Читать книгу Федор Шаляпин. Царь русской оперы - Лев Вениаминович Никулин - Страница 4

О шаляпинских талантах слагали легенды. Он и рисовал, и работал с гримом не хуже профессионалов. А нередко блистал и литературными способностями. Он перевел на русский язык серенаду Дон-Кихота из одноименной оперы Жюля Массне. Но лучше всего ему удавались остроумные стихи «на случай», в том числе – эпиграммы на самого себя. В 1902 году его впервые пригласили на родину оперы – в Италии, на выступления в знаменитом театра «Ла Скала». В то время русских оперных певцов почти не знали в Италии – и гастроли Шаляпина воспринимались как сенсация. Журналисты непременно упоминали, что у русского баса жена – итальянка. Но часть миланской клаки, оскорбленная, что в Италию выписали русского солист, готовилась освистать Шаляпина. Он знал об этом – и послал своей московской знакомой шуточные стихи, в которых сквозил тревога:

Давали «Фауста» Бойто. Шаляпин пел Мефистофеля, знаменитый тенор Энрико Карузо – Фауста. С первой реплики публика приняла Шаляпина. Впечатлял и его костюм – странное трико, пошитое в Москве, по эскизу самого певца. Итальянцы к таким костюмам не привыкли, как говаривал Шаляпин, они всё пытались «дьявола сыграть в пиджаке». Достаточно было походки, которую он придумал для своего черта, чтобы миланцы признали в этом русском большого актера. Дебют прошел удачно, хотя Шаляпин привык к более шумному успеху. Но вскоре он спел в «Ла Скала» Мефистофеля в опере Гуно, царя Бориса и Грозного в «Псковитянке» – и звание Солиста короля итальянского, полученное в 1912 году, подтвердило его репутацию. Впрочем, к тому времени Шаляпин уже покорил весь мир – и даже в тех странах, где он не гастролировал, русского певца, по легендам, считали образцом баса.

Он приучил Европу к русскому романсу и к народной песне. Его взлетом в этом жанре стало «Сомнение» Михаила Глинки и стихи Нестора Кукольника – «Уймитесь, волнения страсти…» Казалось, что он не поет, а рыдает – при этом передает всю глубину глинковской мелодии, все ее переливы.

Притчей во языцех стала практичность Шаляпина. Он не забывал своего казанского детства и умел считать деньги. Не любил заниматься благотворительностью, постоянно заботился о выгодных контрактах и старался не платить налогов. Зато пристрастился жить по-барски, в замечательном особняке на Новинском бульваре со спуском к речке Пресне. Говорят, что, когда Николай II подарил ему золотые часы, Шаляпин огорченно пожал плечами: он уже привык носить более дорогие. «Бесплатно только птички поют», – эту ироническую шаляпинскую поговорку в актерском мире до сих пор помнят все. В то же время, он с удовольствием – и, конечно, бесплатно – пел в кругу друзей. Такие домашние и дачные концерты певец ценил, считал, что там, среди музыкантов, писателей и художников – он только и поет по-настоящему.

После спектакля, ужиная в ресторане с друзьями, Шаляпин имел обыкновение рисовать – на листках бумаги, на манжетах, а иногда и на скатертях. Многие заведение десятилетиями гордились, что у них остались шаляпинские автографы. Но однажды в Праге хозяйка заведения не узнала знаменитого певца и, когда он собрался уходить, потребовала заплатить за «испорченную» скатерть. Шаляпин дал ей 10 крон, но и скатерть захватил с собой. Пока певец ждал такси, ей объяснили, что эту «мазню» можно было выставить на самое видное место – и это была бы самая лучшая реклама для ее кабачка. Хозяйка догнала Шаляпина и с извинениями протянула ему 10 крон. «Простите, мадам, но эта вещь стоит 50 крон». Что делать? Пришлось ей заплатить эту сумму. Шаляпин твердо знал: деньги счет любят. Он не гнушался выступать и на званых вечерах, развлекая жующих гостей какого-нибудь миллионера. А иначе большого состояния не сколотить.