Читать книгу Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену - Лесли Чартерис - Страница 11

– Итак, что дальше, дорогая Пат? – прервал затянувшееся молчание Саймон.

Девушка высвободила руку и вновь села. Ей стало не по себе от того, как охотно Саймон перешел к чисто деловому обсуждению. Однако позже Патрисия поняла: он поступил так лишь из-за боязни не сдержаться и, возможно, навлечь на себя ее неудовольствие за слишком поспешные действия.

– Мне тоже есть что рассказать. Это выяснилось лишь прошлым вечером, – сказала она.

И поведала то, что узнала об Агате Гиртон.

Для весьма словоохотливого человека Саймон оказался на удивление внимательным слушателем. Девушка и не предполагала, что он может быть весьма сосредоточен. Он не прерывал ее и даже выглядел спящим, однако, когда Патрисия закончила, он задумчиво нахмурился.

– Все страньше и страньше… Значит, тетушка из бандитов? Чем же ее можно шантажировать? При всем уважении, я не могу представить, чтобы тетушка Агги даже в юности была привлекательной… Что ты о ней знаешь?

– Очень немногое. – Патрисия вздохнула. – Я всегда воспринимала ее как само собой разумеющееся. Мама умерла, когда мне было двенадцать, отца убили во время охоты за три года до ее смерти, и тетя Агата стала моей опекуншей. До недавнего времени я мало с ней виделась: большую часть времени она проводила за границей, на Ривьере – у нее вилла в Йере. Я долго оставалась в школе, а каникулы проводила практически в одиночестве – тетя постоянно пребывала в разъездах. Правда, ко мне порой приезжали друзья, или я гостила у них. Тетя мало что для меня делала, но мои счета оплачивались вовремя, и раз в две недели она мне писала.

– Так когда же она обосновалась в Бейкомбе?

– Когда вернулась из Южной Африки. Около шести лет назад я получила от нее письмо из Порт-Саида. Она сообщала, что плывет на Кейп-Код, и в следующий год не прислала мне ни весточки. А в один прекрасный день вернулась и заявила, что устала путешествовать и собирается поселиться в поместье.

– Она так и сделала?

– Порой она выезжала за границу, однако ненадолго.

– Когда она ездила в последний раз?

Патрисия задумалась.

– Около двух лет назад или чуть меньше, точно не помню.

– А теперь подумай: ты почти не видела ее после того, как она стала твоей опекуншей – с двенадцати до шестнадцати-семнадцати лет, когда она вернулась из Южной Африки.

– Да, мне было почти семнадцать.

– И в это время могло что-то случиться.

Патрисия пожала плечами.

– Видимо, так и есть. Однако это же нелепо…

– Ну разумеется, на словах все это невероятно нелепо. Нелепо, что наш Тигр обокрал банк и перевез золото в Бейкомб, чтобы потом продать. Нелепо даже подумать, что почти центнер золота девятьсот шестнадцатой пробы спрятан где-то милях этак в двух отсюда. И все же дела обстоят именно так. Нам придется принять, что в этой авантюре нет ничего нелепого, все вполне реально. Кстати, что ты знаешь о старых домах в Бейкомбе? В этом доме должно быть нечто достаточно примечательное, чтобы Фернандо подумал, будто определения «старый дом» достаточно для опознания.

К его удивлению, девушка ответила сразу:

– Есть два подходящих объекта. Один находится за деревней, далеко от моря. Раньше в нем был трактир, который назывался «Старый дом». Сейчас он обветшал: владелец утратил лицензию давным-давно, а больше его никто так и не купил. Говорят, в том доме живут призраки. Окна заколочены, и с десяток людей вполне могли бы жить там незамеченными, если бы выходили только по ночам.

– Моисей и все святые! – Саймон с горящими глазами стукнул кулаком по ладони. – Пат, как партнер ты просто бесценна! Я-то думал, что мы зашли в тупик, а мы еще и не начали путь! А второй?

