Читать книгу Лирика. Басни, стихотворения - Лев Голубев-Качура - Страница 3

Я ВЕРНУЛСЯ

Здравствуй город – город детства моего.

Ты такой же, как и прежде чудный!

Не изменилось ничего…

Я вернулся!

Всё та же маленькая церковь на бугре

С позеленевшей маковкой на крыше,

И старой звонницей в ограде, во дворе,

Я вернулся!

Всё та же паперть, тот же звон,

И двое нищих на коленях

Встречают с протянутой рукой.

Прихожан, молящих бога.

Церковь, паперть, звон колоколов,

Я внутри придела на коленях,

Осеняя себя истовым крестом,

Молю Бога о прощении.

Запах ладана, тёплый свет лампад

У иконы Божьей,

И хор певчих тянет в лад

Алиллую Господу.

Губы шепчут – Господи прости!

А потом ещё – Прости, помилуй,

Странника невольного, человека грешного,

Родину забывшего.

Родину забывшего, скитальца безымянного,

Родину забывшего, сгинувшего без вести.

Долго я не приходил, Господи, прости меня!

Всё бродил по свету я, всё искал чего-то.

Ничего я не нашёл, ничего хорошего,

Только время зря терял,

Да голову снегом припорошило.

Вот вернулся – Господи прости!

Мне б вернуть то время вспять,

Выйти в поле за город,

И ретивым стригунком,

Допоздна поиграть с ребятами.

Поиграть и поваляться,

Вдохнуть запах травы скошенной,

А потом придя домой,

Повиниться маме за безумства прошлые.

Так стоял я на коленях, Господу молился,

Голову понурив, истово крестился…

Попеняв за это и ещё за что-то

ОН простил мои грехи – я тихо удалился!

Покидал я Божий храм,

С головою поднятой,

С просветлённою душой,

И сердцем успокоенным.…

Город детства моего,

Город белокаменный,

Я вернулся навсегда…

Прости меня, пожалуйста.

СОН НАКАНУНЕ РОЖДЕСТВА

Чудный сон приснился мне,

Странный сон, чудесный.

Будто побывал я в гостях у Бога,

И мы посидели вместе.

Побывал в его чертогах,

С ангелами пообщался.

И с самим ключником Петром

Сидя за столом перекликался.

Побывал – ни сколь не вру!

Вместе отобедали,

По бокалу выпили церковного вина,

А потом и побеседовали.

Он спросил, как я живу,

Что пишу-калякаю?

А потом ещё спросил

О детках и про жену мою.

Я, ни сколь не растерявшись,

Стал ему выкладывать

О своих делах-заботах,

И о малых пацанятах.

И ещё ему сказал я, что писать —

Работа адская.

Лучше б сторожем служил я

В виноводочной палатке.

Там хоть премию дают

За ночное бдение.

Ну, а здесь я заработал

Только геморрой и слезотечение.

И о детках рассказал,

В общем, попечаловался,

Мол, такие неслухи растут…

Но, думаю, грех жаловаться.

После обеда отдохнув,

И ещё хлебнув с устатку,

Пошли РАЙ смотреть и АД,

То есть, знакомиться с порядками.

Бедный, бедный, род людской,

Как ему несладко,

Хоть в РАЮ, и хоть в Аду,

Тоже много беспорядков.

Только я хотел спросить,

Боже, как же это?

Люди в РАЙ хотят попасть,

Отдохнуть и помолиться…

Он не дал мне слова молвить —

Бог, есть Бог, чего уж тут!

И ответил мне сурово —

РАЙ не для того, чтоб спину гнуть!

Есть у нас другое место

Для деяния сего,

АД зовётся то местечко,

Хочешь посмотреть его?

Хоть и было любопытно,

Глянуть глазом хоть разок,

Но подумал, ну его к чёрту,

Обойдусь я без таких забот,

Мне не к спеху,

Я успею побывать в АДУ.

Жизнь – она… такая штука,

Мало ли, куда я после смерти попаду.

ОХ, УЖ ЭТА ОСЕНЬ!

Какая мерзопакостная осень,

Глаза б не видели её,

Где багрянец, золото и серебро?

Одна лишь слякоть и больше ничего.

