Читать книгу Выбор сердца - Лидия Лукьяненко - Страница 3

Ухаживания Димы не затянулись надолго. Жанна была с ним так ласкова, ее мама так внимательна, что у него просто не хватило духу медлить со свадьбой. Он же видел, что все только и ждут его предложения. Жанна была его первой любовью. Когда-то он и помыслить не мог, что она будет так нежна с ним. Теперь она всегда соглашалась с его мнением, не обижалась на опоздания, радовалась любому подарку. Сейчас он мог позволить себе пригласить ее уже не только в театр. Но Жанна, казалось, не придавала этому значения. Про свою работу она не любила рассказывать. Из чего он сделал вывод, что она ей не нравится. Она, как и прежде, говорила мало, но слушала его всегда с интересом. А ему было о чем рассказать. Его не смущала ни ее обычная молчаливость, ни опытность. В конце концов, он тоже не мальчик. Все эти годы у него были девушки. Странно было бы, если бы такая красавица, как Жанна, не пользовалась вниманием мужчин.

Одно не давало ему покоя – Даша. После того случая девушка словно старалась не попадаться ему на глаза. Хотя это было трудно. Они работали на одном этаже, в соседних кабинетах. Но когда она его видела, то едва слышно здоровалась, опустив глаза, и старалась поскорее пройти мимо. Дима решил, что Даша все же обижается на него, хотя тогда и сделала вид, что их ночь не была для нее чем-то особенным.

Однажды вечером, уходя с работы, он догнал ее в коридоре:

– Привет! Ты вроде избегаешь меня?

Даша подняла на него кроткие карие глаза:

– Тебе показалось, Дима.

– Тогда давай я тебя подвезу.

Она послушно заняла место рядом с ним на переднем сидении. Он посмотрел на нее, и ему вдруг неудержимо захотелось ее поцеловать. Захотелось так сильно, что он даже потянулся к ней. Но строгий взгляд Даши отрезвил его. Он же женится. Зачем морочить девушке голову! Дмитрий завел мотор и выехал из парковки.

– Как живешь? – завел он по пути разговор.

– Хорошо.

– Шеф тобой доволен. Думает тебя – на повышение.

– Не стоит.

Даша была явно не расположена к разговору. Отвечала односложно. Ему показалось, что она похудела.

– Тебя не волнует карьера?

– Я собираюсь уходить. Только ты пока ему не говори.

– Почему? Мало платит? Так давай я с ним поговорю. Нам терять перспективные кадры ни к чему.

– Не в этом дело…

– А что тогда?

– Меня зовут в другую компанию. Там зарплата не хуже и соцпакет хороший. Но я не из-за этого.

– Так почему?

– У меня будет ребенок, – призналась она. – Мне нужно поменять фирму, и как можно раньше. Пока никто еще не знает. А там мне декретный отпуск дадут и место сохранится.

Дима резко затормозил:

– Подожди. Ты говоришь, ребенок? От кого? Неужели это может быть…

– Да, – коротко ответила она, спокойно выдержав его взгляд.

– Ты уверена?

– В том, что он будет, или что он твой?

– И в том и в другом.

Даша усмехнулась и посмотрела на него как на недотепу.

– Естественно. У меня больше никого не было…

Дима почувствовал себя не просто недотепой, а законченным негодяем.

– Что же ты раньше молчала? – почти закричал он. – У меня же через неделю свадьба!

– Знаю.

– Откуда?

– Так все знают.

– Я же только завтра решил об этом объявить.

– Слухами земля полнится.

Дима помолчал, задумчиво потирая лоб.

– И что теперь делать?

– Ничего.

– Как – ничего? А ребенок?

– Причем тут мой ребенок?

– Ну я же теперь не могу…

– Что? Жениться?

– Да.

– Почему вдруг? Тебя же никто не принуждает. Ты же женишься по любви?

– Ну да. Но…

– Вот и женись, – оборвала она его.

– Даш, – замялся он, – может, еще не поздно сделать…

Даша холодно на него посмотрела и, не прощаясь, вышла из машины. На следующий день она уволилась.

* * *

Предсвадебные хлопоты заглушили угрызения совести. В конце концов, это ее выбор. Даша – взрослый человек и знает, что можно сделать в такой ситуации. Если бы она сказала ему раньше, когда еще можно было не торопиться со свадьбой, у него было бы время что-то решить. А так… Она же смолчала. Значит, он ей не нужен.

Так он уговаривал себя, но на сердце было неспокойно. В глубине души он понимал, что Даша так поступила потому, что он после той ночи не проявил к ней должного интереса. Нехорошо получилось. Значит, если она не передумает, у него будет внебрачный ребенок. Ничего себе!

