Читать книгу Последний король драконов - Лея Стоун - Страница 2

Я перекинула через плечо свою добычу и натужно охнула под ее весом. Самец кугуара был довольно взрослым и на сегодняшний день стал моей самой крупной добычей. Его мяса достаточно, чтобы прокормить мою мать и младшую сестру, по крайней мере, в течение пары месяцев, а также мяса хватит и для торговли на рынке. Зима наступит еще не скоро, но я хотела обзавестись новой пушниной как для мамы, так и для Адалин.

Неделя выслеживания зверя оказалась плодотворной, и я не смогла сдержать кривой усмешки на губах, когда вошла в свою родную Пепельную Деревню.

Расположение у подножия Пепельной Горы и угольных шахт внутри ее означало, что все в деревне было покрыто мелкой пылью с горы, и сегодняшний день не был исключением. На камнях, которыми была усеяна деревенская дорога, лежал толстый слой пепла, как и на носках моих охотничьих сапог, который я уже почти не замечала; ты просто привыкаешь к нему, когда живешь здесь. Пепел повсюду: в наших ушах, носу, зубах и других местах, о которых не принято говорить.

В Нефритовом Городе, столице Амбергейта, жителя Пепельной Деревни можно было приметить за милю. Каждый наш шаг сопровождался поднимающимся облаком пыли, и мы чертовски гордились этим. Жители Пепельной Деревни – трудолюбивый народ. Мы не просиживаем штаны днями напролет.

– Отличный улов, Арвен, – окликнул меня Натаниэль со своего поста на вершине сторожевых ворот, ведущих в Пепельную Деревню. Натаниэль был одним из самых обаятельных красавчиков в деревне. Песочного цвета волосы, ореховые глаза и точеный подбородок… от одного взгля-да на него у меня тут же потеплело в животе.

Я одарила его глупой улыбкой.

– Зайдешь на ужин позже? И родителей своих приводи.

Он кивнул, поджав губы.

– Буду рад.

От Великого Голода нас уже отделяло двадцать зим, но мои родители помнили то время и обучали нас, молодежь, тому, как охотиться и выращивать еду, а также освежевывать и готовить добычу. Обычно охотой занимались мужчины, а выращиванием – женщины, но со смертью моего отца я лишилась такой роскоши. Нас также научили проявлять доброту и делиться пищей, когда ее в избытке. Времена сейчас словно дар, и этот кугуар был гораздо больше, чем нам было нужно.

Вес туши зверя начал отдаваться острой болью между лопатками, его кровь стекала спереди по моей рубашке из раны от стрелы на его шее. Я не могла дождаться, когда же наконец сброшу его своей матери, а потом отмоюсь.

Я проходила мимо рыночных прилавков, кивая мужчинам и женщинам, работавшим за ними, и восхищалась прелестными цветочными венками, которые были развешаны по всей деревне на Праздник Мая. Я переживала, что не успею вернуться на любимый фестиваль Любви. Я заполучила свою добычу как раз вовремя, и если я быстро приведу себя в порядок, то, возможно, даже смогу приобщиться к развлечениям в шатре для поцелуев.

Прибавив шагу, я завернула за угол на улочку, на которой стояла хижина моей матери. Мы были простыми людьми, которые жили простой жизнью. Крытые соломой хижины, пресная речная вода, картофельные поля и добыча угля – такой была Пепельная Деревня. Зола из угольной шахты сделала почву плодородной, и поэтому мы были известны своим крупным и сладким картофелем.

Однажды я побывала в нашей столице, Нефритовом Городе, когда мне было пятнадцать зим, и моя челюсть отвисла и не возвращалась в прежнее положение в течение всей трехдневной поездки. Это был самый восхитительный город во всем Амбергейте, именно поэтому там жил наш король и все короли до него. Нефритовый Город был полон такой роскоши и великолепия, что если бы я не видела все собственными глазами, то ни за что бы в это не поверила. Там больше нефрита, золота и рубинов, чем я когда-либо видела за всю свою жизнь. Все дороги были выложены кирпичом, здания построены из белого камня, город освещался ночью и переливался, словно драгоценный камень. Рекой текла медовуха, рыночные лавки ломились от яств, а улицы были заполнены драконьим народом.

За всю свою жизнь я никогда не была окружена таким количеством могущественных драконьих людей, но Нефритовый Город кишел ими. Драконий народ был связан со своим королем Дрэ Вальдреном. Он передавал им силу через себя, и поэтому логично, что они стремились жить рядом с ним. У них было достаточно магии для того, чтобы исцелять, извергать огонь; они владели исключительной силой. Но полноценным превращением в драконью форму располагал только король – самый могущественный человек-дракон из когда-либо существовавших.

