Читать книгу Штурм и буря - Ли Бардуго - Страница 7

Русалье был не более чем народным преданием, детской сказкой, плодом грез, жившим на окраинах карт. Но сомневаться не приходилось: ледяной дракон реален. И Мал отыскал его, как и оленя до этого. Все это казалось неправильным. Как будто все происходило слишком быстро, и мы мчались навстречу неизведанному.

Вдруг мое внимание привлек крик с лодки. Мужчина на ближайшем к морскому хлысту баркасе встал и нацелил гарпун. Но дракон ударил белым хвостом, рассекая волны, и стена воды обрушилась на корпус лодки. Та сильно накренилась, затем резко выровнялась в последний момент, и мужчина с гарпуном с размаху хлопнулся на задницу.

«Отлично, – подумала я. – Дай им отпор!»

Теперь гарпуны полетели с другой лодки. Первый был пущен слишком далеко и бесполезно плюхнулся в море. Второй вонзился в бок морского хлыста.

Тот свернулся, размахивая хвостом в разные стороны, а затем вздыбился, как змея. На долю секунды русалье завис в воздухе: полупрозрачные плавники, похожие на крылья, блестящая чешуя и разъяренные красные глаза. С гривы стекали потоки воды, а массивная пасть разверзлась, открывая розовый язык и ряды острых зубов. Он обрушился вниз на ближайшую лодку, послышался громкий треск дерева. Утлое суденышко разломилось пополам, и мужчины оказались в море. Челюсти дракона сомкнулись на ногах матроса, и тот, крича, исчез среди волн. Оставшаяся часть команды яростно гребла по кровавым водам, пытаясь доплыть до уцелевших лодок, где бы их втащили на борт.

Я оглянулась на такелаж китобойного судна. Верхушки мачт скрылись в тумане, но я все еще могла различить свет фонарика Тамары на брам-стеньге.

Очередной гарпун нашел свою цель, и морской хлыст запел. Это был самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала. Хор голосов исполнял жалобную, бессловесную песню. «Нет, – внезапно осознала я. – Это не песня». Дракон кричал, извивался и корчился на волнах, пока лодки преследовали его, пытаясь вытащить крючки гарпунов из его плоти. «Борись, – мысленно молила я. – Если попадешь в его лапы, то уже никогда не познаешь свободы».

Но дракон уставал. Его движения стали вялыми, а крики – натужными и полными горечи. Их музыка тускнела и затихала.

Какая-то часть меня желала, чтобы Дарклинг поскорее положил этому конец. Почему он медлил? Почему не использовал разрез на русалье и не связывал меня с ним, как с оленем?

– Несите сети! – крикнул Штурмхонд. Но туман так сгустился, что я не могла разобрать, откуда доносится его голос. Со стороны правого борта послышалась череда глухих ударов.

– Рассейте туман! – приказал Дарклинг. – Мы теряем из виду лодки.

Гриши начали перекликаться друг с другом. Затем я почувствовала, как порывы ветра шквальных раздувают полы моего пальто.

Туман развеялся, и у меня чуть не отпала челюсть от увиденного. Дарклинг и его гриши продолжали стоять у перил правого борта, сосредоточившись на лодках, которые гребли прочь от китобоя. Но с левого борта появился, будто из ниоткуда, другой корабль – элегантная шхуна со сверкающими мачтами и яркими флагами: на одном был изображен красный пес на фоне изумрудного поля, а на втором, ниже, – бледно-голубом с золотом – равкианский двуглавый орел.

Вновь раздался глухой стук. Я увидела, как за перила судна цепляются стальные кошки. Абордажные крюки!

Все произошло в мгновение. Откуда-то раздался вой, напоминавший завывания волка на луну. Люди начали перебираться через перила на палубу китобоя. К их груди были прицеплены пистолеты, а в руках блестели тесаки. Они выли и лаяли, как стая диких собак. Дарклинг обернулся, и на его лице застыло выражение недоумения и ярости.

– Что за чертовщина творится? – спросил Мал, пока мы пятились под бизань-мачту, обеспечивающую нас хоть и скудной, но защитой.

– Не знаю. Либо что-то очень хорошее, либо что-то очень плохое.

Мы встали спиной к спине. Мои руки были закованы, его – связаны, и у нас обоих не было никакой возможности защищаться, пока на палубе разворачивался бой. Гремели выстрелы пистолетов. Воздух ожил от всполохов пламени инфернов.

– Ко мне, псы! – прокричал Штурмхонд и кинулся в гущу толпы с саблей в руке.

