Читать книгу Ёлкин папа! - Лея Кейн - Страница 7

Однажды я брал упитанного барашка. На шашлык. Прокладывая себе дорожку поровнее к выигрышу тендера. Вот этот селезень, в которого с первого взгляда влюбляется моя фиктивная дочь, вылезает мне в цену того барашка. Но чего только не сделаешь под давлением: «Папочка, ты же меня любишь?»

Молодец, малявка. Пробивная. Всего в жизни добьется.

– Как мы его назовем? – интересуется она, болтая ножками по пути домой.

Везет ей. На внедорожнике продирается сквозь сугробы. Уже мимо третьей застрявшей маршрутки проезжаем. В одной из них сейчас могла торчать эта новогодняя Елка.

– Ты хочешь дать имя утке? – улыбаюсь, выворачивая руль на крутом повороте.

– А чем он хуже других? Такой же человек. Может, Пол?

– Пол? Он у тебя ирландец?

– Почему? – забавно хмурится.

– Пол – ирландское имя. Выбери славянское. Назови Велесом, – предлагаю, вспомнив своего песеля из далекого детства. Лучший дружище, каких я знал. – Дуся и Велес звучит куда гармоничнее.

– Хм… – Опять постукивает пальчиком по подбородку. – Океюшки. Будет Велесом.

– Куда ехать-то? – уточняю у нее, у каких ворот парковаться.

– Вон мой дом! – Тем же пальчиком тычет в сторону двухэтажного дома из бруса.

С виду симпатичный. Небольшой дворик с низким заборчиком. Прочищенная тропинка. Уютное крыльцо, украшенное еловыми ветками и подсветкой. Мансарда под крышей. Мигающие гирлянды во всех окнах. От дома так и веет праздником, теплом, душевностью. Даже дико становится. Мой Новый год – это обычно пальмы, песок, отшлифованная телка.

– А можно мне попибикать? – просит Елка, прыгая с заднего сиденья на переднее.

– Ну, попибикай, – разрешаю и отодвигаюсь, позволив ей нажать на кнопку звукового сигнала.

Счастья полные штаны. Могли бы ее губенки сильнее расширяться, так до самого затылка разъехались бы в улыбке. Оказывается, не только пацанам папаши нужны. Девчонкам тоже хочется за руль, на рыбалку или просто попонтоваться с батей за руку.

– Ты, наверное, бандит, да? – вдруг вгоняет меня в ступор Елка.

На секунду торможу.

– Только у бандитов такие крутые машины.

– Я весь день незаконно называю себя твоим отцом. Походу, да, теперь я бандит, – улыбаюсь ей. – Пошли. Закинем твоего Велеса к Дусе. Мне еще за цветами надо успеть.

Но от цветочного меня теперь отделяет еще одна остановка. Автомойка.

Наш дорогой Велес умудрился вылезти из коробки и засрать мне весь багажник. Увидев результат его переезда, Елка присвистывает и отворачивается, пряча от меня свои красивые бесстыжие глазенки.

– Блестяще, – выдыхаю я, мысленно напоминая себе, что я сам в это ввязался.

Прошел бы мимо девчонки, и сейчас Полина отрабатывала бы на моей карамельной трости свои умения благодарить за всякие цацки. Но вместо этого я сую живого селезня, загадившего мне тачку, в коробку и тащусь по колено в снегу за мелким сусаниным.

Мини-ферма Елки – это небольшая постройка за домом, оснащенная светом и обогревателем. Тут нас ждет еще более важная дама Дуся.

– Привет, моя ути-путичка, – начинает сюсюкаться с ней Елка, садясь рядом и гладя ее по спинке. – Смотри, кого мы тебе привезли.

Я так понимаю, это сигнал выпускать Велеса. Ставлю коробку на пол и открываю. Дикошарый селезень выпрыгивает на свободу, начинает метаться, крякать, искать пятый угол. Переворачивает поилку, забивается в кучу соломы и затихает. А его новая подруга и клювом не ведет.

– Ничего, он обвыкнется, – спокойно реагирует на это безумие Елка. – Налей им воды.

Кивает на наполненные пятилитрухи.

Делать нечего. Не морить же животину жаждой.

Наполняю поилку, убираю коробку в сторону и вместе с Елкой выхожу на улицу. Мне все еще кажется, что это один сплошной дурной сон. Я должен был просто завезти Марининого пацана в детсад. Проще не бывает. Но что-то пошло не так.

Не успеваем даже до угла дома дойти, как там, уперев руки в бока, нас встречает гроза в виде ее няни. На мгновенье мне даже кажется, что у нее глаза сверкают красным. Ярким таким, как у светофора. В ночи.

– Няня! – радуется Елка, побежав вперед.

– Так, Елина Михайловна, потрудитесь объяснить, что все это значит?!

Женщина стоит в одной тонкой кофточке. Даже не переобулась. Так в комнатных тапках и выскочила.

Снимаю с себя куртку и протягиваю ей:

– Оденьтесь, а то простудитесь.

– Правда же, он хороший? – улыбается Елка, прижавшись к ней.

Обведя меня недоверчивым взглядом, женщина берет малявку за руку и ведет в дом.

– Идемте, – велит мне.

– Куда?

– Знакомиться будем.

