Читать книгу Мифы о Древней Руси. Историческое расследование - Лев Прозоров - Страница 4

Глава 2. Миф о викингах – непобедимых и всепроникающих

Оглавление

Нет, на сей раз я не о норманизме. Не об учении, по которому летописная «русь» – это шведский «народ грести», на волшебных драккарах порхавший по ельникам, дубравам и непролазным лесным крепям водоразделов Восточной Европы, покоривший территории, многократно превосходившие по размерам Скандинавию, давший её славянскому населению новое имя и княжеский род – и в рекордные сроки растворившийся среди них, не оставив никаких достойных упоминания следов ни в вере, ни в языке, ни в обычаях. Из скромности, наверное, из той же скромности, по которой норманнские скальды умолчали о родстве с «конугами Гардарики» – притом, что скандинавское происхождение герцогов Нормандии и их английских и сицилийских потомков – помнилось многие века спустя.

Я скорее о психологическом фоне этого представления. Об – да-да, опять и снова – об «атмосфере». Об никем не провозглашаемой в открытую, но принимаемой, как данность, как аксиома вере в то, что скандинавам в Северной Европе было некому противостоять, не с кем сравниться, что они одни были героями исторического спектакля на той сцене, а остальным в лучшем случае достались места безгласной массовки на заднем плане – если не декораций и реквизита. Иначе трудно понять бестрепетно прочерчиваемые на исторических картах маршруты «плаваний» норманнов по Восточной Европе – размахом сопоставимые только с маршрутами тех же скандинавов по морским просторам, не населенными никем.

Между тем источники никаких оснований для столь радужной картины не дают. И сами скандинавы рассматривали даже береговые племена южной и юго-восточной Балтики как, самое меньшее, достойных противников – а отнюдь не только «привычных жертв набегов». Скорее уж сами датчане и шведы – норвежцы в меньшей степени – становились «привычными жертвами набегов» юго-восточных соседей.

Да и с «путями», кое ученое перо проложило давно уж ушедшим в Вальхаллу скандинавам по Великой Русской равнине, дело тоже обстоит… не так уж ровно. По преимуществу – в полном соответствии со старинной солдатской песней – «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить».


О конунге Вильтине и его владениях


Потребители норманистского вторичного продукта обыкновенно находятся в плену представлений о славянах, как о «мирном» и, соответственно, терпильском народце, и о скандинавах, по определению этаких воинственных юберменшах, нагибавших всех, до кого дотягивались. Представления, кстати, стопроцентно советские – как бы ни воображали себя иные товарищи норманисты «борцами с совком». Я уже приводил немало свидетельств того, как на самом деле оценивали соседи воинственность и боевые качества славян. А теперь просто посмотрим, как описывает взаимоотношения скандинавов и балтийских славян скандинавская же «Тидек-сага»:

«Был конунг по имени Вилъкин (Немецкий исследователь Карл Мюлленгоф доказал, что имя «вилькинов» и их короля Вилькина происходит от названия племенного союза балтийских славян «вильцев»[87]), славный победами и храбростью. Силой и опустошением он овладел страной, что называлась страной вилькинов, а теперь зовётся Свитьодом, и Гуталандом, и всем царством шведского конунга, Сканией, Сеаландом, Ютландом, Винландом[88] и всеми царствами, какие к тому принадлежат. Так далеко простиралось царство Вилькина-конунга, как страна обозначенная его именем (…) Таким образом, и это царство названо страной вилькинов от имени конунга вилькина, а народом вилькинов – люди, там обитающие, – всё это, пока новый народ не принял владычества над той страной, отчего вновь поменялись имена…»[89]


Карта земель, покоренных Вильтином-Конунгом, согласно «Тидрек-саге» ношения скандинавов и балтийских славян скандинавская же «Тидрек-сага»:


Можно спорить по поводу исторической основательности такого сообщения. В связи этим стоит вспомнить еще Фортинским в 1872 году отмеченное обстоятельство: уже Титмар Мерзебургский использует слово «велеты» или «вильты» только в составе цитат из более ранних авторов. Говоря о современных ему событиях, он неизменно называет их лютичами.

То есть ко временам Титмара, к началу XI века, термин «велеты» из употребления уже вышел.

В свою очередь, Тидрек-сага совершенно не знает никаких лютичей (в отличие, скажем, от «Песни о Роланде», где упомянуты именно leutiz[90] – между тем песню эту исполняли ещё в конце XI века, во время битвы при Гастингсе[91]). Получается, что и время сложения Тидрек-саги (или, по крайности, тех её частей, где говорится о «вилькинах») мы должны отодвинуть ко временам не ранее начала XI века, что сильно повышает ценность содержащихся в ней сведений.