Дима колебался. Возможно, он и отложил бы регистрацию под благовидным предлогом какой-нибудь срочной командировки, но вездесущая Елена Владимировна уловила тень сомнения в его лице и приняла срочные меры. После очередного ужина, когда Дима оставался за столом дольше остальных, она улучила минуту и шепнула ему:

– Я так рада, что вы не тянете со свадьбой. Боюсь сглазить, но у Жанночки задержка. Я думаю…

И она подмигнула. Его сомнения сразу отпали. Дашу он не обманывал. Она не была его девушкой. К тому же Жанна тоже, возможно, беременна. Но это уже другое дело. Он ее любит. И всегда любил. Хватит изводить себя укорами. Он может жениться только на одной их них! Он старался выбросить неприятные мысли из головы. Вдобавок за оставшуюся неделю перед свадьбой надо было столько успеть! Купить новый костюм. Заказать машины и оплатить ресторан. Разослать приглашения друзьям. Выбрать в турфирме свадебное путешествие. Он едва успевал. Когда в такой круговерти лишний раз задумываться?

И вот уже на его пальце весело блестит обручальное кольцо. Теперь он – муж, глава семьи. Сначала он хотел было снять квартиру, пока его дом достраивали, но теща так ласково уговаривала его пожить пока у них, что он не смог отказаться. Да и Жанна не хотела сразу уходить из родительского дома. И ему пришлось скрепя сердце переехать к ним. В квартире его родителей было всего две комнаты. В одной – мать с отцом. В другой – брат. Куда ему привести молодую жену?

Жизнь с родителями жены, вопреки его опасениям, оказалась довольно комфортной. Вечером его всегда ждал горячий ужин. В выходные они с женой ездили с визитами к родственникам, друзьям, ходили по ресторанам или по магазинам, которые Жанна любила посещать больше всего. Его пока это не напрягало.

Надежда на беременность Жанны не подтвердилась, но Дима не расстроился. Они молодые, успеют еще. Семейная жизнь пока казалась им постоянным праздником, правда, требовала все больше расходов. Жанна привыкла к достатку, а он теперь был в состоянии обеспечить его. Увидев, что мужа ничуть не волнует ее карьера, Жанна ушла с работы и засела дома. Дима не возражал. Хотя про себя немного удивлялся, что может быть интересного в четырех стенах, без увлечений, без своего коллектива, с одним только телевизором. А ведь Жанна даже читать не особенно любила. Но, судя по всему, такая жизнь ей была по нраву. Она хотела родить ребенка и заниматься домашним хозяйством. Это он как раз приветствовал. Мысли о Даше тревожили его время от времени. Поэтому он соглашался с ней, все правильно: Жанна родит ему сына, скоро сдадут дом, они переедут в свою квартиру, и будет у них настоящая семья.

Приблизительно так все и было. Дом сдали. Ремонт сделали быстро. Мебель купили. Отметили новоселье. Жанна была счастлива. Она вела тот образ жизни, к которому всегда стремилась. Вставала поздно. Пила кофе в кресле перед телевизором. Смотрела сериалы. Потом приводила себя в порядок и отправлялась по магазинам. Она баловала себя обновками и часами болтала с подругами по телефону. Ну и про мужа не забывала. Дома всегда было чисто убрано, уютно, вкусно пахло горячим ужином. Дима возил ее отдыхать. Не так, правда, часто, как ей хотелось бы. Он стал директором филиала и по-прежнему был занят с утра до вечера. А в выходные то к ним – гости, то они – к друзьям или к родителям, то теща просит повозить ее по магазинам.

Дима не мог никому отказать: ни родственникам, ни друзьям, ни начальства ослушаться. Жанна иногда даже раздражалась. Ну почему он вечно занят! Даже отпуск у него меньше, чем у обычных служащих! А ведь он – директор. Сам себе начальник. Но нет. То в командировке, то в офисе до ночи, то на ужине с партнерами, а то и из отпуска раньше выдернут. Даже по выходным мужу звонят по работе. А ей так хотелось, чтобы они отдыхали чаще. В Египте ей так понравилось! И в Испании. И в Италии. Но муж ей объяснил: если он не будет работать в полную силу, то и отдыхать им будет не на что. Он пока слишком молодой руководитель, чтобы позволить себе расслабляться. Если ей скучно одной, пусть поедет с мамой или с подругой. Жанна дулась, но соглашалась с его доводами.

Тем более что Елена Владимировна в таких случаях всегда была на стороне зятя:

– Дима делает карьеру. Ты ему не мешай. Вот родишь маленького, будем вдвоем вывозить его на море.

Но с ребенком все не получалось. Жанну это пока не беспокоило. Если появится малыш, тут уж будет не до путешествий и не до сериалов. Вон их одноклассница, Катька, как родила, так стала как щепка, света белого не видит. Жанна встретила ее и даже не узнала. Замученная, постаревшая, задерганная женщина. А ведь была такая хорошенькая. «Ну нет, – решила она про себя, – ребенок пока ни к чему. Надо же и для себя пожить».

Но Дима не разделял ее мнения.

– Жанна, а когда у нас будет маленький?

– Когда захочешь.

– Да? Тогда я давно хочу.

– Я не против.