Здесь, в Пепельной Деревне, мы были чем-то вроде аномалии. Формально мы находились на территории Амбергейта и подчинялись королю-дракону, но в основном мы представляли собой разношерстную компанию. Люди, драконий народ, эльфы, феи – сюда попали даже несколько бродячих оборотней. Любой, кто принадлежал к смешанной расе или обладал слабой магией, обычно изгонялся с их территории и попадал сюда, создавая своего рода колонию. Сообщество полукровок. Моя мама была обычным человеком. Ее родители бежали из Найтфолла, когда она была маленькой, а мой отец был потомком людей и на одну десятую – человеком-драконом. Этого недостаточно, чтобы обладать огненными способностями, но он мог поднимать большие камни в шахтах и обеспечивать семью. Пока он не умер, когда мне было девять…

– О, Всевышний, ты только посмотри на эту добычу! – вскрикнула мама с порога нашей хижины, и это отвлекло меня от мыслей об отце. Каждая мышца моего тела болела. Я устала, от меня воняло, и я была полностью в крови, но, увидев маму такой счастливой, я глупо улыбнулась ей.

– К следующей неделе нам придется вытащить пояс из штанов, он больше не понадобится, – пошутила я. Моя младшая сестра Адалин высунула голову из дверного проема, и ее глаза стали круглыми, как блюдца.

– Жаркое с кугуаром на ужин! – ликуя, завопила она.

Это вызвало у меня радостный смех. Запеченный картофель и зелень были сытными, но не шли ни в какое сравнение с маминым рагу из кугуара.

Я вошла в дом, шаркая по свежевымытому полу, прошла мимо кухни с выходом на заднюю веранду. Мама уже достала стол для разделки мяса и ножи. Она знала, что я не вернусь домой с пустыми руками, и ее вера в меня заставляла гордиться собой.

Скинув тушу зверя на стол, я застонала, разминая шею.

– Ты на славу постаралась, Арвен. – Мама пригладила мои волосы, а затем сморщила нос. – Но пахнешь, как покойник.

Адалин разразилась заливистым хохотом, и я сорвалась с того места, где стояла, и побежала за ней, вытянув руки, как кровопийца из Некромира.

Она издала неподдельный вопль ужаса. Теперь пришел мой черед разразиться громким смехом.

– Ладно, не пугай свою сестру. Иди и приведи себя в порядок, сегодня Праздник Мая! – отчитала меня мама.

Праздник Мая.

Я вздохнула. Все совершеннолетние незамужние девушки и неженатые парни выстраивались на деревенской площади с завязанными глазами, а затем начинали идти навстречу друг другу. И первого, к кому ты подойдешь, ты должен поцеловать.

Это давняя устоявшаяся традиция Пепельной Деревни, и как бы пугающе она ни звучала, в то же время даже вызывала приятный трепет. Легенда гласила, что тот, кого вы поцелуете на Празднике Мая, станет вашим супругом. В возрасте восемнадцати зим для меня этот праздник станет первым. В прошлом году я уже имела право на участие, но мне было настолько плохо из-за того, что съела несколько сомнительных ягод, что не смогла присутствовать.

Я приподняла руку и коснулась своих губ, задаваясь вопросом, поцелует ли меня Натаниэль, – предполагалось, что никто подглядывать не будет, но некоторые парни стягивали повязки с глаз, чтобы они могли устремиться к той девушке, которая им нравилась.

Мне нравился Натаниэль.

Я проскользнула в спальню, которую делила с Адалин, и схватила чистую тунику и брюки. Моя мать уже давно оставила попытки заставить меня носить юбки и платья. С тех пор как папа умер девять зим назад, мне пришлось стать охотником семьи, а охотиться в платье было бы откровенно глупо.

Адалин пряталась под мехами на своей кровати, вероятно, опасаясь, что я натру ее кровью кугуара. Я направилась к кровати и нависла над Адалин. Спустя мгновение, думая, что я ушла, она медленно стянула покрывало, но, когда увидела меня, снова заверещала, натягивая меха обратно. Я разразилась звонким радостным смехом.

– Арвен! – резко приструнила меня мама.

– Ладно, – протяжно вздохнула я, гася последние искорки смеха в горле.

Иногда мне просто хотелось подурачиться со своей младшей сестрой, но мое положение в этой семье требовало от меня более стремительного взросления, чем мне бы того хотелось. У нас была крыша над головой и достаточно еды, так что я знала, что лучше не возмущаться.