Идут дожди, бушуют ветры,

По хмурому небу тучи плывут,

Деревья зачахли, листва облетела,

Серо вокруг, и на душе серая муть.

Вороны в кучу сбились плотно,

Нахохлились они, деревья облепили,

Даже не каркают – им тоже не сладко,

От сырости, наверное, горло простудили.

Идёт пешеход против ветра, согнувшись,

А ветер ему то полу загнёт, то шляпу сорвёт,

А то вдруг снежком припорошит.

Горе ему, и не только ему.

Мне жалко его, лучше б дома сидел,

На других дураков сквозь стекло любовался.

Не пришлось бы ему против ветра идти,

От дождя под зонтом укрываться.

Я дома один, у окна я стою,

Гляжу я на улицу и на небо гляжу —

Авось просветлеет, авось успокоится:

Я выйти смогу, и ноги чуток разомну.

Но нет, не видно просвета меж тучами серыми,

Они солнце закрыли, не справиться ему одному.

Может Бог поможет ему сладить с такою погодою,

А я, стряхнув скуку с души, опять оживу.

О ЛЮБВИ

Один поэт – вы знаете, конечно, кто,

Однажды написал: «Любви все возрасты покорны!»

Думаю, добавлять здесь больше не надо ничего,

Я полностью согласен с ним – с ним я заодно!

Да, любви все возрасты покорны,

Говорю вам это я от всей души,

И всё, и все вокруг нам в это время

Не только милы и приятны, но и хороши.

Даже злейший враг нам кажется приятным,

И сварливая соседка хороша.

И брат, и сват, и вся ближняя и дальняя родня

Становятся, как никогда, родными для тебя.

Цветы, подарки, поцелуи,

Походы в парк и в ресторан…

Ооо, как Вы прекрасны, дорогая! – лепечешь ты,

И продолжаешь свой удивительный РОМАН.

Но вот приходит миг прозренья

И ты увидел вдруг (Господи прости!),

Вокруг столько ненависти и нелюбви,

Что ими можно весь Мир убить!

СОЛНЕЧНЫЙ ЗАЙЧИК

Я солнечный зайчик,

Я при солнце живу,

Я с солнцем ложусь

И с солнцем встаю.

Я солнцем вскормлён,

Я зайчик светлого дня,

И тёмная ночь

Совсем не для меня.

Энергия солнца бродит во мне,

Энергия солнца даёт силы мне.

И если погаснет солнце навек,

Я перестану существовать, как и человек!

СЧАСТЬЕ

(экспромт)

Я по улице шёл,

Десять «Евро» нашёл,

На душе стало так приятно!

Будто в Бинго сыграл,

И в рулетку сыграл,

И выпало мне счастье неоднократно.

Видно выронил кто

По дороге спеша.

Ну, а я подобрал с охотой.

Я эту «Евро» поднял,

Хорошо рассмотрел,

А она оказалась порватой!

И вот так всю мою жизнь

Никогда не везёт ни в любви,

Ни с находкой однако…

БЕЗ НАЗВАНИЯ

(экспромт)

Землю снег укутал плотно,

На озёрах ледостав.

Холодно.

Я одел скорей шубёнку,

Шапку тёплую достал.

Зима.

Во дворе белым-бело,

Воробьи попрятались давно.

Холодно.

Под застрехи забрались,

И друг к другу прижались.

Зима.

Даже Жучка во дворе

В будку спряталась.

Холодно.

Нос хвостом укрыла

И не вылазит.

Зима. Холодно!

МАЛЕНЬКИЙ

Карапуз, как медвежонок,

Вперевалочку бредёт.

Держит он в руках лопатку,

Видно что-то строить он идёт.

То ли домик, то ли крепость —

Мне пока не разобрать,

Но, что строить – это точно!

Ну, чего здесь не понять.

Выступает очень важно,

Бровки строго насупив,

Сразу видно, что строитель,

Не шофёр и не комдив.

Следом мама, улыбаясь,

Почти рядышком идёт.

На лице её забота,

Вдруг сынишка упадёт?

Если сын вдруг спотыкнётся,

Она тут же подойдёт,

Сына ласково подхватит,

К сердцу нежненько прижмёт.

