Читать книгу Что-то со мной не так (сборник) - Лидия Дэвис - Страница 10

Сначала поэт пишет историю о мыши в лунном свете на снегу, как мышь пытается спрятаться в его тени, как взбирается по его рукаву и он стряхивает ее в снег, даже еще не разобрав, что прицепилось к его рукаву. Его кошка рядом, ее тень тоже падает на снег, и она бросается за мышью. Потом эту историю, лежа в ванне, читает женщина. Верхняя половина ее волос суха, а нижняя плавает на поверхности воды. История ей нравится.

В тот вечер она не может уснуть и идет на кухню, чтобы почитать другую книгу того же поэта. Она сидит на табурете возле стойки. Поздно, ночь тихая, хотя время от времени вдали проходит поезд и дает гудок, приближаясь к переезду. Хотя она и знает, что здесь живет мышь, ее удивляет, когда та выныривает из-под конфорки, на которой стоит кастрюля, и нюхает воздух. Ее ножки похожи на маленькие колючки, уши неожиданно большие, один глаз закрыт, другой открыт. Она подъедает что-то с поверхности плиты. Женщина шевелится, и мышь юркает обратно, женщина замирает, и спустя несколько мгновений мышь появляется опять, а когда женщина делает движение, мышь снова ныряет внутрь плиты, как натянутая и отпущенная резинка.

В четыре часа утра женщина, продолжавшая читать и время от времени наблюдать за мышью, закрывает книгу и идет спать, хотя сна у нее по-прежнему ни в одном глазу.

Утром в кухне мужчина сидит на табурете, на том самом табурете возле стойки, и держит на коленях их молодую кошку, обхватив ее шею крупными красными руками. Он поглаживает ее макушку большими пальцами, за ним стоит женщина, склонившись и прильнув к его спине так, что ее грудь расплющилась о его лопатки, ее руки сомкнуты вокруг его груди. Они разложили на стойке хлебные корки, чтобы их запахом привлечь мышь, и ждут ее неосторожного появления, чтобы молодая кошка ее поймала.

В таком положении они остаются долго, окруженные почти полной тишиной и почти не шевелясь, только большие пальцы мужчины ласково гладят кошку по голове, а женщина изредка касается щекой душистых мягких волос мужчины, потом снова поднимает голову, а у кошки глаза стреляют справа налево и обратно. Внезапно на кухне включается мотор, и в водонагревателе вспыхивает газ, по шоссе за окном проносятся машины, потом на дороге раздается одинокий голос. Но мышь знает, кто ее ждет, и не выходит. Кошка слишком голодна, чтобы сидеть смирно, она вытягивает одну лапу, потом другую, высвобождается из некрепко держащих ее рук, запрыгивает на стойку и сама начинает есть хлеб.

Каждый раз, когда ей удается проникнуть в дом или когда ее впускают в дом, кошка сонно сворачивается на стойке у плиты, не сводя глаз с конфорки, где может появиться мышь, но, полусонная, следит не слишком бдительно, словно ей нравится такая ситуация: охотиться – оставаясь неподвижной. На самом деле она просто составляет мыши компанию: мышь начеку или спит внутри плиты, кошка рядом снаружи. У мыши в плите мышата, кошка тоже носит в утробе котят, и ее соски начинают выпячиваться сквозь пушистую шерсть на животе.

Часто, глядя на кошку, женщина вспоминает другую историю.

Женщина и мужчина жили в деревне в большом пустом доме. Комнаты там были такими просторными, что мебель терялась в их пустом пространстве. Никаких ковров, занавески тонкие. Зимой оконные стекла становились холодными, и дневной свет, так же как электрический по вечерам, был холодным и белым и освещал голый пол и голые стены, но не рассеивал сумрака комнат.

По обе стороны от дома, за пределами двора, росли деревья. С одной стороны лес был густым и тенистым и взбирался по склону холма. У подножия холма среди деревьев лежал заболоченный пруд, воду замыкала железнодорожная дамба. Рельсы и шпалы бежали от дамбы, гребень которой густо зарос молодыми деревцами. Лесок с другой стороны от дома был жидким и окружал луг, по ночам через луг ходили олени. Зимой женщина видела их следы на снегу и прослеживала их до того места, где они сворачивали с дороги. Когда наступали холода, мыши из леса и с луга перебирались в дом, бегали где-то за стенами, дрались и пищали за плинтусами. Ни женщина, ни ее муж ничего не имели против мышей, если не считать черных крупинок помета, которые те оставляли повсюду, но они слышали, что мыши иногда перегрызают скрытую в стенах проводку, что было чревато пожаром, поэтому решили избавиться от них.