, взгляд упал на строки: «… Давая себе высокую цену и высоко о себе думая, естественно, свысока смотрим мы на других, осуждаем их и презираем, так как нам кажется, что мы далеки от тех недостатков, каких, как нам думается, не чужды другие…». ^[2] Потом стал более подробно вчитываться в некоторые строчки. Элина сказала, чтобы я выбрал себе книгу. Подумалось, что это знак, именно эту книгу надо оставить на память о ней. В руках у меня осталась книга «Невидимая брань» Никодима Святогорца, с ней я уехал домой.

Ещё при жизни Элины, не раз закрадывалась мысль, не является ли она монахиней, принявшей тайный постриг, кто живет по Божьим законам в мирской жизни, молится, соблюдает посты и ходит на службу. Многое о таком говорило. Была частым посетителем недалёкого от нашего города женского монастыря, а окормлял её один старец.

…В правой руке покойной был вложен крест, как символ вечной жизни, на груди икона Спасителя, а на лбу белел бумажный венчик с изображением Христа, Богородицы и Иоанна Крестителя. Этот венчик есть предзнаменование Небесного Венца, который полагается тому, кто верен Богу.

– «Воскресший из мёртвых Христос, истинный Бог наш, по молитвам Пречистой Своей Матери…», – раздавался звонко голос священника, а мне вместо того, чтобы молится со всеми, вспомнились те минуты, когда мы с женой и Элиной ездили в монастырь… Память не оставила причину нашей поездки, видимо был какой-то праздник, приходящий на конец сентября, а это праздник Рождества Пресвятой Богородицы…

И вновь меня отдалили от службы воспоминания недавних событий. Припомнился этот день, когда женщины решили посетить службу в церкви монастыря, а заодно и побеседовать с батюшкой… Лил дождь такой, что дворники на самой быстрой скорости не справлялись с потоками воды, ливнем падающей с неба. Всё говорило о том, чтобы мы вернулись назад, но этого не сделали, так бывает, когда ты устремляешься к духовному краю, к свету… Приходилось несколько раз останавливаться, пережидать волны дождя, который лил, не переставая, то усиливаясь, то немного затихая. Тогда только и можно было двигаться. Несколько раз я пытался уговорить женщин вернуться, да где там! они знали «божий промысел», который не позволит стать у нас на пути бедой… Чудные, но как не подчинится и усомнится в их незыблемости следовать намеченным путём. Никак!..

Дорога была знакомая, часто колесил дорогами области, посещая фермерские предприятия, продавая хозяйствам в ассортименте семена, удобрения и всякие необходимости для выращивания сельскохозяйственных культур. Проезжая мимо поворота на Свято-Богоявленский женский монастырь Александрийской епархии (он располагался в стороне от центральных шоссейных дорог), я делал круг, чтобы заехать в тихую мирную обитель, где знал, там будет тишина, покой и умиротворение.

Свято-Богоявленский женский монастырь в селе Диковке основан был в 1996 году, на базе старинного храма, построенного в 1875 году сербским войском под командованием полковника Хорвата. В пятидесятых годах храм был закрыт и отдан под склад зернохранилища, а затем переоборудован под больницу. В начале девяностых храм с прилегающими постройками был передан церковной общине и началось создание первого в Кировоградской области женского монастыря. Диковинский монастырь положили быть семейным, поскольку монашки живут в нем вместе со своими детьми, а летом к ним приезжают родственники. Убранство храма заполнено большим количеством икон, в том числе чудотворной иконой Святого Николая. Она мироточила, тому свидетели – глаза мои… Нельзя было посетить храм в обуви с улицы. Следовало обязательно разуться. Сама территория монастыря ухожена, много цветов и высоченные тополя, берёзы устремлены далеко в небо.

Свято-Богоявленский женский монастырь. Село Диковка, Кировоградской области

Магнитом духовным притягивал этот тихий уголок села Диковки, где можно было спокойно посидеть, привести свои мысли в покой и порядок, отдохнуть, пусть на короткий час, от суеты нашей жизни… Эх! суета… Посидишь под сводами церкви, потом под шелестящими высокими берёзами, и успокоение невольно, как бы само, входит в тебя… Наблюдаешь за спокойной жизнью монахинь, на их несуетливые движения, и сам приходишь к тишине и умиротворению. Никто не кричит, никто не позволяет себе громкое слово, а не приведи Господь ещё и ругательное, то предаёшься поневоле покою. И, как было в уставе монастыря заведено, меня приглашали вкусить скромный обед… После пробега на автомобиле многих десятков километров эта трапеза казалась самой вкусной и сытной на свежем воздухе за простым столом из досок, да под кронами берёз. Хлеб ломали руками, испечённый умелыми заботливыми руками послушниц монастыря. Чувствовалось в уставе общины дыхание старины и патриархальное устройство жизни…

