Читать книгу Купола, дворцы, ДК. Судьбы и смыслы архитектуры России - Лев Карлосович Масиель Санчес - Страница 4

На предыдущем развороте: Успенский собор во Владимире ясным морозным утром. Величественный вид холма с собором встречает всякого, кто прибывает в город со стороны Москвы

Древняя Русь и «древнерусское»

Предшественником современных Беларуси, России и Украины было государственное объединение восточных славян – Древняя, или Киевская, Русь (просто «Русь» как самоназвание). Языком местных жителей был древнерусский (в англоязычной литературе используется термин Old East Slavic), из которого впоследствии через промежуточные варианты развились белорусский, русский и украинский. Древнерусское государство формируется к середине IX века и распадается на отдельные княжества в начале XII. В середине следующего столетия почти всю эту территорию захватывают монголы. Лишь на крайнем северо-западе сохраняет независимость Новгородская республика. С середины XIV века власть кочевых завоевателей над русскими землями начинает ослабевать. Юго-западные и западные территории Руси оказываются в составе Великого княжества Литовского. На северо-восточных землях ведут борьбу за первенство несколько княжеств, и к концу XV века берет верх Московское. Завоевав в 1478 году Новгородскую республику, оно объединяет все основные территории северо-восточной и северо-западной Руси в единое государство. В этой точке исторические судьбы двух частей Руси – юго-запада и северо-востока – расходятся.

Единый древнерусский язык постепенно распадается на несколько разговорных наречий, среди которых особым своеобразием отличалось новгородское. Уже к XIV веку формируются и два новых литературных языка, не соответствующих разговорным наречиям и существующих параллельно с ними. Язык юго-западной Руси, имевший официальный статус в Великом княжестве Литовском, в разных национальных научных традициях называется рутенским, староукраинским, старобелорусским или западнорусским. Из него впоследствии развились современные украинский и белорусский языки. В северо-восточной Руси начинает складываться будущий русский язык.

В центре нашего внимания в этой главе будет многоликая средневековая Русь, от зарождения единого государства в IX веке до появления на его обломках нового объединения в XV. Что это был за мир? Постепенно племенные вожди восточных славян превратились в князей, которые стремились контролировать торговые потоки, связывавшие Скандинавию с Византийской империей, и волей-неволей должны были подражать великому соседу.

Как и в европейских средневековых обществах, государственные структуры на Руси были очень неустойчивыми, а власть рассеянной. На владение землями и политическим могуществом претендовали разные игроки: князья и их военные соратники, крупные церковные иерархи, а также внешние силы – константинопольский патриарх и Папа Римский, который задумывался о крещении восточных славян по латинскому образцу еще в IX веке. Не стоит удивляться, что «единое» древнерусское государство существовало совсем недолго; в сущности, такое единство – скорее иллюзия, навеянная нам привычкой облекать любое общество в четкие границы с понятным источником власти. Средневековые образования таких границ не знали: это был очень подвижный мир, в котором монастыри оказывались столицами, а короли – вассалами других королей. Правда, было исключение: Римская империя (сейчас мы называем империю того времени Византией). Заимствовать что-либо отсюда было очень престижно. Помимо религиозной и политической традиций из Византии на Русь пришло каменное строительство.

Пришло оно вместе с христианством в конце X века, когда на Русь из Византии стали приезжать мастера каменного дела, впоследствии определившие облик местной архитектуры на столетия вперед. О том, что строили до этого, мы почти ничего не знаем. Не сохранилось ни одного полноценного сооружения, в распоряжении у нас только археологические данные. Из них следует, что все постройки до крещения Руси были земляными и деревянными. Исследованы фундаменты простых жилых и оборонительных сооружений. Святилища реконструированы как круглые площадки с идолом в центре, а также рядами камней, рвами и небольшими деревянными подсобными постройками. Собственно культовых зданий не было; по крайней мере, они не известны ни по археологии, ни по письменным источникам.

Постепенно на Руси формируются собственные архитектурные артели, хотя византийские мастера продолжают работать здесь и в последующие столетия. В XI и особенно XII веках масштабы строительства растут, оно охватывает разные города, из-за чего начинают вырисовываться отличия древнерусской традиции от византийской, а также региональные особенности внутри Древней Руси, вызревшие к середине XIII века. Однако монгольское завоевание, случившееся именно тогда, на долгое время прерывает вообще всю строительную практику как на юго-западе, так и на северо-востоке. Архитектурная деятельность возобновляется в XIV веке, появляется сразу несколько традиций, каждая со своим визуальным языком и строительной техникой. Одной из этих традиций была раннемосковская, развивавшаяся на северо-востоке бывшей Руси. В конце XV века именно она, радикально трансформировавшись под влиянием приглашенных в Москву итальянских мастеров, станет началом русской архитектуры.

