Читать книгу Записки сиротки - Лидия Чарская - Страница 5

Я проснулась от толчка… Телега остановилась у крылечка небольшой избы, стоявшей посреди огорода… Няня целовалась с какою-то старухой и держала за руку маленького белобрысого мальчугана – моего ровесника.

– Катенька, Катенька, – обернулась она ко мне. – Кузьмич, сними барышню с телеги.

И мой новый знакомый осторожно поставил меня на землю.

– Здравствуй, барышня! – сказала мне старуха и погладила меня по головке своей грубой, мозолистой рукой.

– А вот и мой Ванюшка! – радостно сказала няня, подталкивая ко мне толстого карапузика в красной рубашке.

– Ванюшка, здоровайся с барышней, – приказала она сынишке.

Мальчик смотрел на меня букой.

Я протянула ему руку, но он не двигался. У него была грязная рожица, расквашенный нос и белая, как лен, головенка.

– А где же Василий, Федор и Маша? – спросила няня у своей старухи-матери.

– На поле, родная! Пашут… К полдню вернутся… Ну, пойдем-кась в горницу… Устали, чай?

И старуха повела нас с няней в избу. Я с удивлением рассматривала большую комнату с лавками по стенам, с киотой, полной образов, в углу, со столом и большой печью.

Я никогда не была в избе, и все здесь меня удивляло. Комната была огорожена ситцевой занавеской, а наверху были какие-то странные палки.

Няня сказала мне, что это палати, где спать.

Мне стало очень скучно… Жаль было старой милой квартирки. Здесь все было такое чужое, незнакомое…

Мать мужа няни – совсем седая старуха – показалась мне очень строгой… Она недружелюбно поглядывала на меня и, наконец, спросила:

– А когда же ты, Грунюшка, повезешь барышню к ихним родным?

– Как только придет письмо оттуда, – ответила няня, – мы и тронемся.

В двенадцать часов старуха стала собирать обед, говоря, что скоро вернутся с поля муж моей няни, ее брат Федор с женой Марьей. Я тем временем освободила бедного Мишку из корзинки. Он выпрыгнул, встряхнулся и презабавно стал оглядываться, не узнавая нового места.

– Да ты никак с кошкой еще? – не совсем любезно проговорила нянина свекровь.

– Нельзя было оставить, Катенькин любимчик ведь это! – не спуская с рук своего сынишки, оправдывалась.

– Что ж, экую невидаль и к дяденьке потащите? – спросила меня старуха.

Я ничего не ответила. Я начинала ее бояться.

Наконец, к обеду явились муж няни, загорелый мужик с черной бородой, и ее брат Федор с женой.

Все они очень обрадовались ей, громко разговаривали, смеялись, шутили со мной и рассматривали меня, как невиданного зверька.

Мне было очень грустно. Когда няня придвинула ко мне тарелку со щами (они все ели из общей миски), из глаз моих полились слезы.

– Что ты, Катенька, голубушка? – беспокоилась няня, обнимая меня и целуя.

– По маменьке, знать, затосковала, сердешная, – печально улыбнулась Марья, и сразу ее ласка облегчила мое горе.

«Она добрая», – подумала я и крепко прижалась к моей няне.

Около меня сел молчаливый Ванюшка, нянин сынок, и все время не сводил с меня своих любопытных глаз. После обеда, состоявшего из щей и каши, все разошлись на работу. Няня помогла свекрови мыть посуду, и мне дали полотенце перетирать деревянные ложки и ножи.

В этот вечер, ложась спать на новом месте на одной постели с няней, я долго и горячо молилась за упокой души моей дорогой мамочки.