Читать книгу Настоящий я - Ли Хиён - Страница 3

В шесть утра она проснулась под знакомую мелодию будильника. Я столько раз говорила ей не ставить на него любимую музыку, но все без толку. Спустя десять секунд будильник замолк. Она встала с кровати, потянулась и включила на телефоне тему для медитации. Комната наполнилась шумом воды и пением птиц. Она глубоко вздохнула, села на пол и погрузилась в эту атмосферу. А вот я не могла думать ни о чем, кроме предстоящего экзамена. Спустя пять минут она встала и пошла в ванную. Дверь с шумом захлопнулась. Пока мое тело плескалось за стенкой, я сидела в пустой комнате.

– Ну хорошо, я допускаю, что растяжкой можно заниматься и без души. Но медитировать? – возмутилась я, глядя на жнеца смерти.

И про себя подумала: «Раз уж на нем нет традиционных одеяний, то хоть бы костюм надел, а не эти рваные джинсы и куртку. Но верх черный, значит, не совсем потерял совесть».

– Слушай, жнец смерти… – сказала я человеку, стоявшему у стены напротив.

Его внешность нельзя было назвать обычной: иссиня-бледная кожа, фиолетовые зрачки, кроваво-красные губы. От него веяло пронизывающим холодом. Он недовольно ответил:

– Сколько можно повторять, что я не жнец смерти? Мне казалось, ты сообразительнее, раз так хорошо учишься. А выходит, совершенно не понимаешь, что происходит.

В тот момент мне захотелось как бы случайно наступить ему на ногу, но я тотчас передумала. Чем дольше я пребывала в этой форме, тем меньше времени оставалось на возвращение в собственное тело.

Жнец смерти – или как он себя называл – подошел ко мне и сказал:

– Я Проводник Душ. Если кратко, то мы выслеживаем живые души, а не извещаем людей о смерти, как это делают жнецы.

Его длинные тонкие пальцы ткнули меня в лоб. Я отстранилась. Несмотря на то что разделение души и тела считается смертью, на самом деле все довольно абстрактно. Ведь никто до сих пор научно не доказал существование души.

Дверь в комнату открылась, и внутрь вошла до боли знакомая восемнадцатилетняя школьница. Она села перед зеркалом и начала сушить волосы, напевая себе под нос какие-то песни.

Допустим, душа покидает тело после смерти. Но как она может выйти из тела, которое сейчас на моих глазах сушит волосы, наносит на лицо тоник и лосьон? Получается, жива только моя плоть? Неужели я умерла и теперь останусь невидимой для всех?

– Послушай, жрец или жнец, как там тебя? Разве такое возможно? Это ведь я сейчас сижу перед зеркалом.

У меня на глазах собиралась на учебу Хан Сури, ученица школы для девочек «Роза».

– Сказал же, я не жнец смерти. Значит, ты не умерла. Моя задача – отыскивать души вроде твоей, отделившиеся от тел, – объяснил он, и с его лица исчезла улыбка. – В последний раз говорю: я не жнец смерти, я Проводник Душ.

– Хорошо, хорошо, поняла, Проводник Душ. Но как я… то есть нет – она теперь будет жить?

Невообразимо! Называть себя «она»… Кто еще в мире может наблюдать за собой со стороны?

– Как будет жить… Просто продолжит существовать без души.

– Но как человек может быть без души? – вырвалось у меня.

Проводник лишь пожал плечами и спокойно сказал:

– Таких тел больше, чем ты думаешь.

Я ничего не ответила. Он погрузился в размышления:

– Люди без души, говоришь… Бездушный… Болеть всей душой. Как еще говорят? А… вкладывать душу. Но если душу так легко вложить, может, она вообще не нужна?

Эти выражения я слышала не впервые. Ими часто описывали вовлеченных или, наоборот, отрешенных людей. Говорят, мысли материальны, но я никак не могла поверить, что тело может жить без души. Да и кто в такое поверит?

Я подошла к своему телу. Оно сидело перед зеркалом и собиралось в школу. Попытавшись положить руку на плечо, я лишь наткнулась на невидимую стену и с досады ударила по ней кулаками.

– Дура ты, Хан Сури! Притворяешься умной, оттого и привыкла все делать в одиночку. Почему ты не принимаешь свою душу обратно? Я же прямо здесь, как можно не замечать меня? Времени мало!

