Читать книгу Счастливчик - Лидия Чарская - Страница 8
ГЛАВА VIII
Оглавление– Маленького барина барышня просят… Франц говорит это и улыбается, глядя на Киру сияющими глазами – любуется им. Франц любит Киру, как и все любят в этом доме милого, ласкового, мягкого Счастливчика, решительно все.
– Ступай, ступай к Ляле, дитя. Она не может проводить тебя так рано, она в постели, – и бабушка не в силах удержаться, чтобы не поцеловать еще раз белокурую головку.
Темным, широким коридором, на дальнем конце которого день и ночь светится электрический фонарик, Счастливчик идет к сестре. Вот направо дверь ее комнаты.
Кира останавливается, стучит пальчиком:
– Можно войти?
– Войди, войди, милый, милый Счастливчик!
Ляля лежит в постели, такая худенькая, бледненькая, хрупкая, как белый нежный тепличный цветок. Она спит мало от недостатка движения, как и всякая калека, но встает поздно. День и без того кажется таким длинным для бедняжки, – она ведь почти не может ходить.
Аврора Васильевна, в темном платье, причесанная и одетая с самого раннего утра, точно она вовсе и не ложилась, протягивает Кире худую холодную руку.
– Здравствуйте, голубчик. Вот вы и гимназист и, надеюсь, порадуете нас вашими успехами. Правда?
Аврора Васильевна пожимает Кире тоненькие пальчики, точно взрослому, и выходит из комнаты, улыбнувшись на прощанье своей холодной, спокойной улыбкой.
Ляля и Счастливчик одни.
Девочка садится на постели, протягивает руки. Ее огромные, черные глаза смотрят с минуту восхищенным взглядом.
– О, какой ты красавчик, Счастливчик! Какой красавчик!
Она любуется Кирой, кладет ему на плечи свои тоненькие прозрачные руки. Слёзы, как капельки бриллиантов, блестят, переливаясь, в ее темных, как угли, зрачках.
– Милый маленький Кира! Милый маленький гимназистик! Крошечка родной! Если б тебя видели покойные мама с папой! О, как бы они полюбовались тобою! Милый, милый, малюсенький мой!
Она обнимает мальчика. Кира прижимается к ней. На минуту брат и сестра смолкают застыв в тесном, крепком объятии.
Потом Ляля чуть-чуть отстраняет братишку. Ее глаза принимают серьезное, вдумчивое, почти строгое выражение.
– Слушай, Счастливчик, – говорит она серьезным, торжественным голосом. – Мама и папа наши умерли… Но оттуда (тут Ляля подняла свой тоненький пальчик кверху), оттуда они видят все. Ты не огорчишь их никогда, не правда ли, Счастливчик?.. Ты вступаешь в новую жизнь. Помни одно, маленький: никогда не лги, старайся хорошо учиться, помогай другим, чем можешь. Да?
Глаза Ляли загораются близко-близко от глаз Счастливчика.
– Да, обещаю тебе это, – роняет мальчик тихо, но уверенно, и открытым, честным взглядом смотрит на сестру.
– Мама и папа благословили бы тебя сегодня. Я сделаю это за них, – говорит Ляля, – встань на колени, Счастливчик.
Мальчик повинуется. Белокурая головка склоняется к постели сестры. Льняные локоны рассыпаются по одеялу.
– Господи! Помилуй моего брата Киру и помоги ему хорошо учиться и радовать нас! – шепчут бледные губки Ляли.
И она осеняет склоненную головку маленьким образком, только что снятым со стены. Потом образок этот вешает на шею Счастливчика, рядом с золотым крестильным крестом.
– Ну, а теперь с Богом, ступай! До свиданья, Счастливчик! И со слезами на глазах, но со счастливой улыбкой, Ляля в последний раз целует брата.
И то пора…
– Время ехать, Счастливчик! – пискнул знакомый голосок под дверью.
Это Симочка. Ее прислали сюда из гостиной – поторопить нового гимназиста.
– Сейчас! Иду! Иду!
В горле Счастливчика щекочет что-то. Хочется заплакать и целовать еще и еще, бесконечное число раз милую, добрую, кроткую Лялю. А на душе так тихо, радостно и светло-светло, как в праздник Пасхи, совсем, совсем как тогда…
– Сейчас, сейчас!
С сожалением покидает мальчик уютную, славную спаленку сестры.
Черные, горящие теперь, как две свечи, большие глаза Ляли провожают Киру любящим взором до самой двери.
Под дверью стоит Симочка. Она подглядывала в замочную скважинку, что делалось в спальне. Ее глаза так и сверкают любопытством.
– Она тебя благословила! Я видела!.. – уверенным тоном заявляет она.
– Подсматривать очень дурно! – строго говорит Счастливчик и грозит пальцем.