– Кстати! – крикнула я в ответ маме, когда направлялась в общественную купальню. – Я пригласила Натаниэля на ужин, – сказала я мимоходом.

Приглашение на ужин в Праздник Мая было немаловажным событием.

Уголки губ матери изогнулись в лукавой заговорщической усмешке.

– Будем милыми! С щедростью поделимся изобилием, – сказала я ей, чувствуя, как к моим щекам приливает жар. Было принято после хорошей охоты приглашать гостя на пир. Да и вообще к удаче. Она знала это. Но также поощрялось приглашение потенциальных женихов на ужин в Праздник Мая для того, чтобы семьи могли познакомиться поближе и начать привыкать к мысли о вероятном браке.

– Конечно, милая, – сказала она приторно-сладким тоном, и я взглянула на нее, насупившись. Мне было восемнадцать зим. И ожидалось, что скоро меня возьмут в жены. Натаниэль стал бы хорошим выбором. У него была значимая работа в деревне, и он был одним из тех немногих парней в городе, которых, казалось, не пугали мои охотничьи вылазки с другими мужчинами из деревни. Даже когда меня выдадут замуж, мне все равно придется обеспечивать Адалин и маму. Он понимал это.

Выбросив из головы чудную улыбку матери, я направилась вниз по переулку между аптекой мистера Корбана и пекарней миссис Холины и вошла в купальню Наоми.

– Ох, дитя! – Наоми зажала нос, когда я шагнула внутрь. – От тебя пахнет как от дохлого крыса! Тебе понадобится отдельная ванна с большим количеством сандалового масла.

Я усмехнулась.

Наоми была похожа на деревенскую бабушку – с острым язычком. Она заботилась обо всех нас и говорила нам правду, какой бы горькой она ни была. Для ежедневного мытья я использовала только ведро с подогретой водой в нашей хижине, но для мытья после недели охоты мне понадобится целая ванна Наоми для отмокания и мыльный камень.

Я последовала за ней в женскую умывальню и прошла мимо общих купален, кивая женщинам, которых узнала. Миссис Бизл и миссис Хейни ныне увлечены городскими сплетнями. Я уловила лишь несколько фраз о том, что Барди нужно меньше пьянствовать, а миссис Намал нужно присматривать за своим мужем, чтобы он не увлекался другими. Вода в их ванне была черной от золы и сажи.

Когда Наоми ступила в одну из частных комнат для купания, отделенную соломенной перегородкой, я положила свою чистую одежду на табурет рядом с ванной для одного человека. Копоть, сажа и грязь были приемлемы для общей купальни, но кровь и охотничьи потроха были под запретом.

Наоми было по меньшей мере шестьдесят зим, ее пальцы скрючены из-за зимней болезни костей. Ее серебристые волосы всегда были собраны в тугой пучок на макушке. Она повернула вентиль, и вода хлынула из крана, наполняя ванну, а пар поднимался к потолку. Наоми была одной из немногих людей в деревне, у которых был водопровод. Ее магазинчик располагался прямо над природным горячим источником. Ее прапрадедушка был кузнецом, поэтому он сварил трубы и построил все так, чтобы вода бежала из-под земли по трубам. Ее семья владела этой купальней столько, сколько кто-либо мог себя помнить.

– Мне пришлось повысить цены, – сказала Наоми, глядя на меня с некоторым сожалением. – Эта война, которую королева Найтфолла развязала на границе, негативно сказывается на моей возможности приобретать мыльные камни и парфюмерные масла у эльфов в Аркмире.

Я кивнула.

– Сколько?

– Две нефритовые монеты или приемлемый обмен, – сказала она.

Две нефритовые монеты? Раньше была одна. Я кое-что слышала о том, что королева Найтфолла создает проблемы с поставками груза, прибывающего в Амбергейт, но не придавала этому особого значения. Эта злодейка всегда развязывала войны.

Я кивнула.

– Я могу отплатить вам нефритовыми монетами или же только что убитым мной взрослым самцом кугуара. Вы можете встретиться с моей мамой после закрытия, чтобы выбрать лучшую его часть.

Ее глаза загорелись.

– Пожалуй, я возьму мясо, спасибо от всего сердца, – сказала она, и я кивнула, когда Наоми выскользнула из комнаты.