И промолвит: «Славный мой,

Я с тобою всегда рядом,

Крепко ты на ножках стой,

Ты держись, сыночек мой!»

Я и сам когда-то был

Таким же маленьким и славным,

И города песочные я возводил,

Теперь вот строю настоящие.

Теперь вот вырос, стал большим,

Стал я ладненьким и сильным.

Дома я строю из бетона и стекла —

Вот такая жизнь моя!

НИЩИЙ

Нищий устало бредёт по дороге,

Бедный – устал он, слезу горько льёт.

Он вспоминает былые невзгоды,

И не знает, что впереди его ждёт.

Нищий устало бредёт по дороге,

В кровь уж изранены ноги его,

Сам он ослаб, головою поник он,

Кто ж его бедного в дом согреться возьмёт.

Нищий устало бредёт по дороге,

Горькая дума тревожит его:

Где ж его молодость, где ж его сила,

Куда всё исчезло, ушло от него?

Нищий устало бредёт по дороге,

Рука мелко дрожит на клюке.

Кто б ненароком заглянул в лицо бедолаге,

В глазах бы увидел тоску и боль в душе.

НАЧАЛО ДЕКАБРЯ

Начало декабря, мороз не стылый,

Слегка подмёрзли лужи и земля.

Вороны на деревьях каркают уныло,

На снег, наверное, а может на ветра.

Словно гладкое оконное стекло,

Под ногами трескаются льдинки.

И искрясь под солнцем зимним,

Отражает холодные лучи оно.

На тополях уж листья облетели,

Стоят они, как сиротинки у дверей.

Мне бы впустить их в дом погреться,

Но не могу, много на них ветвей.

На подоконник села желтобокая синичка,

И качая головой, клювиком в стекло стучит.

Возможно, просится в тепло несмело,

Или, удивляясь, хочет у меня спросить,

Почему человек, задумавшись, у окна стоит?

О ЖЕНЩИНА!

(поэма)

Давно все люди говорят и пишут,

Что Бог Адама создал первым.

Но то не так, первой была Ева!

Не верите? Сейчас об этом расскажу.

Однажды Бог сидел в своих чертогах,

На кресле, сотканном из мягких облаков,

А рядом с ним стояли, головы понурив, молчаливо,

Ангелы, архангелы, и сонм божественных рабов.

Господь, в скучающем безмолвии своём,

Совсем уж было рассердился на «молчащих»,

Но тут мыслишка вдруг одна пришла к нему —

Негаданно, нежданно, и он приободрился.

Чем время попусту терять и в пустоту глядеть,

Решил он Космос украшать с устатку —

Как мы на Новый год гирлянды вешаем на ёлку,

Игрушки разные, и яркую звезду ей на макушку.

Не сомневаясь более ни в чём, он поднял голову:

Иии… Твердь земную создал он, и Небо тоже создал.

Затем, рассыпал веером он Звёзды яркие кругом,

И Солнце жаркое, и Луну на небо он привесил.

И птах небесных, и зверей не счесть,

Потом, подумав, он решил ещё добавить:

Реки, Океаны и Моря, и раскидал он их по тверди,

А увидев всё, сказал – это хорошо, поверьте!

И заселил ОН просторы водные различной рыбой,

И, конечно ж, разным морским зверем заселил,

И дух святой вселил в произведения свои он сразу,

И всё вокруг ожило, задышало, и заразмножалось.

Любуясь делом рук своих и восхищаясь,

Он после каждого заделья говорил —

О, как прекрасно то, что создал я,

Но чего-то не хватает всё ж вокруг меня!

И понял он: чтобы в созданном им Мире

Всё гармонично было и прекрасно,

Надо сотворить ещё что-нибудь такое…, такое,

Что прекраснее того что создал он, и ему подвластно.

В задумчивости своей перетирал рукой он глину, и…

О чудо! Нечаянно он ЖЕНЩИНУ из глины сотворил

Для полной красоты окружающего его Мира!

И была она не только хороша, а божественно красива!

Вначале Женевьевой ОН её назвал,

Потом, ещё немножечко подумал,

В затылке почесал, и сам себе сказал:

Уж слишком я мудро ЕЁ назвал.