Я не могу вернуться в тело, потому что оно отвергает меня. Через три дня я вместе с Проводником покину этот мир, и Хан Сури навсегда лишится своей души. То, что поначалу казалось шуткой или каким-то недоразумением, скоро станет реальностью.

Глядя на свое тело, я сказала Проводнику Душ:

– Сейчас же выйдите из комнаты.

– Что? – переспросил он и заметно помрачнел.

Я повторила:

– Выйдите. Сейчас Сури будет переодеваться.

– А, извини. Ухожу.

Проводник Душ прошел через стену и исчез. Я, сама того не понимая, усмехнулась: «Она хочет есть, хочет посмотреть новый фильм, который вчера появился в прокате. Действительно ли ей подходят обновки?» Одна мысль о том, что я начинаю считать нас разными людьми, ужасала. Говорить о себе в третьем лице! Повернув голову, я взглянула на свое тело, которое надевало школьную форму.

– Да кто же из нас настоящая Хан Сури? Ты или я?

Ответить и правда уже не так просто. Такому меня не учили ни в школе, ни дома, ни на дополнительных курсах. Как же вернуться в тело, которое отвергает собственную душу?..

За дверью послышался голос мамы:

– Сури, пора завтракать.

– Иду.

Сури, у которой осталось лишь тело, причесалась и вышла из комнаты. Даже без души она отлично справлялась. В течение последних трех дней эта девушка все так же вставала утром, делала зарядку, медитировала пять минут, умывалась и завтракала. В школе тоже ничего не изменилось. Сури, как всегда, внимательно слушала учителей, веселилась с друзьями и писала контрольные на отлично. Видя это, я даже начала сомневаться, действительно ли я душа Хан Сури или это какая-то ошибка. С душой или без, у нее, кажется, не было проблем.

– Ну как же так… Я ведь так старалась везде успевать… – сокрушалась я.

На глаза наворачивались слезы. Живи я иначе, может, было бы не так обидно. Мне всегда хотелось интересной жизни, получить хорошее образование. Я гордилась собой. Но, когда вдруг моя душа отделилась от тела, ничего не изменилось. Разве мама с папой не должны были почувствовать неладное, понять, что перед ними не их дочь? Тело Сури тоже не ощутило ничего нового. Душа человека очень похожа на старую шариковую ручку, лежащую в ящике: никто не заметит ее исчезновения. Она всего лишь мусор.

До меня донесся смех Сури и мамы.

– Нет, мама, не смейся. Твоя дочь лишилась души, – пробормотала я, наблюдая из-за приоткрытой двери.

На окнах появился иней. Казалось, скоро выпадет снег. Через три дня Рождество, и я покину этот мир вместе с Проводником Душ. Как будет жить тело Сури? Я стояла одна посреди пустой комнаты.

Я покинула свое тело в прошлое воскресенье. В тот день мы с друзьями договорились встретиться в популярном кафе, где работал один из лучших бариста в мире. Мне повезло, оно находилось в двадцати минутах езды от моего дома. И пусть пришлось бы выстоять часовую очередь – ради фотографии с потрясающим кофейным рисунком на пенке я была готова ждать сколько потребуется.

Изначально я заводила аккаунты в соцсетях, чтобы делиться моментами своей жизни – например, писать о захватывающих фильмах и книгах, выкладывать фотографии из путешествий с семьей. Но однажды мне стало неуютно, я поняла, что меняю свою жизнь ради текстов и картинок в сети: мой образ был слишком надуман, он показывал не только отличницу, но и вымышленную девушку с разными интересами и хобби.

«Год подходит к концу. Я старалась успеть и тут и там, но почему на душе так пусто? Как будто за это время ничего и не произошло».

Я собиралась выйти из дома. Мама сидела на веранде и разговаривала сама с собой. Я никогда не вслушивалась в ее монологи, но отчего-то слова, сказанные в тот день, остались в моей памяти. Вы ведь тоже, бывало, не узнавали знакомый пейзаж? Как и я, не могли заснуть от сказанных кем-то слов? В такие моменты я чувствовала себя опустошенной, словно внутри зияла дыра. Я покачала головой и решила, что сентиментальность во мне проснулась из-за Рождества и окончания года. До того дня я даже представить себе не могла, что случится в следующие полчаса.