Но одно не подлежит сомнению – складывавшие легенды про то, как «вилькины», т. е. вильцы-велеты,


балтийские славяне, правили «всем царством шведского конунга», плюс Ютландом, Зеландией, Сканией и многими прилегающими землями, скандинавские сказители соседей своих, балтийских славян, безобидными «миролюбивыми» терпилами не считали совершенно точно.


Карта-схема Северной Руси, отражающая реалии IX–XI вв. (по данным саг о древних временах и перекликающихся с ними источников). а – укрепленные послания, центры территорий; б – крупные пороги и водопады; в – направления и цель движения из Приладожья за пределы территории, вклеченной в карту; г – Валдайская и Вепсовская возвышенности.

Иллюстрация из книги Д.А. Мачинского и М.В. Панкратовой «Северная Русь и саги о древних временах // Европа и Азия. Проблемы этнокультурных контактов», СПб., 2002. Карта правоверно-норманистская – чего стоит чистейшей воды выдумка, ни в каких источниках не встречающийся «Исуборг» на месте славянского Изборска. Тем ценнее «Йотунхейм» к юго-востоку от Ладоги…


Сага о людях Восточного пути, или те, кого боялись викинги

 Одни боялись Пью. Другие – Билли Бонса А меня… меня боялся сам Флинт

Джон Сильвер

Думаю, такой заголовок немало удивит неподготовленного читателя. В массовой культуре, в десятках фильмов, сотнях книг, тысячах комиксов растиражирован облик неустрашимых и непобедимых вояк в рогатых шлемах, проникающих на своих ладьях с полосатыми парусами буквально повсюду[92], Балтика раннего Средневековья становится в глазах жертв этого мифа сценой, на которой скандинавы – а под словом «викинги» понимаются именно они – главные действующие лица, остальным же народам Северной Европы отведена роль в лучшем случае статистов, если не декораций. Даже на страницы научных статей проникают ничем, кроме этого навязчивого образа из массовой культуры, не обоснованные утверждения, что шведы являлись в IX веке «лучшими воинами» тех краёв и именно в таком качестве якобы были «призваны» славянами.

Между тем стоит от фильмов, романов и комиксов обратиться к источникам той поры, и облик несокрушимых суперменов на драккарах, внушающих трепет всему живому, начинает увядать.

Достаточно известен рассказ Гельмольда о регулярных набегах славян на Данию – ту самую Данию, из которой иные умудрились «вывести» основателя русской княжеской династии.

«Ибо Дания в большей части своей состоит из островов, которые окружены со всех сторон омывающим их морем, так что данам нелегко обезопасить себя от нападений морских разбойников, потому что здесь имеется много мысов, весьма удобных для устройства славянами себе убежищ. Выходя отсюда тайком, они нападают из своих засад на неосторожных, ибо славяне весьма искусны в устройстве тайных нападений. Поэтому вплоть до недавнего времени этот разбойничий обычай был так у них распространен, что, совершенно пренебрегая выгодами земледелия, они свои всегда готовые к бою руки направляли на морские вылазки, единственную свою надежду, и все свои богатства полагая в кораблях. Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой»[93].

Обращаю внимание читателя, что такое положение дел не рассматривается германским автором, писавшим в XII веке, как что-то принципиально новое для региона.

Создаваемой Гельмольдом картине Дании, разоряемой регулярными набегами с востока, со стороны балтийских славян-вендов, не противоречат и собственно скандинавские источники. «Сага о Хаконе Добром»:

«Затем Хакон конунг поплыл на восток вдоль берегов Сканей (…) и убивал викингов, где он их только находил, как датчан, так и вендов»[94].

То есть в первой половине X века берега юга Швеции[95] разоряли, кроме соседей-датчан, морские разбойники-венды. Заметим также, что вендов этих называют, как и скандинавов-датчан, викингами. Легко предположить, что добиравшиеся до Сконе славянские «викинги» попутную Данию тоже вниманием не обходили.

Положение Дании было не менее печально и веком поздней.

«Сага о Магнусе Добром»:

«Теперь же страна не имеет правителя, ибо я уехал оттуда, и на нее, как вы знаете, совершают многочисленные нападения венды, куры и другие народы с Восточного Пути»[96].

«Сага о Харальде Суровом»:

«Хакон стал ведать защитой страны от викингов, которые сильно разоряли Датскую Державу, вендов и других людей Восточного Пути, а также куров»[97].