– Вздор! – смеется Симочка. – Ну, бежим скорее. Не то опоздаешь! Бабушка беспокоится – страсть! – и, схватив за руку Счастливчика, она несется с ним по коридору, напевая тихонько:
Вот мчится пара удалая
Вдоль по дорожке столбовой…
Ураганом «удалая пара» врывается в гостиную.
– Счастливчик, можно ли так долго! Ведь опоздаешь! – сыплется на мальчика град упреков.
– Смотрите, Кира, как бы вам за это не сняли вашу кудлатую головку! – хохочет Мирский.
– Сядем, сядем! По русскому обычаю сесть нужно! – волнуется бабушка.
Все садятся. Бабушка с Кирой и Симочкой на диване. Monsieur Диро в кресле рядом, няня на кончике стула у дверей. На другом стуле, тоже на кончике, Франц. Мик-Мик с размаху плюхается на табурет у рояля, открывает крышку инструмента и начинает барабанить на клавишах какой-то чрезвычайно шумный и торжественный марш. Старшие шикают на него и машут руками:
– Разве можно играть в такую серьезную минуту!
Мик-Мик поневоле замолкает, делает круглые страшные глаза по адресу Симочки, которая фыркает от удовольствия, и преважно разваливается в кресле. Проходит минута. Все встают, крестятся на большой образ в углу гостиной. Потом бабушка крестит и целует Киру, точно он едет бог знает куда, на край света, в южную Америку, в гости к индейцам. Няня плачет, а monsieur Диро что-то подозрительно долго сморкается в углу.
Мик-Мик тоже извлекает платок из кармана, закрывает им лицо и начинает всхлипывать на весь дом, причитывая в голос, как деревенская баба:
– Не уезжай, голубчик мой, не покидай поля родные!
Это так смешно, что нельзя не смеяться. И все невольно смеются веселой выдумке. Симочка – громче всех.
Франц исчезает куда-то и через минуту появляется с объемистой корзиной в руках.
– Это еще что такое? – спрашивает Мик-Мик, делая удивленные глаза.
– Завтрак-с!.. – слышится невозмутимый ответ Франца.
– Какой завтрак? – недоумевает Мир-ский. Корзина большая, фунтов на пять; какой и кому может быть туда положен завтрак? Франц поясняет «господину студенту»:
– Барыня приказали уложить для молодого барина завтрак в емназию. Здесь Скобелевские битки в судке с гарниром, в этом углу осетрина под соусом майонез, и еще компот в стакане и груша… А в бутылочке – горячее какао; оно обернуто в вату, чтобы не простыло.
– Ха, ха, ха, ха! – разражается смехом Мирский, – да что вы меня уморить хотите, что ли? Завтрак из трех блюд в гимназию! Да еще горячее какао! Да когда и где его ваш Кира съесть сумеет?
И Мик-Мик буквально падает в кресло от обуявшего его смеха. Бабушка в смущении. Няня в обиде.
И что вы, мой батюшка, и где это видано, чтобы ребенку есть не давали! – ворчит она, кидая недовольные взгляды на студента.
– Да поймите вы, старушка божья, ведь с таким запасом на новую Землю, на необитаемые острова, к голодающим в Индию ехать впору! – горячо протестует Мирский. – Кире бутерброд с телятиной или котлетку холодную довольно взять с собою.
Но тут уже вступается бабушка.
– Всухомятку-то! Чтобы животик заболел! Голодом морить прикажете его! Слуга покорная, я слишком люблю моего Счастливчика! Да и пилюли ему надо принимать перед завтраком. Как же он перед едой всухомятку пилюли принимать станет?
– Франц, – неожиданно приказывает бабушка, – вынеси корзину в пролетку и поставь на козлы в ноги Андрону.
Мик-Мик безнадежно машет рукой, потом оборачивается к Счастливчику:
– В добрый час, Кира! Желаю успеха. Помните мои слова: «быть маленьким мужчиной», – и он крепко сжимает щупленькую ручку мальчика. Monsieur Диро берет за руку Киру и ведет на крыльцо. Все провожают мальчика и гувернера.
Бабушка стоит у окна гостиной и машет платком.
– С богом, с богом!
Мик-Мик на крыльце корчит презабавную гримасу. Симочка заливчато смеется. Няня крестит вслед пролетку, на которой уже сидят Счастливчик и обнявший его за талию monsieur Диро. Вдруг остановка. Кричат, машут руками, волнуются на крыльце. Франц стрелой выносится.
– Пилюли изволили забыть! Барыня приказали, чтобы беспременно скушать одну перед завтраком.
– Хорошо, хорошо!
Андрон подбирает вожжи. Разгуляй встряхивается и сразу быстрой иноходью берет от крыльца. Уже на всем ходу протягивает руку Франц и сует Счастливчику аптечную баночку с пилюлями, которые он обязательно принимает перед завтраком и обедом.
Счастливчик приподнимает фуражку, глядит в окно, в котором видна седая голова бабушки, улыбается и кивает головой. – В добрый час, Счастливчик, в добрый час!