Читать книгу Джек Ричер, или В розыске - Ли Чайлд - Страница 18

Ричер никогда не подвергался гипнозу, но считал, что, сидя за рулем машины ночью на пустом шоссе, человек испытывает нечто похожее. Основные и мыслительные процессы в организме замедляются и становятся такими незначительными, что с ними может справиться крошечный отдел головного мозга. Остальное превращается в инерцию. Передней доле мозга больше нечего делать, а задней – не с чем сражаться. Иными словами, полное расслабление. Возникает ощущение, что время и расстояние перестают существовать. Хвостовые огни будут вечно находиться далеко впереди, и Ричер чувствовал, что даже если он проедет еще тысячу часов, ему их не нагнать.

Обычно пустоту у него в голове заполняли цифры. Он не был выдающимся математиком, но цифры его звали, сплетались, вертелись в разные стороны и раскрывали ему свои секреты. Он мог опустить глаза и увидеть, что едет со скоростью семьдесят шесть миль в час, а семьдесят шесть в квадрате равно пяти тысячам семистам семидесяти шести. Результат заканчивался на семьдесят шесть, то есть число, с которого он начал вычисления. Таким образом, семьдесят шесть является автоморфным числом, одним из двух в сотне. Другое – двадцать пять, квадрат которого равняется шестистам двадцати пяти. А квадрат шестисот двадцати пяти – триста девяносто тысяч шестьсот двадцать пять. И это интересно.

Или, например, воспользоваться тем фактом, что все копы на мили вокруг находились на дорожных постах и он мог позволить стрелке спидометра добраться до восьмидесяти одного и поразмышлять о том, что, если разделить единицу на восемьдесят один и выразить результат в десятичной дроби, получится 0,012345679 и набор этих цифр повторяется дальше до бесконечности, 012345679, снова, и снова, и снова, и так до конца времен, дольше, чем ему потребуется, чтобы догнать «Додж»…

Но сегодня ночью первыми в его голове появились слова.

На самом деле, четыре слова, произнесенные Аланом Кингом: И что захочет Карен. Когда речь зашла о кофе. Два со сливками и сахаром и что захочет Карен. А это противоречило представлению Ричера о них как о команде. Потому что члены команды всегда знают, кто какой пьет кофе. Они сто раз стояли рядом в зонах отдыха, в аэропортах, в «Старбаксах» и видавших виды забегаловках без названия. Они вместе делали заказы в кафе и ресторанах и нередко приносили друг другу кофе.

Но Кинг не знал, какой кофе предпочитает Карен.

Значит, она не член их команды или не постоянный член, а возможно, присоединилась к их компании недавно. Это может служить объяснением того, что она ничего не говорит. Может быть, ей просто не нравятся новые коллеги. Или она не нравится им. Ричер заметил, что Алан Кинг говорил о ней резко и даже презрительно, причем в ее присутствии. Он сказал: Карен не водит машину. А когда она не стала заказывать кофе: Значит, Карен не хочет кофе.

Получается, что они не из одной компании. Кинг и Маккуин составляют дуэт, который едва переносит вынужденную попутчицу.

Соренсон встретилась с Гудменом на залитой маслом дорожке Карен Дельфуэнсо и рассказала про ее дочь.

– Господи… – Шериф вздохнул и посмотрел на дом соседки. – И ребенок сейчас находится там?

– Если только она не ходит во сне. И девочка надеется утром увидеть свою маму.

– Мы не должны ей ничего говорить. Пока. Но нам следует побеседовать с соседкой. Все еще существует вероятность, что не произошло ничего особенного и Карен оставила записку.

– Вы так думаете?

– На самом деле нет. Но нужно проверить.

Они прошли через соседнюю лужайку вместе, и Соренсон постаралась постучать в дверь так, чтобы ее услышал спящий взрослый и не проснулись дети. Это оказалось непросто. Ее первая попытка не разбудила никого, вторая вполне могла поднять всех в доме. В конце концов им открыла заспанная женщина лет тридцати.

Карен Дельфуэнсо не оставила никакой записки.