Гришей со всех сторон обступали лающие, скулящие, рычащие люди – уже не только с перил шхуны, но и с такелажа китобоя. Это люди Штурмхонда! Штурмхонд предал Дарклинга!

Корсар определенно потерял рассудок. Да, их было больше, чем гришей, но количество не играло никакой роли в бою с Дарклингом.

– Смотри! – позвал Мал.

Мужчины в уцелевшей лодке поймали отбивающегося морского хлыста. Они подняли паруса, но бодрый ветерок нес их не к нашему судну, а прямиком к шхуне. Этот свежий бриз появился словно из ниоткуда. Я присмотрелась внимательнее. Матрос на корме лодки стоял с поднятыми руками. Ошибки быть не могло – на Штурмхонда работал шквальный.

Вдруг кто-то схватил меня за талию и оторвал от пола. Мир перевернулся вверх тормашками. Меня закинули на чье-то мощное плечо, и я закричала.

Подняв голову и заколотив кулаками по руке, державшей меня стальной хваткой, я увидела, как Тамара бежит к Малу с ножом.

– Нет! Мал!

Он занял защитную позу, но девушка всего лишь перерезала его веревки.

– Беги! – крикнула она, подкинув ему нож и доставая меч из ножен на бедре.

Толя схватил меня покрепче и побежал по палубе. Тамара и Мал следовали за нами.

– Что вы делаете? – запротестовала я, ударяясь головой о широкую спину великана.

– Просто бегите! – ответила Тамара, замахнувшись на корпориала, вставшего у нее на пути.

– Не могу! Твой идиот-братец закинул меня на плечо, как мешок с картошкой!

– Ты хочешь, чтобы тебя спасли, или нет?

У меня не было времени ответить.

– Держись крепче, – предупредил меня Толя. – Сейчас будем прыгать.

Я зажмурилась, готовясь окунуться в ледяную воду. Но не успел Толя сделать и пары шагов, как вдруг закряхтел и упал на колено, выпуская меня из рук. Я рухнула на палубу и неловко перекатилась на бок. Подняв глаза, увидела Ивана и инферна в синей мантии.

Рука Ивана была вытянута. Он сжимал Толе сердце, и на сей раз Штурмхонд не мог его остановить.

Инферн накинулся на Тамару и Мала с кремнем в кулаке. Второй рукой рисовал дугу пламенем. «Битва закончилась, толком не начавшись», – жалобно подумала я. Но в следующий миг инферн замер и ахнул. Его огонь погас в воздухе.

– Чего ты медлишь?! – взревел Иван.

Единственным ответом гриша было сдавленное шипение. Его глаза выпучились, и мужчина зацарапал себе горло.

В правой руке Тамары был меч, но ее левая сжалась в кулак.

– Неплохой фокус, – сказала она, выбив кремень из ладони инферна. – Я тоже парочку приберегла.

Девушка подняла меч и умело проткнула им беспомощного гриша.

Тот свалился на палубу. Иван недоуменно смотрел на Тамару, нависающую над безжизненным телом, с ее меча стекала кровь. Должно быть, он слишком на нее отвлекся, потому что в следующую секунду Толя поднялся с колена и издал боевой клич.

Иван сжал кулаки, сосредотачиваясь на противнике. Лицо Толи исказилось, но он не упал. Затем великан вытянул руку, и Иван скорчился от боли и удивления.

Я переводила взгляд с Толи на Тамару, и тут меня осенило. Они гриши! Сердцебиты!

– Как тебе такое, малыш? – спросил Толя, подходя к Ивану. Впав в отчаяние, тот вытянул вторую руку. Его трясло, и я видела, как он силится сделать вдох.

Толя слегка покачнулся, но продолжил идти.

– Вот мы и узнаем, у кого из нас крепче сердце, – прорычал он.

Великан медленно зашагал вперед, будто двигался против сильного ветра. Его лицо блестело от пота, а зубы обнажились в свирепой улыбке. Я задумалась, не падут ли они оба в этой битве.

Пальцы Толи сжались в кулак. Иван забился в агонии, его глаза закатились. На губах надувались и лопались пузыри крови. Он повалился на палубу и уже не встал.

Краем сознания я отмечала все, что творилось вокруг. Воцарился хаос. Тамара боролась со шквальным. Два других гриша накинулись на Толю. Прогремел выстрел – Мал достал пистолет. Но я не могла отвести взгляд от безжизненного тела Ивана.

