Читать книгу Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий - Страница 4

Религиозная система верований, культов и мировоззренческих норм рассматривается в книге как мобилизационное ядро традиционной культуры, объединяющее духовно-практическое начало, необходимое для поддержания целостности различных человеческих сообществ – конфессиональных групп, этносов и локальных цивилизаций. Соответственно, значение религии в жизни людей далеко выходит за пределы собственно реализации религиозных потребностей и культивирования религиозных представлений. Религиозная идеология оказывает регулятивное воздействие, а часто и давление на политическую, социальную и нравственную жизнь общества. Сила психологического воздействия религиозной идеологии выявляет её способность мобилизовывать психику человека на решение жизненно важных задач, противостояние несчастьям, неудачам, невзгодам, депрессивным состояниям, катастрофам. Психотерапевтическое воздействие религии позволяет исцелять разнообразные болезни, иногда даже избавлять от наркотической зависимости. Вера мобилизует человека на подвиги, активные действия, способствует эффективному преодолению конфликтов между социальными и политическими группировками, классами, защите собственности и т. д.

Вместе с тем сущность традиционного мировоззрения состоит в догматизме, противостоянии инновациям, доминировании мифов над знаниями, в представлениях о существовании могущественных сил и существ, которые господствуют над человеком в его деятельности и повседневной жизни. Смысл жизни человека сводится к служению этим силам, богам и духам, а не связывается с совершенствованием человеческой цивилизации на благо человека. В основе любой традиционной религии лежит перенесение человеческого сознания из человеческого мозга на небеса или в потусторонний мир, наделение этого сознания сверхъестественными способностями и особыми качествами, вследствие чего становится трудноразличим антропоморфный характер конструируемых таким образом сверхъестественных существ. Другой стороной религиозно-мифологического мышления является перенесение на небеса господствующих на земле форм политической власти и конструирование их в качестве «царей небесных», которым якобы подчинены мироздание, космос, история человечества и основные стимулы человеческого поведения. Традиционные религии строятся, таким образом, на превратных представлениях о зависимостях, господствующих в природе, обществе и человеческом мышлении креационистских и антиэволюционных взглядах на возникновение и развитие Космоса и человека. Они отражают слабость человека перед стихийными силами природы, страх перед могуществом стихийных общественных сил, слабость человеческой цивилизации, её неспособность оградить человека от разрушительного воздействия этих сил, гарантировать ему приемлемые условия существования и безопасность от жизненных неудач, поражений и опасностей. Они также отражают и фиксируют слабость человеческих знаний, неспособность адекватно объяснить многие природные и общественные явления, невыявленность эволюционных процессов как естественноисторической причины всего, что происходит в космосе, на земле и в жизни каждого человека. Претендуя на абсолютную истинность и превосходство над научным знанием, традиционные религии фиксируют в своих догматах присущие человеку в древние времена невежество и ограниченность взглядов на мир. Красивый консерватизм религиозных представлений приводит, в конечном счете, к их противостоянию инновационным процессам, происходящим во всех областях человеческой жизни, к торможению эволюции человеческого общества.

Сложившись в глубокой древности, традиционные религии отражают мировоззренческие и поведенческие принципы, присущие традиционному обществу, консервируя их в своих вероисповедальных системах и донося до современного общества практически без существенных эволюционно обусловленных изменений. Когда складывались эти религии, владение рабами было экономически эффективным, и рабство было нравственно, как и представление о людях как рабах божьих. Господство религиозного мировоззрения как мобилизационного фактора эволюции традиционных обществ привело к истребительным религиозным войнам, гражданским конфликтам, «варфоламеевским ночам», столкновениям локальных цивилизаций, инквизиционным судилищам, «охотам на ведьм», геноциду, преследованиям за убеждения, запрещению науки и расправам над учёными. Одним из опаснейших явлений современности становится религиозный терроризм. Конфликт науки и традиционной религиозности непреодолим, хотя попытки их примирения продолжаются и с той, и с другой стороны и зачастую приводят к плодотворным результатам. Суть этого конфликта – в несовместимости знаний, добываемых постоянно развивающейся наукой и застывшим в своём развитии религиозно-мифологическим мировоззрением.

В результате традиционные религии устаревают и физически, и морально. В наиболее развитых странах мира наблюдается спад религиозной активности, принадлежность к религиозным конфессиям сводится к механическому соблюдению обрядов, происходит маргинализация состава религиозных общин, вымывание активной, самодеятельной части населения и сохранение в рядах верующих, главным образом, больных, увечных, неимущих людей, ищущих в традиционных храмах духовной поддержки и компенсации комплекса неполноценности. Соответственно снижается материальное благосостояние религиозных организаций, материальное обеспечение деятельности профессионалов, занятых отправлением религиозных культов. Некоторый подъём религиозной активности наблюдается лишь в отсталых странах в маргинальной среде, являющейся прямым следствием этой отсталости.