Кугуар – пахучий, но отменный на вкус, с незначительным количеством жира и хрящей. В наших окрестностях только элкин был еще более желанным видом мяса, так что я знала, что смогу выменять эту добычу на что-нибудь полезное. Может быть, я заполучу для мамы красивое новое платье перед осенним фестивалем Смены времени года.

Стянув с себя одежду, я позволила ей упасть пыльной, покрытой коркой крови кучей к моим ногам, а затем шагнула в воду.

С моих губ слетел стон настоящего наслаждения и облегчения, и некоторые дамы за тонкой соломенной ширмой захихикали. Я не обратила на них никакого внимания. Мне слишком хорошо. Когда я скользнула глубже в воду, то почувствовала, как защипало сразу в нескольких местах на спине. В какой-то момент охоты я свалилась и ударилась спиной о камень. Кажется, там образовались одна-две царапины.

Вода продолжала литься из крана, пока я мечтала о том, чтобы и в нашей хижине была горячая вода. Я бы отмокала там каждый вечер. Стирала бы одежду в горячей воде и мыла посуду, и просто ради забавы по утрам опускала в нее лицо, чтобы приободриться.

Я удовлетворенно вздохнула.

– Вхожу, – объявила Наоми, прежде чем шагнуть в небольшое помещение.

Я даже не потрудилась прикрыться. Наоми видела меня обнаженной сотни раз. Я приходила сюда с матерью с тех пор, как была младенцем. Кроме того, она не смотрела; она была профессионалом. Вылила струйку масла в поток воды, и мне в нос ударил сильный аромат сандалового дерева.

Еще один вдох.

Пепельная Гора славилась своими сандаловыми рощами, поэтому масла здесь было в изобилии, и его аромат всегда напоминал мне о доме.

Мыльный камень плюхнулся в воду и скользнул мне за спину, но я никак на это не отреагировала. Намылюсь позже, а сейчас просто хочу отмокнуть. Каждый мускул в моем теле прямо сейчас кричал от радости.

– Есть порезы? – поинтересовалась она.

Наоми привыкла работать с мужчинами после того, как они возвращались с охоты, поэтому она знала, что претерпевает организм после такого похода.

Я кивнула и села прямо, показывая ей свою спину.

Она тихо присвистнула.

– Тот, что побольше, выглядит зараженным. Я возьму масло нима и добавлю его в ванну. По-прежнему считаю, что мясо кугуара – хороший товар для обмена.

Ним[1] было дорогим, так что с ее стороны было любезно не брать дополнительную плату и не просить еще мяса.

Она исчезла и вернулась с нимом, вылив его также в воду для ванны. Затем потянулась и достала мыльный камень, когда я села, наклонившись вперед. Наоми провела им по моей спине в тех местах, до которых я не могла дотянуться, и я зашипела, когда она слегка провела им по порезу. Должно быть, он был серьезнее, чем я предполагала. Я была так воодушевлена тем, что убила своего первого кугуара, что утратила всякое чувство боли и просто хотела добраться до дома.

После того как старушка прекратила истязать мою спину, она снова бросила мыльный камень в ванну и ушла.

Наконец-то я могу расслабиться.

Я прислонилась спиной к изогнутой ванне и скользнула так глубоко, как только могла опуститься до полного погружения в воду. Волосы обвивали меня подобно змеям, и меня шокировало, даже немного пристыдило то, что от грязи они казались каштановыми. Вода в ванне имела легкий красноватый оттенок из-за крови, поэтому я закрыла глаза и просто медленно вдыхала и выдыхала, позволяя аромату нима и сандалового дерева наполнить мои ноздри.

Семь дней выслеживания зверя и сна на камнях и листьях теперь того стоили. Прошли те времена охоты на мелкую дичь вроде кроликов и опоссумов, которая подвергалась насмешкам со стороны мужчин. Теперь я стала уважаемым охотником… Гадес[2], да мужчины могли бы даже позволить мне вступить в гильдию охотников…

– Люди короля едут к нам! – в купальне раздался громкий женский голос, и мои веки резко распахнулись, вырывая меня из моих сладких грез.

Люди короля? Они готовятся к войне или что-то вроде того? Иначе зачем бы им проделывать такой путь к нам из самого Нефритового Города? Обычно мы привозили им уголь или сандаловое дерево для торговли; они же никогда раньше не приезжали к нам сами. Мы были грязной, богом забытой деревушкой Амбергейта, существование которой король допускал, но никогда не посещал и не придавал никакого значения. Здесь не было могущественного драконьего народа, который он мог бы призвать в свою армию или который мог бы быть хоть чем-то полезен. Мы же были кучкой дворняжек смешанной породы.