Иначе складывается архитектурная судьба юго-западной Руси. Главным политическим игроком на этих территориях было Галицко-Волынское княжество, которое оказалось в наименьшей степени затронуто монгольским вторжением. Строительство здесь не прерывалось. Само княжество во второй половине XIV века было разделено между двумя крупными соседями – Великим княжеством Литовским (ВКЛ) и Польшей. К началу XV века в состав Литвы вошли и все остальные земли южной Руси, включая Киев. Начало западнорусской архитектурной традиции на территории ВКЛ приходится на рубеж XV–XVI столетий, когда православная архитектура начинает соединять древнерусскую и готическую традиции. Важную роль в этом процессе сыграл представитель крупнейшего западнорусского княжеского рода Константин Острожский, великий гетман ВКЛ, профинансировавший сразу несколько храмов. По документальным или стилистическим основаниям с его заказом связываются Троицкая церковь (1514) и Успенский собор (1511–1522) в Вильнюсе, Михайловская церковь в Сынковичах (нач. XVI в.), сейчас в Гродненской области Беларуси, Богоявленская церковь в его родовом замке в Остроге (1520‐е) и Троицкая в соседнем Межириче (1520‐е – 1530‐е) в Ровненской области Украины. Все они стали предтечами яркой архитектурной традиции Украины, сформировавшейся к середине XVII века, когда на территории Гетманщины начинается обширное каменное строительство в формах украинского барокко.

В этой книге история архитектуры Древней Руси будет преамбулой как для истории архитектуры России, которая начинается лишь во второй половине XV века, так и для строительных традиций Беларуси и Украины.

В этой точке возникает терминологическая сложность. Под словом «русский» принято объединять Древнюю Русь и Россию, однако Древняя Русь – предшественница не только российской, но также украинской и белорусской культур. В связи с этим термин «русский» я буду использовать лишь для тех явлений, которые относятся к середине XV века и позже.

Впрочем, термин «древнерусский» не менее противоречив. Обычно им обозначают весь период от зарождения Древней Руси до начала петровских реформ, то есть конца XVII века. Таким образом, он проводит границу между «исконным» и европейским (с XVIII века) периодами российской истории. Здесь закрадывается серьезная ошибка, поскольку это деление игнорирует радикальный слом рубежа XV–XVI веков, когда возникает Московская Русь, государство нового типа, существенно отличающееся от средневековых политических образований. В каком-то смысле именно тогда Россия стала частью Европы, где происходили схожие процессы. Они, безусловно, повлияли и на культурную ситуацию в этом регионе, поэтому слово «древнерусский» я буду использовать исключительно для обозначения явлений до середины XV века. Так мы разведем два сложных термина, закрепив за ними четкие временные промежутки.

Наконец, для разговора о самом раннем пласте древнерусской истории (до XIII века) существует удобный и широко используемый термин «домонгольский». Последующий период монгольского господства историки иногда называют «ордынским», хотя искусствоведы обычно так не выражаются.

Древнерусские здания: кто, как, что и сколько

Мы привыкли к тому, что любая оригинальная постройка – это творение архитектора. Однако так было не всегда. В Средние века архитектурный процесс был организован совсем иначе по сравнению с более поздними эпохами. Архитектора в современном понимании слова – человека, который придумывает здание от начала до конца и фиксирует свое видение в проекте, – попросту не было, как и таких проектов в принципе. Опорой служили не подробные визуальные документы, а краткие описания размеров здания, рисунки и устные договоренности заказчика с исполнителями.

Таким образом, средневековое здание становилось результатом творческого взаимодействия большого количества людей – от заказчика до каждого из мастеров, которые могли исполнять отдельные детали на свое усмотрение. Решающую роль играл именно заказчик – князь, епископ, настоятель монастыря. Он обращался к подрядчику, который собирал артель, состоящую из главного мастера, его помощника и рядовых каменщиков. Заказчик определял основные и наиболее узнаваемые элементы постройки, которая превращалась в символ его богатства, влияния и власти, а также подчеркивала его благочестие и причастность к культурной традиции.