Тут уже в качестве морских разбойников, разорявших и грабивших родину прославленных «датских викингов», кроме вендов, выступают и «куры», точнее, курши, племя, вошедшее в состав современной латышской народности, что не только подтверждает, но и расширяет нарисованную Гельмольдом картину. Кстати, и тут викингами называют вовсе не скандинавов.

Надо сказать, сами скандинавы подобное поведение восточных соседей воспринимали как что-то совершенно само собою разумеющееся, исторически сложившееся, чуть ли не от начала времён. Так, в «Пряди о Норне-Гесте» сей Вечный Странник нордических мифов[98] рассказывает конунгу Олаву (X век) про события VIII века – битву при Бравалле – следующее.

«Сигурд Хринг там не был, поскольку ему приходилось защищать свою страну, Свитьод, на которую нападали куры и квены»[99].

В этой «Пряди», конечно, много неясного, да и сам источник, скажем так, ненадёжен. Вдруг да напутал чего – могло и позабыться за столько веков жизни. Но есть упоминания о давних набегах на Швецию с Востока в более серьёзных источниках. К тому же подкреплённые археологически.

В обнаруженном несколько лет назад в Сальме (Эстония) погребении[100] лежат тридцать три (просто пушкинские богатыри, только дядьки-Черномора не хватает) мужских скелета, останки четырех собак, оружие, зачастую богато украшенное. Погребены «витязи морские» в корабле, который считается древнейшим из найденных на Балтике парусных судов.

Вот здесь[101] приходят, обсуждая эту находку, к обоснованным выводам о крупном, по масштабам тех мест и времён, сражении и о том, что оно должно было попасть в саги.

Мне кажется, я нашёл упоминание о битве, участников которой похоронили на Сальме.

Сына Эйстейна, который стал после него конунгом в державе свеев, звали Ингвар. Он был великим воином и часто уплывал на боевом корабле, потому что в то время Свеарики очень страдала от набегов датчан и людей, плававших по Восточному пути. Конунг Ингвар заключил мир с датчанами и затем начал грабить на Восточном пути. Однажды летом он собрал войско, и поплыл в Эстланд, и грабил летом в том месте, которое называется Стейни. Туда явились эсты с большим войском, и произошло сражение. Войско эстов было так велико, что свеи не могли сопротивляться. Конунг Ингвар там пал, а его дружина бежала. Он был похоронен там в кургане близ моря, в Адальсюсле. После этого поражения свеи уплыли домой. Как говорит Тьодольв:

Случилось, что Ингвара

род Сюслы

принес в жертву:

светлого воина

в сердце камня

войско эстов убило,

и Восточное море

свейскому ёвуру[102]

песнь Гюмира

на радость поет[103]


Снова подчеркну – упомянуто о постоянных разорительных нападениях на землю свеев-шведов с Востока Балтики. Думаю, можно вполне поверить нарисованной в Круге Земном картине, показывающей поход Ингвара, как попытку нанести ответный удар. Северным сказителям никто не ставил в задачу «борьбу за мир» – в отличие, скажем, от советских писателей – и не требовал изображать предков «миролюбивыми». Если они рассказывают, что на них нападали, и поход был, так сказать, в порядке самообороны, так, скорее всего, и было.

Источники в очередной раз показывают всю бредовость владеющих помраченным разумом норманистов миражей о шведах, занимающихся в VIII–IX веках «колонизацией» Восточной Европы, возводящих Ладогу, и, наконец, прокладывающих путь к Константинополю и уничтожающих Хазарский каганат. В реальности предки шведов сами были жертвами набегов с востока. Скажу ещё раз – пределом возможностей и амбиций шведов того времени было потрепать какое-нибудь из прибережных племен вроде эстов или тех же куршей, если же удавалось слупить с тех отступного, это вообще рассматривалось не иначе как чудо. А бывало, как мы видим в саге, и совсем наоборот – местные племена наносили сокрушительные удары пришельцам, уничтожая их дружины вместе с вождями[104].

Никакая «колонизация» земель к состоку от Балтики никому из тогдашних свеев и во сне не снилась.

Народы юго-восточной Прибалтики после крушения вендской цивилизации под ударами немецких и датских рыцарей в XII веке продолжали дело предков вплоть до XIII века включительно.

«…они незадолго до того сожгли церковь, людей перебили или взяли в плен, разорили страну, похитили колокола и церковное имущество, как и вообще до тех пор привыкли поступать и эсты и куры язычники в королевствах Дании и Швеции»[105].

