Читать книгу Избранница Тьмы. Книга 3 - Лэйя Райн - Страница 8

Глава 8

Оглавление

Асса́ру играет с ним. Но довольно этих игр.

Маар отставил поднос и потянул с себя одежду. Истана смотрела на него во все глаза, бледная, растерянная, только её губы окрасились в красный. Пленительные, притягивающие к себе взгляд. Маар хотел, чтобы она ласкала его своими губами. По крайней мере, он этого заслужил. Ремарт разделся догола. Он приблизился, запустил пальцы в её густые шёлковые волосы, распущенные, струящиеся по спине до самой поясницы, помассировал голову. Истана прикрыла глаза от удовольствия, задышала часто. Сегодня был тяжёлый день, Маар выпустил исга́ра, и это забрало много сил, но желание обладать ей, раскинуть её ноги, войти в горячее трепетное лоно, разгоралось всё сильнее. Воистину, он воскреснет из мёртвых, лишь только чтобы взять асса́ру. Её желание растекалось нектаром по его венам, он хотел вкушать его и слизывать со стенок лона.

Истана вздрогнула, когда подняла на него взгляд, встретившись с его взглядом. Маар провёл пальцами по щеке, касаясь её губ, проталкивая большой палец между ними, вынуждая взять его в рот. Тугие губы обхватили плотно, а член напрягся, стал ещё твёрже и тяжелее. Истана видела его разгорающееся желание, и от этого глаза её туманились, становясь глубокими. Маар водил пальцем, вынуждая асса́ру посасывать его. В глазах Ремарта посыпались искры от накатывающей горячей дрожи. Вперёд-назад и снова вглубь. Маар предвкушал, как войдёт в неё членом. Вверх-вниз, дразня и лаская и… вновь внутрь, дыхание отяжелело, как и стук сердца. Маар вынул палец, спустился к груди, расправляя ворот тонкой сорочки, сжал гладкие соски, чуть покручивая их, пока те не набухли, затвердев вишнёвыми косточками в его пальцах. Асса́ру раскрывалась, источая густой аромат, как бутон розы, сбрызнутый росой. Свежо и сладко. Член вздыбился от того, как она возбуждается под его ласками, рвясь быть стиснутым.

– Возьми, – Маар чуть сдавил соски.

Истана чуть помедлила, а в следующий миг тёплая ладонь послушно сомкнулась на его члене, сжала несильно, до невозможности нежно поглаживая. Маар запрокинул голову от мучительной пытки, его плоть вздрагивала и пульсировала в её мягкой ладошке, вожделея оказаться в узости её влажного лона. Маар склонился над асса́ру. Пока она ласкала его так, он опустил сорочку с её плеч, оглаживая её шею, лопатки, медленно стягивая тонкую материю, окончательно высвобождая напряженные вершинки груди. Маар чувствовал, как дрожит её хрупкое тело, слышал её прерывистое дыхание, что обжигало чувственную кожу его члена. Она смотрела на него открыто, распаляя ещё сильнее.

– Возьми его в рот.

Истана замерла, но взяла его у основания рукой, склонилась, и тугие губы едва обхватили его плоть. Маар смотрел на скользящие по вздыбленному стволу губы Истаны, оглаживающие вздувшиеся вены, смотрел на красивое лицо, на трепещущие ресницы, на вздымающуюся грудь Истаны. И сходил с ума, пьянея. Неглубокими толчками принялся врываться в её рот, ощущая головкой члена её горячее дыхание, наслаждаясь ощущением гладкости её рта, погружаясь всё глубже к самому горлу. Ум срывало от её взгляда, утонув в пучине сладострастия, Маар начал двигаться быстрее, резкими и глубокими толчками, не давая отстраниться, чуть придерживая Истану за затылок, пронизывая волосы пальцами. Запрокинул отяжелевшую голову, закрыв глаза, взрываясь вулканом от бешеного возбуждения, так что его покачивало. Тут же Маар снова опустил голову и вновь посмотрел на неё жадно, напряжённо, не желая пропускать ни единого мига. Это наслаждение – видеть ублажающую его асса́ру перед собой, у своих ног, видеть, как член вбивается в её губы, и чувствовать, как она задыхается, как заволакивает её глаза туман. Маар проникал быстрее, вцепившись взглядом в её лицо и оголённые плечи, в отяжелевшие соски, вновь переводя взгляд на напряженное лицо, чувствуя, как внутри назревает взрыв. И пусть асса́ру погребёт его под пеплом своей ненависти, пусть убедится в том, насколько она может быть его.

