Читать книгу Нежное безумие - Лера Эс - Страница 9

Варя.

Сначала я не поняла, кто меня прижал к себе, но стоило только услышать вкрадчивый голос любимого, и я в ужасе отскочила от него. Смотрю на него с широко раскрытыми глазами, и спросила его:

– Максим, что тебе нужно?

Стоит. Взгляд хмурый. Меж бровей пролегла морщинка, он постоянно хмурится.

– Почему ты молчишь, Максим? И что ты вообще себе позволяешь? – нахмурилась в ответ я.

Один шаг. И опять в его объятиях. Я начала вырываться словно свирепая и разъярённая кошка.

– Отпусти… сейчас же… – зашипела я.

– Перестань, – зашипел он в ответ. – Не дергайся, мать твою. – он сжал мои плечи, но не сильно. В глаза мои смотрит, а я в его. Но в этот раз, я не боюсь. Знаю, что не причинит мне вреда. По крайней мере физической боли не будет от него, а вот моральной – это он запросто.

– Прости меня, Варя. – нарушил он тишину.

Что? Я не ослышалась? Он, что просит прощения?

А мы все так же стоим по среди улицы на тротуаре.

– Чего? – уставилась на него.

– Прости говорю, – сквозь зубы проговорил он. – Меня… прости Варяяя.

– Нет, – замотала головой. – Нет… нет не прощу. Ты думаешь, это так легко сделать? Ты серьезно? Отпусти, же нуу. – вырываюсь я.

Он отпустил и сделал два шага назад, все так же глядя мне в глаза.

Я просто развернулась и пошла вдоль дороги, попутно ловила машину такси. Даже о Ване не думаю, ведь он мог за мной выбежать. Но он этого не сделал! Конечно, обиделась на него. А ведь он первый кто мне понравился, не считая Максима. Максим – это отдельная и больная тема.

Я поймала такси, назвала водителю адрес и мы поехали. Макс, даже не пытался меня остановить. Он просто стоял и смотрел, на то как я уезжаю. Я его не прощу. Может быть когда-нибудь, но это не точно. Просто этот человек, столько раз мне делал больно. Я ведь мозгом понимаю, но глупому сердцу не прикажешь, и оно отказывается слушать доводы мозга. Сердце тянется к нему. Может быть, я глупая? Я не знаю.

Я столько слез из-за него пролила, сколько раз я перешагивала через свою гордость. Сотни раз, даже тысячи, за эти пять лет. Но все равно он останется для меня самым лучшим, пускай если я не смогу больше кого-то полюбить.

И вообще, что на него нашло? Он попросил прощения! Этот человек способен на такое? Или может мне это все почудилось? Как бы я потом не поплатилась за эту фразу «прости меня».

– Девушка, мы приехали. – обратился ко мне водитель такси кавказской внешности.

– Ой, простите. Задумалась, – я протягиваю ему денежку. – Спасибо, и до свидания. – вышла из машины.

Быстрым шагом преодолела расстояние от машины до подъезда. Так же быстро поднялась к себе в квартиру. Скинула с себя кроссовки и пулей залетела в комнату.

Меня раздирала изнутри ужасная, ноющая в сердце боль. В горле стоял тугой комок, не дающий даже вздохнуть. Я ведь понимаю, что мне нужно просто вычеркнуть этого человека из своей жизни, но сердце желало обратного. Упав на постель, я сжалась в комочек, как маленькая девочка и разрыдалась. Только я могла быть одинока, и нет у меня никого, кто бы мог меня утешить. Заснула в слезах и в одежде.

Утром проснулась, все тело болело от неудобной позы, глаза красные и опухшие. А ещё ужасно болит голова. Я поднялась с постели, и поплелась на кухню. Сделать себе чаю с ромашкой. Не хочу чтобы мама меня опять видела в таком виде. Волнуется ведь и переживает. Но она не виновата, что у неё дочь безмозглая идиотка.

– Доброе утро, мам, – сказала я. – А чем так вкусно пахнет? – старалась не смотреть на маму, чтобы она не видела моих красных глаз.

– Доброе, Варечка. Пирожки твои любимые с вишней настряпала, – улыбается мама. – Садись за стол. Сейчас завтракать будем.

Я присела за стол, и задумчиво уставилась в окно.

В чудеса я не верю, так же не верю в то что Макс искренне просил прощения у меня.

Вообще в последнее время, я какая-то неуклюжая стала. Руки кривые и все из них валится. Вот и сейчас я опрокинула свою любимую кружку на которой изображены две вишенки. Ну да, мне нравится вишня. Мой чай разлился по столу, а кружка с грохотом упала на пол, и слава богу не разбилась.

– Ой, прости. Что-то я задумалась, – говорю маме, и виновата опускаю глазки в пол, хотя вину за собой не чувствую. – Я уберу сейчас.