Но прошел месяц, за ним второй, третий, и он вернулся к этому разговору.

– Что я могу поделать? – пожимала плечами Жанна. – Не получается.

– Почему?

– Откуда я знаю?

– Так сходи к врачу.

– Хорошо.

И снова тишина.

– Ну что? Сходила к врачу?

– Сходила.

– Что говорит?

– Что все нормально.

– А почему не получается?

– Не знаю. Может, с тобой что-то не то. Сам проверься, – поджимала губы Жанна.

Проверяться он, естественно, не пошел. И так ясно, что он отцом быть может. Но его внезапный интерес к появлению наследника был не случайным.

Дима возвращался с деловой встречи. Он ужинал с партнерами в ресторане, и потому автомобиль оставил на стоянке. Был теплый весенний вечер. Ему хотелось спокойно подумать, после многочасового сидения в душном зале голова была тяжелой. Он решил пройтись. Было еще не поздно. Он шел, запрокинув голову, наблюдая, как в небе зажигаются первые звезды, а воздух становится чище и прозрачней, наполняясь вечерней прохладой. По аллейке навстречу ему попадались парочки влюбленных. Он провожал их улыбкой и отмечал, как много вечером народа в парке. Все соскучились по природе за долгую зиму. Мимо него проходили семейные пары с детьми. Худой старик выгуливал собаку. Бабка под ларьком торговала семечками. На скамейке сидела молодая женщина с коляской и просматривала журнал под светом фонаря. Его взгляд скользнул по ее щуплой фигурке и вдруг задержался, а шаг замедлился.

Это была Даша. Она почти не изменилась. Та же худощавость. Та же прическа. Она покачивала коляску и грызла семечки, листая журнал.

– Вредно читать при таком освещении, – сказал он, остановившись возле нее.

Даша подняла голову. Выражение ее лица он не видел, оно было в тени.

– Привет!

– Привет!

– Можно? – Он заглянул в коляску.

Малыш спал, лежа на спине и повернув голову в сторону. Свои пухлые ручонки, сжатые в кулачки, он запрокинул вверх, словно потягивался. Щечки у него были толстые, губки причмокивали, а на головке темнел мягкий пушок. Дима присел рядом на скамью.

– Сколько ему?

– Скоро девять месяцев.

– А на вид такой большой.

– Он родился крупный. Четыре килограмма.

– Я тоже родился четыре килограмма. Мама говорила, был самый большой в палате.

Даша промолчала.

– Как назвала?

Она чуть помедлила с ответом, но все же ответила:

– Дмитрий.

– А отчество?

– Дмитриевич.

– А фамилия?

– Моя.

Дима растерянно замолчал.

– Как вообще ты… вы? – поправился он.

– Хорошо.

– Родители как? – спросил он. – Не спрашивают, кто отец?

Даша вскинула на него глаза:

– Так у меня ж нет никого. Мама умерла два года назад. А папа от нас давно ушел.

Дима вспомнил скромную квартиру в старой пятиэтажке. Они тогда были там одни. Значит, это была не съемная квартира.

– Как же ты живешь одна? – поразился он.

– А я не одна, – возразила Даша, – я с сыном.

И столько было в этом не показной, а истинной гордости, что он невольно восхитился.

– Но ведь тяжело.

– Ничего. Я привыкла.

– А с деньгами?

– Нормально, – пожала она плечами. – Мне на работе декретный отпуск дали. Когда Мите исполнится годик, найму няню и выйду на работу. А ты как?

– Хорошо.

– Мне сказали, ты директором стал.

– Да.

– Поздравляю. Ты всегда был самый лучший.

– Ты поэтому… – Он повернул голову, вглядываясь в темноте в ее лицо. – Поэтому решила?..

– Что?

– Родить… от меня.

Даша улыбнулась:

– Нет, конечно. Так получилось.

– Получилось, – недовольно проворчал Димка, чувствуя себя все более неловко. – У других, знаешь ли, не получается…

– Я в тебя тогда влюбилась, – опустив глаза, прошептала она.

Он нахмурился, не поверил. Так легко любимых не отпускают. Она его даже не пыталась удержать.

– Не жалеешь? – помолчав, спросил он.

– Ты о чем? – искренне удивилась она.

– Ну не знаю… – буркнул Димка, – молодая девчонка, могла бы замуж выйти…

– Захочу – и так выйду.

– Многие считают, что ребенок – помеха…

– Моя мама говорила: «Кто любит женщину, полюбит и ее детей».

Он удрученно покачал головой:

– Наверное. Но, все же… я виноват…

– Ты здесь ни при чем. Это было мое решение.

– Но все равно, я понимаю, что…

– Перестань!

Даша решительно встала и взялась за ручку коляски:

– Нам пора.

Дима тоже поднялся.

– Можно я буду помогать тебе? – неожиданно вырвалось у него.

– Не надо.

– Почему?

– Потому что не надо! – сердито ответила она.

– Я не тебе предлагаю. Это для… сына!