Поскольку архитектурных трактатов в то время не существовало, заказчики старались повторять и улучшать те здания, которые видели сами или знали по условным изображениям в средневековых книгах. При этом, как и мастера, они не просто копировали известные памятники, а вносили в них изменения, иногда сознательно, иногда – нет. Такой метод строительства обычно называют «по образцу». Кстати, он характерен не только для Руси, но и вообще для любой средневековой архитектуры, от Франции до Индии. Как нетрудно догадаться, изменения в такой ситуации происходят медленно: здания ориентируют друг на друга, хотя никогда не делают «под копирку». Нельзя найти два одинаковых средневековых строения, зато похожих – сколько угодно. В связи с этим древнерусские постройки многим кажутся однообразными и даже скучными. Чтобы разобраться в такой архитектуре, нужно очень внимательно смотреть на детали.

Все значимые и статусные здания на Руси были каменными. Кстати, «каменный» – это условный термин, за которым скрывается чаще всего кирпич. Так обозначают всю не-деревянную архитектуру. Собственно, из камня в Древней Руси (и позже в России) строили довольно мало из-за немногочисленности месторождений и дороговизны качественных пород.

Кирпичные здания появились на Руси благодаря византийским мастерам. Они использовали тонкий (до 5 см) квадратный или прямоугольный кирпич, который называется плинфой. Размер и форма плинфы, а также состав глины варьировались в зависимости от времени и места строительства. Во многих случаях, когда нет письменных свидетельств, плинфа оказывается единственным источником для датировки здания и выяснения географической принадлежности артели. Часто в кирпичную кладку добавляли необработанные камни, чтобы удешевить процесс. Плинфу связывал строительный раствор, основу которого составляла гашеная известь с добавлениями измельченной керамики или кирпича. Последний придавал раствору характерный розоватый оттенок. Стены древнерусского храма внутри всегда штукатурились, а снаружи могли оставаться и неоштукатуренными.

Каменные здания образуют «генеральную линию» развития архитектуры. Они не гибли в бесконечных городских пожарах, и статусные заказчики, безусловно, предпочитали дереву долговечный материал, который позволял увековечить их амбиции и передать архитектурные послания следующим поколениям. В силу высокого статуса именно в каменных зданиях разрабатывались все основные архитектурные идеи, композиции и формы декора.

Конечно, подавляющее большинство древнерусских храмов были деревянными. Как они точно выглядели, мы не знаем. Приблизительную информацию можно почерпнуть из кратких упоминаний в письменных источниках или изображений на иконах и миниатюрах. Однако эти изображения и тем более описания кратки и образны, так что реконструкция может быть лишь гипотетической, причем по более поздним архитектурным образцам. Сохранились они, напомню, только с конца XV века. Но не стоит забывать – деревянное зодчество существовало в том же культурном пространстве, что и каменное, и не следовало каким-то слишком отличным от него направлениям. Более того, заказчики деревянных построек естественным образом не могли не подражать архитектуре более престижных и дорогих каменных зданий. Так что да, мы вынуждены изучать древнерусскую архитектуру по каменным зданиям, но именно (и только) они составляли мейнстрим ее развития!

Конечно, главной постройкой в Древней Руси был православный храм. Можно ли посчитать количество церквей, возведенных в эту эпоху? Что касается деревянных, не получится сказать даже приблизительно, а вот появление каменного храма всегда было событием и поэтому отражалось в летописях. Если учесть также археологические данные, можно предположить, что в домонгольской Руси было построено порядка трехсот каменных церквей. Сопоставимых с ними храмов ордынского времени (до середины XV века) насчитывается примерно в два раза меньше. В более или менее целом состоянии до нашего времени дошло чуть более сорока домонгольских храмов и около двадцати – от последующей эпохи.

Теперь поговорим о конструкции храмов. Не стоит бояться сложных и непривычных для неспециалиста слов: в конце книги есть словарь избранных терминов с пояснениями к каждому из них. Итак, у любого храма есть план, и его можно изобразить на бумаге, в графическом редакторе, да хотя бы на песке. Это своего рода взгляд сверху. Из Византии на Русь пришел крестово-купольный тип храма в виде его самой распространенной разновидности – храма вписанного креста. Какой крест и куда он вписан? Представьте, что вы стоите в центре храма под большим куполом. Справа, слева, спереди и сзади от вас будут располагаться рукава креста – ячейки, которые замыкаются скругленными сводами (это такой потолок, состоящий из наклонных поверхностей). А стены храма образуют квадрат, и в него этот крест вписан. Визуально такая композиция хорошо прослеживается по четырем столпам (массивным прямоугольным опорам), на которые опирается барабан с куполом. Как это получается? Между столпами перекидываются подпружные арки, и на них ставится барабан. Углы между этими четырьмя арками превращаются в паруса – треугольные вогнутые участки кладки, также поддерживающие барабан.