Распространение научных знаний постепенно вытесняет религиозное мировоззрение в область воображения и фантазии, откуда, собственно, оно и ведёт своё происхождение. Человеку, который со школьной скамьи изучал научно-эволюционные представления о происхождении и развитии Вселенной, земли и человека, трудно поверить в то, что они сотворены за шесть дней небесным владыкой. Теологам всё чаще приходится прибегать к разнообразным уловкам, чтобы оградить основы религиозно-мифологического мировоззрения и замаскировать его примитивизм в условиях экспансии научных знаний во все области человеческой жизни, включая образование, здравоохранение, использование разнообразных технических устройств, обустройство быта самых широких масс населения.

Однако в конфликт науки и религии вмешивается поистине чудовищная, хаотическая, «дьявольская» третья сила. Широкое распространение мимикрирующих под науку паранаучных суеверий, «нетрадиционных» верований, связанных с культами своих основателей и жёсткой регламентацией жизни адептов, формирование тоталитарных сект, экспансия религиозного фанатизма и терроризма, эпидемия бездуховности, формирование «нового идолопоклонства», заключающегося в культе наживы, материального благополучия и приобретения денежных ресурсов любой ценой, составляет основу современного глобального кризиса культуры, который возникает при переходе человеческой цивилизации от эпохи доминирования военно-мобилизационных структур к эпохе глобальной конкуренции экономико-мобилизационных структур. Исчезновение гениев и их замена так называемыми «звёздами» на творческом небосклоне, превращение искусства из средства мобилизации человеческих сил в служанку развлечений, отсутствие великих интеллектуальных открытий и свершений при постоянном усилении потока научно-технических инноваций – вот наиболее существенные проявления этого кризиса. В условиях общекультурного кризиса потребительство и посредственность становятся нормой общественной жизни, а жизнь без высокой веры сводится к отправлению физиологических потребностей. Но человек не может жить без веры, а некачественные верования обессмысливают человеческую жизнь и обусловливают широкое распространение депрессивных состояний и нервно-психических расстройств. Растёт недовольство жизнью и ощущение абсурдности человеческого существования. Лишаясь высокой веры, огромные массы людей опускаются до животного существования, осуществляемого уже на уровне присвоения и потребления ресурсов экономики, ибо животные осуществляют такое же присвоение и потребление ресурсов биосферы. Эти люди живут вдалеке от культуры, в невежестве, в незнании высокой культуры, потребляют примитивную культуру, ищут в культуре лишь удовольствия, а не мобилизацию духа.

Единственно возможным выходом из сложившейся тупиковой ситуации (возникшей в глобальный переходный период от доминирования военно-мобилизационных структур и государств насилия к доминированию экономико-мобилизационных структур и государств благосостояния) является формирование новой системы верований, не только не воспроизводящих извечный конфликт с системой научного знания, но и строящихся, и корректирующихся на прочной основе эволюции научного знания.

В глубинах эволюции современной человеческой цивилизации уже распространяется и созревает настоятельная потребность в эволюционном обновлении религии, в разработке основ научной веры, в формировании нового мобилизационного мировоззрения, которое по своей природе является продлением в область веры научно-эволюционного мировоззрения, результатом достройки в область общекосмической эволюции природы, общества и человека научно-философского мировоззрения. Главной основой такой научной веры выступает философия универсального эволюционизма, теория совершенствуемой эволюции и практика психофизического и духовного самосовершенствования человека. В современном мире космизация человеческой цивилизации, достижения науки и гуманизация человеческих отношений создают сначала призрачные, а затем все более прочные предпосылки для становления человека в качестве соавтора эволюции, творца цивилизующегося мира, космической силы, преобразующей Вселенную и самого человека. Вера в возможность преобразования человека, самосозидания нового эволюционного типа – человека – творца эволюционных процессов, способного всесторонне совершенствовать себя и окружающий мир, формировать гуманный космос на Земле и за её пределами – это для нашего времени пока ещё не результат точного научного прогноза, полученного на основе анализа фактов, не итог доказательного знания и не форма бесспорного умозаключения. Но это и не утопия, не религиозный миф и не красивая мечта, которая могла бы в конечном счёте обернуться проповедью создания какого-то «нечеловеческого», надчеловеческого человека. Вера в возможность самоусовершенствования человека и становления более совершенного человека, способного в сотрудничестве с другими людьми быть творцом гуманной эволюции не имеет ничего общего ни с ницшеанской утопией сверхчеловека, ни с коммунистической утопией «нового человека».

Концепция сверхчеловека немецкого философа Фридриха Ницше предполагала возникновение сверхчеловеческого существа, настолько же отличающегося от современного посредственного «человека толпы», как человек отличается от обезьяны. Такой гипотетический супергерой, движимый безудержной волей к власти, которая, по Ницше, лежит в основе самой природы, становится по ту сторону добра и зла, поднимается над законами добра и человечности и может действовать по своему усмотрению и произволу, невзирая на свободное волеизъявление и потребности людей. Не случайно имморалистическая, антигуманистическая сторона учения была подхвачена нацистами и использована Гитлером для обоснования человеконенавистнической идеологии и пропаганды права германских «сверхчеловеков» господствовать над «недочеловеками» других народов и рас. Германия страшно поплатилась за приверженность этой идеологии.