Слово, которое вырвалось, произвело на него самое неожиданное впечатление. Он ехал домой и твердил про себя: «Сын. У меня есть сын». Это было непередаваемое ощущение! К которому примешивалось чувство вины. Он не хотел. Он не собирался ни усложнять жизнь этой девушки, ни предавать свою многолетнюю любовь к Жанне. Почему же так получилось? Все мужчины проводят ночи с разными женщинами. В этом нет ничего противоестественного. Кроме того, он не был тогда еще женат. И даже не возобновил отношения с Жанной. Но то, что произошло, уже случилось. И это не просто эпизод прошлого, это – настоящее. Вот он – живой маленький человек. Его сын. Сын. Какое теплое слово. И почему у них с Жанной нет детей?

– Представляешь? «Хочу ребенка» – и все тут! – Жанна сидела в кресле напротив матери и лакомилась тортом из новой кондитерской.

Изящная чашка из тонкого фарфора была наполнена ее любимым ароматизированным чаем. Жанна обожала красоту во всем. Что ж поделаешь, если она стоит так дорого.

– Ты ведь тоже говорила, что и сама хочешь?

– И сейчас не против. Но что я могу, если не получается…

– А врач что говорит?

– Что говорит? – проворчала она, ставя чашку на стол. – Говорит, что, может, вообще не забеременею. После того аборта. Твоя, между прочим, была идея!

– Ты замужем? Замужем. А так еще неизвестно, вышла бы. Пролечиться надо. Сейчас в хорошей клинике вылечат все, что угодно. Были бы деньги.

– Ой, да не хочу я! Он мне такой список написал! И колоться, и таблетки, и процедуры всякие. Фу-у! Гадость!

– Меньше надо было с парнями спать!

– Мам! Не начинай! Ты же моя мама, не его? Вот и радуйся, что все у меня хорошо. Я хочу, чтобы мы с Димой пока пожили для себя. Я не против ребенка, но лечиться – это такая мука! Конечно, если не получится, то придется. А ты, вместо того чтобы посочувствовать, начинаешь меня доставать!

– Ну что ты, лапочка! – Елена Владимировна обняла дочь. – Я хочу, чтобы ты была счастлива!

– Я не хочу пока думать о ребенке. Мне нравится заниматься домом, мужем, путешествовать с ним! Что здесь плохого?

– Ничего. Абсолютно ничего. Поговори с Димой. Он же тебя любит. Скажи: «Дорогой, я пока не готова к материнству. Давай подождем годик».

– Ты думаешь, он согласится?

– Скажи, что хочешь убедиться в прочности вашего брака. Вы ведь совсем недолго женаты.

* * *

Дима согласился. Жанна права. Что такое полтора года? Люди по пять лет живут, рожают детей и разводятся. Сейчас столько разводов, что крепкая семья уже считается редкостью. А ребенок – это навсегда.

Он стал высылать деньги Даше. Выяснил ее адрес и отослал по почте. Перевод не вернулся. И он стал делать это регулярно, с каждой зарплаты. Значит, Даша правильно поняла его желание хоть таким образом участвовать в судьбе сына.

Спустя три месяца он решил навестить их. В этот день малышу исполнялся годик. Дима решил, что он просто не может не поздравить своего единственного сына. Даша живет одна, возможно, вообще никто не придет к ним. Он пораньше закончил дела на работе, купил подарки и отправился к ней.

К его удивлению, ее маленькая квартира была полна гостей. Даша не была одинока. А его сын имел свой круг приятелей – соседских малышей и детей Дашиных подруг. Дима встречался со своими друзьями вне дома. Жанна не любила лишних забот: готовку на пять голодных мужиков, уборку после. Поэтому он общался с приятелями большей частью в барах. Семьями они дружили только с подругами Жанны. Поэтому так много гостей в их квартире никогда не было. И никогда не бывало детей.

Когда Дима взял своего сына на руки, он испытал непривычные эмоции. Этот маленький человечек рождал в его душе неведомые доселе чувства. Молочный запах его волос вызывал умиление и желание оберегать его, такого маленького и беспомощного. Едва справившись с нахлынувшими чувствами, он передал его Даше, не заметив за собственным волнением ее растерянность.

Даша представила его деликатно и коротко:

– Это Дима. Мы вместе работали.

Компания Дашиных друзей походила на оживленное студенческое застолье, с шутками, подколками, анекдотами. Как только малыши уснули, сразу выключили музыку, один из ребят взял гитару. На смену разговорам пришли задушевные песни, которые обычно поют у костра в походе. Диме импонировала такая обстановка. Он любил спокойные компании с домашними разговорами, когда никто ни на кого не пытается произвести впечатление. Впервые ему пришло в голову, что в их семье почему-то нет такой теплой атмосферы. Когда они с Жанной вдвоем, еще ничего, но стоит прийти гостям, и жену словно подменяют. Она начинает говорить жеманным голосом, подражая своей матери, льстить всем без разбору, а стоит посетителям выйти за порог, не преминет сказать что-нибудь уничижительное в их адрес. То у подруги нелепое платье, то ее муж ведет себя как дурак.