– Послушайте! – произнесла опять та же молодая женщина на всю купальню, и я села прямо, вытянув руку, чтобы отодвинуть соломенную ширму и посмотреть на нее.

Кендал. Мне стоило догадаться. Она была городской сплетницей и жила ради любых новостей, особенно из Нефритового Города и всего, что касалось короля-дракона. Ей нравилось считать себя городским глашатаем. Мы были друзьями, но я не могла наслаждаться ее обществом слишком долго.

Запустив руку в карман своего плаща, она вытащила какой-то официальный на вид свиток и развернула его.

– Король Вальдрен ищет новую жену, которая подарит ему наследника. – Она сделала многозначительную паузу лишь для того, чтобы услышать, как все находящиеся в купальне, включая меня, ахнут в унисон…

Он был женат на королеве Амелии всего три зимы и потерял с ней четверых детей, прежде чем она в конечном счете и сама скончалась при родах. Он был молодым королем, женился в моем возрасте, и сейчас ему была всего двадцать одна зима. Их брак стал причиной, по которой я отправилась в Нефритовый Город, когда мне было пятнадцать. Королевская свадьба была потрясающим событием для всего королевства. Королева Амелия ушла всего одну зиму назад, и без наследника он был уязвим для королевы Найтфолла, которая стремилась захватить наше королевство и очистить его от магии драконьего народа. То, что он искал новую жену, было неизбежно, но шокировало услышать официальное подтверждение вот так.

Кендал покашляла, пытаясь скрыть усмешку.

– Сейчас он начинает тщательный поиск новой королевы по всему Амбергейту…

Судорожные вздохи и пронзительные визги восторга разнеслись по всей купальне, и я не смогла подавить смешок, наблюдая за их безрассудством. Король никогда бы не женился на девушке из Пепла. То, что он объявил об этом здесь, было простой формальностью, поскольку технически мы были территорией Амбергейта.

– Той, которая родит ему наследника, – продолжала Кендал. – Он пошлет ищеек в каждый населенный пункт, деревню и город в пределах границ Амбергейта, чтобы найти всех подходящих женщин, обладающих достаточно сильной магией, чтобы выносить его ребенка. Они должны быть представлены ему к следующему полнолунию.

Пространство заполнил общий гул разочарования.

– В Пепельной Деревне ему не удастся отыскать никого с могущественной магией! – сокрушенно произнесла одна из молодых женщин.

– Ни одна не обладает достаточной силой, чтобы родить наследника короля-дракона, – согласилась Наоми.

Они были правы. К сожалению, королева Амелия умерла, потому что его магия была слишком сильна, чтобы она смогла выносить его ребенка, и я слышала, что она была почти наполовину из драконьего народа.

Кендал откинула волосы на спину.

– Лично я на четверть принадлежу к драконьему народу, и поэтому…

Купальня взорвалась хохотом, и я сама не смогла удержаться, чтобы не фыркнуть.

– Милочка, одну четверть? – Наоми покачала головой. – Чтобы выносить ребенка для самого короля-дракона, ты должна быть наполовину из драконьего народа и благословлена Создателем.

Кендал торопливо свернула пергамент и сунула его в карман.

– Давайте ищейки сами это решат! – Она выскочила из купальни, и тут же сплетни разгорелись в полную силу.

– Бедный молодой человек, потерявший жену и четверых детей, – сказал кто-то.

– Почему она не смогла выносить ему наследника? Гадес, да с моими бедрами я могла бы подарить ему десять детей, – мурлыкала Берта Бизл.

Мне вдруг захотелось выступить в защиту покойной королевы.

– Она ничего не могла сделать! Магия короля слишком сильна для смертных женщин, – огрызнулась я.

Каждая человеческая клетка королевы во время родов была разорвана магией чистокровного короля-дракона.

Тогда болтовня утихла, и я решила, что сейчас самое подходящее время вымыть голову и заглушить разговоры. Я встречала ее однажды, королеву Амелию. Ну, встречала было громко сказано, но я видела ее издалека во время моей поездки в Нефритовый Город. Король уже зашел внутрь к тому времени, как я забралась на крышу цветочного магазина и увидела только нашу новую королеву. Она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видела. Ее длинные волосы были чернильно-черными и ниспадали густыми локонами до талии. На ней было платье, расшитое таким количеством нефрита, что оно, должно быть, весило столько же, сколько кугуар. Поговаривали, что король Вальдрен и королева Амелия были избраны как идеальная пара, чтобы положить начало новой династии магических наследников. Какой жестокой иногда может быть жизнь.