Черт! Такого уговора не было. Елка обещала, что меня дальше калитки не пропустят. Я уже должен гнать к Полине. Она же там с ума сходит. Не удивлюсь, если уже выяснила, что в офисе меня тоже нет.

Я догоняю эту парочку и, склонившись к Елке, шепчу:

– И как ты все это объяснишь?

– Ой, не кипятись. Десять минут жалко?

Ее няня поднимается на крыльцо и открывает дверь, впуская нас в веранду. Санки, ледянки, «ватрушки», пара лопат. Все как у всех в это время года.

– У меня торт печется. Так что будьте любезны, – язвительно приглашает меня хозяйка, открывая вторую дверь. – Только обувь снимите.

Выбора у меня нет.

Оставляю ботинки и куртку там же, где все. Поправляю свитер, пальцами зачесываю назад волосы и вхожу вслед за Елкой в просторную гостиную.

Изнутри дом еще уютнее. Мягкие диваны, кресла. Красивые шторы. Светильники. Статуэтки. Коврики. Видно, что интерьер здесь не продумывается. Дом просто пополняется тем, что нравится домочадцам.

Возле наряженной у лестницы елки умывается толстый котяра. Единственный, кому плевать на мое появление. Все остальные, онемев от гостя, уделяют мне все свое внимание.

Парень с мобильником у уха. Девушка с пилкой для ногтей. Старики перед телевизором. Двое дополнительных детей, подглядывающих за нами с лестницы. Вроде все.

– Не обращайте внимания, это всего лишь Елкин папа, – бросает им ее няня и указывает мне на дверь кухни.

– Пойдем, – Елка берет меня за руку и тянет за собой. Как бычка на заклание.

В кухне легче не становится. Здесь такой набор ножей перед хозяйкой, что меня за минуту можно на мелкие кусочки порубить. А она нарочно проводит пальцем по рукояткам, берет самый большой тесак и кладет посреди стола.

– Присаживайтесь. – Указывает на барный стул.

Елка тем временем залезает в холодильник, достает графин с лимонадом и наливает два стакана. Один подает мне. Второй няне. Подкупает.

– Иди погуляй, – командует та.

– Ну няня…

– Бегом.

Надувшись, Елка уходит с кухни, и я остаюсь один на один с женщиной, умеющей расчленять взглядом.

Лимонад пить не рискую. Захлебнусь на хрен. От смеха, например. Потому что все это так нелепо. До абсурда. Какой-то чувак когда-то вдул ее племяннице, а я теперь отдуваюсь.

Брожу глазами по кухонным шкафам. По магнитикам на холодильнике. По фотографиям на пробковой доске.

– Ну? – начинает женщина с тесаком и лимонадом. – Расскажите о себе, Михаил.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Майк. – Спотыкаюсь о суровость в ее лице и перехожу ближе к теме: – Не знаю, с чего начать.

– Где вы познакомились с Лидой?

С Лидой? Никогда в жизни не был знаком ни с какой Лидой. Наверное, она про Елкину мать. Тогда пора импровизировать.

– Как и многие другие. В универе, – говорю первое, что приходит на ум.

– Хотите сказать, что Лида, воспитанная, начитанная, правильная девушка, закрутила роман с подозрительным типом, который даже в тридцать лет называет себя Майком?

– Мне двадцать девять…

Но мое уточнение ею игнорируется. Тесак кажется все острее.

– Почему вы расстались? – продолжается допрос.

Мне становится жарковато. Оттягиваю воротник свитера, подтягиваю рукава, делаю глоток холодного лимонада. Вкусный. Никогда такого не пил.

– Потому и расстались. Что она, Лида ваша, воспитанная, начитанная, правильная девушка, а я всего лишь подозрительный тип.

– Паясничаете? Значит, знали о ее беременности?..

В кухню влетает Елка с выпученными глазами:

– Мама вернулась!

Да твою ж… Да-а-а, Майк, эту ночь ты точно проведешь в обезьяннике, а, может, и четырнадцать следующих. С наступающим, мать твою!

– Прекрасно! – Тесак возвращается на место. – Вся семья в сборе.

Я провожаю эту тетю Мотю взглядом и разворачиваю к себе Елку.

– Мы так не договаривались, – шиплю ей.

– С ней какой-то дядька, – бурчит она, потеряв все былое предпраздничное настроение.

Слышу, как из гостиной доносится красивый женский голос. Нежный, мягкий. Такой голос на сцену бы. Или шептать на ухо перед сном. До мурашек пробирает.

– Всем привет! Вот… познакомьтесь… – представляет она того дядьку с запинкой.

– Майк, я не хочу, чтобы мама с ним женилась, – признается мне Елка. – Он мне не нравится.

– Ты его еще не видела даже.

– Мама из-за него опоздала сегодня. Значит, она его больше любить будет.

– Это Даниил, – слышу из гостиной. – Мой жених и…

Елка хватает меня за руку и дергает на себя. Не представляю, что у нее на уме, но чувствую, как ей плохо от мысли, что у мамы появился жених.

Сам не понимаю, как она выволакивает меня из кухни. Взглянув на этого самого Даниила с пыхтящей коробкой в руках, жмется ко мне крепко-крепко, словно негласно просит не отдавать ее ему. А стоящая рядом с ним Лида, которую я толком разглядеть не успеваю, вдруг грохается в обморок.