– Вон там есть остров, – она махнула рукой на восток. – Рыбаки называют его «Старый дом», однако он так выглядит только с моря. У него довольно крутые склоны, а над водой выступ, прямо как в старых домах, где второй этаж выдавался вперед и нависал над первым.

Саймон подскочил и подошел к краю скалы, чтобы посмотреть на остров. Он был примерно в миле от берега – скала, густо заросшая кустарником и чахлыми деревцами. Торжествуя, Саймон вернулся к Патрисии.

– Итак, либо один из этих «Домов», либо даже оба – Тигр мог поселиться в бывшем трактире, а деньги спрятать на острове. Надо проверить и там, и там. Тигру нужно держать золото в таком месте, откуда его с легкостью можно вывезти на корабле, – помнишь, оно должно попасть в Африку? И вместе с тем… Подожди-ка минутку.

Саймон ушел в дом и вернулся с биноклем. Навел его на море и принялся водить им справа налево. Потом вдруг замер и простоял так добрую минуту.

– А вот и он…

Указав на северо-восток, Саймон передал бинокль Патрисии.

– Что скажешь?

– По-моему, там корабль.

– Да. Здесь проплывают суда из Бристоля, но у нас вроде как крупный залив, и вряд ли они остановятся так близко. Нужно убедиться.

Он забрал у нее бинокль и ушел в дом; Патрисия последовала за ним. Саймон принес с кухни кусок доски, остатки упаковочного ящика, установил все это в амбразуре, подложив для ровности газету. Потом взял бинокль и зафиксировал его наверху при помощи двух булавок.

– Дадим им пять минут.

– Думаешь, они ждут темноты, чтобы начать действовать?

– Вот именно. Наш друг Блюм не сделал все, что ему хотелось, с «Т. Т. Дипс», однако у него есть еще неделя форы, пока золото попадет в шахту. И он больше не даст ему лежать здесь из боязни, что мне повезет и я натолкнусь на их добычу. Я испугал Тигра!

Минуты текли медленно, Саймон то и дело поглядывал в окно.

– Доктор Керн – детектив? – спросила Патрисия.

– В точку. Только не подавай вида, что ты это знаешь. Будет неспортивно мешать ему выполнять его работу.

– А ты не детектив? После вчерашнего вечера я решила, что вы по-дружески соперничаете.

Саймон мрачно усмехнулся.

– Ну да, мы соперники, и даже более-менее дружественно настроенные. Но я не детектив и никогда им не был. Я работаю сам на себя, и если мне везет, то получаю кучу пенни, а если нет, то кучу пинков. Моя профессия – джентльмен-авантюрист: то есть я готов взяться за любую работу, где предполагается много денег и много неприятностей. Работа для человека, которого мало заботит буква закона и который готов безропотно принять поражение. Я нашел Фернандо и, как только все выяснил, поехал в Чикаго и увидел босса банка. «Ваша сейфовая комната была ограблена почти год назад, – сказал я ему. – И никто из тех, кто взялся за поиски, не вернул вам ни цента из пропавших денег. Предположим, за дело возьмусь я. Условия: двадцать процентов комиссии, если я добьюсь успеха. И ни цента, если ничего не получится. Я работаю в одиночку, никому не отчитываюсь, а если попадусь, возьму всю вину на себя». Их это устроило, и вот я здесь.

Саймон пристально смотрел на нее, однако Патрисия, выслушав его речь, даже не изменилась в лице. Он не обманщик, и если решился выложить все карты на стол, то лишь затем, чтобы она сделала свой выбор – уйти или остаться – и потом не говорила, будто он играл нечестно.

– Я живу так годами; я совершил около половины преступлений из списка уголовных дел, но они шли во вред мошенникам. Это честная игра – один на один, и к черту неудачников. По очевидным причинам ни одна из сторон не обращается в полицию. Блюм первым нарушил это правило, однако Тигр не играет честно, он бьет исподтишка. Сомневаюсь, что твои друзья оценят мой успех в данной профессии. Ты до сих пор хочешь быть моим партнером?

