Читать книгу Моссад. Тайная война - Леонид Млечин - Страница 6

Ночью заградительная система сработала сразу в пяти местах. Для оперативной группы израильской армии, которая прикрывала границу, это означало только одно: в страну прорвалось сразу несколько групп палестинских боевиков. Мобильные группы прибыли к точкам пересечения границы через несколько минут и начали преследование.

Террористы были хорошо подготовлены. Шли быстро, укрываясь среди скал – спешили затемно дойти до большого арабского села, предполагая укрыться в нем. Потом следы разделились и вдруг вовсе исчезли. Мобильная группа израильской армии доложила в штаб, что потеряла след. Террористы словно растворились в ночном мраке.

Вскоре они объявились. И совсем не там, где их ждали и приготовились встретить. А в Кирьят-Шмоне – городе неподалеку от ливанской границы. В нем примерно пятнадцать тысяч населения. Он появился на месте временного лагеря для новых поселенцев, построенного здесь в 1949 году.

Название Кирьят-Шмона означает «город восьми». Его наименовали так в честь выходца из России, героя Русско-японской войны однорукого Иосифа Трумпельдора и его семи товарищей, которые погибли здесь в 1920 году, защищая от погромщиков кибуц Тель-Хая. Трумпельдор прошел всю Русско-японскую войну в 76-м Кубанском, затем в 27-м Восточно-Сибирском стрелковом полку и был трижды награжден крестом Георгия Победоносца.

Трижды Георгиевский кавалер Иосиф Трумпельдор лишился руки при обороне Порт-Артура и был за мужество произведен в прапорщики. После революции он уехал из России в Палестину и попытался организовать оборону еврейских поселений.

Иосиф Трумпельдор был родом из Пятигорска. Его потомки живут там и поныне. Летом 2003 года с разрешения городских властей на месте, где он когда-то жил, установили мемориальную доску. Его слова «Как славно умереть за нашу страну!» вошли в израильские учебники…

Утром ликующий диктор сирийской радиостанции сообщил, что группа палестинских смертников захватила в городе Кирьят-Шмона школу и удерживает в ней заложников. Сирийское радио предупредило, что попытка освободить заложников силой приведет к смерти детей, поэтому сионистам придется вступить в переговоры с палестинскими патриотами и выполнить все их справедливые требования.

В Дамаске не подозревали, что, когда сирийское радио сообщало эту новость, все трое террористов были уже мертвы.

В семь утра они действительно проникли в школу, но никого там не нашли – было слишком рано и детей не успели привезти. Тогда террористы перебрались в соседний жилой дом. Они врывались в одну квартиру за другой, бросали в безоружных жильцов ручные гранаты и расстреливали из автоматов. Соседи, увидев, что происходит, вызвали силы безопасности. Когда прибыли войска, палестинцы забаррикадировались на верхнем этаже.

Переговоров не начинали.

Жителей соседних домов эвакуировали из опасной зоны, чтобы никто не пострадал. Затем войска ворвались в дом. Все трое террористов были уничтожены. Они успели убить шестнадцать мирных жителей, восемь из них были дети.

Офицеры контрразведки быстро и профессионально осмотрели трупы. Убитые палестинцы были молоды, аккуратно одеты, тщательно выбриты, хорошо пострижены. На улице никто бы и не заподозрил в них террористов. По-видимому, молодые люди считали, что стрелять в женщин и детей – это героический поступок, которым можно гордиться.

На теле одного из террористов нашли взрывчатку. Но взорвать себя никто из троих не решился. Одно дело – говорить о своей самоубийственной миссии, другое – действительно покончить с собой, когда акция провалилась.

Второй группе палестинских боевиков повезло больше. Они проникли в небольшой поселок, основанный в 1957 году из двух лагерей для переселенцев, в основном из стран Северной Африки. В поселке жило несколько тысяч человек.

