Читать книгу Клуб достопочтенных шлюх - Лева Воробейчик - Страница 6

Аннета Боунс
5

Оглавление

Проблема маленьких городков очевидна для многих, кто познал самую суть вещей – маленькие города вредят имиджу. Люди знают многое, о многом помнят. Иногда ты даже можешь влюбиться в собственного дальнего родственника, совсем об этом не подозревая. Ну или переспать с отцом информатора, что может продать тебе билет на поезд, следующий в твое светлое будущее.

Дэниэлу Шоу было около сорока, если не больше – второй или третий женатик в послужном списке нашей героини. Появился громко, с треском – сбив Сьюзи на своем «поло», когда она в задумчивости переходила дорогу. Потом все по схеме – оказание первой помощи, отказ, комфортабельный номер отеля, терпение, слезы и жалобы на свою суку – мать (или суку – отца) и вот он – долгожданный для обоих секс на мокрых от слез одеялах. А потом началось самое интересное.

Дэниэл сразу сказал, что женат. Долго отпирался, убирая ее руки со своего тела – но так и не смог сказать ей «нет», когда они залезли ему за пояс. Он только и мог, что охать и ахать, а после – зарыдать, прямо как Сьюзи часом ранее.

Тогда он говорил:

– Мне так стыдно, стыдно, стыдно… но ты ни в чем не виновата, невинное дитя…

Теперь он шипел:

– Убирайся с моего порога, ты, шлюха грязная! Что ты здесь забыла, когда…

Дэниэл Шоу был нежен с ней… до определенного момента. До первой попытки Аннеты Боунс разрушить его успешную и замечательную жизнь. Она объясняла себе это просто: ей так хотелось. А добиваться того, чего хочется – разве не в этом скромном процессе и кроется сама суть удовольствия? В любом случае, Дэниэлу очень не понравилось, когда она во время второго их раза спросила имя его жены. Имена детей. Где он живет и где работает.

Тогда он сказал лишь:

– Слушай, не твое это дело. – нахмурившись.

Теперь он шипел еще тише, от того и страшнее:

– Я убью тебя, если ты переступишь порог моего дома, шлюха! Убирайся вон! Как ты вообще нашла меня?

Она жила опасной жизнью – даже слишком для девушки ее положения. Если бы Список предложил ей не того парня (а он вполне мог быть на такое способен) – то она бы уже валялась где – нибудь с перерезанным горлом, не иначе. Потому, что жизнь Аннеты Боунс была насыщенной в отношении угроз, тумаков и пустых обещаний насильственной смерти от жертв ее молодого и красивого тела. Она даже однажды висела на волоске – потому что от янки много чего можно ожидать; однако это не сломило ее уверенности. Она считала себя единственной способной на это – эдакой мстительницей, Робин Гудшей нашего поколения, отнимающей у богатых на любовь это самое богатство… и не отдавая его никому. Принося страдания и захолустье там, где еще недавно билось и цвело любящее сердце.

После третьего раза Дэниэл ушел. Ушел он, но она настигла его позже. И еще. И еще. Она считала, что, в принципе, могла бы быть неплохим частным детективом, находя людей, как бы они от нее не прятались – все равно не выходило. Даже если они переезжали, Аннета каким – то совершенно фантастическим способом находила их, случайно встречаясь на улице, в кино или же торговом центре, к ее собственному счастью и горю экс – любовника.

У Дэниэла Шоу на лбу выступила испарина. Его дыхание сперло, грудь ходила взад – вперед, а слова вырывались толчками. Еще немного – и у него из уголков рта полилась бы белая пена, словно бы у загнанного старого пса. Да, пес – это слово характеризовало Мистера Четырнадцатого как нельзя лучше.

– Какого… черта… тебе… тут… надо…?! – максимально тихо прошипел он, сжимая кулаки. – Я сказал тебе забыть про меня! И никогда не вспоминать! Клянусь, я убью тебя прямо сейчас, ты… пошла прочь, ты, сука, ты…

– Милый, кто там пришел? – донесся из дома довольно – таки приятный женский голос. – Это ко мне?