Не менее, а может быть, и более поплатилась Россия за приверженность коммунистической религии, одним из краеугольных камней которой была вера в становление «нового человека», пренебрегающего нормальными человеческими потребностями и готового к самопожертвованию ради строительства «нового мира», достижения всеобщего счастья и «светлого будущего» всего человечества. Попытка осчастливить человечество и заставить людей быть счастливыми при помощи тотального насилия и утопической веры дорого стоило и этим людям, и этой стране, и этому человечеству. Бесчеловечный эксперимент над живыми людьми привёл к миллионам жертв, к расколу мира и Европы, гонке ядерных вооружений и угрозе термоядерного Апокалипсиса. Миллионы людей оказались за колючей проволокой, миллионы и сегодня отравлены предрассудками, которые ультрамобилизационная система внедрила в массовое сознание.

«Нового человека» у этой системы не получилось и не могло получиться. Получился очень старый, устаревший в своём мировоззрении человек, боящийся свободы, лишённый инициативы, равнодушный к демократическим ценностям и идеалам, нуждающийся в государственном распределении благ, а не в осуществлении возможностей и прав по их самостоятельному созданию и приобретению. Вместе с тем значительная часть российской интеллигенции и интеллигенции других стран Восточной Европы в некоторых отношениях лучше подготовлены к восприятию инноваций научной веры, чем многие их западные коллеги, поскольку проблематика антропологической веры и космического предназначения человека хорошо разработана в русской философии, а нетеологическая, претендующая на научность вера была в значительной мере усвоена национальным менталитетом. Однако подлинно научная и гуманистическая вера неотделима от стремления к свободе и демократии.

Давно замечено, что любые проявления атеистического свободомыслия связаны не только с развитием знания, но и с определённой верой, с развитием гуманизма, с антропологической верой в возможности человека, выдвигающей альтернативу мифологической вере в возможности существования и воздействия на мир могущественных потусторонних антропоморфных сил. В книге во всех необходимых подробностях прослеживается история религии, мобилизационных истоков её эволюции, а также история свободомыслия от ранних религиоведческих представлений и до современной науки о религии, базирующейся на гуманистическом свободомыслии. Воспроизводится история попыток создания основ научной веры и несостоятельность этих попыток вне связи с развитием системных представлений об эволюции. Подробно рассматривается культ Верховного существа в религии разума М. Робеспьера, теория философской веры Л. Фейербаха, концепция позитивной веры О. Конта, эволюция марксистской веры и её трансформация в коммунистическую религию. Попытки создания рационалистически сконструированных систем верований с их претензией на научность и гуманизм не смогли создать ни подлинно научной, ни подлинно гуманной веры. Ибо какая же может быть научно-гуманистическая вера без системы личного самоусовершенствования человека и без системного научного мировоззрения, построенного на фундаменте общей теории эволюции?

Коммунистическая система верований также была связана с попыткой построения научной веры, последовательно научного мировоззрения и критики традиционных религий с позиций претендующего на абсолютную научность и развивающегося вместе с развитием науки «единственно верного учения» – диалектического и исторического материализма, выступавших в связке с «научным» атеизмом и «научным» коммунизмом.

Однако коммунистическая идеология, претендуя на научность и достоверность, была лишь особой формой религиозно-утопического мировоззрения, обслуживавшей нетрадиционное религиозно-политическое движение. Создатели марксистской теории очень много сделали для развития мировой общественной, гуманитарной науки, для понимания эволюционных процессов, протекающих в природе, обществе и человеческом мышлении. Развитая ими материалистическая диалектика может рассматриваться как зачаточная форма научной эволютики как науки об общих закономерностях и логике эволюционных процессов. Они открыли фундаментальную роль экономических процессов, способов производства и соотношения производительных сил и производственных отношений в эволюции человеческого общества и развитии всех форм общественных отношений, политических, правовых и социальных институтов, а также общественного сознания как эволюционного процесса, протекающего под определенным воздействием общественного бытия. Они показали роль труда в становлении человеческой цивилизации, роль классовых взаимоотношений в социологии. Созданное ими учение об общественно-экономических формациях внесло значительный вклад в научно-эволюционную периодизацию истории. Их экономические труды стали вершиной классической политической экономии и внесли в нее эволюционное содержание. Острая критика ими классического капитализма как формации, вызвавшей к жизни громадный индустриальный потенциал, создавшей условия для ускоренного научно-технического и гуманитарного развития, и в то же время беспощадно эксплуатирующего и порабощающего огромные массы наёмных работников, придала мобилизационную активность рабочему, профсоюзному и социал-демократическому движению, во многом способствовала реформированию классического капитализма, его преобразованию в нынешний демократический регулируемый капитализм.

