Читать книгу Брежнев. Разочарование России - Леонид Млечин - Страница 3

В 1929 году Леонида Ильича избрали в Бисертский районный Совет депутатов трудящихся и поставили заведовать земельным отделом, потом утвердили заместителем председателя райисполкома Бисертского района (Свердловский округ Уральской области). Это был период сплошной коллективизации, когда справных, успешных, умелых хозяев называли кулаками, лишали земли, всего имущества и насильственно выселяли из родных мест. Ценности, деньги и зерно отбирали.

Главная задача Брежнева состояла в том, чтобы передать земли, отобранные у кулаков, беднякам. Эти годы позволили ему впоследствии уверенно говорить, что он знает сельское хозяйство и проблемы деревни.

13 февраля 1930 года бюро Свердловского окружкома партии Уральской области утвердило Брежнева заведующим окружным отделом землеустройства Свердловского окружного земельного управления. 20 февраля его перевели на работу в Свердловск.

Брежнев понимал, что для служебной карьеры ему не хватает образования. В сентябре 1930 года он поехал в Москву и поступил в Институт сельскохозяйственного машиностроения имени М. И. Калинина. Виктория Петровна оставила дочку матери и приехала к мужу в столицу. Но жить в Москве с семьей было негде и не на что. Леонид Ильич бросил институт, и в 1931 году Брежневы вернулись к его родителям в Каменское.

Леонид Ильич нанялся слесарем на завод имени Ф. Э. Дзержинского и поступил на вечернее отделение Металлургического института имени Михаила Арсеничева в Днепродзержинске (Арсеничев был первым руководителем каменских большевиков). Брежнев не столько учился, сколько шел по общественной линии. 20 марта 1933 года молодого, активного коммуниста назначили директором Каменского вечернего металлургического рабфака, который со временем преобразовали в техникум.

Институт Леонид Ильич окончил заочно, специальность – инженер-теплосиловик. Дипломная работа – «Проект электростатической очистки доменного газа в условиях завода имени Ф. Э. Дзержинского».

Леонид Ильич совсем недолго был начальником смены силового цеха завода имени Ф. Э. Дзержинского, поскольку 6 октября 1935 года был призван в Рабоче-Крестьянскую Красную армию. Ему уже было двадцать девять лет. Брежнева отправили в Забайкальский военный округ. Он должен был служить срочную службу рядовым, но добился, чтобы его направили курсантом в Читинскую танковую школу (тогда она называлась Забайкальской бронетанковой академией). Это были годы, когда началось активное производство и освоение бронетанковой техники, и в войсках были рады каждому технически подкованному призывнику. Окончив танковую школу, Брежнев получил назначение политруком танковой роты 14-го механизированного корпуса Дальневосточного военного округа.

Леонида Ильича быстро отпустили из армии. Он отслужил всего год. В октябре 1936 года политрука Брежнева уволили в запас. В ноябре демобилизованного командира назначили директором Днепродзержинского металлургического техникума. Массовые репрессии открыли симпатичному молодому человеку с рабочим прошлым и армейской закалкой дорогу к большой карьере. В мае 1937 года его утвердили заместителем председателя исполкома Днепродзержинского горсовета по строительству и городскому хозяйству. В горисполкоме родного города он проработал всего год. В мае 1938 года его перевели в областной центр.

Днепропетровская область была тогда огромной, в нее входили районы, которые потом стали самостоятельными областями. Брежнева поставили заведовать отделом советской торговли Днепропетровского обкома. Положение с продовольствием на Украине было неважным. Да и торговлей Леонид Ильич никогда не занимался, но это было время, когда на такие мелочи не обращали внимания. Умеет руководить – значит справится с любой должностью. А руководить, то есть ладить с начальством и подчиненными, у него явно получалось. Он был внимателен и доброжелателен к людям, окружающие это ценили. И по карьерной лестнице продвигался быстро.