Итак, на протяжении столетий Дания и Швеция предстают на страницах источников, в том числе и собственно датских и шведских, не родиной «лучших воинов», а добычей разбойничьих набегов с южной Балтики. И только во второй половине ХП-начале XIII веков шведские и датские рыцари сумели переломить эту историческую традицию, и перешли в наступление – уже под знамёнами с римским крестом. Разумеется, время от времени попытки ответных ударов предпринимались скандинавами и ранее, но даже те из них, что попали в саги и хроники – то есть наиболее успешные – никак не выглядят однозначно удачными и менее всего являют нам превосходство воинских качеств своих скандинавских героев. Так, в «Саге об Эгиле»[106] рассказывается, как заглавный её герой во время набега на тех же куршей попадает в плен, и что характерно, обнаруживает на хуторе местного жителя раба-датчанина с взрослыми, прижитыми в рабстве, сыновьями. Любопытно пересечение этого рассказа с сагами о плавании норманнов в таинственную Би-армию. Точно как Эгиль, приплывший к куршам под личиной купца, является к биармам Торир Собака[107], и точно как Эгиль, на биармийском хуторе обнаруживает раба-земляка Одд Стрела[108]. Правда, раб-норвежец, в отличие от датчанина, предпочитает сбежать от своего соплеменника-«освободителя» к хозяевам-биармийцам…

Такая вот получается оригинальная «скандинавская колонизация». Норвежцы и датчане к востоку от Балтийского моря фигурируют в качестве рабов.

И раз уж пошла речь о Биармии – где бы та не находилась[109] – вот рассказ норвежца Охтхере (с него Валентин Иванов списал своего жуткого вурдалака Оттара, ставшего главным антагонистом – выражаясь проще, главгадом – фэнтезийного романа «Повести древних лет»). Сей норвежец поведал королю Англии Альфреду Великому: «Тогда вошли они в эту реку, но не осмелились плыть по ней, боясь нападения [со стороны местных жителей], ибо земля эта была заселена по одной стороне реки»[110]. Какую версию месторасположения загадочной Биармии не выбирай, Белое ли море, Кольский ли полуостров, или, по Андрею Никитину, юго-восток Балтики, назвать берега тамошних рек в IX веке густо заселёнными – довольно сильно. И что характерно, норвежские мореплаватели к местному населению относятся с большой опаской, глубоко в его владения заплывать не решаясь.

Ещё показательнее сообщение жития святого Ансгария, рассказывающее о событиях второй половины IX века. Вновь действующими лицами становятся наши старые знакомые курши. Если отвлечься от явно эпических деталей наподобие огромных цифр куршского войска, а также о том, что курши якобы «издавна подчинялись» шведам, можно найти там немало полезной информации, позволяющей судить о подлинной расстановке сил на Балтике того времени.

«Представляется также, что нельзя опустить того, как после его отъезда открылась вышеупомянутым свеонам сила Господа. Власти свеонов издавна подчинялось некое племя, обитавшее далеко от них и называвшееся куры. Но вот уже в течение долгого времени куры бунтовали и не признавали их власть. Зная об этом, даны в то время, когда епископ уже прибыл в Свеонию, собрав множество кораблей, отправились в тамошнюю страну, желая разграбить добро ее жителей и подчинить их себе. В этом государстве было пять городов.

Итак, жившие там люди, узнав об их приходе, собрались вместе и стали мужественно бороться и защищаться. Одержав победу и уничтожив в резне половину данов, они разграбили половину их кораблей, захватив у них золото, серебро и много другой добычи.

Услыхав об этом, вышеупомянутый король Олаф и народ свеонов, желая стяжать себе имя тех, кому удалось совершить то, чего не сделали даны, тем более что раньше куры подчинялись им, собрали бесчисленное войско и явились в тамошние края. Сначала они неожиданно подошли к некоему городу их государства, называемому Сеебург, в котором находились семь тысяч воинов, и, совершенно опустошив и разграбив, подожгли его.

Оттуда ободренные духом, оставив корабли, они за пять дней с свирепыми сердцами поспешно прибыли к другому тамошнему городу, который звался Апулия.