Но все эти научные достижения представлены в марксистском учении в нерасчленимом единстве с нетрадиционной по форме и традиционалистской по содержанию религиозной идеологией. Мобилизационная структура и даже проповедническое стилевое оформление этой идеологии было во многом скопировано из христианства, иудаизма, мусульманства и других традиционных религий. Так, учение об исторической миссии рабочего класса воспроизводит мессианские идеи иудаизма и христианства, культ пролетариата, пролетарской революции, диктатуры пролетариата, коммунистической партии и ее вождей воспроизводит церковные ритуалы. Коммунисты объявили буржуазии «священную войну». Сходство между социалистической революцией и Апокалипсисом, исторической необходимостью всемирной победы коммунизма и Божьим Провидением, эксплуататорским обществом и адом, коммунистическим обществом и раем, революционной борьбой и чистилищем, цитированием классиков марксизма и текстов Священного Писания для обоснования правильности понимания вероучения отмечались многими исследователями марксистской идеологии. Как и всякая традиционная религия, марксистская религия исповедует гуманистические идеалы не ради осуществления жизненных целей самого человека, а для угождения внешним для человека могущественным «мистическим» силам – социалистическому государству, коммунистической партии и её вождям. Каждый человек с точки зрения коммунистической религии тоже греховен, на нём лежит проклятие эксплуататорского прошлого, склонность к принятию буржуазной идеологии и образа жизни, а тем самым – к предательству интересов рабочего класса и партии пролетариата. А чтобы это предотвратить, необходима постоянная чистка рядов и преследование «еретиков». Отсюда – вера в благодетельную, очистительную роль массовых и индивидуальных репрессий. Вождь партии и социалистического государства рассматривается одновременно и как подобие бога, и как первосвященник, которому приписывается идеал безгрешности и высшее знание того, как следует жить и действовать, на что молиться, во что верить, что предавать анафеме и кого отлучать от «церкви». Культ личности вождя, даже дряхлого и ополоумевшего, является стержнем этой веры.

Культ насилия как повивальной бабки истории приводит к признанию святости насилия, необходимости его применения на всех уровнях общественной системы. Как и во многих религиозных течениях проповедуется уничтожение частной собственности как первоисточника грехопадений. В СССР и других странах «победившего социализма» возник слой профессиональных служителей культа – политработников, партийные съезды превращались в литургии и славословия мудрости партии, её Центрального Комитета, Политбюро и лично великого кормчего. Жизнь человеческая рассматривалась как жертвоприношение светлому будущему, вследствие чего условия и качество жизни, потребности человека удовлетворялись по остаточному принципу, как дань «презренному настоящему». Жертвы на алтарь «светлого будущего» приносились и в виде уничтожения эксплуататорских классов и лиц, исповедующих «чуждую идеологию».

Коммунистическая религия создала свою собственную «священную историю», своих мучеников и героев, именами которых назывались улицы и целые города, своих предтеч, своих пророков, свои ритуалы и обряды, памятные даты, культовые сооружения и мавзолеи и т. д.

Особую роль в защите коммунистической религии от «чуждой веры» и её агрессии против религии играл так называемый «научный атеизм». Он сочетал в себе некоторые элементы научного религоведения с агрессивными нападениями на любую веру, характерными для фанатической религиозности и противоречащими официально провозглашаемому принципу свободы совести. Под лозунгами «научного атеизма» разрушались церкви, костёлы, мечети и синагоги, храмы других религий, подвергались издевательствам и репрессировались священнослужители различных конфессий, так что многие до сего дня всерьез уверены в том, что коммунистическая идеология противостоит любой религиозной вере и является образцом научно-атеистического мировоззрения. На самом же деле это была самая фанатическая и агрессивная из всех религий, самая нетерпимая к инакомыслию и свободомыслию, самая жестокая и лицемерная. Её «инквизиция» была в тысячи раз кровожаднее и бесчеловечнее любого другого религиозного судилища. На ее основе создался нежизнеспособный общественный строй, лишивший людей частной собственности и возможности легального предпринимательства, создавший неповоротливую номенклатурно-бюрократическую систему и военизированную дефицитную экономику, что и предопределило, в конечном счёте, крах как самой этой системы, так и составлявшей её мобилизующее ядро религиозной идеологии.

Страшные результаты, которые принесло культивирование этой идеологии, сегодня служат уроком для всего человечества и во многом способствуют мобилизации усилий для демократических перемен. Можно предвидеть, что «призрак коммунизма» будет ещё долго пугать людей и препятствовать распространению научно-эволюционной веры и научно-обоснованного мировоззрения, для которого тоже ведь присуще неверие в богов и определённая форма научно-атеистического подхода к духовным явлениям. Но вряд ли так уж легко спутать эти взаимоисключающие феномены – коммунистическую религию и научно-эволюционное гуманистическое мировоззрение. Для этого нужно очень плохо понимать или сознательно искажать и то, и другое.

Опыт 70-летнего господства коммунистической религии и нескольких тысячелетий господства других мировых религий показывает, что каждая традиционная религия представляет собой не просто способ обращения к реально не существующим высшим силам, а своеобразную идеологическую империю, стремящуюся завоевать весь мир, но охватывающую, как правило, ту его часть, на которой расположена локальная цивилизация, в силу особенностей своей эволюции наиболее приспособленная к усвоению тех мифов и мировоззренческих установок, которые составляют мобилизационную основу данной конфессиональной общности.