Водитель автобуса резко повернул, чтобы не столкнуться с выехавшим из ниоткуда мотоциклистом, и врезался в дерево. Люди в салоне не удержали равновесие, и я вместе со всеми упала на пол. Это последнее, что я помню.

Пришла в сознание только в больнице и сразу же увидела плачущую маму. Рядом с ней стоял отец, от волнения он развязал галстук.

– Мам, все в порядке. Не плачь.

Однако мне ответила не она, а какой-то странный голос:

– Ну и денек сегодня! Ты уже вторая.

Я повернула голову и увидела мужчину. Он прислонился к стене, его лицо скрывал черный капюшон куртки. Незнакомец ухмыльнулся, снял капюшон, и фиолетовые глаза сверкнули под светом больничных ламп.

– Через неделю Рождество. Если будешь хорошо себя вести, получишь подарок. – Его белое как снег лицо приблизилось ко мне. – Давай же, вставай. Твое тело тоже скоро очнется.

В его голосе звучала какая-то непреодолимая сила. Сама того не подозревая, я поднялась на больничной койке. Тело будто стало в разы легче.

– Мама, а кто это?

Она не ответила, лишь смотрела на койку и плакала. «Что-то здесь не так», – пронеслось у меня в голове. Как только я обернулась, дыхание перехватило: на постели, казалось, лежало мое бездыханное тело.

– Что ты там копаешься? Вставай скорее, – приказал голос незнакомца.

Ничего не понимая, я послушалась и, заикаясь от страха, спросила:

– Я… умерла?

В ответ незнакомец лишь пожал плечами.

– Нет, нет! Я всего лишь упала в автобусе. Так не бывает, я не попала под колеса, а всего лишь упала! От такого не умирают.

И вдруг схватила незнакомца за подол куртки. У меня еще так много дел! Умирать, когда тебе всего восемнадцать, несправедливо!

– Я ведь не умерла, да? Что со мной происходит? Ответьте! – Я не отпускала его, из глаз полились слезы.

Отчаяние охватило меня, будто моя жизнь зависела от этого человека.

– Все верно, пока ты не умерла.

Наверняка это ночной кошмар, проснусь – и все вернется на круги своя. Неожиданно сзади послышались всхлипы:

– Сури, ты меня слышишь? Сури, это мама…

Я медленно обернулась. Я, то есть мое тело, проснулась. Незнакомец продолжил:

– Ты не совсем мертва, просто душа отделилась от тела.

Не переставая плакать, мама крепко обняла меня.

Незнакомец выразился не совсем точно: моя душа исчезла, осталось только тело. Я смотрела в пустые глаза тела Сури.

Лучи зимнего солнца озарили весь класс. Кто-то делал пометки в учебнике, кто-то рисовал. Внутри стоял тяжелый, как будто пыльный воздух.

– Проводник Душ, а вы не пытаетесь меня обмануть, чтобы забрать с собой? Как мое тело может отвергать собственную душу и ставить эту невидимую стену?

– Границу.

– Какая разница, стена или граница? – Я недовольно надула губы.

Покачав указательным пальцем, Проводник Душ ответил:

– Это совершенно разные вещи. Стена преграждает дорогу, а понятие границы существует в буддизме.

Я посмотрела на него с непониманием.

– В буддизме границы называют «сима». Они очерчивают пространство, внутри которого не может быть ничего противоречащего учению Будды.

В ответ я лишь хлопала глазами. Со стеной все ясно, однако я никак не могла взять в толк, какое отношение она имеет ко мне.

– И что это значит? Мое тело тоже создало вокруг себя границу?

– Нечего размышлять о том, чего не знаешь… Надо принять, что твое тело отторгает тебя.

– Как такое может быть?.. – вырвалось у меня.

На протяжении восемнадцати лет я была Сури. Я знала себя лучше, чем кто-либо. Как мое тело могло не принять собственную душу?

Я посмотрела на Хан Сури, которая в тот момент что-то писала в тетради.

– Тогда что такое душа?