– Как ты так можешь? – поражался он. – Это же твоя подруга! Зачем было звать ее в гости, если ты о ней такого мнения?

– А что я такого сказала? – недоумевала Жанна.

В своем, как ей казалось, невинном злословии она не видела ничего особенного. Но эта ее черта очень не нравилась Диме. В этой двуличности жена была точной копией своей матери-ханжи. Теща любила у них бывать, была мила и ласкова с ним, но у него всегда складывалось впечатление, что она никогда не бывает искренней. Да, она всегда расхваливает его в глаза, но кто знает, что она говорит Жанне, когда его нет рядом.

Со временем он понял, что теща – страшная лицемерка. В ее поведении постоянно был умысел. Например, она всегда начинала усиленно льстить, когда хотела о чем-то попросить, но если ей ничего не надо было в настоящий момент, то вела себя заносчиво и давала всем советы с таким апломбом, словно была последней инстанцией.

Однажды он был свидетелем того, как легко она изменила отношение к одной из своих подруг, когда та потеряла богатого мужа. Муж был гражданский, разводной, уже в годах. Он умер внезапно, не оставив завещания. Все его состояние отошло детям от первого брака. А у Нелли, его второй жены, не было от него не только детей, но и соответствующего штампа в паспорте. И, по мнению Елены Владимировны, у нее не хватило ума хоть что-то отсудить. Она просто переехала назад в свою старую квартирку, горестно оплакивая утрату и не возражая против того, чтобы дети мужа забрали все, что много лет считалось их с мужем собственностью. Ей даже не пришло в голову пожалеть себя. Она сожалела только о преждевременной кончине своего возлюбленного.

Многие годы Нелли была самой близкой подругой Елены Владимировны. Это к ней Елена ездила в загородный дом и на яхте Неллиного мужа плавала по островам Италии. После его смерти Нелли продолжала дружить с Еленой. Приезжала к ней в гости, звала к себе. Но Елене Владимировне уже не хотелось навещать Нелли в нищей обстановке. Подруга в один миг стала бедной как церковная крыса. Она была вынуждена выйти на работу на нищенскую зарплату. Теперь у нее не было средств не то, что на Италию, но даже на ужин в приличном ресторане! Такие знакомые были Елене ни к чему. Но и внезапно порвать с Нелли ей было неудобно, поэтому каждый раз после ее визитов она раздражалась и отзывалась о бывшей подруге крайне презрительно. Нелли вдруг оказалась несносной и надоедливой. Вскоре она нашла повод для открытой ссоры и только тогда вздохнула спокойно, когда отделалась от бедной неудачницы навсегда.

Все это происходило на глазах у Димы и сопровождалось комментариями Жанны. Его покоробило от такой расчетливой нечистоплотности. И теперь он смотрел на тещу уже по-другому. А отмечая, что Жанна ведет себя подчас точно так же, как ее мать, Дима не мог не расстраиваться. Но Жанна была его женой. Он любил ее. Вот если бы у них был ребенок…

* * *

Дима собирался только поздравить сына, подарить подарок и сразу уйти. Но ему так понравилась компания Даши, что он задержался дольше, чем собирался. Разговоры о детях, их болезнях, наклонностях, принципах воспитания увлекли его. Спортсмен Саша был уверен, что главное для ребенка – закаливание и хорошая физическая форма, а остальное – вторично. Юля, подруга Даши, возражала: физическое и умственное развитие должны идти параллельно. Рано облысевший добродушный толстяк Илья считал, что детям нужно развиваться естественным путем познания окружающего мира. А родители должны лишь поощрять проявление творческих способностей своих чад.

Диму это заставило задуматься. Вон за стенкой спят четверо малышей, четверо будущих взрослых. И каждого воспитывают по-разному. Как это отразится на их судьбах? Дочка Ильи наверняка вырастет уверенной в себе. Отец весь вечер не спускал с нее любящего взгляда. Он не упустит момент, когда ей нужна будет его поддержка. Сын Саши наверняка станет спортсменом. Верховодить, быть первым уже заложено в его натуре. А каким станет его сын? Ведь он растет без отца. Он задумался об этом и впервые почувствовал ответственность за этого маленького человечка. Независимо от того, как получилось у них с Дашей, он – его отец. И он обязан участвовать в его жизни.

Ему хотелось бы побыть с сыном подольше, но Даша уложила мальчика вместе с остальными детьми спать. А Дима все равно не ушел, остался пить чай с тортом, слушать бардовские песни и даже тихонько подпевал гитаристу вместе со всеми, хотя от природы не имел ни слуха, ни голоса.

Дома его ждал скандал. Оказывается, сегодня был день рождения подруги Жанны, той самой, о которой она как-то нелестно отозвалась. Вчера жена напоминала ему, а он совершенно об этом забыл!