Воинственность и экспансию религиозно-мобилизационных структур каждой из духовно-религиозных империй показывают религиозные войны, расколы, гонения на иноверцев, миссионерство, крестовые походы, религиозный терроризм, то есть прямые аналоги конфликтов и конкуренции военно-мобилизационных структур геополитических империй. Религиозные империи, как правило, более долговечны, но и они подвержены деградации по мере устаревания их мобилизационного потенциала, ослабления их духовно-мобилизационных структур. Религиозные империи создаются путем не военного, а духовного завоевания, но это именно завоевание стран и народов, которые после поглощения и ассимиляции их первоначальных «языческих» верований держатся в постоянном духовном подчинении догматическому символу веры, обрядовой практике и религиозной организации господствующей конфессии. Объединяющая людей духовная основа мировых религий была чрезвычайно важна для достижения относительной стабильности в традиционном обществе, и долгое время сохраняла своё значение в обществе индустриальном. Бесчисленные войны, болезни, опасность разорения, голода, лишений, потерь близких, всяческих несчастий и катастроф постоянно довлели над сознанием людей, побуждали их искать духовную опору и утешение за пределами этого мира страданий, обращаться через посредников – священнослужителей к запредельным высшим силам.

Но в современном инновационном обществе всё и вся в таком подходе к действительности безнадежно устаревает. Устаревает, прежде всего, философско-мировоззренческая основа религиозных систем, их способность конкурировать с наукой в объяснении глубинных процессов бытия, а, соответственно, и их претензия на истинность. По мере прогресса научного знания креационизм становится всё менее убедительным по сравнению с эволюционизмом, а его попытки опровергнуть основы научного знания требуют всё больше опоры на эти основы и всё чаще сводятся к пустому ворчанию по поводу гипотетичности некоторых научных объяснений, а иногда и к очевидным софистическим уловкам и невежественным нападкам на вполне доказательное научное знание.

Религиозная мифология всё чаще осознаётся людьми как красивые сказки, художественный вымысел, принимать которые за исторические факты – значит проявлять крайнюю наивность и детскую доверчивость. Люди хотят реально создавать лучшее будущее, улучшать качество жизни здесь и сейчас, а не доверять религиозным утопиям о рае после смерти или в «светлое будущее», которые обещаны за отказ от благ и соответствующее догмам поведение в своей конкретной жизни.

Повышение возможностей человека для самостоятельного созидания условий и перспектив своей жизни, снижение уровня его зависимости от случайностей и опасностей, порождаемых давлением внешних обстоятельств приводит к падению престижа религиозной магии, жертвоприношений и ограничений, диктуемых принадлежностью к той или иной системе верований. Всё чаще осознаётся архаичность религиозной морали, её навязываемых на все случаи жизни предписаний и запретов, заповедей и табу. Мораль запретов и ограничений и раньше слишком часто оборачивалась лицемерием, догматизмом, жестокостью и попранием прав человека. Но она живуча и сильна, поскольку, хотя и с колоссальными издержками, но обеспечивала мобилизацию индивидов на сохранение порядка в обществе, освящала сложившиеся в данном обществе отношения собственности, служила утешением в несчастьях, нагоняла «страх божий» на тех, кто без запугиваний не был склонен к честному и добросовестному выполнению своих общественных обязанностей, пытался достигнуть своих социальных целей безнравственными и бесчеловечными, преступными средствами.

Эмансипация человека от жёстких социальных рамок, обретение им всё более высокого уровня самостоятельности и самоопределения в общественной среде, в формировании своего образа жизни и жизненного мира связана с новыми общественными условиями, в которых отпадает необходимость в наведении единомыслия в сфере морали, в религиозно санкционированном поддержании жёстких рамок морального поведения, в моральной диктатуре над сознанием верующих. Политика «кнута и пряника» – наказания и воздаяния в сфере морали постепенно уступает место политике терпимости, свободного выбора, согласования и взаимоприемлемого компромисса. Базирующаяся на этих принципах светская мораль оформляется в международно-признанный «моральный кодекс» с принятием ООН в 1948 г. Декларации прав человека и ратификацией самыми различными государствами соглашений и пактов по правам человека, ознаменовавшими не только создание нового международного правопорядка, но и нового человечества. Во Всеобщей декларации прав человека воплощено больше гуманистического, высоконравственного содержания, чем во всех Священных писаниях всех времён и народов. Догмы религий разъединяли цивилизационные сообщества человечества, а принципы демократии и обеспечения прав человека способствуют созданию условий для постепенного преодоления конфликтов между ними и торжества общечеловеческих ценностей над национальными, религиозными и расовыми предрассудками. При этом обеспечение этих прав неразрывно связано с защитой прав верующих и обеспечением свободы совести.

Гуманистическое содержание, достигнутое мобилизацонными усилиями великих религиозных основателей и реформаторов, воплощённое в морально-ценностных и духовных достижениях мировых религий, не отметается и не игнорируется, но оно требует развития и обновления на основе современного научно-эволюционного мировоззрения и духовно-практических потребностей свободного общества. Самым уязвимым в этом плане является религиозный гуманизм, который важнейшую цель морального поведения и усовершенствования видит не в повышении творческих возможностей человека, а в рабском служении и угождении антропоморфной силе, якобы царящей над Вселенной и управляющей ею независимо от законов эволюции. Это обоснование гуманизма не ради самого человека, а ради выполнения воли Кого-то вне человека требует самого решительного пересмотра еще и потому, что подобный взгляд на природу человека препятствует осуществлению научно обоснованной методологии систематического самоусовершенствования человека.

