Читать книгу Сфера. Сборник - Лев Клиот - Страница 9

Половина пассажиров «Боинга» – корейцы. Шлосберг заметил это в тот момент, когда они покидали самолёт в аэропорту Мюнхена. В Домодедово он был так занят своими переживаниями, что не обратил внимания на восточный облик попутчиков. В салон самолета он вошел последним, успев заскочить в автобус, подбиравший опаздывающих на рейс с неудачных стыковок, и толком не разглядел угнездившихся за высокими спинками кресел пассажиров.

Теперь он смотрел на них, проходящих мимо, суетливых, встревоженных. Многие с детьми, большинство – женщины и пожилые люди. А ведь они бегут! Эти люди и их озабоченные невеселые лица как бы материализовали перед Шлосбергом всю ту информацию новостных агентств, которой был заполнен эфир последние несколько дней.

Ким Чен Ын на очередном съезде Трудовой партии Кореи произнес речь:

«Мы накажем высокомерие западного общества, и нас не остановит их технологическое превосходство. Наша сила в принципах «Чучхе», в нашей духовности, которой нечего противопоставить в мире разврата, разложения моральных принципов цивилизации, утонувшей в золотом болоте.

Оружие возмездия обрушится на головы возомнивших себя повелителями человечества оттуда, откуда они его не ждут, и они не смогут со всей своей совершенной электроникой это оружие остановить. Мы разработали ядерные и водородные боеприпасы, которые могут быть доставлены на простой рыбацкой шхуне, или танкере, или сухогрузе в любой порт наших противников. Они могут попасть на борт гражданского самолета, вылетевшего из третьих, дружественных нам стран, и привести заряд возмездия в действие над любой столицей страны агрессора. Пусть все наши враги гадают, откуда придет их смерть, пусть трясутся от ужаса и безысходности. Мы уничтожим их режимы и возглавим мир, обогатив его истинной культурой и моралью».

Обстановка в регионе Восточной Азии накалилась до предела. В акваторию Желтого и Японского морей в составе седьмого Оперативного флота США вошли две авианосные ударные группировки. В полную боевую готовность были приведены силы самообороны Японии и вооруженные силы Южной Кореи.

Беспрецедентная концентрация китайских войск на границе с КНДР и симптоматическое молчание Кремля, который при каждом новом обострении северокорейской проблемы предпочитал высказаться в поддержку режима, называя его адекватным и прагматичным, на этот раз оказалось тишиной, звучавшей громче всех кричащих заголовков западных новостных блоков. В прессу просочилась информация о том, что Москва перебрасывает на Дальний Восток несколько зенитно-ракетных комплексов «С-400», две дополнительные бригады оперативно-тактических комплексов «Искандер», на аэродромы базирования ВВС во Владивостоке прибыли новейшие истребители Су-35 и ударные вертолеты «Ночные охотники» – Ми-28.

Семён решил отправиться к Левину утром, позволив себе провести вечер в отеле в одиночестве, и как-то внутренне подготовиться к этой встрече. Она страшила его так, будто сама смерть поджидала за дверью комнаты, в которой умирал его друг.

На телеэкране мелькали лица политологов, сменяя выступления президентов и премьеров. Все это – на фоне демонстрации военной техники: летающей, лязгающей гусеницами, бороздящей суровые океанские просторы.

Мир был взбудоражен непредсказуемостью режима маленькой нищей страны, получившей возможность шантажа могущественных противников оружием, способным прекратить жизнь на планете.

Российский телеканал показывал учения своих войск в Забайкальском военном округе. Семён смотрел на новенькие самолеты, на пилотов в современной продвинутой экипировке. Совсем другая армия. Ему пришлось уйти из нее в самое тяжелое время: казалось, что ей уже никогда не подняться. Летчики подрабатывали по ночам таксистами на своих «жигулях» и «москвичах». Позор, который многие просто не в состоянии были пережить – увольнялись тысячами. Его часть расформировали, он оказался среди тех, кого уволили в запас, и пришлось начинать жизнь с ноля.

Шлосберг проснулся среди ночи и нервно схватился за медальон. Завтрашний день не давал сну дорогу. Джин с тоником, потом виски, коньяк – маленькие игрушечные бутылочки мини-бара в конце концов успокоили его.

Однажды он оставил медальон с ампулой в машине. На тренировке по каратэ отрабатывали приемы с холодным оружие, и неосторожное движение партнера оставило неглубокий порез на шее. Пришлось наклеить пластырь, и он снял шнурок с медальоном, спрятав его, как он думал, на пару часов, в спортивной сумке в багажнике машины.

К тому времени он уже второй год работал в большом торговом центре в секции ковров. Бригада из семи человек обслуживала нескончаемые очереди за дефицитным товаром. Семён был простым продавцом, но уже через несколько месяцев работы его авторитет был признан всеми, и если надо было решить какие-то вопросы, то обращались к нему и коллеги, и начальник отдела, и директор магазина. Раз в квартал в секции проводили самопроверку, и если оставался плюс – а он не мог не остаться, потому что фабрики, на которых изготавливали мерную дорожку, закладывали в рулон на 30–40 сантиметров больше, чем было указано на бирке, – то его делили между членами бригады. За три месяца собиралась сумма, которой хватало на всех, чем и компенсировали мизерную зарплату.

Но уже второй раз подряд вместо плюса оказывался минус. Они проверяли и перепроверяли накладные, пересчитывали по десять раз ковры и перемеряли остатки дорожки. Но приходилось добавлять в кассу свои деньги, чтобы не возбуждать серьезную проверку администрации.

В тот день заведующая секции, молодая женщина Нара Пурнице, попросила Семёна подвезти ее домой, сославшись на плохое самочувствие и ужасное настроение. Когда он подъехал к ее дому, она предложила зайти в гости, выпить кофе и поговорить. Он пил кофе, она коньяк. И в какой-то момент расплакалась и выложила все, что пыталась, но не смогла скрыть. Она вместе с грузчиками из соседнего отдела, прикинув, какая сумма должна была остаться после инвентаризации, просто воровала ковры и вместе с подельниками отправляла их на рынок.

– Давай с нами.

Нара понимала, что без Шлосберга ей долго скрывать это преступление не удастся, и страх перед тем, как с ней поступят ребята из бригады, мучил ее все это время. Семён выслушал эту дуру, прикидывая, как лучше ей объяснить то, что надо будет, во-первых, все вернуть, и, во-вторых, немедленно написать заявление «по собственному». Но одновременно с этими прагматичными рассуждениями он почувствовал, как в нем подымалась, закипая, волна гнева, и когда его рука не обнаружила на груди медальон, Сёмку охватила паника.

Нара не поняла, почему он, как сумасшедший, сорвался с места и выбежал из квартиры, не закрыв дверь. Он выпил свой напиток, через минуту или две вернулся к захмелевшей дурехе и произнес все, что наметил, с опаской поглядывая на ее поведение. Она была в порядке, и он успокоился.