Здесь правил службу батюшка, которого Элина называла старец, и да! он был старцем… Старчество – это особый вид духовного подвижничества и наставничества в православии, возникшее спустя почти сразу после возникновения христианства… Известны всему миру старцы, что в лике святых просиявшие горы Афон, Валаама, Оптиной пустыни, перечислять долго придётся известные всему миру имена. Этот старец, звали его отец Игнатий, странный был, но не мне судить про странность. Это впечатление, которое может быть ошибочным, ибо какой меркою мерю я, меркою грешного человека, а батюшка мог включать элементы юродства, которые просчитать и понять настолько тяжело, что только временем может быть узнано и понято… Он подходил к мирянам, что-то говорил и заводил их в боковое помещение, где кроме длинных лавок и икон не было ничего и там беседовал. Человек удивительный и непонятный, говоривший скороговоркой и большей частью притчами и загадками. Чудно говорил он!.. Беседовал и со мной о путнике. Путник этот шёл по земле из города в город, из села в село, без устали и печали и всё служил, служил… Мне бы внимательно прислушаться к его словам, но я думал, «о чем сей старец речь ведёт?». Многое в его словах мне было непонятно, многое, как я сейчас чувствую относилось не ко мне, но как связать Путника и себя, не понимал… Зачем он мне и почему идёт по земле из города в город? Кто он?.. Чудной был старец, а теперь понимаю, что был я недалёким и пропустил что-то важное мимо. Рассказывая о Путнике, говорил и обо мне, ловко вставляя непонятные термины и церковные слова.

Мы сидели на длиной скамье, покрытой старенькой редюшкой и я слушал, слушал длинный рассказ о Путнике, который шёл и шёл, возвещая о лихолетье. Позже пытался не раз вспомнить слова и смысл сказанного старцем, но тщетно. Я встречался с ним два раза, и каждый раз он странно заводил одну тему, почему? А ещё говорил о «тёмном», кто тоже идёт по земле и, что он скоро дойдёт до нас. Кто тогда знал или мог догадаться, что этот «тёмный» уже почти «был за огородами» – слова старца, что будет разруха и война скоро.

В лике прозорливых, чувствующих будущее, могут жить рядом с тобой самые простые внешне люди, и ты смотришь на них, как на самых обычных средненьких, что погрязли в своих бытовых проблемах, а святые могут жить только в странах заморских, либо в веках прошедших, какие мы помним, знаем и почитаем. А бывает и так, что они живут рядом, бок о бок, которые могут в будущем просиять в лике святых… И наплывает грусть по себе недалёкому, мало и слабо чувствующему слово мне сказанное, погрязшего в привычках и решении набегающих проблем, а слово произносимое мне, пропускающему мимо ушей своих.

После посещения обители, умиротворённый, я пускался в обратную дорогу, в радости возвращался домой, стараясь выбрать путь менее загруженный хотя бы на каком-то участке… Дорога петляла между холмов, по мостикам через речушки. По бокам её раскинулись буераки с крутыми склонами, на которых гнездились множество птиц. Когда оказывался на вершине самого высокого холма, я останавливался, выходил из машины и смотрел, смотрел… Эта привычка с детства сохранилась – останавливаться и получать от вида местности, от её перспективы удовольствие. То там, то здесь высились колодцы-журавли. Везде, куда ни кинь взгляд, линейками убегали пирамидальные тополя. На некоторых деревьях при домах, на вершинах гнездились миролюбивые аисты, что как известно приносят детей, если прилежно их «просят» люди. При выезде-въезде – поклонный крест, как в старину. Он напоминал о былинной песне, какая всякий раз вспоминалась во мне. Потом много-много раз повторялись слова её…

Что в этой песне притягательное, в ней простые слова, если взять каждое по отдельности, но какая сила в них вместе взятых, которые поднимают настроение, будоражат глубинную память, какая сидит плотно в каждом из нас, веками, тысячелетиями, вживленное в нашу индивидуальность и хоронится до взывания… Как в настоящей поэзии сочетания слов друг с другом дают эффект гениального произведения. Здесь же добавляется мотив и звучание, а от этого мурашки по коже… Славно!.. Слова какие! «да вздохну я грудию, воздуха родимого, да сырой земелицы»… От таких слов распрямляется внутри зажатость от проблем да неустроенности, да просыпается отвага неодолимая за землю родную…

…Служба подходила к концу. Священник прочёл прощальную молитву: «Господь Иисус Христос, Бог наш, давший божественную заповедь – связывать и разрешать грехи падших святым Своим ученикам и Апостолам, от которых и мы в свою очередь получили основание также творить, да простит тебе, чадо духовное, если ты что вольно или невольно соделала в нынешнем веке, ныне и присно и во веки веков. Аминь», – гроб с телом покойной, под «Святый Боже…» вынесли из церкви, погрузили в катафалк и процессия медленно выехала с территории храма…