Истана и не сопротивлялась, разжигала исга́ра своей тихой покорностью, усыпляла. Для чего, маленькая дрянь? Маара разрывало на части от недоверия, возбуждения и накатывающего мощными толчками удовольствия, вызванного движениями её губ на его стволе, погружением в горячий рот ноющего члена. Как же он хочет её, жаждет. Всегда. Везде. Маару нужно думать о дальнейшем пути, ведь он знал, что они недалеко от места, если не от целого города, то от какой-то крепостной тверди наверняка. И неизвестно, кто обитает в этих местах? Думать о том, как укрепиться здесь, думать о планах Ирмуса, который скоро узнает, что его армия легла у Излома. Нет, Маар не мог обо всём этом думать рядом с асса́ру, когда он вот так в ней. Чувствовать, какая она узкая и сладкая, тараня её губы своим членом. Он вбивался в её рот уже безудержно, неконтролируемо. Глубоко, резко. Поглаживая большим пальцем её ложбинку между ключицами, шею под затылком, горло, сотрясаясь с каждым толчком. Под собственные вырывающиеся стоны, чувствовал, как сводит мышцы паха от потребности взять её немедленно, оставить своё семя, отметить собой.

И Маар хотел видеть, как она смотрит на него, знать, что сейчас в её глазах, ему и недостаточно того, что её тело плавится в его руках.

– Взгляни на меня, Истана.

Её шумный выдох прокатился дрожью по его телу. Истана покорно подняла ресницы, встречаясь с ним взглядом. Маар чувствовал её желание, видел эти огненные смерчи в ледяных глазах, когда он с каждым разом входил глубже. Оно ответной волной скручивало тело Маара. Истана не скрывала, что хочет его так же жадно, как и он.

«Да, моя девочка, именно так ты должна отдаваться мне, покоряться».

Маар вынул член, дав асса́ру воздуха, потянул её за волосы назад, несильно, но чтоб та запрокинула голову. Прильнул своими губами к её губам, сочным и пухлым от возбуждения, слегка, раздвигая их языком, вторгаясь между ними, касаясь её языка и снова лаская губы, возвращаясь жадными ладонями к груди, сжимая и растирая соски, тяжело дыша ей в губы.

– Твоё тело покоряется мне, – прошептал глухо Маар, снова целуя.

С каждым поцелуем он чувствовал, как разбивается вдребезги её уверенность, что она сможет противостоять ему. Ему ещё может, но не своему желанию.

– И знаешь, почему? – он поднял её сорочку к животу, подхватывая под коленом стройную ногу, раздвигая для себя шире. – Потому что твоё тело создано для меня, оно отзывается моим ласкам, подчиняется мне. Ты уже покорилась мне, Истана.

Маар вошёл в её тело, опустил голову, целуя шею, задвигался, уже не в силах медлить.

А ведь Маар не собирался идти к ней… Хотел. Хотел до дрожи, но не шёл. Он устал от той стены, что воздвигала она каждый раз, когда он приближался к ней. Но эта тьма желания привела его к ней, заставляя брать и присваивать.

Горькая сладость разливалась по языку Маара, доводя до исступления, вынуждая двигаться резче, быстрее, вдавливая её в постель, распластывая так, что Истана прогибалась под ним, испуская тихие стоны. Тонкие пальцы впивались в его плечи, прорезая кожу ногтями.

Искушенная и в то же время такая невинная… Маар научил её искушать, научил призывно выгибаться, стонать, прикрывать ресницы и запрокидывать голову, открывая изгиб тонкой шеи, подставляя грудь с вытянутыми вершинками, соблазняя его до умопомрачения.

Он чувствовал её дыхание, что шелестело по покрытой влагой коже. Двигаясь в такт ему, скользя острыми сосками по его груди, Асса́ру застонала чаще, дрожа всем телом, выгибаясь, чтобы невольно принять глубже. Искушённая, похотливая асса́ру. Ревность душила, колола иглами, отравленными ядом. Он не знал её основания, чтобы вырубить на корню.

