Читать книгу Витражи (сборник) - Леся Яровова - Страница 2

В клочьях кожи на хилых лопатках

ломанной линией

развернуть крылья нервно и сладко

радужно-синие…

Неврастеник, немного истерик,

Прокаженный, не знающий меры,

Отказавшись от власти и денег,

Снова грезит в объятьях химеры.

Он не плачет от света и боли –

Он, слова оживляя, рифмует

Водопад вожделеемой воли

С ветром, что в голове его дует.

Слишком много родительской крови

Влилось в наши гибкие вены.

Мы – роботы отчею волей,

Мы – псы на охране вселенной.

Слишком много сказок и красок

Втерто в наши незрячие очи.

Мы – наездники огненной стаи,

Мы – вертлявые прихвостни ночи.

Слишком многое нам очевидно,

Ешё большее мы позабыли.

Мы – дети Гекаты. Нам проще.

Мы воем на вашей могиле.

Ослепший менестрель шагами берег мерил –

Седую бороду трепал соленый ветер.

Он, как дурак, в свою же сказку верил,

Он был безумен, горестен и светел.

Нарушив правило, что дед ему поведал,

Упрямец гордый превратил в подарок

Весь мир, купил его, продал и предал,

И хохотал, бесстрашен, счастлив, жалок…

Нелепая наследница забытого кумира,

Шагаю в гордой наготе к немому палачу.

Ему, спалив дотла, дарю все утра мира,

За сказку заплатив с лихвой. И не кричу.

Молчу.

В этом замке нет окон – зачем? Здесь они не нужны.

Нет запретов и правил. Нет пошлости определений.

Здесь осколки недавно погасшей волшебной луны

Вальс танцуют под тихую музыку звездных знамений.

Здесь нет места слезам. Да и радость, увы, не в чести.

Она просто нам здесь ни к чему, мы оставим ее у порога.

Сюда ходит разбитый зеленый трамвайчик… Прости,

Ты не знаешь случайно, как выйти на эту дорогу?

Все в мире прекрасно,

Порой – гармонично:

Мечтательно небо,

Нежны облака,

И воздух прозрачен,

Вороны готичны,

Деревья мудры

И блескуча река.

Всё в мареве знойном.

Усыпаны солнцем

Бордюры, дорожки,

Трамвай и скамейка.

И только нелепо

По теплой дорожке

Плывет человечек,

Как рыбка-уклейка.

С песка раскаленного, из ленной вещности

Порывом хмельным урагана потешного

Ее зашвырнуло в поток бесконечности –

Соленого моря прохладу безбрежную.

Она, задыхаясь, в испуге лепечущим

Ртом жадно воды синь хватает отрадную,

Не замечая, что складками жесткими

Бока головы прорезаются жабрами.

Легкие стискивая обожженные,

Выплыть стремится, до хруста неистово,

Бьет по воде в кровь рукой обнаженною,

Не замечая хвоста серебристого.

Обескуражена, освобожденная,

Плачет отчаянно: «Боже, пропала»,

Не замечая, русалкой рожденная,

Как с детства соленой воды не хватало…

Когда движется с моря шальная гроза,

мне так многое хочется рассказать!

Например, ты не слышишь, как плачут кусты,

когда корни пусты их, а ветви густы,

ты не знаешь, как робко ночной суховей

прижимается к теплому брюху полей,

как скрипит скорлупа золотого зерна,

под напором ростка раскрываясь до дна,

как хохочет взахлеб, расплескавшись, волна,

отхлебнув ветерка молодого вина,

как под тучами мечется стрекоза,

когда синее небо стекает в глаза…

Ты молчишь, улыбаясь, касаешься струн,

оживляя сто тысяч танцующих лун.

Они незаметны средь шумной толпы,

Одежды их серы.

Они – дети бешеной пустоты,

Сны пьяной химеры.

Запястья их тонки и мысли ясны,

Виски в сетке просини,

Они не поклонники ярой весны,

Они – дети осени.

Их тени цветные по лужам плывут,

И радуга льет в водосток,

Они не живут, они пьют да поют,

Их паспорт – увядший листок.

Они путешествуют налегке,

Не зная, куда и откуда,

Зажав в побелевшем слегка кулаке

Клочок пустоты, как билетик до чуда.

В мозгу поселился и бьется в висок

Бешеный зверь с бандерильями в холке,

Копыта его попирают песок

Округлой арены, горячий и колкий.

Он круто вздымает вскровавленный бок,

Уже не жилец, каждый скажет по виду,

Кто это придумал? Наверное, бог.

Зачем я мечтаю увидеть корриду?

Звякнул бубенчик.

Спи, милый птенчик.

Что-то твой лобик высокий суров…

Не принято щуриться

И хмурить брови

В Ордене, прозванном Кланом Шутов.

Вот подрастешь,

И наденешь бренчащий

Пестроконечный лоскутный колпак.

Станешь и ты,

Мой задумчивый мальчик,

Петь и смеяться, как круглый дурак.

Будешь греметь

На потеху народу,

Фальшивя отчаянно бравурный марш,

Будешь, свою

Презирая природу,

Менять смех на милостыню, баш на баш.

В стоптанных туфлях,

В изодранной куртке,

Сгорблен под ношей стихов и грехов,

Хохочущий,

Опустошенный и жуткий,

Будешь на все за монетку готов.

Будешь держать

Оборону от скуки,

Теряя надежду, ломая колки,

Будешь не спать

Не последние сутки,

Литрами мерить шальные деньки,

Будешь нежданным

Сверкающим чудом

Для растерявших себя на ветру,

Будешь великим,

Будешь повсюду…

Плачешь? Дай глазки родные утру.

Не бойся. Стезя эта

Станет твоею

Тогда лишь, когда к ней ты будешь готов.

А ныне открыты

Все прочие двери

Для сына магистра из Клана Шутов.

Серьезная девочка в плащике синем

Шагает по берегу вдоль прибоя.

Кепочка сбилась набок красиво,

Под козырьком плещется голубое.

Бабушка в шарфике в желтую клетку

Неподалеку судачит с соседкой,

Жестикулируя чашечкой чая,

Девочку будто бы не замечая.

Ветром уносит возгласы птичьи,

Плащик уж мокрый до неприличья,

Море свинцовое, крабики рыщут,

А девочка ходит и все что-то ищет.

Отодвигает «капусту морскую»

И замирает. Нашла! Вот такую!

Ракушку гладкую, с перламутром,

Цвета июньского теплого утра!

Девочка прячет находку в кармане –

Не потеряет! Это же – маме! –

Несется стремглав к желто-клетчатой бабушке,

Цепляется ножкой за вычурный камушек,

Падает… Кривит лицо недовольно…

Маленьким можно реветь, если больно.

Под взглядом фрейлин замерла в мгновений борозде,

Решилась. Разворот, прыжок и пируэт в воде.

Прозрачный кринолин, корсет, восторг, слеза, канкан,

Поклон, улыбка, фуэте, аллегро, гонорар, стакан.