Читать книгу Золушка?! Да! Та самая! - Li Litvinenko - Страница 4

Пританцовывая, Золушка, закончила расставлять на столе тарелки и, подхватив поднос с чашкой и пирожными, пошла к бальной зале, в которой заканчивался урок танцев. Музыкальная шкатулка, которую приносил с собой учитель танцев, как раз доиграла последнюю мелодию и замолчала, вызвав в душе Золушки грусть. Она очень любила музыку, и то был единственный её источник в этом доме.

Комната, предназначенная для приемов и небольших балов, была скромных размеров. Здесь давно не устраивали никаких праздников, по причине острой нехватки денег. Все что могли себе иногда позволить Троксонвоки, это скромные чаепития и редкие ужины, в тесном кругу друзей. Тут, как и во всем доме, чувствовалось скудное финансирование. На широких окнах висели потертые гардины цвета фуксии, любимый цвет баронессы. Их повесели вскоре после появления новой хозяйки. Годы не пощадили бархатную ткани, а солнце, к счастью, приглушило её слишком кричащий цвет. На выцветших обоях, из дорогого заграничного шелка цвета безе, зияли более яркие квадраты, оставшиеся на месте, висевших здесь раньше картин. Дорогие полотна давно продали, а заменить было нечем.

– Обед подан, матушка. – Присев, отчиталась Золушка.

Мачеха восседала в кресле у стоящего в углу, расстроенного клавесина. Никто в семье не умел на нем играть, потому Золушка лишь смахивала с него пыль и использовала в качестве подставки для цветов. На его крышке стояла открытая музыкальная шкатулка. В центре хитрого устройства стояла кукольная пара, балерина с отведенной назад ножкой, одетая в белый фатин и державший её за руки мужчина, в черном костюме, напоминающем фрак. Когда шкатулку заводили, пара начинала двигаться, изображая танец.

– Сколько раз я говорила тебе, не называть меня, матушка? Для обращения у меня есть титул или можешь говорить просто, миледи. Неужели так сложно запомнить? – Недовольно ответила баронесса.

Сестры, стоявшие посреди комнаты в замерших фигурах вальса, презрительно зафыркали.

– Простите, миледи. – Безропотно отвечала девушка, приседая в книксене. Она знала, что Диана бесится при намеке на их родство и иногда, позволяла себе вставить ей шпильку.

– У неё для этого слишком короткая память. – Заметила Хильда.

– Да нет, она просто бестолковая дурочка. – Засмеялась Тория.

– Девочки.– Осадила их маман, изображавшая вежливую женщину при посторонних, которым был учитель. – Угомонитесь. Золушка, Клара Годрих еще не пришла?

– Нет, миледи. Если бы она пришла, я сразу бы вам доложила, как вы и велели.

Мачеха поморщилась и обмахнула себя подержанным веером.

– Опять позволяешь себе дерзить… – Она устало вздохнула. – Только небо знает, сколько сил и терпения я вложила в эту несносную девчонку. – Обратилась она теперь к сухонькому старичку-учителю. – И все без толку. Она только грубит мне и не упускает случая ослушаться. Неблагодарная!

Учитель ничем не выразил свое отношение к сложившейся ситуации. Как человек, нанятый в этот дом для работы, он предпочитал держать нейтралитет.

Баронесса тяжело поднялась и взмахом руки позвала своих дочерей, раскрасневшихся от танцевальных па, следовать за ней.

– Паркет! – Уже в дверях напомнила она падчерице.

– Да… миледи. – Кивнула Золушка, потупив голову. Она боялась, что радостный блеск в глазах, выдаст её маленькую тайну.

На самом деле, натирание паркета, следовавшее после каждого урока танцев, было для неё не наказанием, а наградой. Они с учитеем уже давно вступили в безмолвный заговор. Причем произошло это как-то само собой, и заговорщики не обменялись за все время и парой фраз.

– Ваш чай. – Сказала она месье Рюку и поставила поднос на клавесин.