Жанна с утра совершила вылазку по магазинам и купила себе потрясающее платье! В этом наряде она собиралась блеснуть на сегодняшней вечеринке, затмив всех присутствующих женщин вкупе с именинницей. Тем более что у Алиски появились новые интересные друзья – семейная пара из высших кругов, Аркадий и Лариса. Аркадий работал в министерстве и был очень импозантным мужчиной. А его супруга, прима-балерина Оперного театра, привлекала внимание всех мужчин. В прошлый раз, когда они виделись у Алисы, Жанне показалось, что произвела впечатление на красавца Аркадия, и сегодня она намеревалась закрепить свой успех. Делала она это не из какого-то дальнего прицела, а просто из чисто женского желания нравиться. Она обожала восторги и комплименты. А Дима почти перестал говорить их.

Вот каковы были планы Жанны на этот вечер. А гадкий муж не только не вернулся к назначенному часу, но, вскользь сообщив по телефону о какой-то там встрече, которая в корне подрывала все ее намерения, вдобавок еще и отключил телефон. Естественно, Жанна без него никуда не пошла. Еще не хватало, чтобы ее лучшая подруга сказала потом своим гостям: «Наверное, с мужем поссорилась, бедняжка». Или что-то подобное. Так, во всяком случае, отреагировала бы сама Жанна, заявись Алиса к ней без Юрия. Люди судят о других чаще всего по себе.

Она металась по квартире в новом дорогущем платье, с вечерним макияжем, как рассерженная тигрица, и вслух нарекала мужа самыми нелестными эпитетами. Наконец, к двенадцати часам в дверном замке заскрежетал ключ, и Димка возник на пороге. Совершенно спокойный, улыбающийся, в благостном настроении, словно он и не был виновником ее сегодняшнего разочарования.

От возмущения все заготовленные Жанной упреки вылетели у нее из головы. Она так и стояла на пороге комнаты, распахнув глаза и прикусив губу, готовая разрыдаться, тем не менее безмолвно глядя на довольное лицо мужа. Наконец он заметил жену и удивленно кивнул головой:

– Ух ты! Какая ты шикарная сегодня!

Такой комплимент в обычной ситуации пришелся бы ей по душе, но сегодня это было каплей, переполнившей чашу ее негодования. Жанна зарыдала в голос и бросилась на диван, заливаясь слезами. Дима поспешил к ней.

– Жанна, Жанночка, что случилось? – пытался повернуть он жену к себе лицом.

Жанна теснее прижимала к лицу диванную подушку и глухо рыдала.

– Что случилось? – Она наконец подняла на него лицо в разводах туши. – Ты еще спрашиваешь, что случилось? Ты даже телефон отключил, чтобы со мной не разговаривать! Зачем ты тогда со мной живешь? Ты меня не любишь! Не любишь! Не любишь! – с силой била она кулачком в мокрую подушку.

– Ну что ты? Перестань! Я тебя люблю. Слышишь? А что телефон отключил, так это потому что был в гостях, – не подумав, ответил он, – там дети спали.

– Что? – Жанна вскочила.

Теперь она была похожа не на светскую даму, а на ведьму из мистического ужастика: лицо в разноцветных разводах, глаза горят, волосы всклокоченные.

– Значит, я здесь тебя жду, чтобы вместе пойти на день рождения к Алиске. Готовилась, наряжалась, платье купила, а ты пошел в гости сам! Без меня!

– Прости, так получилось, – виновато ответил Дима, досадуя на свою оплошность. – Тебе было бы там неинтересно…

– Получилось?

У Жанны была привычка повторять последнее слово из фразы собеседника. Психологи иногда советуют таким образом вести диалог, но вряд ли жена знала об этом, так как не читала книг, но у нее была манера Елены Владимировны цепляться к словам.

– Получилось? – повторила она, впившись в лицо Димы злыми глазами. – У меня так не получилось! Я вот не пошла без тебя!

– Ну прости, – взял ее за руку муж. – Я не подумал. Забыл…

Его кроткий вид поубавил пыл Жанны. Она перестала плакать, но надула губы и отвернулась. Дима привлек жену к себе, стал гладить ее по голове, как ребенка, и шептать ласковые слова. Жанну это успокаивало лучше всего.

– Куда это ты ходил? – спросила она, смахнув со щек последние слезинки.

– К другу, – осторожно ответил Дима, стараясь по возможности не врать. – Мы раньше работали вместе.

– А что с ним?

– У него сыну исполнился год. Я думал только поздравить, но… заговорились.

– А! – произнесла Жанна и потеряла к этой теме интерес. – Так ты хоть не голодный. Я ничего не готовила. Я же напоминала тебе вчера, что нас пригласила Алиса!

– Ох, эта твоя Алиса! – Димка встал, стягивая через голову свитер. – Ты же сама ее терпеть не можешь!

– С чего ты взял?