Два слова в имени её так и выпирают:

Жена…, Ева…, а в общем – Женевьева…

Нет, так дело вовсе не пойдёт.

Пусть будет ЕВА – это больше подойдёт..

Пусть будет она просто Евой – женщиной,

Милой и пригожей, как луч утренней зари!

А уж женою она станет, верной иль неверной,

Посмотрим, ведь это её первые шаги.

Раздумья кончились. Да будет так! – сказал Господь,

И пред ним предстала Ева в совершенном неглиже.

Ооо, какое чудо смог нечаянно я сотворить!

Воскликнул Бог, любуясь ЖЕНЩИНОЙ, стоящей ниц.

Продолжая любоваться ею, он всё шептал:

Вот уж точно, с ней попал в десятку я.

И МИР вокруг неё такой прекрасный создал.

Уж точно, всё сотворил я вроде бы шутя, но…

Как только Женщина пришла в себя немного:

Осмотрелась чуточку вокруг, зевнула,

На СОЗДАТЕЛЯ карим глазом чуть стрельнула,

И капризно брови изогнув, сразу упрекнула:

Ты, Господи, прости, прежде, чем меня создать,

Об удобствах лучше бы для меня подумал…

Каки…, таки… – Бог даже заикаться стал,

Услышав от неё, обидные для слуха выраженья.

Какие…, такие…, удобства должен я тебе создать,

Скажи на милость? Я вроде бы и так старался,

Смотри, даже пот каплями стекает с моего лица,

Хотя…, дождём на Землю он изольётся.

А ты подумай, батюшка, сначала, поразмысли,

Не могу ж я голой, какой ты меня измыслил,

Средь всякого зверья, и птиц, и рыб шататься…

Мне ж надо чем-то прикрываться.

Для начала пальмы вырасти, чтоб листьями её

Могла я прикрываться. И не одну, а много.

И украшенья разные – в уши, в нос,

На шею, и на пупок подвески…

Постой, постой! Бог даже как-то растерялся,

А сады, а звёзды, а солнце и луна в небе ясном,

Разве ж то не красота?! Это ж для тебя,

Неужели труд мой был напрасным?

Красота-то, красота, да красота то всё чужая,

А мне нужна лишь красота моя….

Ну…, если ты настаиваешь, прости меня,

Женщина вздохнула – то красота иная, не моя.

Чёрт знает, что! Бог страшно возмутился,

Ты, может быть, ещё потребуешь чего?

Так говори, не бойся и, сдержав свой гнев,

Добавил – ладно уж, проси, ты не волнуйся.

А как же, Господи, мне много чего надо:

Желателен верблюд мне персональный,

С погонщиком – ладным, стройным, молодым.

И водопад, чтоб в нём мне полоскаться.

И муж покладистый, богатый, не ревнивый,

Для поддержки нашего потомства.

А ещё…, чтоб был тот муж всегда при мне,

Чтоб ласковым он был, и конечно же красивым.

Господь хотел уж было уши зажимать,

Чтоб хоть немного отдохнуть от просьб и отдышаться,

Но женщина, то есть, Ева, продолжала всё

Перечислять, и добавлять, и прибавлять…

Чтоб любил меня всегда он, а не раз в полгода,

И не вздумал спать с другою стервой никогда,

А только лишь со мной, со своей законною женой.

И чтоб, смотри, пещера просторная и тёплая была!

Да постой ты, погоди! Бог грозно приподнялся,

Ты прервись хоть на минутку и передохни.

Разве ж может в час один иль два, и даже в три,

Всё то, что хочешь ты, быстро так создаться?

Я уж стар совсем, да и сил во мне осталось маловато,

Я для удовлетворенья всех твоих желаний, просьб,

Друга жизни для тебя создам, однако.

Пусть тебя он обеспечивает всем что тебе надо,

А если что…, всегда будет пред тобою виноватым.

Господь быстро в ковшик глины накидал,

Окропил из крана своего водичкою святою,

Плюнул, харкнул, быстренько перемешал,

И тут же пред ним предстал АДАМ – мужчина,

Тоже Человек, и я бы так сказал – ничего собою.