7 февраля 1939 года Леонида Ильича избрали секретарем Днепропетровского обкома по пропаганде. Это был уже по-настоящему высокий пост. Но идеологическая работа Брежневу никогда не нравилась. Он настолько не любил читать, что толком не освоил даже обязательный набор догматических установок. Да и неохота было ему корпеть над бумагами. Через много лет, вспоминая свою идеологическую должность, генсек Брежнев в узком кругу заметил презрительно:

– Я ненавижу эту тряхомудию, не люблю заниматься бесконечной болтовней. Так что еле-еле отбрыкался…

Когда Леонид Ильич это рассказывал, рядом с ним сидел руководитель отдела пропаганды ЦК КПСС будущий академик Александр Николаевич Яковлев. Брежнев повернулся в его сторону.

– Вот так, – наставительно добавил он и усмехнулся.

26 сентября 1940 года Леонида Ильича сделали секретарем обкома по оборонной промышленности. Брежневу было всего тридцать четыре года. Со всей энергией он взялся за дело, ему хотелось показать себя. Но началась война.

В июне 1941 года Брежнев отправил семью в эвакуацию и ушел в армию. Большинство украинских партработников поступило в распоряжение военного совета Южного фронта. Как секретарь обкома он сразу получил один ромб в петлицы – то есть ему присвоили звание бригадного комиссара. У политического состава Красной армии еще сохранялись специальные звания.

С 28 июня 1941 года по 16 сентября 1942 года Леонид Ильич служил заместителем начальника политуправления Южного фронта. В декабре комфронта генерал Родион Яковлевич Малиновский умело провел Барвенково-Лозовскую операцию. В начале войны всякий успех ценили, отмечали орденами. В списке награжденных значился и Брежнев. «За образцовое выполнение боевых заданий на Южном фронте в ходе Барвенково-Лозовской операции» ему вручили орден Красного Знамени.

Потом Южный фронт слили с Северо-Кавказским фронтом, который в сентябре 1942 года преобразовали в Черноморскую группу войск. Брежнева утвердили заместителем начальника политуправления группы войск. Это была меньшая по значению должность, чем прежняя. 22 декабря его наградили медалью «За оборону Одессы», но вообще-то наградами не баловали.

Членом военного совета Черноморской группы войск был генерал-майор Семен Ефимович Колонин. Вскоре его перевели в 18-ю армию, и он взял с собой Леонида Ильича. 1 апреля 1943 года Брежнева утвердили начальником политотдела 18-й армии. Новая должность опять-таки была пониже предыдущей. Так что в первые два года войны карьера Брежнева развивалась по нисходящей. Это важное обстоятельство необходимо иметь в виду. Леонид Ильич, несомненно, переживал свои неуспехи, считал такое отношение к себе несправедливым и со временем попытается переписать свою военную биографию.

Начальник политотдела армии подчинялся первому члену военного совета армии, который среди прочего осуществлял партийный контроль над действиями командующего. Член военного совета имел большие права, держался с командармом на равных. Без его подписи приказ по армии считался недействительным. Если он не соглашался с командующим, то имел полное право обратиться и к члену военного совета фронта, и непосредственно в Ставку. Членам военного совета армии установили аппараты правительственной междугородней ВЧ-связи, и они могли напрямую связаться с любым руководителем государства.

А начальник политотдела армии занимался работой политаппарата в частях, пропагандой, печатью, ведал приемом в партию и разбором персональных дел. Иначе говоря, к военным делам Леонид Ильич отношение имел косвенное.

Командовал 18-й армией генерал Константин Николаевич Леселидзе, артиллерист по военной специальности. Брежнев прибыл в 18-ю армию, когда уже шли бои на Малой земле. Эта героическая страница истории войны прочно связана с именем Брежнева. Но сложись судьба иначе, и не Леонид Ильич, а сталинский соратник Лазарь Моисеевич Каганович считался бы героем Малой земли…

Летом 1942 года Сталин назначил Лазаря Моисеевича членом военного совета только что образованного Северо-Кавказского (затем Закавказского) фронта. Каганович занимался организацией десанта на Малую землю под Новороссийском, который в брежневские времена стал чуть ли не главным событием Великой Отечественной войны.