Под утро боевики обстреляли машину, в которой группа женщин возвращалась с завода домой после ночной смены. Одна женщина была убита, десять человек ранены. Но в полицию сообщили слишком поздно, и боевики успели добраться до поселка, вошли в первый попавшийся дом и расстреляли спавшую семью.

Затем они ворвались в здание школы, где спали сто школьников и четыре учителя. Ребята приехали из другого города: они совершали экскурсию по Галилее. Одного учителя и нескольких школьников палестинцы отпустили с письменным ультиматумом, который несколько раз повторили и по громкоговорителю.

Они требовали освободить двадцать палестинцев, которые отбывали различные сроки в израильских тюрьмах, и отправить их в Сирию. Когда сирийское радио сообщит об их прибытии, заложников освободят. В противном случае палестинцы обещали взорвать школу вместе со школьниками.

Когда израильские военные окружили школу, главным был вопрос: действительно ли школа заминирована?

Прежде боевики оставляли себе пути отхода: минировали тропинку, по которой собирались отойти к границе. На сей раз они об этом не позаботились. Значит, были уверены, что спокойно улетят в Дамаск вместе с заложниками.

Эта группа боевиков принадлежала к числу самых непримиримых и жестоких отрядов палестинского движения, который организовал большинство угонов самолетов.

Когда израильтяне поняли, что произошло и с кем они имеют дело, возникли две проблемы: подчиняться ли шантажу террористов? И как осуществлять военную операцию, если террористы прикрываются детьми?

В первый раз израильское правительство столкнулось с захватом заложников в июле 1968 года, когда палестинцы захватили «Боинг-707», принадлежащий израильской авиакомпании, который летел из Рима в Тель-Авив. И посадили его в Алжире.

Мир не был готов к угонам самолетов. Еще не существовали системы безопасности в аэропортах, которые помогали бы обнаруживать оружие и взрывчатку в багаже пассажиров.

Два-три террориста превращали сто с лишним пассажиров захваченного самолета в заложников, за освобождение которых можно было требовать все, что угодно.

Угонщики хотели, чтобы правительство Израиля освободило из тюрем их осужденных товарищей. Министр обороны одноглазый Моше Даян был против того, чтобы выполнять их требования. Но премьер-министр Леви Эшколь, мягкий по характеру, к нему не прислушался. Террористы получили то, чего они хотели.

Через год террористы похитили из американского самолета двоих израильтян, их держали в Дамаске. И опять израильское правительство согласилось обменять заложников на двух сбитых сирийских военных летчиков.

Но больше Израиль на уступки не шел.

Когда в следующий раз палестинцы захватили самолет авиакомпании «Сабена» и потребовали освободить триста заключенных из израильских тюрем, ответом стала военная операция.

Она продолжалась всего несколько минут. Двое террористов – мужчины – были убиты, две террористки схвачены. Во время боя погибла одна пассажирка.

Выбор был сделан раз и навсегда: не соглашаться на требования террористов, а уничтожать их. Но здесь, в поселке, был особый случай: в заложники взяли детей.

Министр обороны прибыл в поселок вместе с начальником Генерального штаба Армии обороны Израиля и доложил оттуда о ситуации премьер-министру. В Иерусалиме непрерывно заседал кабинет министров. После короткого обмена мнениями с членами правительства премьер-министр связался с министром обороны:

– Я согласен освободить палестинских заключенных в обмен на захваченных террористами детей, но только если обмен произойдет одновременно. Ты понял меня?

Правительство не хотело оставлять детей на милость боевиков: оно ни на грош не верило их обещанию освободить детей, когда их товарищи уже вернутся в Дамаск.

Французского и румынского послов попросили быть посредниками в переговорах с боевиками. Но переговоры не получались. А время шло быстро, истекал срок ультиматума: в шесть часов вечера террористы обещали взорвать здание вместе со школьниками.

Премьер-министр нервничал. Министр обороны и начальник Генерального штаба требовали не ждать, а действовать. Правительство колебалось. Когда до шести вечера оставалось всего ничего, правительство внезапно разрешило провести военную операцию. Это было ошибочное решение.