Патрисия вздохнула.

– Святой, ты осел. И если у тебя проявятся признаки заразного тупоумия, я пристрелю тебя и сама возглавлю это дело.

– Черт побери! – выпалил Саймон, невольно тронутый ее словами, и подошел к окну. Очень осторожно, чтобы не сдвинуть доски, он посмотрел в бинокль и выпрямился с торжествующим выражением лица.

– Нам повезло. Судно не сдвинулось ни на миллиметр. Чертовски плохая навигация. Если знать высоту мачт с точностью до дюйма и высоту местных скал, то можно вычислить местоположение вплоть до шести знаков после запятой. Что ж, потеря Тигра – наша находка.

– Они начнут действовать после заката, – взволнованно сказала Патрисия. – И…

– И я буду там, – закончил за нее Саймон. – Сегодня вечером меня ждет заплыв под звездами. Просто замечательно – дать Тигрятам самим привести меня к деньгам! Однако вся загвоздка в том, что… Святой Аввакум!.. Они будут меня ждать. Они знают, что я приду.

– Откуда?

– Потому что они знают – я разгадаю загадку про старый дом. Я сказал о нем, как последний дурак. Грубый, непростительный промах! Я поддразнивал старину Блюма стишком про Фернандо и упомянул старый дом, чтобы посмотреть на его реакцию. Они могут подумать, будто я точно знаю, что это и где находится. Боже мой! Можешь стукнуть меня, да посильней?

Патрисия расстроилась. Она вступила в ряды авантюристов со всей решительностью, и этот прокол ее уязвил.

– Значит, они придут.

– Да. Предупрежденные и вооруженные до зубов. Если я не догадаюсь про старый дом – им же лучше. Если я вмешаюсь, они будут готовы дать отпор. Может, Тигр сейчас хвалит себя за предусмотрительность, до чертиков довольный превосходной комбинацией, которая позволит ему разобраться и с добычей, и со мной. Я же могу устроить ему самое сильное потрясение за всю его жизнь. Посиди тихо минутку, а я подумаю.

Саймон уселся в кресло и закурил. Мозг его бешено работал, анализируя новую проблему. Несомненно, он все верно понял – Тигр намерен убить двух зайцев. Нужно как-то обыграть его. Как? Конечно, стоит лишь шепнуть словечко Керну, и Тигру конец. Но тогда конец и делу Саймона. Это недопустимо.

Саймон был готов вооружиться «Анной» и плыть этой ночью к Старому дому. Он собирался действовать по обстоятельствам, положившись на вдохновение, и победить банду, даже если они его ждут. Это будет честная игра со смертью. С другой стороны, ему хотелось иметь хотя бы малейший шанс на спасение – зачем упускать возможности из-за непродуманных действий? Но как обеспечить себе этот шанс? У Тигра множество подручных, а Саймон кроме себя может рассчитывать лишь на Ораса и Патрисию. Не хотелось бы выдвигать худенькую девушку, какой бы умной она ни была, на передовую. Как трем людям – точнее, двум с половиной – выполнить работу целого полицейского подразделения? Вопрос, достойный пристального внимания великого полководца. Очевидно, что обычные меры здесь не годятся. Нужна какая-то хитрость.

Позабытая сигарета медленно тлела в руке Саймона. У Тигра есть дополнительное преимущество – он нападающий… В этом-то все и дело! Тигр сидит себе в логове, плетет интриги и устраивает налеты и набеги, а Саймону приходится выжидать и смотреть в оба, отражая его удары. Довольно неблагоприятная расстановка сил. Да, он напал один раз, но к чему останавливаться на достигнутом? Противник думает, будто Саймон собирается нанести удар этим вечером – что ж, так он и сделает, если у него будет подходящий настрой и схватка окажется азартной. Однако это не предполагает какого-либо перемирия до назначенного часа. До главного сражения может быть сколько угодно стычек, и каждая причинит неудобства Тигру и помешает его приготовлениям. Почему вдруг все должно быть так, как хочет Тигр?

