Читать книгу Меньше единицы, больше девяти - Лев Портной - Страница 6

В сентябре по многочисленным просьбам телезрителей Центральное телевидение Советского Союза повторно демонстрировало бразильский многосерийный фильм «Рабыня Изаура». Света Жукова поймала себя на том, что слушает подругу с той же жадностью, с которой её мать следила за перипетиями жизни рабыни-квартеронки.

– Короче, представляешь, я дала в первый же вечер прямо на балконе, – призналась Инга.

– На балконе! Охренела! – промолвила Света и затянулась сигаретой.

Дым потянулся к некурящей Инге, она обошла подругу с другой стороны и продолжила:

– Да как-то так всё сразу произошло. Как-то так… Ещё котёнок этот. Я, когда к подъезду подошла, слышу, мяукает кто-то. Жалобно так. Я его подобрала, бросить жалко, иду с котёнком. Сама думаю: ну ты, Молина, и дура, куда ты прёшься с котёнком. Саша дверь открыл, я с котёнком стою, у него вид сразу такой растерянный. И со мной чёрт знает что. Вдруг такое чувство, будто мы уже сто лет вместе. А ещё…

Инга рассмеялась, прикрыла ладошкой рот и покачала головой, показав, что больше откровенничать не будет.

– Чего? – требовательно спросила Света.

У неё было такое чувство, что во время сеанса отключилось электричество. И хотя вся страна знала досконально судьбу Изауры после первого просмотра в 1988 году, всё равно у Жуковой было ощущение, что ей обломали кайф на середине серии.

– Ну, чего? – повторила она, щёлкнув подругу по руке. – Не-е, ну, нормально! Колись давай! После того, как на балконе дала, что ещё может быть!

– Да ещё не дала, только вошла…

Инга с мольбой посмотрела на подругу, но та не отводила требовательного взгляда. Молина сдалась.

– Ты понимаешь, когда мы только познакомились, ну, короче, когда я Женьку отшила, он такой серьёзный, такой основательный, рассудительный такой, куда деваться! А тут я с котёнком на пороге, а у него такой растерянный вид! Короче, у меня такое чувство, как будто я не с котёнком стою, а как будто мы уже сто лет вместе, и я типа вошла и сказала, что я беременна.

– Чего? – удивилась Света. – Молина, да ты вообще не в себе, блин! А потом-то что?

– А потом. А потом Дима приехал. Вот зря тебя не было! Офигенный мужик! Блин, он когда вошёл, я про себя думаю: твою мать, господи, что ж ты делаешь, вот на фига, думаю, ты создал двух таких мужиков, почему одного из них не сделал!

Тут Жуковой почудился пробел в предыдущей серии. Выпустив дым, она спросила:

– Так ты кому из них дала-то?

– Да с Сашей я теперь! – ответила Инга. – Дима на ЗИЛе уехал. Знаешь, он, когда на ступеньку грузовика встал, смотрит так на меня, во взгляде всё написано: мол, решай, подруга, поехали со мной!

– Ну, а ты чего?

– А я Сашку выбрала…

– Ну да! Ты же королева! Чего тебе грузовик, ты на балконе…

– Знаешь, этот Дима, он такой… Если бы он за мной на ЗИЛе приехал, я, может быть, и поехала бы. А он не за мной, он по своим делам, а я так, попутно…

– Девчонки, вот вы где! – На крыльцо вышла Надежда Сергеева. – Мы придумали, что подарить Таранковой.

– Что за идея? – спросила Света.

– В Измайлово на вернисаже продают электрические самовары, разрисованные под хохлому, под гжель, разные там. Идут по десятке. С вас по рублю. Ну и съездить бы нужно. Инга, у тебя сегодня какое-то настроение нерабочее. Может, съездишь?

– Если Светка компанию составит, – ответила Молина.

Жукова потушила окурок и посмотрела в небо.

– Дождя вроде не обещали. Так я за любой кипиш в хорошей компании. Едем!

Надежда протянула Инге две купюры, пятёрку и трёшку, и напомнила:

– И с вас по рублю.

– Схожу за сумочкой, – сказала Инга.

– Мою прихвати, – попросила Света и достала из пачки новую сигарету.

Инга поднялась по ступенькам и скрылась в здании. Надежда жестом попросила у Жуковой сигарету. Закурив, она кивнула на двери института и промолвила:

– Какая-то она сегодня волшебная.

– Хахаля нового завела, – сообщила Жукова.

– Женьку-то?

– Да не-е! Ты отстала от жизни. Женьку она уже бортанула.

– Правильно сделала. Он мне сразу не понравился, – сказала Надежда.

Света окинула взглядом входные двери и, понизив голос, доверительно рассказала:

– Надюх, ты прикинь, она влюбилась в какого-то чувака и дала его другу на вечерине, прямо на балконе!

– Фига себе!

– И знаешь, что говорит? – Света выдержала драматическую паузу.

– Что?

– Говорит, жалко, что чуваки не вдвоём её…

– Хрена себе! – Надежда обернулась на входные двери. – А по виду не скажешь. Скромная такая!

– В тихом омуте, – промолвила Света и, сделав страшные глаза, низким голосом добавила. – Только ты это! Никому!

– Сейчас пойду и всем расскажу! – с сарказмом произнесла Надежда, изобразив возмущение от того, что Жукова предположила подобное.

