Читать книгу Застенчивый убийца - Лейф Г. В. Перссон - Страница 12

В свои лучшие дни Ларс Мартин Юханссон был известен среди коллег как «человек, способный видеть сквозь стену». А также как ходячая криминальная энциклопедия, когда дело касалось насильственных преступлений. Как только его товарищи по работе сталкивались с какой-нибудь старой историей и не могли разместить ее во времени и пространстве, они обычно для начала обращались к Юханссону. Это, как правило, экономило массу времени для того, кто задавал вопрос (иначе ему пришлось бы долго просидеть перед компьютером), и Юханссон почти всегда был в состоянии помочь, и радовался, что его спросили, и отвечал со всеми деталями. Кроме того, он обладал отличной памятью на цифры и зачастую даже вспоминал регистрационный номер дела, интересовавшего его коллегу.

Сейчас что-то случилось в его голове. Ладно, забыл имя второй жены сына, подобное он еще мог пережить. Вдобавок вспомнил его некоторое время спустя.

Но он никак не мог отыскать в своей памяти убийство Жасмин, которой, согласно полученным сейчас данным, было девять лет от роду, когда ее изнасиловали и задушили, и это удручало его значительно сильнее. И то, что все случилось двадцать пять лет назад, выглядело еще хуже. Убийства той поры, когда он находился в расцвете сил, Юханссон обычно помнил даже лучше, чем случившиеся позднее, а наиболее известные из них знал в малейших подробностях.

В общем, его одолевало сильное беспокойство, почти страх, и не столько из-за забытого знакового преступления, сколько в связи с явным сбоем в голове.

Сначала он собирался позвонить медсестре. Попросить у нее дополнительную таблетку, которая позволила бы ему отключиться от всего на свете, отодвинула на второй план все, мучившее его и не дававшее ему покоя. Чтобы вся подобная дребедень, о чем бы ни шла речь, уже не касалась его.

Но не в этот раз.

– Возьми себя в руки, – громко скомандовал Юханссон самому себе.

«Надо войти в Интернет и посмотреть», – подумал он. Возможно, его Белочка просто-напросто что-то перепутала, и именно поэтому он не мог вспомнить убийство Жасмин. И, подумав так, он сразу же принял решение, но с его реализацией произошла заминка.

Проблемы, проблемы, проблемы. Вроде бы ему и требовалось-то всего лишь взять ноутбук с тумбочки, поместить его перед собой на кровати, поднять крышку и включить, но все приходилось делать левой рукой, тогда как правая только мешала. И в довершение всего, когда прочие преграды остались позади, он обнаружил, что забыл код доступа. Тот самый, с которым не имел проблем еще утром, до того как докторша заглянула в его палату со своей бедой и усложнила ему жизнь. В результате он не смог воспользоваться своим компьютером. Словно только этого и не хватало, чтобы вместе со всем остальным выбить его из колеи.

Но все равно он сделал разрешенное количество попыток. Почувствовал, как пот ручейками побежал по его лбу, снова появилась головная боль, и сердце бешено заколотилось в груди. И было хуже с каждым разом, когда система снова говорила ему «нет».

«Черт, черт, черт», – подумал Юханссон в бессильной злобе. Тогда он набрал телефон Пии. Она сидела на совещании, но ответила сразу, поскольку увидела, кто звонит, и даже не задумываясь над тем, как взволнованно звучал ее голос.

– Ларс, что-то случилось? – спросила она.

– Я забыл мой пароль, – сказал Юханссон.

– Твой пароль?

– Код доступа в компьютер, – объяснил он.

– Боже, как ты меня напугал, – выдохнула Пия.

– Пароль, – повторил Юханссон.

«Чертова баба», – подумал он. Впервые он адресовал такие слова Пии. В первый раз с тех пор, как они встретились больше двадцати лет назад.

– Он записан у меня дома, – пояснила Пия. – Ты получишь его, когда мы увидимся вечером. Я не знаю его наизусть.

– Но, черт побери, женщина, неужели так трудно запомнить какой-то дерьмовый набор букв и цифр? – воскликнул Юханссон в секундном порыве абсолютно немотивированного гнева в отношении той, кого он любил больше всех других и всего иного.

– Ларс, ты никогда не кричал на меня, это не ты, Ларс. Мы оба знаем причину, но, милый, ты не должен кричать на меня.

У него перехватило горло. Тоже всего на секунду.

– Извини, – сказал Юханссон. – Извини, любимая.

Отключил телефон, но недостаточно быстро, поскольку слезы уже текли по его щекам.

Он вытер лицо простыней, и его нисколько не обеспокоило, что ноутбук свалился под кровать. Он вполне мог лежать там, пока кто-нибудь не придет и не подаст его ему. Затем Юханссон сделал три глубоких вдоха, взял мобильник и набрал номер своего лучшего друга. Это не составило особого труда, поскольку он находился в памяти его телефона, и Юханссон справился левой рукой и большим пальцем.

– Ярнебринг, – прозвучало в ответ уже после второго сигнала.

– Привет, Бу, – сказал Юханссон. – Это я.

– Дьявольщина, – прорычал Ярнебринг. – Вот так сюрприз. Как дела у тебя? Судя по голосу, неплохо.

– Я собирался попросить тебя об одной услуге. – У тебя же есть ключи от моей квартиры. Ты не мог бы заехать ко мне и посмотреть пароль моего ноутбука? Я записал его и положил в тайник, ты знаешь.

– Естественно, – буркнул Ярнебринг. – Увидимся через час.

– Я чувствую себя превосходно, кстати, – сообщил Юханссон. – Как жемчужина в золоте.

– Да, у тебя бодрый голос, – констатировал Ярнебринг. – Не бормочешь себе под нос и не заговариваешься.

– Никогда не чувствовал себя лучше, – объяснил Юханссон, которому в голову внезапно пришла идея. Крайне приятная по сравнению со всем другим, валившимся на него сейчас. Плюс лежавший на поверхности настоящий бонус. А не какой-то тромб в башке в качестве добавки к больному сердцу. – Да, еще одно дело. Раз уж ты все равно будешь у меня дома, захвати с собой бутылку шнапса, и потом, не мог бы ты остановиться по пути у Гюнтера, ты знаешь, и купить большую братвурст с кислой капустой и горчицей. Черт с ней, с водой, у меня ее и здесь хватает.

– Ты явно проголодался, – заметил Ярнебринг. – Странная еда для больницы, насколько я понимаю.

– Можешь ты это сделать?

– Само собой, – сдался Ярнебринг. – Колбаса и пароль, шнапс и кислая капуста, мы увидимся через час.

«Мой лучший друг», – подумал Юханссон. Он не собирался распускать нюни. Вытянулся в кровати во весь рост, и ему даже непостижимым образом удалось сложить руки на животе. Никакой головной боли, никакой злости, никакого беспокойства.

«Покой, – подумал Юханссон. – Наконец кто-то смог успокоить душу странника и охотника вроде меня».

Так все продолжилось для Юханссона. И так заново началось для его лучшего друга Бу Ярнебринга. Двадцать пять лет спустя.