Просто я действительно стала слишком нервной, и неуклюжей, а ещё у меня зрачки дергаться начинают. Вероятнее всего это от постоянных нервов. Мне бы ко врачу сходить, но я боюсь, что этот диагноз может подтвердиться, если я правильно думаю. Дааа. Прочитала в интернете. Наш всемогущий интернет. Чтоб мы без тебя делали.

Мне мама даже подарила цепочку с кулоном в виде вишни. Конечно и цепочка и кулон серебряные. Так же у меня маленькие гвоздики в ушах, и тоже серебряные.

– Доченька, может ты будешь принимать успокоительные? – вздыхает матушка. – Думаешь, я не вижу твоё состояние, или как тебя порой трясёт? Хватит себя мучать, Варя!

Мама ведь права. Она каждый раз права!

– Мам, все хорошо, – уверяю ее. – Давай уже пирожки свои, – аккуратно съехала с темы, дабы не развивать ее дальше. – А то, у меня уже слюнки потекли.

– Ох, милая моя. – покачала головой мама, и поставила тарелку с пирожками на стол. А я же начала наливать себе снова чай.

Мне нравится, то как начался мой день. Спокойная и тихая музыка играет на фоне, пока мы с мамой завтракаем. Тишина, и нарушать ее не хочется.

И наконец-то я начинаю осознавать, то что мама и вправду права, и мне нужно взять себя в руки и отпустить Максима. Забыть. Вычеркнуть из своей жизни. Всё хватит с меня.

Я человек!

Живой человек, а не бездушная игрушка!

Я медленно пью свой ромашковый чай, чтобы продлить эту тишину и молчание.

И как ни кстати, я вспомнила ту сценку в клубе, откуда в последний раз забирала Максима. Как он откровенно лапал девицу за ягодицы, и при этом с каким-то наслаждением смотрел на меня и впитывал в себя все мои эмоции, что так легко отражались на моем лице. И я поперхнулась чаем.

– Варя, – нарушила тишину мама, и протягивает мне салфетку. – Аккуратнее нужно быть.

И вновь эта картина перед глазами, а мой мозг ещё и додумывает остальное, как Макс с другими зажигал, и как он их потом…

И снова кашляю.

– Я пойду, – встаю из-за стола. – Спасибо, мам.

И быстрым шагом выхожу из кухни, иду к себе в комнату, наспех переодеваюсь в другую одежду, чтобы позорно сбежать из дома.

Выбежала из подъезда, достала телефон, чтобы позвонить своей подружке Вике.

– Варя, привет. – отвечает подруга после первого же гудка, скорей всего опять в Инстаграм ползала.

– Привет, ты дома?

– Да.

– Я приеду?

– Конечно. – без раздумий отвечает подруга.

Я скидываю вызов, и бреду на остановку. Хочу проехаться на автобусе.

Я бы маме, обязательно рассказала о своих подозрениях, но не хочу чтобы она ещё сильнее стала переживать. Буду сама копаться в этом дерьме.

Самое удивительное – это то что Ваня не давал о себе знать со вчерашнего вечера. Ну и ладно. Ну и пофиг.

По дороге на остановку, а заворачиваю за угол своего дома, тут у нас стоят мусорные контейнеры, а недалеко от них стоит типо что-то будки. А в этой будке живет собака по кличке Василиса или просто Вася. Она девочка. Щенок ещё, примерно месяцев восемь или девять, точно не знаю. Я каждый раз к ней сюда прихожу, у меня в рюкзаке всегда есть еда для неё.

Она услышала мои шаги, и виляя хвостом выбежала на встречу и громко залаяла.

– Привет, моя хорошая, – я опустилась на корточки, чтобы почесать Васю за ушком.

Она принялась меня облизывать. Боже, я люблю эту собачку. Ведь простая дворняжка. Животные кажутся такими искренними с тобой, что порой кажется лучше жить с ними, чем с людьми.

Наложила в импровизированную миску влажного корма, и с сожалением произнесла:

– Прости милая, мне нужно идти. Обещаю, завтра приду к тебе.

Вася смотрит на меня, и во взгляде как будто сожаление.

Я ещё раз смотрю на собаку, и ухожу в сторону остановки. Вот не понимаю тех людей, которые сначала берут к себе животное в квартиру, дом без разницы, а потом безжалостно их выгоняют или выкидывают, как мусор на улицу? Для чего тогда? На этот вопрос у меня нет ответа.

Дошла до остановки и стала ждать автобус. Переминаюсь с ноги на ногу, кусая изнутри щеку, от чего-то нервничаю. Щурюсь от яркого солнца, которое раздражает глазное яблоко. Может мне действительно обратиться к врачу. Может я все это выдумала, я имею ввиду этот диагноз. Ведь раньше все было хорошо. Я и не была такой нервной. Так почему теперь я такая?

Подъезжает автобус, и я залезла внутрь салона, заняв место у окна. Подошла женщина-кондуктор, и я расплатилась за проезд. Потом достала из рюкзака наушники, воткнула их в телефон и включила песню Mr.Kitty – after Dark.