Но с чего начать нападение? На ум тут же пришел другой «Старый дом». Саймона могут поджидать и в бывшем трактире, только едва ли его ожидают там днем. Он может застать их врасплох. Или же обветшалый трактир окажется ложным следом – в этом случае лишь железная воля сможет удержать его от визита к Блюму.

Саймон выпрямился.

– Я почти придумал!

– Расскажи!

Патрисия раскраснелась, ее глаза блестели, губы слегка приоткрылись. Вся она была словно юная богиня охоты Диана. Теоретически она могла бы восхитить Саймона, однако в данной конкретной ситуации он подавил свои чувства. Она наверняка захочет сопровождать его.

– Пожалуй, я задам трепку Тигрятам, когда они явятся за деньгами, – солгал Саймон. – Видишь ли, золото чертовски тяжелое, так что они станут переносить его на корабль небольшими порциями. Им придется поочередно пользоваться тремя лодками – если нагрузить их слишком сильно, они просто развалятся. И команды на лодке будет немного. К тому же они захотят оставить на корабле побольше народу, потому что моряк, который не болтает в порту, – птица редкая. Если нам повезет, капитан будет на берегу, получая приказы от Тигра. Врагов на одного меньше. Или же Тигр может сам оказаться на борту, тогда придется вывести из строя на одного человека больше. Однако овчинка стоит выделки. В общем, основной план таков: мы собираемся изрядно пощипать этих воришек.

Саймон сам себе удивился. План, который был призван отвлечь девушку от главной задумки, на самом деле завладел его воображением. Он говорил с искренним энтузиазмом, а Патрисия радостно трясла его за руки.

– Блестящий план, – бормотала она. – Ох, Святой, это будет самое захватывающее событие на свете, если мы сможем добиться успеха!

Саймон скорбно посмотрел на нее и покачал головой.

– Малыш, пиратство ведь не входило в курс твоего школьного обучения?

– Я могу проплыть пару миль в любой день недели.

– А сможешь ли ты вскарабкаться по якорной цепи на высоту восемнадцать футов? Сможешь ударить мужчину, чтобы он потерял сознание прежде, чем закричит? Не хотелось бы погасить твой пыл, Пат, однако маловероятно, что женщина способна на такое.

– Святой, ты снова пытаешься отстранить меня от дела! Возможно, ты не встречал еще таких женщин, как я, – льщу себя надеждой, что я хоть как-то выделяюсь из серой толпы. Я не фарфоровая статуэтка, которую нужно хранить в вате! Куда бы ты ни пошел, я иду с тобой.

Саймон позволил ей высказаться и продолжил:

– И наконец, если мы проиграем, как тебе понравится быть узницей на этой лоханке и полностью зависеть от такого типа, как Тигр? А ведь мы вполне можем проиграть.

– Не волнуйся, я возьму пистолет и оставлю одну пулю себе.

Саймон сжал кулаки и поджал губы. Глаза его сверкнули, благодушие слетело, словно маска, и Патрисия впервые увидела Саймона Темплара в дикой ярости.

– И ты думаешь! Ты, девочка моя, думаешь! Будто я позволю! Тебе! Это сделать? – Слова слетали с его губ тяжело, словно раскаленные металлические заготовки.

– А есть ли у тебя разумная причина, почему ты не должен мне это позволить?

– Есть! – взвился Саймон. – И если ты не будешь осторожной, ты ее услышишь – и мне плевать, как ты на это отреагируешь!

Она покачала головой.

– Ну и какая же это причина?

– А такая! Я тебя люблю!

– Дорогой, бесценный мой дурачок, тебе не приходило на ум, что единственная причина, по которой я хочу во все это ввязаться, – то, что я тебя люблю?

Какое-то время он молча смотрел на нее.

– Черт, почему ты не сказала раньше?

Оставалось сделать лишь одно. И для мужчины, столь несведущего в отношении женщин, он сделал это чрезвычайно хорошо.