Операция была обречена на неуспех именно потому, что ее провели буквально в последние минуты. Утром вполне можно было улучить момент, когда расслабившиеся террористы не ожидали нападения, но около шести часов они были настороже.

Вторая роковая ошибка была совершена уже в ходе операции. Солдаты бросились на третий этаж и, только увидев, что он пуст, спустились на второй, где находились дети.

Да еще один из солдат бросил дымовую фосфорную гранату. Дым мешал самим израильтянам видеть, что происходит. Они потеряли несколько драгоценных минут. Этого времени террористам с лихвой хватило на то, чтобы убить шестнадцать детей и ранить шестьдесят восемь.

Когда все закончилось, картина была страшной. На залитом кровью полулежали убитые дети. Раненые кричали. Всех троих террористов застрелили. Но смерть преступников была слабым утешением. Гибель детей переживала вся страна.

Сотрудники контрразведки, которые осматривали школу, ожидая опасных сюрпризов, обнаружили пять упаковок взрывчатки: две на лестнице, две в классах, куда согнали детей, одну в коридоре. Взрывчатка приводилась в действие электродетонаторами. Батареи у террористов были, и у них оставалось время взорвать себя и школу, но они этого не сделали. Они не собирались умирать.

Вместе с детьми погибла учительница из Германии Люсиль Эдер, одна из двух работавших в школе иностранок: второй была Черил Бен-Тов из Соединенных Штатов. Черил – американская еврейка, она в семнадцать лет приехала в Израиль, чтобы помочь родине своих предков. Люсиль Эдер немка по национальности – прибыла в Израиль по туристической визе и сразу же предложила еврейскому государству свои услуги, потому что хотела искупить вину немцев перед евреями.

Во время ожесточенного боя на втором этаже пуля попала Люсиль в голову. Она умерла мгновенно. Никто не решался сказать Черил, что ее ближайшая подруга умерла. Но Черил, оттолкнув офицера, подбежала к автобусу, в который грузили трупы, и увидела Люсиль с пробитой головой.

…Пока Европа наслаждалась летом, в Австралии началась зима. Впрочем, что такое снег и холод, здесь знали только те, кто ездил за границу. Тимоти Уоллес к этим счастливчикам не принадлежал.

Каждый понедельник Тимоти Уоллес встречался со своим осведомителем по кличке Жук, который в обычной жизни был неудачливым газетным репортером. Единственное профессиональное достоинство Жука состояло в том, что он знал всех и вся. Но надо еще уметь изложить то, что узнал, на бумаге. С этим у Жука было плохо. Его с трудом терпели в отделе новостей сиднейской вечерней газеты. Редактор отдела, морщась, переписывал даже самую маленькую его заметку.

Зарабатывал Жук мало, чувствовал себя отвратительно и поэтому несколько лет назад принял важное для себя решение. Он сказал «да», когда руководитель местного отделения контрразведки предложил ему потрудиться на благо родины.

Тимоти Уоллес пятнадцать лет служил в Австралийской службе безопасности и разведки, которая занималась в основном контрразведкой. Он приметил Жука в одном из сиднейских баров. Жуликоватый парень без семьи и близких друзей идеально подходил на роль дешевого информатора.

Уоллес, который представлялся менеджером посреднической фирмы, познакомился с Жуком и однажды поил его весь вечер.

На следующий день он пригласил Жука в приличный ресторан, где днем бывает совсем мало людей, объяснил, где работает на самом деле, и предложил сотрудничать.

С тех пор Жук исправно снабжал его всеми новостями, сплетнями и слухами, известными журналистской публике в Сиднее. Никакой сенсационной информации Жук не приносил, но это была не его вина: ведь ничего особо важного в Сиднее и не происходило, свет не видел более спокойной страны, чем Австралия.