– Ну ты же всегда о ней так отзываешься…

– Ну и что? Женщины часто так говорят…

– Да? Не замечал. Хотя… Странно… Ну ладно. Если тебе так хочется, пойдем к ней завтра.

– Завтра? Придумал! Они сегодня всю ночь гулять будут, а завтра отдыхать станут. А тут мы: здрасьте, приперлись!

– Ну мы же не гулять придем, а поздравить.

– А чего тогда идти? Чаю попить на кухне?

– Почему бы и нет? С хорошими людьми можно и чаю.

– Тебе что, нравится ее Юрик?

– Юрик как Юрик. Я его мало знаю. Что-то я тебя не пойму: то ты плачешь, что в гости к ним не попала, а то говоришь, что тебе не нравится ее муж. Зачем тогда нам с ними дружить?

– Ты не понимаешь! Сегодня там гости. Много наших знакомых собралось. Я хотела весело провести время в компании. Мы же с тобой редко куда выбираемся. У тебя всегда работа и работа…

– Да, работа! – Дима стал раздражаться. – И будет работа! Потому что мне надо кредит за новую машину выплачивать, и отдыхать тебя возить, и платья тебе вот такие, как это, покупать.

– Что? – пораженно выдохнула Жанна. – Ты меня деньгами коришь?

– Да не корю я, – сразу остыл Димка, – но деньги нужно зарабатывать.

Жанна ушла в ванную смывать остатки косметики и, больше не разговаривая с мужем, легла в постель. Дима несколько раз попытался загладить размолвку, но Жанна демонстративно молчала. Он вздохнул, выключил свет и тоже лег в постель. Картина, такая непохожая на сцену в его доме, тут же возникла перед глазами. Небольшая уютная комната, где в тесной близости за столом сидят люди, пьют чай, смотрят на оплывающие свечи, негромко беседуют, поют под гитару. А за стеной сладко посапывают малыши. И мир им кажется празднично-прекрасным…

Жанна дулась неделю. Только после того как они все-таки сходили в гости к Алисе, она немного отошла. Дима тяжело переносил семейные неурядицы. А Жанна могла молчать днями, видимо, размолвка не удручала ее в такой степени, как его. Но после похода в гости она постепенно простила мужа и вскоре отметила, что отныне он не позволял себе небрежности по отношению к ней. Если у него возникали неотложные дела, он непременно звонил и сообщал, где он, с кем и когда будет. И никогда больше не забывал об их планах на вечер. Жанна посчитала, что сумела быстро воспитать мужа.

– Правильно, – одобрила ее мать. – Сразу приучай его, как с тобой нужно обращаться.

– Представляешь, поехал к какому-то другу ребенка поздравлять! Нормально?

Елена Владимировна насторожилась:

– Ребенка? Что еще за ребенок?

– Я же тебе говорю: какого-то приятеля. Они раньше вместе работали. Наверное, встретил его и не смог отказать.

– Почему? Что за глупости? Не мог отказать!

– Ну почем я знаю, мама?

– Так разузнай!

– Ты же знаешь, как он на детях помешан! Выйдем гулять, он только на них и смотрит.

Ее мать удрученно покачала головой.

– Он хочет ребенка.

– Знаю. Но я пока не хочу.

– Смотри, чтобы потом поздно не было.

Вечером, после этого разговора, Жанна поинтересовалась у мужа:

– Помнишь, когда мы поссорились… ну… в день рождения Алисы… Ты почему тогда к этому приятелю пошел? Ну у которого сыну был год. Я так и не поняла.

– Мы давно с ним не виделись. Я думал, поздравлю по-быстрому – и домой. А там сели ужинать, ну и… А чего ты вдруг вспомнила?

– Это потому что ты хочешь ребенка?

– Да нет. Впрочем, да, хочу. Но ты же говоришь, что пока не готова.

Дима не хотел давить на нее. Жанна должна почувствовать такую же готовность к появлению малыша, как и он. Он любил жену и готов был подождать. Хотя его немного удивляло: Жанне уже исполнилось двадцать семь лет, а она иной раз вела себя как маленькая девочка, которая еще не навеселилась на всех праздниках и не все наряды скупила.

Даша была младше, однако казалась куда серьезней. Она ни на кого не рассчитывала, сама решилась на ребенка и при этом, он знал, все время держала под контролем профессиональную сферу, чтобы даже на время не выпасть из процесса. Но она рано стала сиротой, и ей неоткуда было ждать помощи. Деньги Дима продолжал отсылать. Но к Даше больше не ездил. Хотя временами его просто накрывало – так хотелось увидеть сына!

* * *

Их отношения с женой были ровными. Для Жанны было главным, чтобы ее не заставляли делать то, чего она не хотела, например ходить на работу. Для него – чтобы не мешали работать. Они нормально ладили, хотя Дима не мог не удивляться однообразию ее жизни. Жена не интересовалась ничем, кроме развлекательных передач и вопросов моды. Но он любил ее и принимал такой, какой она была. Походы в театр она предложила поменять на кино. Ей нравились мелодрамы, но иногда она соглашалась пойти с ним и на серьезный фильм.