Ни одна традиционная религия не требует от своих адептов ежедневного совершенствования всех своих человеческих качеств – психофизических, духовных, моральных, гражданско-политических, умственно-интеллектуальных, творческих и т. д. Она подменяет их «совершенствованием в Боге», то есть практикой рабского подчинения своего сознания и поведения догматам господствующей на данной территории официальной Церкви через отправление религиозных культов, молитвы, размышления, покаяния, жертвоприношения и т. д. Усовершенствование здоровья и продления человеческой жизни оказывается с этой точки зрения вообще чем-то ненужным и бессмысленным, находящимся вне компетенции церковного ведомства: ведь церковь обещает верующим жизнь вечную и райское блаженство на том свете, а средством для достижения этого является не универсальное психофизическое самосовершенствование, а, наоборот, стояние на коленях (в прямом и переносном смысле) и умерщвление плоти. Монотеистические религии не создают мобилизационной основы для регулярного улучшения человека, его совершенствуемой эволюции. Лишь в ряде дальневосточных религиозных течений – йоге, буддизме, даосизме развиваются оригинальные системы психофизического самосовершенствования, которые сейчас являются одним из важнейших источников для разработки научных методов создания здоровья. Но и в этих системах медитативно-гимнастические практики имеют своей главной целью связь с потусторонними мистическими силами, а создание здоровья и оптимальную жизнедеятельность человека на этом свете рассматривают лишь как предпосылку этой связи, побочный продукт религиозного действа.

Чтобы вырвать человека из тьмы обыденного скучного существования, пробудить и мобилизовать его силы на творческое преобразование своего жизненного мира и самого себя, необходима новая вера, базирующаяся на прочном фундаменте научного знания и повседневной практике совершенствуемой эволюции. В этой системе верований эволюционизм заменит и вытеснит креационизм, отведя последнему сферу применения в создании человеком своего жизненного мира на основе совершенствуемой эволюции. Архаическую мифологию, выражающуюся в создании историй об антропоморфных (или даже зооморфных) существах, наделённых сверхъестественной силой, правящих космическими стихиями и устанавливающих космический порядок, заменит современная эволюционная теория, основанная на подлинной истории космоса и наделяющая человека способностью пересоздавать космос на благо человечества, формировать человечный, наполненный творчеством и культурой общественный порядок. На смену утопии небесного рая (и коммунистического «светлого будущего») придёт реализуемая прогностика гуманного миропорядка, реальное преодоление человеком земного ада и созидание оптимальной жизнедеятельности на основе регулярного самосовершенствования. Иллюзия вечной жизни за пределами жизни уступит место реальной деятельности по продлению жизни и обеспечению молодости и здоровья при постоянном раздвигании границ долголетия. Место сакрализации сверхъестественного и профанации естественного займет сакрализация гуманного и профанация антигуманного. Магические обряды уйдут в прошлое, а им на смену придет ритуально-обрядовая сторона психофизического самосовершенствования («реальная магия»), приводящая к практическим результатам по обузданию хаоса и упорядочению человеческого бытия. Жертвоприношения признаются соответствующими вероучению только в качестве затрат труда для достижения Большого здоровья и шлифовку человеческих способностей. Культ сверхъестественных существ заменяется культом культуры, демократии, свободы, гармонии человеческих отношений, творческих способностей человека. Символ веры не канонизируется, а изменяется по мере эволюции научного знания. Учение о душе и её переселении уступает место учению о психике и её позитивной трансформации. Система предписаний и запретов значительно расширяется, включая предписания на регулярное осуществление всех видов самосовершенствования, запреты на все вредные привычки и неправовые действия, но осуществление этих запретов, как и преодоление фантастических верований, может проходить постепенно, эволюционно, шаг за шагом. Поэтому новая вера не закрывает двери для верующих любых конфессий. Ибо нет идеальных людей, идеально лишь постоянное стремление к идеалу.

Для новой веры, как и для старых вер, свойственна вера в чудеса, но в чудеса, создаваемые верой и мобилизацией усилий человека. Гигиена научно-эволюционной веры и её психотехника гораздо разностороннее тех, которые освящены авторитетом старых вер. Вместо достаточно проблематичных с точки зрения здорового образа жизни религиозных постов предписывается регулярное проведение научно обоснованных голоданий и восстановлений. Молитва рассматривается как рабское попрошайничество и магический обряд, основанный на вере в неосуществимые чудеса при осознании своего бессилия изменять неблагоприятные обстоятельства жизни. Такое умонастроение чуждо новой вере. Её психотехника основана на оздоровительных медитациях и внушении веры в безграничные возможности совершенствующегося человека, в его способность эволюционно изменять мир и самого себя.