– Нет, дорогая, это… это по работе! – прокричал он, одной рукой прикрывая дверь. – Что стоишь? А ну пошла!

– Нет. – немного неуверенно произнесла Сьюзи. Она боялась его – ему не хватало лишь команды, чтобы наброситься на нее; цепной пес, ни дать ни взять. Потом продолжила, чуть собравшись. – Нет, Дэни. Я… по делу. Мне нужна твоя дочь.

– Черта с два я тебя к ней подпущу! – зашипел он, обнажив зубы. – Ты не посмеешь, сука! Ни за что. Не хватает еще, чтобы…

– Да я не об этом, послушай, – перебила его Сьюзи. С каждой секундой она волновалась все больше. Этот человек пугал ее – пугал, как никогда прежде. Не из – за того ли, что впервые он был необходим ей, словно воздух? Он был никем; но его дочь была целым миром. Но путь этот был тернист и опасен – словно бы морское чудовище, преграждающее путь Одиссею, на пороге стоял Дэниэл Шоу. Не было у него шести голов и пасти, всасывающей море – однако, было у него кое – что похуже. То, что называлось отцовской любовью и недоверием. Он попросту не представлял, что именно его дочь была нужна человеку, чуть не ставшим причиной его развода. – мне правда нужна твоя дочь! Я даже не знала, кто она – мне просто сказали, где она живет, вот я и…

– Врешь, сука! Как всегда! Ты хочешь разрушить все то, что я так долго строил! – шипел Дэниэл. Глаза его были красными и безумными.

– Нет, не вру, честно! – почти кричала шепотом Сьюзи. – Подумай, идиот, я же могла просто отправить письмо или найти телефон твоей жены, но не стала этого делать! Ты мне не нужен, я клянусь! Мне просто нужно кое – что спросить…

– Я не верю тебе. – уже тише сказа Дэниэл. По – видимому, рациональное зерно в ее суждениях все же было; на секунду он смягчился. Он был добряком по своей сути – но таким, что за свое собственное счастье мог и убить. Простой человек, среди наших знакомых таких куча – однако никогда мы не задумаемся, как тяжела их жизнь. – Даже если ты говоришь правду – не верю. Даже если от этого будет зависеть твоя дрянная жизнь – я не дам тебе с ней поговорить.

– Пять минут… в твоем присутствии! – чуть ли не умоляла Сьюзи. Интересно, когда она в последний раз умоляла? Что происходило с колоссом Аннеты Боунс? С каких пор он стал таким… приниженным? – Хоть она и не скажет правды, но ты увидишь, что…

– Нет.

– Пожалуйста, Дэни! Я прошу тебя! – со слезами в голосе просила она. Отчего – то исчезло все притворство, исчезла надменность и полуулыбка. Отчего – то попросту исчезло в ней все то, чему имя было – Аннета. Сьюзи не замечала, как, умоляя, она разрушала все то, что создавалось годами – в первую очередь барьеры, воздвигнутые в собственной душе. – Я запуталась, я не знаю… ничего не знаю! Я кажется нашла место, где бы мне могли, ну, то есть я думаю, что могли бы помочь – и только твоя дочь могла бы отвести меня в то место! Я понимаю, как тебе сложно, как ты переживал тогда, но я, я, Дэни? Мне хуже, чем тебе! И вот я умоляю тебя…

Она была слишком юна; слишком много слов для такой маленькой и глупой красотки. Она не подозревала, как изменчива человеческая суть – хотя об этом вообще мало кто подозревает; с каждой новой минутой и секундой она не понимала, что она делает. Целых два года она жила жизнью, сравнивая себя если и не с леди Макбет, то с Саломеей точно; жаль, что этих имен она, правда, так и не знала. Она играла с человеческими жизнями, опьяняя и калеча их; верила, что только в этом и проявляется ее сила. Была ли она сильной? А если нет, то что тогда она принимала за силу? Увы и ах, мои дорогие читатели, – этот вопрос и для меня остается загадкой. Но кое – что я могу сказать точно: перемены, происходящие с ней, являлись ни фарсом, ни нелепой случайностью, даже не внезапным изгибом реки. Умоляя, она еще не понимала, что ее жизнь вступила в новую фазу – фазу Клуба достопочтенных шлюх.