Чай после урока, был единственной просьбой, добавленной учителем к небольшому жалованью. Так вышло однажды, что попивая его, после утомительного урока, он с восхищением засмотрелся на девушки натиравшую паркет. Она двигалась так грациозно! Чтоб её труд был не таким рутинным, Рюк завел свое шкатулку. С тех пор, после каждого занятия, он отдыхал и смотрел, она танцевала, наслаждалась музыкой и натирала паркет.

– Благодарю вас, милая девушка. – Кивнул старичок, одетый в серый костюм, такой же сдержанный и старый, как и его хозяин. – Что же мы сегодня будем слушать? – Спросил он, будто у самого себя. – Может быть, мазурку? – И покосился на Золушку.

Девушка вернулась к открытым дверям, сняла тяжелые деревянные башмаки, в которые всегда была обута и просунула ноги, оставшиеся в одних вязаных чулках, в щетки для натирания паркета. На вопрос учителя она пожала плечами как бы говоря:

– Мне все равно.

Но старичок воспринял этот жест как отказ и, поворачивая заводной ключ, вставленный в бок шкатулки, решил: – Тогда, вальс!

Прошаркав в смешных щетках к дальнему углу комнаты, Золушка замерла. Она стояла, отведя в стороны руки, как это делают дамы перед началом танца. Месье Рюк закончил завод инструмента, переставил в своей шкатулке какую-то хитрую пружинку и с кружкой чая в руках, сел в опустевшее кресло.

Прозвучали первые вступительные такты дворцового вальса и Золушка отмерла. Легкая, словно куколка балерина, которой она завидовала, но в сто раз изящней и краше, Золушка подняла руки верх и закружилась, волшебным образом совмещая классические движения вальса и натирание полов. Забыв о весе неудобных щеток, она полностью отдалась танцу. Отсутствие партнера нисколько не смущало. Подсмотренные пируэты, напрасно заучиваемые сестрами, выходили у неё естественными и точными. По залу она порхала, словно бабочка и скромный наряд перепачканный золой нисколько не скрадывал этого сходства. Казалось, тело девушки было рождено для танца.

Учитель как всегда забыл о своем чае и с наслаждением наблюдал за хрупкой фигуркой. О такой ученице он мог только мечтать. Если бы месье Рюк не опасался разозлить баронессу, то давно бы предложил давать Золушке уроки танцев, бесплатно. Дочерям миледи, несмотря на пышные платья и вычурные прически, было до неё, как до небес. Только посмотрите, как она ставит свои точеные ножки! А руки? Какие плавные, восхитительные движения! А этот царственный поворот головы?! Даже не зная о происхождении девушки, сразу становилось ясно, что перед вами танцует истинная аристократка.

Когда механическая мелодия, слишком простенькая для этой восхитительной танцовщицы, закончилась, месье Рюк понял, что на глаза ему навернулись слезы. Эта девушка вызывала у него эмоции подобные тем, что он испытал однажды в молодости, посетив королевский балет в далекой отсюда Зангрии. Государстве, где на первую ступень необходимого, было поставлено искусство. Там такую талантливую балерину, приняли бы с широко раскрытыми объятьями.

– Вам нужно на сцену! – Не удержался и все-таки сказал ей открытым текстом.

Потом смутился и начал переставлять механизм, включая полонез. Наблюдая за девушкой, он не забывал посматривать в открытые двери. Обедающие дамы могли вернуться в любой момент, и если он видел кого-то, выходившего из столовой в коридор, то подавал девушке знак, а сам притворялся уснувшим.

– Извините, опять задремал. – Оправдывался потом Рюк перед баронессой. – Ваши дочери просто закружили меня! А мой возраст…

Его бы давно уволили, но он брал за свои труды так мало, что более выгодного учителя, было не найти.

– Я думала об этом. – Почему-то сегодня Золушка расхрабрилась и решилась поделиться со старичком своими планами. – Я смотрела те брошюры, которые вы постоянно оставляете на клавесине.

Он делал это специально. Ярко раскрашенные программки, слегка пожелтевшие от времени. Они должны были заставить, запуганную девушку, задуматься о другой жизни. О том, что это возможно. Ей нужно поверить в себя! Судьба бесплатной прислуги, не для неё. Бежать из этого дряхлеющего дома! Бежать!