На улицу вышла Инга Молина.

– Ну что, двинули?

– Давайте, девчонки, – промолвила Надежда, с интересом глядя на Ингу.

Подруги пошли к автобусной остановке. Надежда несколько мгновений смотрела в спину Молиной, а затем развернулась и поспешила на рабочее место.

Инга словно спиной чувствовала взгляд и обернулась только тогда, когда Сергеева переступала порог института.

– Ты чего, ей рассказала чего? – спросила Инга.

– Ты чего? С какой это стати? – Света изобразила возмущение ещё большее, чем только что изображала Надежда.

Уже в автобусе Жукова спросила:

– А Джон-то что?

– Женька? – пожала плечами Инга.

– Ты ему сказала?

– Да когда? Я ж с четверга его не видела. Может, он и звонил, так меня же дома не было. Я только в воскресенье поздно ночью вернулась. А сегодня сразу после работы к Сашке.

– А сегодня-то он не звонил? – не унималась Света.

– Наверное, ждал, что я позвоню, а может, сейчас звонит, – пожала плечами Инга и пропела. – А мы на вернисаже, а мы на вернисаже… А чего с ним говорить? У нас с ним и не было ничего.

– Ну вот, блин! Тебе всё, а я с предками на даче. Огурцы закрывали. Теперь на всю зиму огурцы, картошка свои…

На вернисаже лотки с самоварами находились у самого входа. Но подруги прошли мимо, решив прогуляться между рядами.

Они миновали развалы с плетёными корзинами и берестяными туесками, покрутились друг перед дружкой, примеряя платки, остановились возле прилавка с панно из полимерной глины.

– Слушай, нужно иметь в виду. Тут можно неплохой подарок подобрать, – сказала Инга.

Она рассматривала панно с рельефным изображением трёх котов с пивными кружками.

– Смотри, – потянула её Света, – видеокассеты.

– А-а, – Инга скользнула равнодушным взглядом по коробкам с видеофильмами и обронила. – А у Сашки дома свой видак есть…

– Ничего себе, – с восхищением ответила Жукова. – И он незнакомых девушек водит. Смелый парень!

– Ладно, пошли, – сказала Инга.

Они вернулись к развалам с электросамоварами. Пока выбирали, к продавцу, сухощавому мужчине с выцветшими усами, подошёл приятель. Молина уловила, что они говорят о банке, и поневоле прислушалась. Теперь всё, что напоминало о Саше, поддавало жару в сердце.

– Счёт так и не открыли, – донеслось до слуха. – Непонятная какая-то бюрократия. Исполком зарегистрировал фирму. Что ещё банку нужно?

– Извините, что вмешиваюсь, – сказала Инга.

– Да-да, – засуетился продавец. – Выбрали? Вы себе или в подарок?

Его приятель смотрел с досадой, но и с интересом. Им было лет по сорок. Они бы проявили больше галантности к молоденьким покупательницам, если бы не какие-то проблемы.

– Да мы выбираем, – ответила Инга. – Но я не про то. Я слышала, что у вас какие-то трудности с банком. А у меня муж в банке работает.

Жукова с изумлением посмотрела на подругу поверх самовара, который держала в руках.

– Да-а. И что? – протянул приятель продавца.

– Ну-у, я думаю, он мог бы посодействовать, – сказала Инга. – Вы запишите наш телефон и позвоните сегодня вечером. А я попрошу его…

– Да-да, давайте, – приятель продавца оживился.

Он вытащил записную книжку, достал шариковую ручку и по-собачьи преданными глазами уставился на Ингу.

– А-а, сейчас, – протянула Молина и тоже полезла в сумочку за записной книжечкой.

Она листала её в поисках страничек на букву «Х», где сделала последнюю запись: «Хвостов Саша» – и номер телефона.

– Вы наш ангел-спаситель, – произнёс продавец. – А то моя матушка затеяла коммерцию, а счёт в банке открыть не можем никак. А вас как зовут?

– Инга.

– Запиши: Инга, – сказал продавец приятелю. – А меня Ларик зовут.

– А фамилия? – поинтересовался приятель. – Я по фамилиям в книжку записываю…

– Молина. Нам телефон недавно поставили. Даже номер ещё не запомнила, – пояснила она свою возню с записной книжечкой. – Вот, записывайте.

Мужчина старательно записал номер, убрал записную книжку и с энтузиазмом сказал:

– Я позвоню! Меня Виктор Викторович зовут.

– А самовар? Вам вот этот нравится? – подключился Ларик.

– По мне, что надо, – сказала Жукова. – Такая тематика осенняя.

Самовар был расписан сказочным пейзажем с деревьями, изгибавшимися под ветром и ронявшими охряно-пятнистую листву.

– Десять рублей, – объявил Ларик и поспешно добавил. – Но вам отдам за восемь.

Инга переглянулась со Светой и протянула продавцу восемь рублей. Тот вытащил из сумки картон, превратил его в коробку и упаковал самовар.

– Мы позвоним. В девять не поздно будет?

– Звоните-звоните, – улыбнулась Инга.

Подруги направились к станции метро.

– По рублю сэкономили, – с удовлетворением промолвила Инга.

– Молина, ты прям с цепи сорвалась, – сказала Света.