Хоть душа и покинула тело Сури, ее жизнь не изменилась: она все так же прилежно училась и готовилась к экзаменам, проводила время с друзьями. Видя это, я задавалась вопросом: «Тело все так же выставляет невидимые границы. Насколько тогда мне вообще нужна душа?»

– О чем задумалась? – неопределенно спросил Проводник Душ, будто он спрашивал о существовании Бога или рождении Вселенной.

– Никогда раньше не размышляла о душе. Я знала, что она и есть сама жизнь, ведь только с ней человек может существовать. Но вот я отделилась от тела и теперь не понимаю, насколько душа вообще нужна. Тело отлично справляется и без нее.

Никто в классе не слышал меня с Проводником Душ. Тело Сури тоже. Я стала невидимкой, все вокруг сделалось странным. В то же время мне было одиноко.

Проводник Душ коснулся одного из учеников. Тот вздрогнул, будто по его телу пробежал холодок. Проводник обернулся и с улыбкой сказал мне:

– Душу действительно можно почувствовать: она укрепляет тело.

– Но как заставить тело почувствовать душу? Что мне нужно сделать, чтобы меня наконец заметили?

Вместо того чтобы ответить, Проводник Душ направился к столу учителя, громко и тяжело ступая. Школьники, мимо которых он проходил, ежились от холода. Одни поснимали со спинок стульев куртки и укутались в них, другие проверили, закрыто ли окно в кабинете. Внезапно я задумалась: «Интересно, есть ли души у них? Может быть, кто-то тоже потерял свою и осталось лишь тело?»

– Отопление сломалось, что ли? Да нет вроде бы. Ребята, никто не оставил окно открытым? Почему так резко похолодало? – спросил преподаватель английского языка, оторвавшись от перевода.

Я посмотрела на Проводника Душ, стоявшего рядом с учителем. Хотя никто в классе не мог его видеть и слышать, все чувствовали его леденящее присутствие. Интересно, мы раньше уже встречались, до того, как я отделилась от тела?

– Как будет «душа» по-английски? – спросил Проводник Душ.

– Soul, – не задумываясь, ответила я.

Неужели у меня выработался рефлекс отвечать на все вопросы?

– Poor soul, «бедная душа». Так говорят про несчастных людей.

Проводник Душ коснулся учебника, и порывом ветра перевернуло страницу.

– Search one’s soul – если переводить дословно: «искать душу». Другими словами, изучать себя. Но у этого выражения есть и другое значение.

Мягкая улыбка не сходила с его лица. Он что, собрался учить меня английскому?

– Рефлексия, – продолжил он.

– Рефлексия?

Проводник Душ кивнул, прошел сквозь классную доску и исчез.

То есть слово «рефлексия» означает поиск души? В таком случае как перевести фразу «отказаться от души»?

Школьники хором читали простой диалог из текста, однако я не смогла перевести ни одного предложения. В ушах звенели слова Проводника Душ: «Poor soul». А как иначе назвать меня?

После ужина она полчаса каталась на велосипеде. Это моя старая привычка. Я не любила терять время, поэтому даже во время занятий спортом в моих руках всегда был английский словарик.

Наблюдая за жизнью других людей по их фото и видео в социальных сетях, я не понимала, действительно ли так выглядит чужая повседневность или это лишь наигранная картинка с последующей обработкой. Я думала об этом, потому что сама делала десятки фото ради одного поста в блог. Как только мои душа и тело разделились, я увидела свою жизнь без прикрас. Сначала думала, что смотреть на себя в прямом смысле «со стороны» – абсурд. Затем это чувство сменилось на любопытство, а следом – на непонимание.

Я спросила себя: «Можно ли отредактировать что-то, кроме фотографий?» – и тут же, глядя на свое тело, с сожалением покачала головой.

– Хан Сури, у нас с тобой осталось слишком мало времени, всего три дня. Мне не жить полноценной жизнью, пока не вернусь в твое тело.

Я направилась к ней. Девушка ехала на велосипеде и повторяла английские слова. Но вот опять передо мной возникла граница, которая никак не давала подойти к собственному телу.

– Как ты можешь меня не чувствовать? Нас разлучили, а через три дня я навсегда исчезну. Должно же быть что-то более важное, чем планы на Рождество. Как думаешь, Хан Сури?

– Как бы ты ни старалась, она все равно не услышит.