Он мертв. Правая рука Дарклинга. Один из самых сильных сердцебитов Второй армии. Ему удалось пережить битву в Каньоне с волькрами, а теперь он мертв.

Чей-то тихий всхлип вывел меня из забвения. Женя смотрела на Ивана и прикрывала рот ладонью.

– Женя…

– Остановите их! – донесся крик с другой части палубы. Я обернулась и увидела Дарклинга, сцепившегося с вооруженными матросами.

Женю била дрожь. Она потянулась в карман кафтана и достала пистолет. Толя бросился в ее сторону.

– Нет! – крикнула я, становясь между ними. Не позволю ему убить Женю!

Тяжелое орудие тряслось в ее руке.

– Женя, – тихо начала я, – ты действительно пристрелишь меня?

Ее взгляд забегал в разные стороны. Она не знала, куда стрелять. Я положила руку на ее запястье. Девушка вздрогнула и попыталась навести дуло на меня.

Воздух сотрясся от громоподобного звука. Я тут же догадалась, что Дарклинг выиграл бой. Повернувшись, увидела, что к нам мчится волна непроглядной тьмы. «Все кончено, – подумала я. – Нам конец». Но в следующую секунду передо мной мелькнула яркая вспышка. Прозвучал очередной выстрел. Облако тьмы рассеялось, и за ним я увидела сжимающего предплечье Дарклинга. Его лицо скривилось от боли и гнева. Мне не верилось – его подстрелили!

К нам уже спешил Штурмхонд с пистолетом в руке.

– Бегите!

– Быстрее, Алина! – крикнул Мал, потянувшись, чтобы взять меня за руку.

– Женя, – позвала я с нотками отчаяния в голосе, – пошли с нами.

Ее рука дрожала так сильно, что я опасалась, как бы не выпал пистолет. По щекам девушки струились слезы.

– Я не могу, – сломленно всхлипнула она, опуская оружие. – Иди, Алина. Просто уходи.

В следующее мгновение Толя снова закинул меня на плечо. Я тщетно забарабанила по его спине.

– Нет! Подождите!

Но никто не обратил на меня внимания. Толя разбежался и перепрыгнул через перила. Я закричала, наблюдая за приближением ледяной воды, и приготовилась к удару. Вместо этого нас подхватил сильный ветер, управляемый шквальным, и с глухим ударом опрокинул на палубу атакующей шхуны. За нами приземлились Тамара с Малом, а затем и Штурмхонд.

– Подайте сигнал! – крикнул он, вскакивая на ноги.

Раздался оглушающий свист.

– Петр, – обратился он к незнакомому мне матросу, – докладывай.

– Восемь полегло, – ответил он. – Четверо остались на китобое. Груз уже поднимают.

– Святые бы вас побрали! – выругался Штурмхонд. Он оглянулся на судно, явно ведя какую-то мысленную борьбу. – Мушкетеры, прикройте их! – крикнул он людям на грот-стеньге.

Те начали обстреливать палубу китобоя. Толя передал Малу ружье и повесил одно себе за спину. Потом прыгнул на такелаж и взобрался наверх. Тамара достала пистолет из кобуры. Я все еще валялась на палубе в позе лишенного достоинства эмбриона. От моих закованных рук не было никакого проку.

– Морской хлыст привязан к кораблю, капитан! – крикнул Петр.

Еще два члена экипажа Штурмхонда перепрыгнули через перила судна и взмыли в воздух, бешено размахивая руками. Затем звучно шмякнулись о палубу шхуны. Один из них истекал кровью из раны на руке.

И тут снова прогремел гром.

– Он наступает! – крикнула Тамара.

На нас обрушились клубы тьмы, полностью обволакивая шхуну и поглощая все на своем пути.

– Освободите меня! – взмолилась я. – Я помогу!

Штурмхонд кинул Тамаре ключи.

– Сделай, как она просит!

Тамара схватила меня за запястья и завозилась с ключами, и в этот момент нас накрыла кромешная тьма.

Мы словно ослепли. Где-то рядом послышался крик. Тогда замок открылся, и кандалы с глухим лязгом упали на пол.

Я воздела руки, и во мраке засиял свет, отталкивающий облако тьмы обратно на китобой. Команда Штурмхонда радостно завопила, но быстро умолкла, когда воздух наполнился новым звуком: скрежещущим визгом, от которого закладывало уши. Он напоминал скрип распахивающейся двери, которую ни за что и никогда не стоило открывать. Рана на моем плече запульсировала. Ничегои.