– Я не подпущу ее к тебе, и тебя к ней тоже. Никогда, шлюха.

– Но, Дэниэл, – прошептала Сьюзи с глазами, полными слез. Надо ли вам говорить, что такой он ее никогда не видел? После третьего раза он научился распознавать ее фальшь. И он видел, как сейчас она страдала, получив отказ; если бы он умел подражать ее знаменитой полуулыбке, то не преминул бы этим воспользоваться. – Как же я тогда смогу…

– Мне все равно. – сухо отрезал он. Немудрено, что он успокоился за несколько секунд; ее слезы решили исход. Он понял, что она сохранит их маленькую тайну. Неизвестно зачем, но сохранит. – А теперь убирайся. – Дубовая дверь захлопнулась прямо перед ее носом.

Она знала, что теперь ей попросту некуда будет идти, неоткуда будет брать информацию. Ее вел ее добрый Список – и куда он завел ее, жестокий? Она забыла, что умеет плакать, что умеет умолять – и, стоя возле двери Дэниэла, она всхлипывала, не зная, что же делать дальше. Внезапно все навалилось на нее – в душе творилось невообразимое. Она хотела найти этот фантасмагорический Клуб – и находила с сотню причин этого не делать. Хотела продолжить вести свою счастливую и беззаботную жизнь – и отчего – то больше не смогла. Кто же был тому виной? Что же было тому виной?

Она была шлюхой. Наивной, по – детски глупой, самонадеянной. Целых два года меняла партнеров как перчатки, перебивалась случайным сексом вкупе со случайным заработком; не мечтала – и работы тоже никакой не имела. Она увязла в этой самой жизни – в своих суждениях, мотивах и следствиях; над всем этим возвышался непоколебимый Список, который отчего – то уменьшался с каждым днем. Называйте это, мои дорогие читатели, как угодно – смятением, вышедшим за берега, кризисом, причиной или озарением – но ее уставшей душе захотелось перемен. Будто бы сквозь нее разом прошла вся та боль, что она причиняла другим; словно бы слова человека, которого она не любила, возымели свой эффект.

Она осознала две вещи: очевидную и …странную. Очевидная состояла в том, что искать Клуб так, как это делала она – идея плохая и рискованная. С той же легкостью, с какой она принимала любое свое решение, она в душе выругалась и послала к черту Клуб достопочтенных шлюх. Вторая же вещь вытекала из первой: отчего – то Сьюзи Доус захотелось домой, в Митчфилд, где ее с нетерпением ждали уже третий год.

Но перед тем, как уйти, она заявила о себе. О да, заявила! И пусть она всего лишь надписала на конверте из почтового ящика несколько слов. Пусть она писала карандашом для глаз, так удачно оказавшимся в ее маленькой сумочке. Пусть слова были простые – «я приходила сегодня к нему. Он изменял со мной вам леди» – однако, какой они возымеют эффект, Сьюзи даже и не догадывалась. На короткое мгновение она вновь стала Аннетой – расчетливо бросая конверт поверх остальных писем; кто возьмет его и кто увидит – уже мало ее интересовало. Это была месть, сладкая даже тогда, когда ее почти не видно – рассуждала она, покупая билет до деревушки, где и родилась когда – то. Кто покупал в тот миг билет, а кто рассуждал о сладкой мести? Кто стоял главнее – Аннета или Сьюзи? Неясно; ей даже в голову не пришло спросить саму себя, удовлетворившись или разъярившись ответом.

Дело в том, что шлюхи мало когда занимаются самокопанием.

Клуб достопочтенных шлюх

Подняться наверх