Голос Проводника Душ застал меня врасплох. Я обернулась:

– Вы могли бы как-то предупреждать, что вернулись?

– Ты просто не слышишь ничего вокруг себя. Или не хочешь слышать.

Я не ответила.

– В этом ты похожа на свое тело.

Я поджала губы и замолчала. Не хочу слышать? Получается, сама себя обманывала? Разум настаивал, что это чушь, но сердце говорило иначе. Раньше мне казалось, что не стоит долго размышлять над собственной жизнью, вместо этого надо много работать и достигать видимых результатов. А об остальном всегда можно позаботиться позже, время для этого всегда нашлось бы.

Забавно вышло. Откуда я собиралась черпать это время? Я легкомысленно относилась к нему, хотя оно мне было неподвластно. То, что мы видим глазами, – лишь часть необъятной Вселенной.

Я взглянула на тело Хан Сури. Я была уверена, что никто не знал ее лучше меня, но три дня назад моя вера пошатнулась. А может, это я сама не хотела услышать Хан Сури? Настоящее предательство оказалось куда более невыносимым, чем я представляла.

Желая покончить со всей этой неразберихой, я еле слышно спросила:

– Можно уйти уже сейчас?

Проводник Душ почесал виски. Он был недоволен.

– Даже самые светлые души ждут неделю, перед тем как отправиться на суд. Твоя ситуация еще сложнее, ведь душа покинет этот мир, а тело останется.

Я кивнула, будто спрашивая: «И что мне делать дальше?»

– Именно поэтому мы даем тебе шанс.

– Шанс вернуться в тело?

– Именно, – ответил Проводник Душ, щелкнув пальцами.

Я тяжело вздохнула. «Что теперь? Разве он не должен рассказать, как добиться этого за три дня?»

– А как дела у Рю? Он уже смог вернуть себе тело?

Проводник Душ покачал головой и сказал:

– Вы с ним совсем разные. Он не хочет обратно.

Три дня назад душу потеряла не только я. В автобусе оказался мой ровесник, который тоже остался по другую сторону границы. Даже не знаю, успокаивала меня эта мысль или нет. Его звали очень необычно – Ын Рю. В отличие от меня, он не желал возвращаться к полноценной жизни и рассуждал так: «А не лучше ли жить без души? Не надо ни о чем задумываться, тело само приспособится к чему угодно. По-моему, не так уж и плохо». Когда он говорил об этом, в его глазах не появилось ни слезинки.

Проводник Душ продолжил:

– Рю считает, что сейчас ему даже лучше.

Я хорошо запомнила встречу с Рю в тот день. После того как моя душа отделилась от тела, я будто осталась на необитаемом острове совершенно одна. Но вдруг увидела еще одного человека, Рю, и побежала ему навстречу. Поверить не могла, что нашла еще кого-то.

К моему удивлению, он был невозмутим и спокойно смотрел на свое тело. Я спросила у него:

– Ты уже видел этого, с фиолетовыми глазами?

– Ты про человека в рваных джинсах?

Благодаря ему я хотя бы убедилась, что не сплю. Но меня все равно мучили вопросы:

– Мы умерли? Или еще живы?

Рю повернулся и посмотрел на меня.

– Кроме нас двоих есть еще кто-то. Человек с фиолетовыми глазами так сказал.

Я промолчала.

– Твое тело уже «проснулось»? Или нет… «отделилось»? Так будет правильнее.

Значит, Рю очнулся раньше меня. Поэтому он так спокоен? Я не могла понять его. Он повернулся и посмотрел на мужчину, который сидел подле его тела. Очевидно, это был его отец.

– Мама сейчас дома. Она очень за тебя переживает, – проговорил мужчина.

Наблюдая за ними со стороны, я спросила:

– Рю, получается, даже твой папа не видит тебя?

Он промолчал. Я вернулась к своей койке, так и не получив ответов. Хоть это наша с Рю первая встреча, она же и последняя. Отныне мне нельзя терять ни минуты на рассуждения.

– Так, Хан Сури, сначала разберись с собой! – сказала я самой себе.

Однако с чего начать? Я повернулась и пригрозила своему телу, которое учило английский:

– Эй, ты хотя бы на слова смотришь?

Мне было не до шуток. Граница между мной и моим телом не сдвинулась ни на шаг.