Наконец, совершенно неудовлетворительными и устарелыми с точки зрения новой веры представляются традиционные религиозные организации и системы власти. Монархическая власть пап, патриархов, шейхов, далай-лам, гуру и прочих духовных владык самых разнообразных вероисповеданий, сочетающаяся с бюрократической иерархией священнослужителей, отражает реалии традиционного общества с его жёсткими деспотическими структурами и военно-бюрократическим типом мобилизации. Крайний консерватизм и отсталость организации традиционных конфессий (как и так называемых нетрадиционных религий и неокультов) приводят к ретроградному состоянию духовную жизнь верующих. Новая вера призвана воплотить демократические принципы в своей организации и функционировании. Её Священное писание и писания авторитетов неотделимы от развития научно-эволюционного мировоззрения и системы универсального эволюционизма. Запрещается культ личности основателей и лидеров новой веры. Почитание духовных и культурных достижений всех личностей, способствовавших своей неутомимой деятельностью развитию науки, философии, духовной и материальной культуры, искусства и научно-эволюционного мировоззрения должно прийти на смену безудержному восхвалению их личных качеств и сакрализации их жизненного пути.

Вместо церквей и молельных домов всех видов новая вера воздвигнет дома творческих дискуссий, дискуссионы. Не проповеди и богослужения, начиняющие верующих догматикой мифологических систем, а изложение современных подходов к гуманистическому обновлению жизни, психологии межчеловеческих отношений, эволюционному устройству мироздания и свободный обмен мнениями по оптимизации человеческой жизнедеятельности станут предметом вероучительных собраний. Разнообразные школы самосовершенствования и просвещения будут работать при вероисповедальных организациях и станут одной из важнейших сфер их деятельности. Монашеские ордена, основанные на обетах отречения от естественных основ человеческой жизни, в новой вере будут заменены свободными объединениями «монахов» здоровья и самосовершенствования, то есть людей, посвящающих свой ежедневный труд не созданию внешних объектов, а усовершенствованию человеческой природы и экспериментам по созданию новой ступени эволюционного развития человечества.

Наслаждение красотой, углубленное восприятие искусства, вчувствование в сущность произведений высокой культуры и создание таких произведений станут объектом духовной деятельности верующих и их дискуссионных собраний. Эти собрания будут насыщены духовной музыкой, пением, поэзией, изобразительным искусством, всеми видами медитативного творчества, помогающими создать космическое настроение, осознать и прочувствовать свое единство с космической эволюцией, сформировать духовный мир, насыщенный культурой и гуманизмом. Победа высокого, гуманного и свободного порядка над хаосом во всех его проявлениях и антигуманной сущности – вот главная тема собраний конфессиональных организаций нового типа и миросозидательная основа их символа веры. В этом и заключается грядущее эволюционное обновление религии.

Итак, в нашу дверь стучится новая вера – «религия» знания, совершенствования, творчества и человечности. Откройте дверь и впустите её в свои мысли и сердца. Она научит нас жить в согласии с эволюцией, в согласии с наукой, создавать самих себя и прекрасный новый мир вокруг себя, пробуждать высшие силы в себе, а не искать их на небесах, где за облаками – такой же самоупорядочивающийся космос, как и в нашем собственном глубинном сознании.

Всё в новой вере превращается в священнодействие: и еда, и сон, и мысли, и безмыслие, и каждое движение наполняется эволюционным смыслом, посвящается совершенствуемой эволюции и направляется на энергонаполнение и оздоровление человека. Адепт новой веры должен не только верить в чудеса, но и творить их. Ибо величайшее чудо – здоровый, пробуждённый к самосозиданию, наполненный энергией и радостью жизни человек. Другие, магические чудеса – это просто грех, как и вера в них. Греховны и все традиционные религии, ибо они ввергают человека в иллюзорное, фантастическое мировоззрение, побуждают поклоняться идолам мифологического сознания и ложного всезнания, возбуждают рабские чувства преклонения перед властью на небе и на земле, принижают человека, чтобы возвысить объекты веры, мобилизуют человека не на улучшение мира и последовательное усовершенствование самого себя, а на смирение с обстоятельствами в надежде на награду на небесах.

Новая вера учит пробуждать святой дух в самих себе, порождать в себе и распространять вокруг себя свободу и человечность, высокую культуру, тягу к творчеству и общению.

Как и во всякой вере, в ней есть своя фантастика, своя «мифология» и своя «мистика». Она заключается в представлении о безграничных возможностях самосовершенствующегося человека и человечества, что, как и в традиционных религиях, требует мобилизации усилий для победы над неверием и маловерием. Она проявляется также в равноправном медитативном диалоге со всей Вселенной, с эволюцией, с людьми науки, культуры, основателями религий, авторитетами научной веры, историческими личностями, жившими в разные века и способствовавшими развитию человечества. Она связана и с реализацией в человеческом организме позитивных образов воображения. Она обещает людям не вымышленное, а реальное бессмертие – бессмертие в культуре, в истории, в творческом созидании. Каждая религиозная организация новой веры будет хранить в своих анналах историю жизни каждого из входивших в неё членов, его жизнеописание и его эволюцию. Ни один человек не должен уйти из жизни бесследно, как уходили целые поколения людей в эпоху доминирования традиционных религий. Ибо каждый человек, творящий свой мир – высочайшая ценность для потомков, для истории, для всего человечества. Его житие будет храниться вечно и станет исторической сокровищницей для людей будущего. Великая вера необходима и для того, чтобы по мере развития науки создать биотехнологию продления жизни и замены стареющих органов, дабы дух человека сохранялся в обновляющемся теле. Ибо что не обновляется, то умирает, и что не обновляется каждый день, умирает каждый день. Пойдем же по дороге, ведущей к совершенству, и будем совершенствовать себя каждый день!

