Читать книгу Термитник 2 – роман в штрихах - Лидия Григорьева - Страница 24

В перестройку, но ещё до перестрелки, их вечерняя газета набрала невиданную популярность в городе, где жителей было давно уже больше миллиона. Газету выписывали, её покупали. Журналисты вели смелые расследования и с дерзостью, невиданной доселе, разоблачали тёмные пятна сталинизма-коммунизма. А всё потому, что незадолго до этого газетного бума к ним пришёл новый молодой редактор. Как с луны свалился! Аня просто ослепла от его рубашек и – правда что – ослепительной белизны. Одет был всегда с иголочки. Никаких тебе джинсов-самостроков, других тогда и не было, и растянутых свитеров, как на прочей журналистской братии. Только пиджаки, галстуки, брюки со стрелкой, идеальная обувь. Хоть на обложку модного журнала. До глянцевых тогда ещё дело не дошло. Никаких Плейбоев на русском в киосках и в помине не было. Ну и влюбилась. И показалось, что впервые. Что с того, что давно была замужем за своей первой школьной любовью, и сын подрастал, скоро десять. Что толку… Оказалось, что любовный трепет, а скорее даже горячка, обходила её стороной все эти годы. Первое, что сделала, купила раскладной диван для мужа и отселила его на ночь в маленькую комнатку без окон: храпит, дескать, не даёт ей выспаться. Старинные дома в центре города строились ещё до первой мировой – с высокими потолками, чёрным ходом для кухарки и комнаткой для прислуги. Аня и родилась, и выросла в этой квартире. Отец, главный инженер номерного завода, смог получить служебное жильё, где и жил в одиночестве после смерти Аниной матери. И оставил им это родовое гнездо с весёлыми словами: «Плодитесь и размножайтесь!» Размножаться Ане расхотелось после первых же ранних родов. Её узкие бедра долго не выпускали в мир крупного младенца, он едва не задохнулся, родился с асфиксией и потом заметно отставал от других детей в развитии. Родители мужа забрали малыша в свой старый избяной дом в пригороде, да так и не захотели с ним расставаться. Получается, что всё у Ани было хорошо аж с младых ногтей. Но, как оказалось, не было любви. У неё даже температура поднималась, жар бросался в голову, когда новый редактор вёл утренние и вечерние летучки. И вокруг неё буквально все его обожали, горели перестроечным энтузиазмом и болели разоблачительным рвением. А её муж Никита готов был дежурить по экстренным выпускам и день, и ночь. В каморку возвращаться ему не очень-то и хотелось. Но «романчик завить» с молоденькими практикантками, смотрящими ему в рот, ведь он был признанное «Золотое перо» Вечорки, ему и голову не приходило. Прикипел к своей Ане чуть не с первого класса. Да и работа накрыла его с головой. А его Аня чуть не умерла от нахлынувшего на неё восторга, когда ей сказали, что главный берет её с собой в командировку на север области, где на большом химкомбинате рабочие выгнали директора и парторга и теперь выбирают «своего парня». Это было ещё в новинку, огромную страну лихорадило, но горячка распада ещё не накрыла её от края и до края. И вот ночью в гостинице ополоумевшая от гормональной атаки Аня пришла к нему в номер. День был трудным, комбинат бурлил, неостановимое производство было под угрозой полного коллапса. И Аня с редактором до седьмого пота опрашивали, записывали и посылали срочные телексы и факсы в редакцию. Вернулись почти в полночь. После душа Аня всё же влезла в джинсы, натянула короткую футболочку и, не осознавая зачем и куда идёт, без стука вошла в его номер. Как в полубреду или в тумане. Он только что вышел из ванной в полотенце, обернутом вокруг бёдер, и был хорош собой как греческий бог. Почти не удивился и сказал: «Ты всё-таки очень похожа на мальчика. И как мне жаль, что ты не мальчик… пойми меня правильно…» «Пойми меня, пойми меня…» Эту фразу он повторял и потом в карете скорой помощи, когда отвозил потерявшую сознание Аню в местную больницу. Врачи констатировали невиданной скачок давления. И диву давались, как помолодели инсульты и инфаркты в эти непростые для всей страны времена.