Читать книгу Тринадцатая - Лидия Чарская, Лидия Алексеевна Чарская - Страница 4

Двенадцать часов дня. Полдень в лесу. Солнце освещает вершины сосен и скользит желтыми зайчиками по сосновой хвое, похожей на зеленое кружево, пронизанное золотом солнечных лучей.

У ворот усадьбы выстроились в ряд двенадцать девочек. Все они одинаково одеты в светлые ситцевые платья и белые передники.

Марья Андреевна; толстенькая, как кубышка, Анна Васильевна и старушка-няня Ненилушка, с очками, сползшими на самый кончик носа, с не меньшим нетерпением ждут новенькую воспитанницу.

По другую сторону ворот находятся еще двое детей, мальчик и девочка, Слава и Люся – сын и дочь доброй Валерии Сергеевны Симановской. Люся – белобрысая бойкая хохотушка, с забавной толстой косой, стоящей торчком за плечами; Слава – черный от загара, похожий на цыганенка шалун, с озорными глазами, так и высматривающими, где бы ему напроказить.

Рядом с ними Болтушка.

Болтушка – это белая овечка с глупыми круглыми глазами. Болтушка всюду ходит, как собачка, за своей хозяйкой Люсей и отчаянно громко блеет – когда надо и когда не надо.

За Славой ходит Жучок – черный мохнатый пудель с разбойничьим взглядом.

У лесных девочек в руках подарки для новенькой: у Наташи и Ляли – цветы, полные руки голубых незабудок; у Сары в бумажном кульке – пряники и карамельки; Вера держит в руках коробку с пастилой – общим приношением всех девочек; у сестрички Оли – корзиночка земляники; у Катиши-трусиши – живой кузнечик в баночке. Словом, каждая девочка что-нибудь приготовила.

Теперь все глаза устремлены вперед, на дорогу. Эта дорога проложена лесом до самой станции, и по ней должна приехать в своей коляске Валерия Сергеевна и привезти новенькую, за которой она час тому назад отправилась на вокзал.

Кодю Танееву ее дорожные попутчики могли довезти только до станции, а там передать с рук на руки госпоже Симановской, как было заранее условлено между ними.

Поезд давно пришел. Ожидание детей переходит в волнение.

– Что же так долго? Почему их до сих пор не видно?

Первой теряет терпение Болтушка.

– Бе-е, бе-е, бе-е, – блеет овечка и рвется из рук Люси к цветочной клумбе, разбитой у самых ворот.

Растущие на куртине резеду и левкои Болтушка очень любит; наверное, она наивно принимает их за салат.

Следом за ней начинает беспокоиться и Жучок. Черный пудель вдруг живо заинтересовался собственным хвостом, за которым тут же устраивает настоящую охоту – к полному удовольствию присутствующих.

Особенно радуется Слава. Этот шалун с размаху валится на траву и громко хохочет, вызывая лесное эхо.

При первых же звуках его хохота Жучок оставляет свое занятие и со всех ног кидается к Славе. В мудрую собачью голову приходит новая счастливая мысль: надо во что бы то ни стало лизнуть барахтающегося в траве Славу, причем лизнуть обязательно в кончик носа, похожего скорее на пуговицу или на кнопку электрического звонка, нежели на человеческий нос.

– Едут! Едут! Кодя едет! Новенькая едет! Вон они, уже близко! Смотрите! Смотрите! – внезапно раздаются голоса воспитанниц Лесного убежища, и черному Жучку волей-неволей приходится отложить свое намерение до более подходящего случая.

И вот из-за ближайшей группы сосен показывается коляска. В ней сидит молодая еще женщина, лет тридцати двух, с красивым, усталым и очень озабоченным лицом, и…

И… больше в коляске никого нет.

– А где же новая девочка? – вырывается один общий вопрос из груди всех присутствующих, взрослых и детей. – Да где же она?

Взволнованная Валерия Сергеевна выходит из коляски.

– Мама Валя, а где же сиротка? – спрашивает, протискиваясь вперед, Ляля-малютка и, на правах самой маленькой воспитанницы, виснет на шее начальницы.

Попробовал последовать ее примеру и Жучок, который со всех ног кинулся на грудь хозяйке, но Слава, а за ним и Люся опережают его, и Жучку остается только одно удовольствие – облизать затянутую в перчатку руку Валерии Сергеевны.

Все двенадцать воспитанниц Убежища вмиг окружили начальницу.

– Что случилось с девочкой? Почему ее нет? – наперебой спрашивают они.

Расстроенная не меньше детей Валерия Сергеевна отвечала:

– Я обошла весь поезд, все вагоны, расспросила кондукторов, всю поездную прислугу, но мне никто не мог сказать, где находится маленькая девочка. Говорили о каком-то подростке, очень живом и шаловливом, ехавшем до предпоследней станции, но на последней остановке он куда-то исчез. Во всяком случае, дети, это была не Кодя. Ведь меня просили взять в приют бедную, маленькую, убитую горем сиротку, а не шаловливого подростка. Стало быть, это не она.

– Не она!.. – эхом откликнулись двенадцать детских голосов.

– Должно быть, она приедет с вечерним поездом, – предположила доктор Анна Васильевна.

– Если угодно, я поеду встретить ее вместо вас, вы, должно быть, устали, – с готовностью предложила начальнице Марья Андреевна.

Не успела Валерия Сергеевна ответить своей помощнице, как отчаянный лай огласил усадьбу. Два злющих дворовых пса, Полкан и Рябчик, оглушительно залились на весь лес. Им откликнулся звонким тявканьем Жучок, пулей сорвавшийся с места и с быстротой молнии исчезнувший в кустах.

Дети испуганно устремили глаза туда, откуда донесся подозрительный шорох, где затрещали сучья под чьими-то быстрыми шагами и где отчаянно, словно обезумевший, метался Жучок.

– Там кто-то чужой! – вскрикнули лесные девочки.

– Неужели волк?! – испуганно взвизгнула Катиша-трусиша, прячась за спину сестры и собираясь зареветь.

– Волк не волк, а медведей целый полк, – подзадорила ее Софочка.

– Или разбойник! – прибавила Люся.

– Нет, просто новый индеец из племени лесных братьев, – предположил Слава, бредивший рассказами о краснокожих.

– Кхи-кхи-кхи, я боюсь!.. – снова запищала Катя, меняясь в лице.

– Слава, дай мне твою палку, я буду охранять маму Валю от разбойников и волков! – отважно крикнула Саша-растеряша и, по рассеянности, выхватив из рук Славы фуражку, которую тот как раз снял с головы, замахнулась ей, как дубинкой, на невидимого врага.

– Ай! Ты же меня задела! – взвизгнула Катиша, хватаясь за нос, которому нечаянно попало от энергичной Сашиной руки.

– Нет, уж если на то пошло, то защищать вас всех буду я! Ведь я среди вас единственный мужчина. – И Слава, гордо подняв палку одной рукой, другой лихо уперся в бок и выступил вперед с видом настоящего бравого вояки.

В это время кусты зашуршали сильнее и раздались на обе стороны под чьей-то уверенной рукой, и перед лицом двенадцати пансионерок, их четырех воспитательниц и двух хозяйских детей появилось что-то такое необычайное, странное, смешное и удивительное, что все присутствовавшие остолбенели от неожиданности и удивления…