Основные силы Северо-Кавказского фронта должны были освободить Краснодар. Черноморскому флоту и Азово-Черноморской флотилии поручили провести отвлекающую операцию в тылу немецких войск.

В районе мыса Мысхако на западном берегу Цемесской бухты (юго-западнее Новороссийска) в ночь на 4 февраля 1943 года высадили десантный отряд под командованием майора Цезаря Львовича Куникова, который до войны редактировал заводскую многотиражку. Двести пятьдесят морских пехотинцев высаживались прямо в ледяную воду. Потери были большие. Но бойцы зубами вцепились в захваченный плацдарм и закрепились. 12 февраля Куников был ранен и через два дня умер. Посмертно он отмечен званием Героя Советского Союза.

Тем временем главную операцию отложили, а десант продолжал упорно удерживать плацдарм, который окрестили Малой землей и который приобрел важное значение. Туда перебросили две стрелковые бригады, бригаду морской пехоты, полк десантников, истребительно-противотанковый полк. Бои на плацдарме продолжались семь месяцев, точнее – двести двадцать пять дней. Малая земля продержалась до сентября, когда началась Новороссийско-Таманская операция и советские войска освободили Новороссийск.

Генерал Давид Иосифович Ортенберг, ответственный редактор «Красной звезды», приехав на Северо-Кавказский фронт, отправился на командный пункт 18-й армии. Ортенберг захотел увидеть все своими глазами. Плацдарм – голый мыс площадью тридцать квадратных километров. До войны здесь выращивали виноград, из которого делали шампанское «Абрау-Дюрсо». Весь плацдарм просматривался противником, который занимал господствующие высоты, поэтому войска упорно зарывались в землю. Немецкая авиация утюжила плацдарм. Снабжение было крайне тяжелым делом. Кормили бойцов два раза в день – под утро и поздно ночью, когда немецкая авиация не летала.

Пополнение, патроны и снаряды, продовольствие и даже белье (на Мысхако стирать и развешивать белье было невозможно) десанту доставляли рыбацкие сейнеры и мотоботы из Геленджика. Переправлялись ночью, когда немцы ничего не видели и потому не стреляли. Перед рассветом командующий армией Константин Леселидзе и редактор «Красной звезды» спустились к берегу, чтобы плыть назад. Но поднялось волнение, сторожевой корабль не мог пристать к берегу. Ждали сейнер, который должен был забрать раненых – человек пятнадцать. Начался обстрел – падает одна мина, другая…

Вдруг раздался голос:

– Товарищи, защитим нашего командующего!

Высокий сержант с забинтованной рукой, подвешенной на косынке, бросился к Леселидзе и встал к нему спиной, лицом к рвущимся немецким минам. Раненые бойцы подбежали, вспоминал Ортенберг, и окружили их плотной стеной:

«Не знаю даже, как передать то, что я почувствовал и пережил тогда. Что же это такое? Раненые люди. Преданность родине и самоотверженность они уже доказали пролитой на поле брани кровью… Какие же нужны слова, чтобы оценить самопожертвование этих людей, кинувшихся в минуту опасности к своему командующему прикрыть его своей грудью?

Такие же мысли пронзили и генерала Леселидзе. Об этом он мне потом сказал. А в тот момент командарм скомандовал резко и твердо, словно рубанул:

– Кто разрешил?! Рассредоточиться!.. Лечь!..

Мы и сами легли рядом с ними, взволнованные, потрясенные…»

В брежневские времена от отставного генерала Ортенберга добивались, чтобы он написал о подвигах Леонида Ильича на Малой земле. Упрямый генерал отвечал:

– Я его там не видел.