Сначала король теряет своего отца сразу после женитьбы, затем, только родившись, его дети погибают. В конце концов, он теряет и свою жену, а последний ребенок – мертворожденный. Это были невыносимые потери. Так что я не стала зацикливаться на этом. Я искренне надеялась, что он найдет новую жену и у него родится здоровый ребенок.

Схватив мыльный камень, я энергично терла свое тело и волосы, пока не очистила кожу до скрипа и от меня не стало пахнуть, как в аптечной лавке. Мои волосы теперь были цвета бледно-кукурузного шелка, и, если не считать нескольких синяков и грязи под ногтями, которые никогда не отмывались, я выглядела прилично. Встав, я вылила на себя последнее ведро чистой воды, а затем вылезла из ванны. Почистив зубы у маленькой раковины, которую Наоми установила у дальней стены отдельного помещения, я завернулась в льняную ткань и вытащила пробку сливного отверстия. Наблюдая за тем, как коричневая с кровавым оттенком вода стекает в водосток, я быстро промокнула волосы полотенцем и перекинула их через плечо, прежде чем надеть чистую синюю хлопковую тунику и белые брюки.

По переполоху на улице я поняла, что новости распространились быстро и вся деревня будет гудеть от этих сплетен еще в течение долгого времени после их прибытия к нам и возвращения в столицу.

Приезд людей короля в нашу деревню на Праздник Мая стало важным событием.

– Арвен! – голос мамы донесся из-за соломенной перегородки.

Я отодвинула ее и помахала ей, но моя рука застыла в воздухе, когда я увидела, как краска отхлынула от ее лица. Она бросилась вперед, схватив меня за плечи, и наклонилась, чтобы прошептать мне на ухо:

– Тебе нужно уходить сейчас же. Беги, – прошептала она.

Я усмехнулась, гадая, что за игру она затеяла, но, когда она отстранилась, ее лицо было таким серьезным, каким я его никогда не видела.

– Что стряслось? – сказала я.

Она оглянулась через плечо, как бы намекая, что мы не можем говорить здесь, и я кивнула. Мое тело все еще было парализовано от шока, мама никогда так себя не вела. Она была спокойной и очень редко показывала страх. Что-то не так.

Следуя за ней из шатра купальни, я одарила Наоми улыбкой, помахала ей и поспешила в сторону нашей хижины. Когда мы сворачивали за угол на нашу улицу, я заметила, что в центре деревни в честь Праздника Мая уже установили белый шатер для поцелуев. С арки над входом свисали завитки розовой и пурпурной гирлянды. Как же живописно и романтично все это выглядело. Молодые девушки нашей деревни уже входили внутрь.

Я остановилась.

– Мама, это может подождать? В прошлом году мне не удалось… Я вроде как с нетерпением ждала… – Своего первого поцелуя. Я не хотела этого говорить, но мама и сама догадалась.

Она взглянула на шатер для поцелуев, и на ее лице мелькнуло изумление.

– Точно. Праздник Мая, который ты пропустила в прошлом году из-за болезни…

Я кивнула, нетерпеливо посматривая на проем в шатре, служащий входом, когда увидела, как внутрь проскользнул Натаниэль.

– Мама, пожалуйста.

Мама подошла к полевым цветам, растущим перед домом миссис Паттис, собрала из них пурпурный букетик и заплела его в мою косу.

– Иди за своим майским поцелуем, а потом немедля беги прямо домой. Я соберу твои вещи, – кивнула она.

Я нахмурилась от ее слов. Соберет мои вещи? Я ведь только что вернулась с охоты, на которой провела больше недели. Я бы ни за что не отправилась куда-то, как следует не отдохнув. Но она дала мне согласие на шатер для поцелуев, так что я не собиралась препираться. Стремглав бросившись через двор, я первым делом добежала до сада с травами мисс Грасин и сорвала веточку мяты. Она высунула голову из кухонного окна и усмехнулась.

– Шатер для поцелуев? – догадалась она.

Я вспыхнула и засунула два листика мяты в рот, активно пережевывая их, чтобы освежить дыхание. Несмотря на то, что я только что почистила зубы, я не хотела рисковать своим первым поцелуем. Мисс Грасин разрешала нам брать по веточке то тут, то там, и мы все по очереди пропалывали сорняки в саду и латали забор, когда в него врывались хищники.

Я повернула обратно, готовая войти в белый шелковый шатер, когда вытянула шею к главным воротам, услышав возбужденный гомон.