Я повернулась к корсару:

– Нам нужно выбираться отсюда. Немедленно!

Он медлил, борясь с самим собой. Двое его людей все еще оставались на борту вражеского судна. Его лицо ожесточилось.

– Марсовые, разворачивайте паруса! – крикнул он. – Шквальные – на восток!

Матросы у мачт подняли руки, и парус над нами надулся от сильного потока ветра. Сколько же гришей было в его команде?

Но шквальные Дарклинга не уступали и посылали собственные потоки ветра, чтобы задержать нас. Шхуна заколебалась в разные стороны.

– Пушки к бою! – взревел Штурмхонд. – По моему сигналу дать бортовой залп!

Прозвучали два пронзительных свистка. Корабль сотрясла оглушительная череда выстрелов. Наши пушки проделали зияющую дыру в корпусе китобойного судна. На корабле Дарклинга раздались панические вопли. Шквальные Штурмхонда воспользовались ситуацией, и шхуна вырвалась на свободу.

Когда дым от пушечных залпов рассеялся, я увидела, как к перилам покореженного судна подошла фигура в черном. К нам помчалась новая волна тьмы, но эта отличалась от предыдущих. Она извивалась над водой, словно прорывая себе путь к шхуне. С ней приближался жуткий стрекот тысячи обозленных насекомых.

Мрак вспенивался, как волна, врезавшаяся в огромный камень, а затем начал разделяться и приобретать некий облик. Мал прошептал молитву и вскинул ружье на плечо. Я сосредоточилась и метнула разрез в черное облако, надеясь уничтожить ничегой прежде, чем они полностью преобразятся. Но я не могла остановить их. Они шли на нас стонущей ордой из черных зубов и когтей.

Люди Штурмхонда открыли огонь.

Ничегои добрались до мачт и закружили вокруг парусов, срывая матросов с такелажа, как фрукты с дерева. Затем они спустились на палубу. Мал стрелял снова и снова, а экипаж обнажил сабли, но пули и клинки всего лишь замедляли монстров. Их созданные из теней тела колебались и вновь формировались. Их число нарастало.

Шхуна опережала китобойное судно и продолжала увеличивать расстояние. Но недостаточно быстро. Я снова услышала визгливый стон: на нас надвигалась новая волна корчащейся, скользкой темноты, в которой уже можно было различить крылатые тела – подкрепление для теневых солдат.

Стоило Штурмхонду это увидеть, как он ткнул на шквального, все еще раздувавшего паруса.

– Молния! – крикнул он.

Я вздрогнула. Он же это не всерьез?! Шквальным строго-настрого запрещалось вызывать молнии. Они слишком непредсказуемы и опасны… не говоря уж о том, что мы находились в открытом море! На деревянных кораблях! Но гриш не мешкал. Шквальные хлопнули в ладоши и начали потирать руки. Давление резко поднялось, и у меня заныли уши. Воздух потрескивал от напряжения.

Нам хватило времени ровно на то, чтобы рухнуть на палубу. Небо осветили зигзагообразные вспышки. Новая волна ничегой рассеялась в минутном помешательстве.

– Вперед! – заорал Штурмхонд. – Шквальные, дуйте на полную!

Шхуна рванула вперед, и нас с Малом откинуло к перилам. Казалось, корабль летел над волнами.

Из левого борта китобоя начало выплывать очередное облако мрака. Я вскочила на ноги и приготовилась защищаться, собираясь с силами для следующего нападения.

Но его так и не последовало. Похоже, даже силы Дарклинга были небезграничны. Мы вышли из его зоны досягаемости.

Я склонилась над перилами. Ветер и морские брызги щипали кожу. Корабль Дарклинга и его монстры исчезали из виду. В моей груди зародилось что-то одновременно похожее на смех и всхлип.

Мал обнял меня, и я прижалась к нему, чувствуя прикосновение влажной рубашки на щеке, слушая биение его сердца, цепляясь за невероятный факт, что мы до сих пор живы.

Несмотря на количество пролитой крови и потерю друзей, экипаж шхуны взорвался радостными криками. Они гикали и выли, лаяли и рычали. Толя, сидящий на такелаже, поднял ружье в воздух и откинул назад голову, испуская триумфальный вой такой мощи, что волоски на моих руках встали дыбом.

Мы с Малом разжали объятья, глазея на смеющуюся и ликующую толпу вокруг нас. Я знаю, что мы оба думали об одном и том же: в какую же передрягу мы попали на сей раз?