Ева глянула на парня косо, и сказала гневно:

Это что ещё, Господи прости, за идиот?!

Он разут, и он раздет, и верблюда нет конечно!

А потом, потупя глазки долу: Раз уж лучше нет, то…

Бог совсем осатанел от капризов женских,

Поманил Адама пальцем и промолвил внятно:

Ты прости меня Адам, видно что-то я…

Не подрасчитал. Видно «пролетел» изрядно!

Ничего, терпи Адам, как-нибудь притрётесь,

Не всегда ж она такою будет стервой.

Отойдёт, помягче станет. Детки вот пойдут у вас…

Глядишь, свой век потихоньку проживёте.

УШЛА ЛЮБОВЬ

Шум прибоя, чаек крик,

Пена над волнами.

Это море нам дарит

Дни забвенья о любви меж нами.

Майский вечер, звёзды в небе,

Луна корабликом скользит,

Мы стоим вдвоём, как прежде,

Но друг от друга далеки.

Было всё у нас с тобою:

Ласки были, нежность и любовь,

А сейчас, куда всё подевалось?

Когда ушла от нас любовь?

Ты пришла со мной на встречу

В этот вечер золотой, но, увы!

Любви уж нет, только встреча,

Да горечь поцелуя на губах, и всё!

Горечь, горечь – вкус разлуки,

Горечь душу полонит.

Налетела горечь зимней стужей,

Отравила встречи миг.

ЛЮБЛЮ И ЖДУ

Сердце моё, ты не плачь, не стони,

Неужели время любви прошло?

Стужа пришла в сердце моё,

Охладила поток крови.

Замёрзло оно, стало совсем ледяным,

Превратилось в кусочек льда.

Ты вернись поскорей, загляни мне в глаза,

И скажи, что ты любишь как прежде меня,

И жить без меня ты не можешь.

Ты вернись поскорей, загляни мне в глаза,

И любовью своей сердце моё отогрей.

Я жду тебя, я люблю только тебя,

Люблю, как никто не полюбит другой.

Я жду тебя, я надеюсь, поймёшь,

Что любовью играть невозможно.

Такая любовь, какой люблю я тебя,

Ослабнуть с годами не может.

Ты вернись поскорей в объятья мои,

Я жду тебя, я люблю только тебя!

Без твоей любви моё сердце погибнет.

Не увидишь ты слёз души моей никогда,

Не упрекну я тебя никогда-никогда,

И боль души моей тебя не потревожит.

Я всё так же, как прежде, люблю тебя,

А быть может даже больше!

ПОГОВОРИМ С ТОБОЙ,

ЧИТАТЕЛЬ?

Поговорим с тобой читатель,

О том, о сём поговорим:

О флоре с фауной, конечно,

О политике и ценах на бензин.

Поговорим о твоей и моей жизни,

О детях наших, о жёнах и мужьях,

Родственников дальних, ближних, вспомним,

И о врагах заклятых иногда.

Нам есть с тобой о чём-то вспомнить,

Большая прожита у нас с тобою жизнь,

Хотя и разные мы люди: я поэт, а ты шофёр,

Иль инженер-путеец, а может плотник ты,

Иль пекарь, артист или кассир.

Но заботы в нашей жизни сходны:

Как детки в школе? И хороший иль плохой

Попался нам сосед.

Вы о себе расскажете немного,

Я тоже выскажусь чуть-чуть,

И будет у нас с вами вроде диалога,

Да и на душе полегче станет вдруг —

Избавимся от груза дум, и разных там забот.

Ну, как, договорились что ли?

Начнём наш диалог? Что время то терять,

Оно ведь дорого, и быстро так проходит…

Мгновением проходит жизнь в заботах разных,

В тревогах и болезнях иногда,

Но всё же мы живём: детей рожаем,

Ходим на работу, на базар, или ещё куда.

Раньше мы кричали хором – «Слава Партии Родной,

что ведёт нас к коммунизму!»

А теперь, опять же хором, мы кричим, раззявя рот:

«Я свободный человек!» и «Ура капитализму!»

Так кто же мы на самом деле —

КПССисты мы, или всё ж капиталисты? Или…

Ты ответь мне дорогой, открой свою мне душу —