Через главные ворота проходил большой кортеж Королевской Гвардии короля, направляющийся прямо в мою сторону. Я оцепенела, благоговея перед лошадьми и их доспехами. Солнечные лучики заиграли на золотых гербах с драконом на их груди, и я на мгновение забыла о шатре. Я хотела служить в Королевской Гвардии с тех пор, как научилась держать меч. Это, конечно, было не очень женственно, и поэтому мама отговаривала меня от этого, но я никогда не переставала лелеять эту мечту. Насколько мне известно, в гвардии была только одна женщина.

Реджина Уэйфезер.

По слухам, она была командиром всей Королевской Гвардии. Я хотела подбежать и посмотреть, здесь ли она, и, сгорев со стыда, попросить ее прикоснуться к моему охотничьему луку на удачу, но я не могла игнорировать то, что время для моего первого поцелуя уменьшалось. Не говоря уже о том, что мама, казалось, в плохом расположении духа, так что мне придется сразу после этого бежать домой.

Когда Королевская стража спешилась и направилась к шатру, я проскользнула внутрь. Суетливый шум разгоряченной болтовни достиг моих ушей, и мой взгляд метнулся к другой стороне шатра, где стояли парни-претенденты. Я встретилась взглядом с Натаниэлем, и он ухмыльнулся, что заставило меня улыбнуться в ответ.

– Арвен! – позвала Кендал, и я свернула направо, где все девушки выстроились в длинную шеренгу. Все они облачились в свои лучшие платья и даже нанесли угольную подводку для глаз и свекольного цвета помаду, в то время как я стояла в льняных брюках и с мокрой косой, которую мама попыталась украсить цветком.

Теперь я чувствовала себя глупо. Кто приходит в шатер для поцелуев в Праздник Мая в брюках?

Охотник.

Когда умер мой отец, была середина зимы. Я никогда в жизни не забуду приступы голода весь последующий год. Жители деревни время от времени делились с нами едой, но без охотника в семье, который ежемесячно бы отправлялся в поход или работал в шахтах, мы бы наверняка погибли. В том году я соорудила свою первую ловушку и начала приносить домой мелкую дичь.

Крыс находился ниже всех остальных животных на нашем тотемном столбе, но его наличие позволяло моей матери скорбеть и не торопиться с новым браком, чтобы попытаться прокормить семью.

Я помотала головой, чтобы привести в порядок свои мысли.

Миссис Бренна, которая выступала в роли хозяйки, организовывающей традицию в Праздник Мая, вышла в центр комнаты и прочистила горло. Бренна была человеком и одной из деревенских портних. Она шила все наши свадебные платья, так что сегодня прежде всего в ее интересах было создать несколько пар на всю жизнь. Она всегда носила красивые платья, которые поднимали почти до середины шеи ее гигантскую грудь и отвлекали всех мужчин.

– Очень может быть, что сегодня вы встретите свою будущую жену, – сообщила она парням, и ее встретили радостными возгласами и овациями. Затем она повернулась к девушкам:

– Не волнуйтесь, со временем они станут целоваться лучше.

Мы все разразились нервным смехом, и несколько мужчин застонали от ее словесного выпада.

Я встала прямо напротив Натаниэля, а затем мне на глаза опустилась повязка.

– Не жульничать, – сказала Кендал, туго завязывая ее у меня за головой. Я сделала медленное и обдуманное движение, чтобы чуть-чуть приподнять повязку на глазах, но чья-то рука резко опустилась, шлепнув меня.

– Теперь все в руках Создателя, – пожурила меня миссис Бренна, и мой желудок скрутило узлом.

– Юные влюбленные, – объявила Бренна, – идите вперед и поцелуйте первого, к кому прикоснетесь.

Мои уши заполнил шорох шаркающих ног, когда все мы, ковыляя, двинулись вперед, вытянув руки. Я хотела позвать Натаниэля по имени, но это показалось бы безрассудным. Я попыталась посмотреть вниз и понять, смогу ли я распознать его ботинки, но Кендал слишком туго затянула эту чертову повязку на глазах. Прежде чем я осознала это, я налетела на кого-то, и его руки обхватили меня за талию, чтобы поддержать.

Мое сердце колотилось где-то в горле. Ну, вот и все. Это и будет мой первый поцелуй.

Прошу, только не собиратель козявок Вернон, взмолилась я Создателю, а затем потянулась вверх, проводя пальцами по его груди навстречу его лицу. Он застыл от моего прикосновения, и я чуть не потеряла самообладание. Был ли он напуган? Мои пальцы скользили по мягкой ткани, пока я не добралась до его шеи, а затем помедлила, боясь коснуться его лица.