Маар с остервенением впился в её губы, так, чтобы яростно пометить нежную кожу своим безумством, чтобы оставить след своих зубов на её губах, и они тут же налились краской. Как же сильно жаждал он владеть ей, жаждал так одержимо больно, что хотел причинить и ей боль, проклиная себя за то, что делал это каждый раз, когда брал её. Продолжая врываться в неё жёстко, горячо, беспрерывно, терзая её губы, лаская языком, он хотел, чтобы она кричала, он добивался её вскриков, но асса́ру молчала назло ему. Вонзала ногти в кожу, смотрела в глаза и только сдержанно постанывала, позволяя ему брать.

И он брал… Маара обжигало осознание того, что она хочет доставить ему удовольствие, доведя его до пика, наблюдая, как его сжимает накатывающее наслаждение, когда он едва не шипит, тараня её своим каменным членом, вожделеющим только её. Нависая над ней, глядя на припухшие искусанные губы, в ледяные омуты, что при неровном свете лампы казались темными, на рассыпавшиеся по бурому меху покрывала волосы, смотрел на бешено вздымающуюся грудь с красными, сжатыми, тугими сосками и вновь набрасывался на её губы, испускающие тихие стоны, погружался быстрыми жёсткими толчками. Истана крепче обхватила его ногами, комкая в пальцах меха, глядя ему в глаза, содрогаясь от грубого вторжения, что соединяло их в одно целое в танце наслаждения, нарастающего диким штормом, от которого в глазах темнело, а голова плавилась от напряжения.

Маар понимал, что уже не сможет без неё. Что сделала с ним асса́ру, каким путами привязала к себе, что ему не под силу их разорвать?

Истана вдруг потянулась к нему, провела языком по вене на его шее, Маар почти застонал от этой невольной невыносимой ласки. Ему хотелось ещё, больше. Сейчас он едва мог думать, почему Истана решила ответить ему? Что она замыслила? Но он забыл об этом сразу, когда она перестала раздирать его спину, огладила лопатки, плечи, целуя его тело, шею, ключицы. Маар сотрясался от каждого прикосновения, от прикосновения горящих губ асса́ру и от ударяющего в живот наслаждения, что напрочь вышибало дыхание.

Маар опрокинулся на спину, усаживая Истану сверху, вновь проникая в неё, сдерживаясь, чтобы не взорваться.

Она поймала движение его бёдер, оглаживая его грудь, покачивая бёдрами в такт его принимая его глубже, полнее, задыхаясь от новых ощущений. А он не мог больше вынести такого. Удовольствие взорвалось в теле вулканом, руша все барьеры, заставляя Маара прижать асса́ру к себе и прорычать ей в губы, почти сдыхая от острых бурных ощущений, чувствуя себя на краю бездны, смерти, изливаясь в неё протяжно. Каждый следующий раз становился слаще и больнее, и предела этому нет…

Истана снова поцеловала его, на этот раз нежнее, лаская его, пленив губы своими, целуя медленно, упоительно, чувственно. Маар прижал её к себе, не желая отпускать и покидать её сжимающееся спазмами горячее лоно, такое влажное сочное для него. И в этом миге было не только это соитие тел, но большее, что-то, из-за чего он хотел продлить это ощущение как можно дольше. Слышать, как затихает дыхание Истаны, которая, обессилев, положила голову ему на грудь, чувствовать её тёплое дыхание на своей коже, сжимать её узкую талию и наслаждаться тем, как асса́ру касается подушечками пальцев его ключицы, и как колотится её маленькое сердце о его вздымающиеся в глубоком частом дыхании рёбра. Истана пошевелилась и привстала, размыкая связь, легла рядом. И Маар не стал ей мешать, давая отдых.

И сколько так будет продолжаться эта борьба, опасная, жестокая, наносящая смертельные раны? Будет продолжаться, пока кто-то не рухнет, истекающий кровью.

В теле Маара всё ещё билась истома, удовольствие от её запаха наполняло его до краёв, но в груди что-то ныло сквозной пустотой и болело…

Избранница Тьмы. Книга 3

Подняться наверх