Посмотрим на эту конструкцию сверху. По углам нашего квадрата из стен, в который вписан крест, образуются четыре дополнительные ячейки. На Руси они чаще всего имели ту же высоту, что и рукава креста, и не были огорожены от них, поэтому сливались с остальным пространством храма. К трем ячейкам на восточной стороне примыкали полукруглые апсúды, расширявшие пространство этой части храма. Здесь находился алтарь, отгороженный преградой – каменной или деревянной рамой с иконами, несколько выше человеческого роста. Привычные нам высокие стены-иконостасы появятся в русских храмах лишь в XIV веке. В центральном компартименте алтаря находится престол, на котором совершается главное христианское таинство – литургия. Левый компартимент – жертвенник, здесь готовят хлеб и вино для евхаристии. В правом могли проводиться поминальные службы, а впоследствии тут стали хранить церковные сосуды и одежды. Это помещение называют диаконником. Если мы, стоя перед алтарем, посмотрим наверх, то увидим конху – полукопол над апсидой. Здесь обычно помещалось главное храмовое изображение – фреска или мозаика с фигурой Христа или Богоматери.

3 План русского храма с пояснениями

Теперь взглянем на западную часть храма – сейчас именно на этой стороне чаще всего располагается вход. В храмах, построенных по заказу князей, в западных компартиментах сооружали деревянный или каменный балкон – хоры, где во время богослужения находился князь и придворные. Также у западной части храма было свое расширение. Чтобы обнаружить его, вернемся к нашему квадрату. Если смотреть сверху, он делится на девять ячеек: четыре рукава креста, средокрестие (над которым возвышается купол) и четыре угловых компартимента. Вся эта девятидольная часть составляет основное пространство храма. С запада в византийских церквях к этому пространству обычно примыкало дополнительное закрытое помещение – нартекс. На заре христианства те, кто еще не крестился, стояли там, чтобы слушать проповеди; в Средние века нартекс превратился в место для дополнительных церковных служб. Отчасти поэтому, думаю, на Руси преграда между основной частью и нартексом исчезла, остались только столпы, что увеличило пространство храма. Иногда к нартексу примыкал открытый внешний притвор – экзонартекс, но на Руси их почти не делали.

Снаружи стены храма разделялись вертикальными плоскими лопатками или, реже, полуколоннами. Они соответствовали таким же элементам внутри храма, на которые опирались арки, поддерживавшие своды. К XVII веку их связь с конструкцией здания перестала быть жесткой, и они часто сдвигались с конструктивно необходимых мест, превращаясь в задающий ритм фасада декоративный элемент. Сегменты, на которые делилась таким образом стена, называются пряслами. Каждое из прясел завершается обычно полукруглой закомарой, образованной полуцилиндрической формой находящегося за ней свода. В Древней Руси кровля укладывалась прямо на закомары. Из-за глубоких впадин между ними в закомарах застревал снег, что через много лет могло давать протечки. Примерно с конца XVII века закомары стали объединять карнизом и сооружать над храмами четырехскатную кровлю, на которой снег не задерживался. Над всеми старыми храмами постепенно также сделали скатные кровли. Позакомарные покрытия, которые мы видим сейчас, – плоды восстановления оригинальных форм в позднесоветское время.

4 План византийского храма (Богородицы в монастыре Осиос-Лукас) с нартексом и экзонартексом

5 Боковой фасад храма Покрова на Нерли с пояснениями

Храм – не только ключевой, но и лучше всего известный нам тип древнерусского здания, о других мы знаем очень мало. Дворцы князей и епископов строили из дерева. Каменные образцы – большая редкость, но такие примеры есть. До нашего времени дошла одна из башен дворца Андрея Боголюбского в Боголюбове около Владимира, от значительно более позднего периода – епископская палата в Великом Новгороде. Оборонительные сооружения также возводились из дерева, но иногда у них были каменные ворота и башни. Сегодня можно увидеть нижние фрагменты стен Золотых ворот Киева, частично сохранились построенные по их образцу одноименные ворота во Владимире. Уцелели некоторые оборонительные башни (например, в Каменце, Украина, и в Столпье, Польша) и крепости (преимущественно на северо-западе Руси: Корела, Копорье, Изборск и др.). Что касается обычных жилых домов, все они были деревянными. Многочисленные образцы срубов найдены археологами в Киеве и Великом Новгороде.