– Я думала об этом… – Повторила Золушка, подходя к Рюзу. – Скажите мне честно, это возможно? – Она вскинула голову и впервые прямо посмотрела на старика.

– Что именно? – Он залюбовался синими, как весеннее небо, глазами.

– Возможно ли танцевать, получая за это уважение и средства для жизни?

– Почему же нет?

– Я слышала о женщинах танцующих на сцене только… ужасное. Баронесса отзывается о них как о потерянных людях.

– Ах это… Дело в том… – Сейчас старик почувствовал себя неуютно. Как объяснить неискушенной девушке, разницу между уличными танцорками и искусством? Даже не все дворяне могут различить эту тонкую грань. А тем более такие снобы, вроде мачехи этой несчастной девочки.

– Зангрийский королевский балет, это искусство! Чистое, высокое! Попасть туда, почетно даже для благородных дам. Если вы захотите этого, то непременно добьетесь своей цели. Конечно, придется учиться… Но в ученицы набирают бесплатно. Поверьте, через полгода, вы будете танцевать на королевской сцене! Остается только…

– Найти деньги на билет. – Грустно добавила Золушка.

– Туда ходят прямые дилижансы. Пожалуй, половину суммы я могу вам одолжить. Больше у меня просто нет.

– Но мы ведь почти не знакомы.– Удивилась такому предложению Золушка. – Уехав, я ведь могу не вернуть вам ваши деньги!

– Я почему-то уверен, что вы отдадите их, при первой же возможности. – Улыбнулся старик. – Вы талант. То что дано вам природой… Этому нельзя научить, нельзя научится. Это дар! И грех будет погубить себя, моя посуду и натирая паркет.

Последняя фраза вернула замечтавшуюся Золушку на землю. И очень вовремя. Во входную дверь настойчиво и тревожно застучал дверной молоток.

– Я постараюсь собрать деньги. – Шепнула Золушка и воодушевленная, прямо в щетках, побежала открывать.

Их дом осчастливила своим визитом баронесса Годрих. У полной дамы, в приличных годах, от былого состояния, так же как и у Троксонвоков, осталась только спесь. Но здесь её любили не за деньги. Клара была первой сплетницей в королевстве.

– Вы слышали новость, дорогая моя? – Закричала миледи на весь коридор.

Она тяжело дышал, и была сильно взволнованна. Веер, которым дама обмахивалась, не спасал её от крупных капель пота стекавших со лба. Весь вид у неё был запыленный и всклокоченный. Если бы не ландо, стоявшее за порогом, Золушка решила бы что баронесса пришла суда пешком.

– Что случилось? – Чувствуя сенсацию, Диана даже покинула стол, за которым обедала. Дочери тоже выскочили в коридор.

– Бал! Королевский бал! – Восторженно завопила Клара и, выхватив из рук Хильды стакан лимонада, осушила его одним глотком.

– Ох, оставьте. – Махнула на неё рукой мачеха и пошла обратно в столовую. – Этой новости уже год. Все знают, что в первый день лета, состоится бал, на который съедется вся знать семи королевств.

– Принц! – Воскликнула Клара и замахала руками, подобно ветряной мельнице. Её переполняли эмоции, которые забурлили с новой силой при виде каменного спокойствия подруги.

– И там будет принц. – С постной физиономией добавила Тория. – Куда же без него? Он ведь наследник. Было бы странно проводить бал, без его присутствия. – Хильда согласно захихикала.

Пока Тория говорила, гостья открывала рот будто рыба, выброшенная на берег.

– На нем, принц выберет себе невесту! – Наконец выговорила баронесса и плюхнулась на оставленный ей стул.

Дианна, Тория, Хильда и даже Золушка, стоявшая в коридоре, разом вздохнули.

– Какая новость. – Первой опомнилась бесчувственная Тория. – Но тут нет ничего сенсационного, этого давно следовало ожидать.

– И нам-то, какое до этого дело? – Хмыкнула Диана.

– На бал приглашены все незамужние дворянки королевства! – Нанесла коварный удар гостья. – Все!