Было же в этом городе пятнадцать тысяч бойцов. Итак, когда они подошли к городу, жители заперлись в нем. Они стали осаждать город снаружи, те мужественно защищать его изнутри; они гнали их внутрь, те отбрасывали их наружу. Так прошло восемь дней. Всякий день с утра до вечера усердствовали враги в битве, и многие с обеих сторон пали, однако ни те, ни другие не могли добиться победы. И вот, на девятый день народ свеонов, утомленный столь долгой борьбой, начал изнемогать и с испугом и дрожью в сердце помышлять лишь о том, как бежать оттуда, говоря: «Здесь нам не будет удачи, а корабли наши далеко». Ибо, как мы говорили выше, путь до гавани, в которой стояли их корабли, составлял пять дней. И когда они, приведенные в чрезвычайное замешательство, совершенно не знали, что им делать, было решено выяснить посредством жребия, кто из их богов желает им помочь, дабы они либо победили, либо ушли оттуда живыми. И вот, бросив жребий, они не смогли отыскать никого из богов, кто бы хотел оказать им помощь. Когда об этом было объявлено в народе, в лагере раздались громкие стоны и вопли, и оставило свеонов всякое мужество. Они говорили: «Что делать нам, несчастным? Боги отвернулись от нас, и никто из них не помощник нам. Куда убежим мы? Вот, корабли наши далеко, и когда мы будем бежать, враги, преследуя нас, совершенно нас истребят. На что надеяться нам?»


Конец ознакомительного фрагмента. Купить книгу

87

http://histline.narod.ru/il03.htm

88

Винландом здесь явно названа не будущая Америка, а или Вин(Д) ланд, земля вендов, или Вин-ланд «двинская земля», что видно по другим спискам саги.

89

Цит. по изд. Веселовский А.Н. Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском//ИОРЯИС, т. XIII, кн. 1, СПб.

90

http://www.russianplanet.ru/filolog/babylon/epos/roland10.htm

91

http://www.vostlit.info/Texts/rus/William_Malm/frametext.htm

92

http://pereformat.ru/2011/ll/vikings/, http://pereformat.ru/2011/11/vikings-normans/#more-1564

93

http://vostlit.narod.ru/Texts/rus/Gelmold/gel5.htm

94

http://ulfdalir.ru/sources/42/1839/1840/1845

95

На самом деле всё несколько сложнее, и жители Скании или Сконе до сих пор себя считают скорее датчанами, нежели шведами, и говорят на особом, близком к датскому, диалекте; но к нашей теме это не относится.

96

http://ulfdalir.ru/sources/42/1839/1840/1849

97

http://norse.ulver.com/src/konung/heimskringla/harald-hard/ru.html

98

Согласно той же «Пряди», при рождении Норне-Геста присутствовали трое норн. Первые двое наобещали младенцу всяческих благ, но третья, самая младшая и самая злая, Скульд, посулила, что младенец умрёт в тот момент, как полностью прогорит свеча в подсвечнике. Матушка малыша, не будь дура, свечу немедленно погасила – и Норне-Гест потом несколько столетий таскал ту свечу в сумке.

Для меня мрачным символизмом наполнен тот факт, что умереть вечный странник решил после крещения северных стран конунгом Ола- вом…

Кстати, о Норне-Гесте написал целый роман датский писатель Йохан- нес Вильгельм Йенсен. От души рекомендую.

99

http://norse.ulver.com/src/forn/nornagest/ru.html квены – это лопари, саамы.

100

http://oldrus.livejournal.com/229671.html

101

http://russbalt.rodl.org/index.php?topic=1189.0

102

То есть кабану, вепрю – в скандинавской поэзии столь же обычный образ для витязя, героя, как в нашем фольклоре ясный сокол.

103

http://www.ulfdalir.ru/sources/42/1839/1840/2607

104

А вот маленький пример того, что норманизм не лечится.

«С данами был заключен мир, и Ингвар переключился на суливший богатую добычу и менее боеспособный Восток» (http://ulfdalir.narod.ru/literature/Hlevov A Predvestniki/1realn eping1.htm)

Вот так описывает эти события норманист Хлевов. Выделено мною. «Меньшая боеспособность» эстов безусловно проявилась в регулярных успешных набегах на свейские земли, а также в том, что они разгромили беднягу Ингвара в пух и прах. Хотя «несметные богатства» эстонских пустошей раннего Средневековья, пожалуй, ещё более эпичны.

105

http://www.junik.lv/~link/livonia/chronicles/henricus/chronicle/albert year5.htm

106

http://norse.ulver.com/src/isl/egil/ru.html

107

http://norse.ulver.com/src/konung/heimskringla/olaf-helg/ru.html

108

http://norse.ulver.com/src/forn/orvarodd/ru.html

109

http://library.narod.ru/saga/saga.htm

110

http://www.vostlit.info/Texts/DokumentyEngl/IX/880-900/Alfred/Orosius/frametext1.htm

Мифы о Древней Руси. Историческое расследование

Подняться наверх