Научную веру с определённой долей условности можно назвать религией, однако в совсем ином смысле, чем традиционные мифологические веры. Слово «религия» произошло от латинского корня, означающего «объединение», «связь», «приобщение». В традиционных религиях это связано с направленностью на установление контакта с потусторонним для чувственного восприятия миром мифологических существ, обладающих сверхчеловеческими и сверхъестественными силами, но антропоморфным, скопированным с человека сознанием. Все эти существа, независимо от того, сложились ли они в иудео-христианской, мусульманской, буддистской или какой-либо иной традиции познаются верующими через религиозный опыт, т. е. при помощи особого искусственного медитативно-молитвенного способа восприятия. Аналогия с наукой полная и безусловная, о чём не устают повторять теологи всех конфессий, но и различие фундаментальное! Если способы восприятия науки позволяют познавать объективные реальности природы, общества и человека, то способы восприятия религиозного опыта воспроизводят для сознания верующих бессознательно внушённые субъективные реальности, заданные мифологией той или иной религиозной доктрины. Понятно, что религиозный опыт буддистов никогда не воспроизведёт в сознании почитателей образ Христа, а религиозный опыт христиан не вызовет в сознании лучезарного Будду. При этом сакральные ощущения, которые они испытывают, очень похожи, а альфа-волны, которые испускают их «аппараты» головного мозга и которые научные приборы энцефалографы регистрируют в их медитативно-молитвенных состояниях, абсолютно идентичны.

Что касается научной веры, то она, следуя за наукой в познании объективных реальностей, призвана устанавливать связь с потусторонним миром могущественных сущностей, но это не вымышленный мир мифологических существ, а сокрытая от нас в глубинах сознания и телесной организации творческая мощь самого человека, его способность преобразовывать самого себя и мир вокруг себя, стать преобразователем космоса, источником творческой гуманной эволюции природного и социального мира. Научная вера как «религия» образует «религиозную» связь с творческой, богоподобной мощью, дремлющей в самом человеке, и между разбудившими эту мощь людьми, её носителями и преобразователями. Средствами для этого являются регулярное самосовершенствование, помощь в усовершенствовании другим людям, медитативный психофизический тренинг для самооздоровления и развития творческих способностей и совместная с другими людьми активная деятельность, эволюционная работа по усовершенствованию демократических институтов, структур гражданского общества, отстаиванию прав человека и гражданских свобод, распространению высокой культуры, научно-гуманистического мировоззрения, насыщению творчеством всех аспектов человеческой жизни и профессионального труда. Ещё один аспект «религиозной» деятельности последователей научно-гуманистической веры – так называемая мирная война против человеческих несовершенств, болезней, смерти и социальных пороков – наркомании, пьянства, преступности, коррупции, деспотизма, беззаконного насилия, несправедливости, жестокости, против всех проявлений варварства, коренящегося внутри современных цивилизаций.

Такая война требует немалого героизма, постоянного пребывания на поле битвы. Её цель – победить эти пороки в самих себе и помочь в этом другим людям. Эта «священная война» может осуществляться исключительно мирными, ненасильственными, законными средствами. Если коммунистическая вера была направлена к тому, чтобы экспроприировать предпринимателей и заставить культурную элиту опуститься на уровень пролетаризованного простого народа, то современная научная вера, наоборот, стремится поднять простых людей до уровня элиты, научить их предприимчивости и творчеству, постоянному повышению качества жизни себя и других людей.

Мы рассматриваем научно-гуманистическую веру как своего рода нерелигиозную «религию» будущего, которая распространится в разных локальных цивилизациях, поможет преодолению конфликтов между ними и будет способствовать единению общепланетарной цивилизации для её гуманной универсальной эволюции. Научное мировоззрение в обыденном сознании привычно связывается с неверием. Настало время утвердить его значение в качестве основы истинной веры.

Всякая религия есть результат эволюции и духовный продукт традиционного общества – общества, враждебного инновациям, так как они подрывают его иерархическую структуру, вредят устойчивости сложившихся в нем общественных отношений и тем самым ввергают общество в состояние хаоса. В качестве высшего уровня этой иерархии в традиционном обществе рассматривается мир небесный, населенный могущественными и таинственными сверхъестественными существами. По мере становления элементов инновационного общества зарождается и набирает силу конфликт между наукой и религией, инновационным и традиционным мировоззрением.

Научная вера есть результат, духовный продукт инновационного общества – общества, ориентированного на постоянные реформы и инновации, поиск и обретение политической, экономической и духовной свободы, защита личности от подавления обществом. Научная вера не может ограничиться отрицательной реакцией на религиозное мировоззрение в виде секуляризации и атеизма, она есть позитивная мировоззренческая реакция на открывающиеся перспективы развития инновационного общества и совершенствующегося человека.

В отличие от традиционных вер, консервативных по своей сущности, научная вера вбирает в себя всё прогрессивное, что содержится в науках о природе, обществе и человеке, а также в конкретной политике, культуре, технике и хозяйственной жизни. Именно такая вера необходима формирующемуся ныне инновационному обществу.