Ехать мне не близко, и солнце продолжает раздражать глаза, и поэтому я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. И просто стараюсь не о чем не думать, а под этим я подразумеваю Макса. Он последний человек, о котором я стану думать. После всего, что он сделал. После того, как уничтожил меня. Растоптал. Унизил.

Но и с тем, я готова все потерять ради него. И когда гаснет свет, и только для него, разгорается пламя. Вот такая я дура.

Иногда я себя чувствую одинокой, даже не смотря на то что у меня есть мама и подруга Вика, но все равно это ничего не меняет, а точнее мое внутреннее состояние.

Приоткрываю глаза, чтобы посмотреть где я еду и не проехали ли я остановку. Нет. Как раз на следующей выхожу. Выключила музыку, наушники закинула обратно в рюкзак и приготовилась выходить из автобуса. Наконец-то автобус тормозит около остановки с названием солнечный берег, это и есть район где живет моя подруга. Этот район давольно новый, застроился совсем недавно. Огромные высокие дома, с большими парковками для автомобилей жильцов, так же развитая инфраструктура. Магазины, больница и даже детский сад вместе со школой. Тут красиво, есть и небольшой парк. А так же неподалёку протекает река, ну соответственно тут есть набережная. Бывало с Викой мы гуляли по этой набережной, и по парку.

Я медленно бреду в сторону дома, где проживает подруга, по пути решая, зайти в магазин и купить что-нибудь к чаю.

В магазине взяла пирожные в корзинках, их четыре штуки в упаковке. Две вишнёвые, а две другие с абрикосом.

Дошла до дома, набрала код на двери и вошла в подъезд. Вика живет на четвёртом этаже, так что нет нужды подниматься на лифте, и я пошла в сторону лестниц. Я так частенько делаю, мне нравится подниматься по лестницам. Когда вышла на лестничный пролёт, я услышала что кто-то был на лестницах, и судя по голосам это какие-то малолетки. И при чем это мужские голоса. Неприятный холодок прошёлся по моему позвоночнику. Я старалась сделать максимально не принужденное лицо, и стала потихоньку подниматься по лестницам.

– Слышите, парни? К нам кто-то идёт. – заговорил противный голос.

– Сейчас будет фейс-контроль. – проговорил голос с хрипотцой.

А остальные заржали, как кони.

Наконец-то я вышла на третий этаж, вот тут-то они и были. Их четверо. На вид им всем чуть больше двадцати лет. Как-то не по себе стало. Я старалась не смотреть на них, и хотела пройти незамеченной. Но нет.

– Куколка, куда это мы идём? – спросил парень, что был в серой футболке.

Я решила проигнорировать вопрос, и попыталась протиснуться между ними, но меня схватили за руку и развернули на 180 градусов. Я охнула, и тут же попыталась вырвать свою руку. На меня смотрели парни, и гаденько так улыбались. Кроме одного. Он стоял чуть поодаль от остальных, и смотрел на меня каким-то диким взглядом. Челка его темная упала на лоб, так что видно было только один глаз, второй же она прикрывала. И почему-то я не могу не смотреть на этого человека. Даже не так. Он, как молодой волк, как вожак стаи. Не знаю почему я так подумала.

– Ребят, ну вы чего… отпустите меня. Мне к подруге надо. – старалась говорить твёрдо, но все равно мой голос дрогнул на последнем слове.

– А девочка, оказывается говорить умеет, – начал ехидничать парень с татуировкой в виде меча под левым глазом. – Рус, что скажешь? Зачётная малышка, да?

Все разом замолкли. И только я слышала стук собственного сердца, которое бешено билось о рёбра, потому что, тот парень с татуировкой на лице обратился к тому, кто молча наблюдал за всем этим. Он сделал два размашистых шага в мою сторону, коротко кивнул своим псам, и те меня отпустили, и не успела я облегченно вздохнуть, как этот Рус провёл своей рукой покрытой различными татуировками по моему лицу. Его прикосновения обожгли. Я выпучила глаза и с мольбой в голосе попросила:

– Отпустите меняя.

Он посмотрел так, что у меня подкосились ноги, и я бы свалилась на холодный бетон, прямо к их ногам, если бы он не придержал меня за руку. Наклонился и прошептал на ухо:

– Красиваяяяя, – он втянул носом мой аромат. – Ступай.

Я отступила на шаг назад, резко развернулась и чуть ли не бегом побежала к Вике.

С ума сойти, что ж творится средь бела дня?

Дошла до квартиры Вики, и нажала на звонок. За дверью послышались шаги, дверь открылась и я пулей залетела в квартиру. И только сейчас я поняла, что меня пронесло, и они не навредили мне. Меня начала бить мелкая дрожь, и глаз противненько так задергался.

– Варь, что случилось? – обеспокоено спросила рыжая.

И я только сейчас разревелась, осела напал, и голова закружилась. Зажмурила глаза, чтобы прекратить поток слез, но они продолжали бежать, как Ниагарский водопад.

А потом я открываю глаза, голова откидывается назад.

И темнота…