«Для Брежнева Малая земля, – писал Ортенберг, – была в своем роде зацепкой, он так много говорил о ней, писал, награждал, возвышал для того, чтобы хоть в малой степени иметь повод для оправдания своего “полководческого” восхождения».

Брежнев дважды побывал на Малой земле. Один раз сопровождал группу московских партийных работников, в другой – вручал партийные билеты и награды. Но и эти две поездки были опасными. Леониду Ильичу везло. За всю войну ни разу не был ранен.

В написанной от имени Брежнева книге воспоминаний «Малая земля» говорится, что во время боев в декабре 1943 года, когда немцы прорвались, Леонид Ильич поднял в контратаку офицеров политотдела и сам залег в траншее с пулеметом:

«Этот ночной бой особенно врезался в память… Подбадривая себя криками и беспрерывным огнем, немцы в рост бежали к траншее. А наш пулемет молчал. Какой-то солдат оттаскивал в сторону убитого пулеметчика. Не теряя драгоценных секунд, я бросился к пулемету. Весь мир для меня сузился тогда до узкой полоски земли, по которой бежали фашисты. Не помню, как долго все длилось. Только одна мысль владела всем существом: остановить!»

Кроме самого Леонида Ильича об этом подвиге никто не рассказывал. И документов на сей счет не сохранилось. Но в словах генерального секретаря никто не усомнился, хотя после удачного боя все подвиги фиксировались политаппаратом для доклада начальству. В деревне Ставище Коростышевского района Житомирской области поставили памятник с надписью:

«Здесь в ночь с 11 на 12 декабря 1943 г. начальник политотдела 18-й армии Л. И. Брежнев вел пулеметный огонь, отражая атаку противника».

Леонид Ильич жаловался старым друзьям, что его не продвигают по службе, что многие начальники политотделов армий уже получили генеральское звание, а его зажимают.

Еще до войны, 7 мая 1940 года, указом президиума Верховного Совета в Вооруженных силах были введены новые звания. Они присваивались правительственной комиссией, которая рассматривала личное дело каждого командира. Для высшего политического состава специальные звания сохранялись. И только когда в октябре 1942 года в очередной раз был упразднен институт военных комиссаров, политработникам дали обычные для армии и флота звания.

Бригадные, дивизионные, корпусные и армейские комиссары получили генеральские звания. Впрочем, вожделенные генеральские погоны достались не всем бригадным комиссарам. Заместитель начальника политуправления Южного фронта Леонид Ильич Брежнев при аттестации стал 15 декабря 1942 года всего лишь полковником. И только 2 ноября 1944 года Брежневу наконец присвоили звание генерал-майора.

18-я армия закончила свой боевой путь в освобожденной от немецких войск Чехословакии. После войны ее расформировали. Но Брежнев уже получил повышение. Ему благоволил член военного совета 4-го Украинского фронта генерал-полковник Лев Захарович Мехлис, в прошлом один из доверенных помощников Сталина.

Мехлис приметил среди своих подчиненных генерал-майора Брежнева, приблизил его к себе и через голову других политработников назначил в июне 1945 года начальником политуправления фронта. Так что именно Мехлису Леонид Ильич был обязан фактически первым за все годы повышением в должности. Тонкость состояла в том, что Леонид Ильич стал начальником политуправления фронта, когда война уже закончилась.

Леонид Ильич считал себя обделенным наградами, у других на груди было богаче. Компенсировал упущенное, став генеральным секретарем. Зато он участвовал в Параде Победы в июне 1945 года на Красной площади в качестве комиссара сводного полка 4-го Украинского фронта. Эти хроникальные кадры часто повторяли в те годы, когда он был главой партии и государства. Бравый веселый генерал смотрелся очень выигрышно…

Только 18 июня 1946 года его уволили в запас. О нем вспомнили в ЦК компартии Украины. Возможно, это была инициатива самого Никиты Сергеевича Хрущева, который после войны был первым секретарем республиканского ЦК и одновременно председателем Совета министров Украины. Он возвращал в республику украинские кадры.