Византийская архитектура: что и куда экспортировалось

Первые древнерусские постройки из камня возводились византийскими мастерами, и архитектуру Руси правомерно рассматривать как региональный вариант этой богатой традиции.

Период между 867 и 1204 годами в истории империи называют средневизантийским. Он начался с прихода к власти Македонской династии, которая стабилизировала ситуацию в империи, расшатанную ожесточенными иконоборческими спорами, и характеризовался относительным спокойствием вплоть до XI века, когда Византия столкнулась с турками-сельджуками. В это время здесь строили качественно и надежно, хотя и без колоссальных размахов, что было характерно для периода бурного расширения империи в VI веке – тогда, например, возвели знаменитую Святую Софию. В IX веке самым распространенным стал относительно компактный и при этом эффектный крестово-купольный храм типа «вписанного креста» на четырех колоннах – тот же, что на Руси, но с колоннами вместо столпов. Колонны демонстрировали преемственность античной традиции, к тому же относительно их высоты выстраивались все пропорции храма, что было очень удобно. Колонны занимали мало места, взгляд вошедшего в храм как бы обтекал их полированную поверхность и сразу охватывал все внутреннее пространство. В византийской «столичной» архитектуре этот эффект усиливала сверкающая отделка интерьера: облицовка стен цветным мрамором и украшение сводов и купола мозаикой.

6 Монастырь Осиос-Лукас в Фокиде (Греция), храм Богородицы (ок. 960)

Такие изящные храмы на четырех колоннах строили в основном в Константинополе – столице Византийской империи. Это была элитарная архитектура. В провинции колонны часто заменялись более надежными столпами, мраморные карнизы обычно отсутствовали, система пропорций соблюдалась время от времени и кое-как. Вместо драгоценной облицовки и мозаик стены украшала дешевая фресковая роспись. Но такая провинциальная архитектура далеко не всегда была блекло-подражательной. В разных частях империи бытовали свои предпочтения в области декора и композиций, на основе которых могли формироваться интересные и эффектные визуальные решения, как, например, великолепная система украшения фасадов на территории Греции. Кое-где эти предпочтения постепенно перерастали в четкие формулы и передавались артелями из поколения в поколение. В таких случаях можно осторожно говорить о сложении региональных школ внутри византийской традиции.

7 Интерьер храма Богородицы монастыря Осиос-Лукас

Именно представители региональных школ, а не столичные мастера были доступнее для заказчиков из «варварских» земель, и именно они осуществляли экспорт византийской архитектуры за пределы империи. Кстати, Древняя Русь тут не единственный пример. За сто лет до нее такой же перенос византийской строительной культуры через Черное море произошел в Абхазию и Аланию. Поскольку у этих процессов есть определенные сходства, я очень кратко рассмотрю кавказский кейс.

В IX веке византийские мастера приезжают в Абхазское царство, которое тогда контролировало всю Западную Грузию. Здесь, по всей видимости, ощущалась нехватка квалифицированных мастеров после столетия арабских нашествий, разоривших Южный Кавказ. К тому же в церковном отношении Абхазия подчинялась Константинополю. Из ранних построек особенно показателен храм X века в Лыхны. В этом храме соединяется провинциальная византийская схема с некоторыми местными южнокавказскими элементами (высокий цоколь) и оригинальными новшествами (полуоткрытые притворы, то есть дополнительные помещения перед входом). Но главной византийской постройкой Абхазии стал большой соборный храм в Мокве (957–967). Для реализации амбициозного замысла – крупной и статусной постройки – мастера увеличили привычное число ячеек крестово-купольного храма. Примерно через полвека по тому же пути пойдут строители Софии Киевской, первого большого собора Древней Руси.

Однако Абхазией дело не ограничилось. В 920‐е годы византийские мастера начинают работать на территории только что крещенной Алании, к северу от Кавказского хребта (нынешняя Карачаево-Черкесия). Построенный в два этапа Средний Зеленчукский храм стал кафедральным собором страны. В 970‐е годы артель с участием как абхазских, так и малоазийских мастеров возвела в Алании еще два храма – Северный Зеленчукский и Шоанинский. Есть еще небольшой Сентинский храм – старейшее датированное архитектурное произведение на территории Российской Федерации.

Примерное время строительства аланских храмов исследователи установили довольно давно. Однако точная датировка появилась только в 2003–2004 годах, когда искусствовед Денис Белецкий при детальном осмотре Сентинского храма неожиданно обнаружил строительную надпись, указывающую на 965 год. Эта редчайшая находка позволила уточнить время возведения других церквей Алании.

Сентинский храм (965)