Читать книгу Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Издание 2-е, переработанное и дополненное - Леонид Петрович Масловский - Страница 15

Главная роль в создании АДД принадлежит И. В. Сталину. Главный маршал авиации следующим образом описывает свою первую встречу со Сталиным, на которой решались вопросы формирования АДД.

«Здравствуйте, – сказал Сталин, подходя ко мне и протягивая руку.

– Мы видим, что вы действительно настоящий лётчик, раз прилетели в такую погоду. Мы вот здесь, – он обвёл присутствующих рукой, – ознакомились с вашей запиской, навели о вас справки, что вы за человек. Предложение ваше считаем заслуживающим внимания, а вас считаем подходящим человеком для его выполнения.

Я молчал. Эта совершенно неожиданная встреча всего лишь через несколько считанных дней после того, как я написал записку, ошеломила меня. Конечно, я знал, что на всякое обращение должен быть какой-то ответ, но такой быстрой реакции, да ещё лично самого адресата, даже представить не мог. Впоследствии оказалось, что такому стилю работы следовали все руководящие товарищи.

– Ну, что вы скажете?

Сказать мне было нечего. Я совершенно не был готов не только для разговора на эту тему со Сталиным, но довольно смутно представлял себе и саму организацию дела. Что нужно делать, я, конечно, знал, а вот как всё организовать, абсолютно не представлял себе.

Сталин, не торопясь, зашагал по ковру. Возвращаясь назад и поравнявшись со мной, он остановился и спокойно сказал:

– У нас нет, товарищ Голованов, соединений в сто или сто пятьдесят самолётов. У нас есть эскадрильи, полки, дивизии, корпуса, армии. Это называется на военном языке организацией войск. И никакой другой организации придумывать, кажется, не следует.

Говорил Сталин негромко, но чётко и ясно, помолчав, опять зашагал по кабинету, о чём-то думая. Я огляделся и увидел за столом ряд известных мне по портретам лиц, среди которых были Молотов, Микоян, Берия, маршал Советского Союза Тимошенко, которого я знал по Финской кампании как военачальника, успешно завершившего боевые действия и ставшего после этого наркомом обороны. Были здесь также маршалы Будённый, Кулик и ещё несколько человек, которых я не знал. Видимо, шло обсуждение каких-то военных вопросов. Маршал Тимошенко был в мундире. Не дождавшись от меня ответа, Сталин, обращаясь к присутствующим, спросил:

– Ну, как будем решать вопрос?

Не помню точно, кто именно из присутствующих предложил организовать армию, другой товарищ внёс предложение начинать дело с корпуса. Сталин внимательно слушал и продолжал ходить. Наконец, подойдя ко мне, он спросил:

– Вы гордый человек?

Не поняв смысла вопроса, я ответил, что в обиду себя не дам. Это были первые слова, которые я в конце концов произнёс.

– Я не об этом вас спрашиваю, – улыбнулся Сталин.

– Армия или корпус, – сказал он, обращаясь к присутствующим, – задавят человека портянками и всякими видами обеспечения и снабжения, а нам нужны люди, организованные в части и соединения, способные летать в любых условиях. И сразу армию или корпус не создашь. Видимо, было бы целесообразнее начинать с малого, например, с полка, но не отдавать его на откуп в состав округа или дивизии. Его нужно непосредственно подчинить центру, внимательно следить за его деятельностью и помогать ему.

Я с удивлением и радостью слушал, что говорит Сталин. Он высказал и предложил то лучшее, до чего я сам, может быть, не додумался бы, а если бы и додумался, то едва ли высказал, потому что это были действительно особые условия, претендовать на которые я бы никогда не посмел.

Поглядев на меня, Сталин опять улыбнулся: мой явно радостный вид, который я не мог скрыть, говорил сам за себя.

– В этом полку нужно сосредоточить хорошие кадры и примерно через полгода развернуть его в дивизию, а через год – в корпус, через два – в армию. Ну а вы как, согласны с этим? – подходя ко мне, спросил Сталин.

– Полностью, товарищ Сталин!

– Ну, вот вы и заговорили. – Он опять улыбнулся.

– Кончайте ваше вольное казачество, бросайте ваши полёты, займитесь организацией, дайте нам ваши предложения, и побыстрее. Мы вас скоро вызовем. До свидания.

Ушёл я от Сталина как во сне. Всё решилось так быстро и так просто. Выйдя из здания и оглядевшись, я увидел прямо перед собой историческую Кремлёвскую стену. Не сразу сориентировался, пришлось спросить, где Спасские ворота. Пошёл домой пешком. На Красной площади услышал бой кремлёвских курантов на Спасской башне. Пробило восемь. Прошло три часа с момента прилёта в Москву. Всего три часа, а какой поворот в жизни!» [47, с. 37—39].

Так было принято решение о создании авиации дальнего действия, которую после войны навали авиацией стратегического назначения.