Читать книгу Первые товарищи - Лидия Чарская - Страница 6

– Дважды четыре – сколько будет? – неожиданно обратилась она к Петуху, сидевшему на первой скамейке.

Петух, еще не пришедший в себя от недавней борьбы и красный, как морковь, вскочил со своего места и бойко ответил невпопад:

– Десять!

– Отлично! Вот я тебя десять суббот в отпуск и не отпущу. Тогда будешь знать, как наугад говорить! – рассердилась Антонина Васильевна, не терпевшая рассеянности в классе.

Непускание по субботам домой было самым строгим наказанием, и маленькие пансионеры боялись его как огня. Поэтому Петух моментально стряхнул с себя всякую рассеянность и вспомнил, что дважды четыре – восемь, а никак не десять, и сказал это Пушке.

– Ну, а трижды восемь сколько? – обратилась Пушка к Сереже.

Сережа долго думал, прежде чем ответить, и наконец сказал:

– Двадцать четыре.

– Верно, – похвалила Пушка и вызвала к доске худенького Мартика Миллера – того самого, который смело заявил товарищам о том, что Принц никогда не врет.

Мартик очень крупно и красиво написал те цифры, которые ему продиктовала Пушка. «Точно солдатиков выровнял», – пришло в голову Сереже.

– Он хороший ученик? – обратился он к своему соседу Рыжему, забыв о его злой выходке.

Сережа был очень добрый мальчик и долго не помнил причиненного ему зла. Он полагал, что и все мальчики на свете должны были быть такими же добрыми и хорошими, как он. Но не тут-то было. Рыжий, невзлюбивший почему-то Сережу, решил изводить его всевозможными способами.

– А тебе какое дело, мартышка? – дерзко спросил он. В ту же минуту большой комок белой бумаги, скатанный вроде мячика и брошенный с той скамьи, где сидел Принц, угодил Рыжему прямо в лоб.

– А… ты бросаться! – рассвирепел в бессильном гневе Грушин и ущипнул ни в чем не повинного Сережу.

Принц сидел далеко, и потому Рыжий ограничился тем, что показал ему кулак. «Злой мальчик», – подумал Сережа и отодвинулся от Рыжего на самый дальний конец скамейки.

Урок арифметики закончился. Пушка вышла из класса, и ее заменил воспитатель маленьких пансионеров Василий Иванович – очень добрый на вид маленький человечек. Он выстроил мальчиков гуськом и повел в столовую завтракать.

Все двенадцать мальчиков, составляющие младший класс пансиона, сели за один стол, на одном конце которого было место для Василия Ивановича. Каждому мальчику дали по бараньей котлетке, стакан чая и бутерброд с сыром.

Сережа не был особенно голоден. Он думал: «Мама и Адочка сейчас тоже садятся завтракать. Мама на конце стола, а Адочка с правой стороны на высоком детском стуле. А мое место не занято… Арапка наверняка удивляется, почему место не занято, и недоумевает, должно быть, где я».

Мальчик так замечтался, что не заметил, как его котлетка исчезла с тарелки и пропала в кармане сидевшего напротив него Грушина. Но Принц всё видел и, не стесняясь присутствием воспитателя за столом, резко сказал:

– Рыжий, сейчас же положи котлету на тарелку Горина. А ты, Горин, – прибавил он мягко, – не зевай по сторонам, а то у тебя другие всё съедят.

Сконфуженный Грушин исполнил требование Принца и возвратил котлету, но при этом так сердито посмотрел на Сережу, что тот сразу почувствовал, как сильна была ненависть к нему злого мальчика.

Завтрак закончился. Мальчиков повели наверх в большую светлую комнату, где стояла высокая, до самого потолка, гимнастика[1] с трапециями, кольцами, лестницами и даже комнатными качелями.

– Дети, играйте и веселитесь, – сказал, уходя, Василий Иванович, – только не шумите и не ссорьтесь.

– Братцы! Кто хочет играть в казаки-разбойники? – весело крикнул Принц.

– Я! Я! И я! – закричали со всех сторон маленькие пансионеры, которые очень любили эту игру.

Все мальчики разделились на две группы; одни были казаками, другие – разбойниками. Разбойники выбрали себе атамана. Казаки мирно стали устраивать свою станицу[2] (станицей всегда была гимнастика), как вдруг на них напали разбойники. Казаки обратились в бегство, а разбойники их преследовали и уводили в плен.

Сережа еще не знал этой игры, но она ему очень понравилась. Сережа, Мартик Миллер, Петух, потом черненький Жучок, или Ваня Изюмин, удивительно шустрый и веселый мальчик, и высокий Морозов, или «Морозко», как его называли в классе, были казаками.

Принц, Грушин и остальные шесть мальчиков – разбойниками.

Сережа во всю прыть мчался по залу. Его догонял Принц. Вот-вот, казалось, он протянет руку и поймает новичка. Но Сережа прибавил ходу, и «разбойник» остался далеко позади.

Принц тяжело дышал, щеки разгорелись, стали красными, волосы на лбу спутались. Сереже стало жаль мальчика, которому он был обязан за заступничество перед Рыжим. «Надо ему поддаться», – решил Сережа и незаметно замедлил бег. Принц тут же нагнал его и ударил три раза по плечу.

– Поймал! – весело крикнул он.

– Как же не поймать, когда он тебе поддался! – насмешливо сказал подоспевший Рыжий.

– Разве ты поддался? – обратился Принц к Сереже, всё еще держа его за плечо.

Сережа никогда не лгал, даже по пустякам, и потому немного смущенно признался:

– Да, поддался.

– И глупо сделал! – рассердился Принц и, весь вспыхнув, прибавил: – Господа, это не игра, я с Гориным играть не хочу.

– Не игра, не игра! – подхватили остальные мальчики и отхлынули от Сережи.

Сереже стало грустно и нехорошо на душе. Он не хотел обидеть Принца, который ему ужасно нравился своей резвостью и веселостью, а главное, подкупил его своим заступничеством. Потерять дружбу Принца было для Сережи большим горем. Грустный и печальный, он подошел к окну и стал смотреть на улицу. А мальчики по-прежнему шумели, кричали и бегали по залу.