Каждый понедельник они ужинали вдвоем, и Жук рассказывал все, что знал. Тимоти Уоллес внимательно слушал, а утром писал отчет. Письменный отчет был необходим даже в тех случаях, когда информации совсем не было. Отчет подтверждал целесообразность оплаты услуг агента-осведомителя и еженедельных ужинов в хороших ресторанах – удовольствия, которым Тимоти Уоллес весьма дорожил.

– Я тут встретился с латиноамериканским журналистом по имени Гуэро, – рассказывал Жук за ужином. – Полное имя Оскар Гуэро. Он откуда-то из Колумбии, но сбежал из дома. Обосновался у нас. Прохиндей и деляга. Я бы такому и доллара не доверил: украдет, поэтому не уверен, стоит ли его слушать.

– Давай-давай, – подбодрил его Тимоти, внимательно и с удовольствием изучая меню.

Они уже приняли по два стаканчика виски, потому что худой Жук больше уважал хорошую выпивку, чем обильную закуску.

– Гуэро говорит, что привез в Австралию крупного физика из Израиля. Вроде бы этого физика из страны не выпускали, но Гуэро его каким-то образом вытащил. Врет, наверное… И этот физик может рассказать о том, что Израиль создает собственное ядерное оружие. Гуэро ищет газету, которая купит эту историю, и надеется заработать большие деньги.

– А чего они к нам в Австралию приехали? – спросил Тимоти Уоллес. – Нас эти ближневосточные дела не интересуют.

Жук поманил официанта, чтобы заказать третью порцию виски. Пока у него есть что рассказать, он может беспрепятственно заказывать виски. Когда он истощится, Уоллес заставит его перейти на минеральную воду.

– Гуэро говорит, что увез этого физика подальше от Моссад, потому что израильтянину грозит тюрьма.

– Ты думаешь, он действительно кого-то привез? – поинтересовался Тимоти Уоллес.

– Сомневаюсь, – Жук состроил скептическую мину. – Очень ненадежный парень. Никто его всерьез не принимает.

– Но ты все же поинтересуйся, – велел Тимоти. – А то начнутся все эти проблемы: израильтяне, палестинцы, взрывы, угоны самолетов… Нам не надо, чтобы они друг друга на нашей территории убивали. Пусть делают это у себя дома.

Жук хихикнул и перешел к другим новостям.

В следующий понедельник он вновь стал рассказывать о колумбийце Оскаре Гуэро.

– Какой-то парень действительно приехал из Израиля, и Гуэро его вроде как опекает, – сообщил Жук. – Говорят, что на большого ученого парень не похож, но он точно из Израиля и вроде как скрывается. А сам Гуэро улетел в Испанию. Где-то раздобыл деньги на билет…

Тимоти Уоллес старательно занес рассказ о странном израильтянине в еженедельный отчет, не сомневаясь, что эту бумагу с грифом «секретно» ждет судьба всех остальных документов такого рода: ее пробежит глазами начальник отделения и спишет в архив.

Так бы оно, вероятно, и произошло, но один из младших сотрудников Австралийской службы безопасности и разведки искренне симпатизировал палестинцам. В студенческие годы он принадлежал к леворадикальной группе. Ничего особенно он не делал, читал размноженные на ксероксе рукописи, ожесточенно спорил с друзьями, ходил на семинары, на которых выступали левые философы из Европы.

Потом он от всех этих «удовольствий» отказался, чтобы не портить себе карьеру, но сохранил сочувствие к палестинцам как жертвам империалистического заговора. Прочитав отчет Тимоти Уоллеса, он понял, что может оказать палестинцам большую услугу. Если они первыми доберутся до этого физика, который расскажет, что Израиль создает собственное ядерное оружие, это будет большим успехом в пропагандистской войне.

Он знал представителя Организации освобождения Палестины в Австралии и время от времени с ним встречался. Палестинец тоже не очень поверил в израильского физика, но все равно был благодарен за сообщение и тут же написал письмо в Тунис самому Абу Джихаду, второму человеку в Организации освобождения Палестины. Но письмо пришло слишком поздно.