Вновь дорога препятствовала быстрой езде, машину водило на скользкой улице, словно всё в природе мешало провожать усопшую в последний путь… Однако доехали… На кладбище произнеслись краткие слова близких людей, всё как обычно: мол жаль провожать таких нужных миру людей. Мне же хотелось спросить их, а знали они её при жизни? Священник посыпал землю крестообразно: «Господня – земля и что наполняет ее, вселенная и все, живущие в ней». Полил елей из лампады со словами: «Ты окропишь меня иссопом – и буду очищен; омоешь меня – и сделаюсь белее снега», затем высыпал пепел из кадила: «Со духами праведных»… Молитва разрешительная и гроб опустили в могилу. Видел я как тяжело разжималась рука жены, бросая трижды землю на крышку…

…На глазах быстро вырос холмик земли, комками смёрзшейся… Священник запечатал крестом могилу и всё… В этом «всё» закончилась одна земная жизнь, что прошла под небом так, как велят нам заповеди христианские, с постами, молитвами, верой, надеждой и любовью… Любовью к ближнему, с неравнодушием, живя по совести. Где она этому училась? Кто наставил её на Путь, как говорят – истинный, ведь годы и годы прошли рядом… Оказывается многое было скрыто, не выставлялось на обозрение, не афишировалось, а неукоснительно соблюдалась ею главная миссия – быть человеком… Для многих важность имеют посты и регалии, какие занимает человек в государственном устроении, а для космоса это ничто, кроме дополнительной ответственности, так как тебе дана власть и спрос будет, как ты ею распорядился. Для космоса важность имеет духовный уровень человека и то, что из него исходит, какая энергия разливается вокруг него, созидательная или разрушительная, всё пишется в Книге Судеб, хорошие поступки и злонамеренные.

Человек является фабрикой добра и зла… Фабрикой добра, как бы это не звучит упрощённо, являлась Элина, жила не ради себя, всегда кому-то помогая. Встречи с ней были лёгкими, радушные, после них не оставалось напряжённого ощущения. Тянулись к ней кто с чем… Были и такие, кто умело пользовался её добротой, её готовностью быстро придти на помощь, кто пользовался связями, знаниями и помощью Элины на свою корысть, во имя своё, забывая при этом благодарить помогателя. Сколько же таких по жизни встречается, которые нос свой по ветру держат, пользуются тобой сразу же, с ходу, а потом насмехаются, что удалось кинуть человека, пришедшего и оказавшего помощь… Несчастные, не знающие или забывшие, что всё записывается в энерго-информационной оболочке человека, каждый его поступок, всякая мысль фиксируется. Каждое движение сознания запечатлевается в ней «путём отложения в ней элементов, которые служат причинами будущих действий», эти элементы магнитны, притягивают созвучное и подобное…

Зло и несправедливость – обильны урожаи их. Мы замечаем многие проявления несправедливости. Сюда входит произвол государства, отдельных людей, неравенство в удаче, неравенство в счастье и несчастьях. Посылаем вопль в пространство: «Где Всевышний? Куда смотрит Он?», когда творится вокруг произвол и горе. Куда не взглянем, везде наблюдаем страдания хороших людей и невдомёк нам, что в Космосе существует реальная Справедливость. Космос построен и развивается по строгим безличным законам. Одним из главных является закон причин и следствий, встречаемый в литературе, как закон Воздаяния. Он выражен Апостолом Павлом так: «Не обманывайтесь: Бог (то есть Закон) поругаем не бывает, ибо что посеет человек, то и пожнёт». Воздаётся каждому по делам его: за добро – добром, за зло – злом. В Ветхом Завете закон гласит: «Око за око, зуб за зуб». По-человечески нам хочется, чтобы возмездие тут же покарало, прямо на наших глазах, но… механизм Закона Воздаяния действует достаточно сложно и многопланово, оставаясь непреложным в своих результатах и подчиняется ему всё земное и неземное, где протекает существование человека. Этим объясняется и разрешается многое, что нам кажется несправедливым…

…Дорога большей частью уже была расчищена. Запоздавшие частники местами ещё разгребали завалы снега, прокладывали пути к своему жилищу. Везде шла своя простая жизнь, лёгкая и нелёгкая, с чувствами, эмоциями, радостью и горечью, чувством долга и, конечно, нужды. Солнце, наконец, пробило в тучах брешь, показало небо и, не грея, как бы смущаясь, поглядывало с небес. Оно извинялось за вчерашнюю и ночную бурю. Молча возвращались с кладбища… Никакие слова не шли, они вообще иногда бывают лишними. На красных светофорах я украдкой посматривал на лицо жены. Оно менялось – от молчаливых слёз, до непонятно отчего возникающей улыбки. Чему она улыбалась, я догадывался… Потом она пояснила, что улыбкой она будет помнить свою подругу, об этом Элина просила в последнем их свидании. Когда она плачет, то думает о себе, о своём горе, забывает ушедшую, а когда улыбается, то это то, чем можно и нужно помнить этого славного человека, которая прожила праведную жизнь, а значит, была праведницей, человеком с чистой душой и совестью. Легко жила непростой жизнью, легко старалась решать проблемы, легко с улыбкой просила вспоминать…

Кировоград 2021 год, Калгари 2024 год

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – —

^[1] Даль Владимир «Толковый словарь живого великорусского языка»

^[2] Никодим Святогорец «Невидимая бран». Глава 45.