Его руки неподвижно лежали на моей пояснице, словно он превратился в статую, и я облизнула губы, чтобы смочить их. В шатре для поцелуев в Праздник Мая именно девушкам следовало сделать первый шаг, и нам разрешалось отступить, если мы не были готовы.

Это Натаниэль?

Хотел ли он поцеловать меня или убежать?

Ходили слухи, что все парни подглядывали, и миссис Бренна позволяла им завязать глаза свободно. Для того чтобы если парень наткнется на девушку, которую он не захочет целовать, то это будет невинный поцелуй, похожий на тот, что ты подарил своей матери в детстве. Но если ты ему понравишься… также ходили слухи и о том, что это будет головокружительно.

Я хотела, чтобы у меня закружилась голова.

Поскольку мой отец умер таким молодым, меня втянули в охотничий образ жизни ношения брюк и заточки лезвий. Поймите меня правильно: такая жизнь была мне по душе, но парням было трудно разглядеть во мне девушку, которую хотелось целовать.

Я хочу, чтобы меня целовали, черт возьми.

В моем горле образовался комок, когда как в животе зародилась тревога. Я проглотила его и подалась вперед, прежде чем сойти с ума от переживаний. Проведя большими пальцами по его подбородку, я почувствовала щетину и острую линию подбородка мужчины, который уж точно не был Натаниэлем.

Я застыла, охваченная паникой.

У Натаниэля все еще было детское личико, без щетины, и его челюсть была точеной, но не настолько. Почувствовав эту мужественную широкую челюсть и щетину, я задумалась, не следует ли мне коснуться и его щеки. Я так настроилась поцеловать Натаниэля, что, столкнувшись с доказательством того, что это был не он, захотела отступить.

Но затем его губы оказались на моих, когда он сделал первый шаг, нарушив главное правило шатра Праздника Мая. Мою кожу пронзила крохотная электрическая искра, и я ахнула. Он сделал то же самое – мы оба вдохнули удивление другого. Жар проник вниз, к моему сердцу, и я подалась вперед, углубляя поцелуй.

Сначала его губы были мягкими и неуверенными, но потом они раскрылись, и я скользнула языком внутрь, как и сказала мне Кендал, и наши языки столкнулись. У него вырвался тихий стон, и мой мир закружился, когда улыбка тронула уголки моих губ. Его руки на моей талии описывали плавные круги на моих бедрах, в то время как его язык проделывал то же самое у меня во рту.

Святой Создатель.

Это был лучший первый поцелуй, о котором могла мечтать девушка. Мой живот обожгло жаром, а сердце расправило в груди крылья. Теплые мягкие губы на моих губах заставили все во мне кричать о большем.

– Ладно-ладно, здесь становится жарко! – со смехом объявила Бренна. – Снимите свои повязки с глаз и познакомьтесь со своей половинкой, мои юные возлюбленные голубки!

Внезапно он оторвался от меня, забирая с собой губы, руки, тепло, бабочек. Это ощущалось так, будто меня окунули в ледяную ванну. Я протянула руку, судорожно сдергивая повязку с глаз, и столкнулась лицом к лицу с задней стенкой белого шатра.

Он исчез.

В моей груди щемило от боли. Мое горло сжалось, когда я прочистила его, стараясь не показывать эмоций, но чувствуя себя так, как будто меня только что бросили у алтаря. Вы бы не сбежали после поцелуя со своей парой в Праздник Мая, только если бы не подумали, что поцелуй был ужасным, и вы никогда не хотели бы больше ее видеть.

Я перевела взгляд влево, и дыра в моей груди разрослась. Натаниэль лучезарно улыбался, глядя сверху вниз на разгоряченную Руби Рональдсон. Ее черные как смоль волосы мягкими волнами ниспадали до талии, где Натаниэль плотно облегал ее бедра поверх изумрудного шелкового платья. Руби была пекарем. Она была женственной, носила платья и умела готовить – идеальные качества для жены, и в ней было все, чего не было во мне.

Слезы затуманили мое зрение, но я сморгнула их. Я больше не хотела здесь находиться, это было глупо. Развернувшись, я выскользнула из бокового отверстия-выхода в шатре и отправилась на поиски мамы.

Ранее она выглядела такой испуганной, и теперь я была рада тому, что она собиралась мне устроить, лишь бы отвлечься. Все что угодно, лишь бы забыть тот судьбоносный поцелуй и мучительное прощание.