Во время отдыха она вела себя как ребенок: плавала, веселилась, говорила милые глупости. В важных вопросах она целиком полагалась на мужа, как прежде – на родителей. Наблюдая за ее детским поведением, он не мог не улыбаться: какой уж тут ребенок, она сама еще не повзрослела. Но с ней ему было хорошо. Готовила Жанна вкусно, баловала его деликатесами и обожала шопинг. В вопросах моды она разбиралась досконально. Всегда безошибочно знала, что ему подойдет и что с чем сочетается. Из вороха одежды она могла сразу выбрать что-то подходящее. И часто сама покупала Диме вещи.

– Слушай, может тебе стать портнихой? – однажды предложил он. – Это как раз для тебя. У тебя отличный вкус, уйма времени.

– Что ты! Я ленивая, – смеялась Жанна, – мне и дома хорошо.

– Неужели тебе не скучно в четырех стенах?

– Мне казалось, ты рад, что я занимаюсь домом и ухаживаю за тобой.

– Я рад, – отвечал Дима и целовал жену в подставленные губы. – Но жизнь такая интересная, а ты сама себя многого лишаешь. Ну ошиблась с профессией. Так ее не поздно поменять. Пойди учиться. Вон хоть на курсы кройки и шитья, раз так любишь одежду.

– Кройки и шитья – это интересно, – улыбалась Жанна. – Я подумаю.

О сыне Дима не забывал. Иногда его так сильно тянуло увидеть маленького, что он едва сдерживался. Но понимал: это ни к чему. Мальчик к нему привяжется. Да и он тоже. Стоит еще раз поехать – и потом будет тянуть постоянно. Он решил, что будет отсылать деньги до тех пор, пока Даша не выйдет замуж. У нее много друзей, она общительная и симпатичная. Она обязательно полюбит кого-нибудь, убеждал он себя. Тогда ему можно будет с чистой совестью закрыть эту страницу.

Их новая встреча произошла случайно в одном из больших торговых центров. В то воскресенье Жанна решила купить себе брючный костюм или брюки, а заодно и продукты на неделю. Ее мать напросилась с ними. Дима безропотно катал груженую тележку по огромному залу супермаркета, потом отвез покупки в багажник. С закупкой продуктов на сегодня было покончено. Жена с тещей поднялись на второй этаж в поисках брюк, а Дима устроился с ноутбуком за столиком в кафе на первом этаже.

Дашу он узнал сразу. Просто поднял глаза и увидел ее. Она сидела за соседним столиком с Митей на руках и кормила его. Несколько минут он наблюдал за ними. Митя подрос, а Даша похудела. Волосы у нее были коротко острижены, одета она была в джинсы и черный свитер и в таком виде казалась щуплым подростком. Словно школьница нянчит младшего брата. Диму она не заметила. А сын сидел к нему лицом. Он не мог не отметить, что мальчик стал очень похож на него. Такие же темные волосы, те же вихры, что и у него на детских фотографиях, такие же черные глаза, широкий нос и припухшая верхняя губа. Он закрыл компьютер и, поднявшись, направился к ним.

– Привет! Как дела?

Даша вздрогнула от неожиданности. Она казалась чем-то расстроенной.

– Нормально.

Даша сунула последнюю ложку Мите в рот и вытерла его салфеткой.

– Ты похудела, – заметил он. – На работе устаешь?

– Нет. На работе все нормально.

Она говорила отрывисто, даже сердито. Это было так на нее непохоже, что Дима не смог смолчать:

– Так в чем проблема? Я же вижу. Ты сама не своя.

Он сел, деловито сосредоточившись. Даша поняла, что он не отстанет.

– Говори, в чем дело?

– Няня заболела, а у меня срочная работа. Я уже два дня за свой счет взяла, а завтра не знаю, что и делать. Подержи Митю, – попросила она.

Он взял сына на руки, пока Даша тщательно вытирала руки мальчика влажной салфеткой. Митя сопел, но молчал, недовольно ерзая у него на коленях.

– Пришлось с собой в магазин тащить, у нас продукты закончились. – Она кивком показала на объемные пакеты рядом с коляской. – Два часа здесь ходим, а все, что надо, я так и не купила. С ним же по отделам не побегаешь.

– А что надо?

– Ботинки ему надо. И свитер.

Дима вспомнил, что детский отдел на втором этаже, где сейчас находятся Жанна с матерью.

– Давай я схожу и куплю, – предложил он. – Какой размер?

– Не стоит, – нахмурилась Даша, – это лишнее. Ты и так нам помогаешь. Я получаю твои переводы.

– Вот как раз через неделю у меня зарплата, – улыбнулся Дима. – Так что с меня – мои законные алименты. Говори размеры.

Он купил две пары ботинок с разницей в размер, очень красивые и очень дорогие. Он даже не предполагал, что на таких крох фирменная обувь столько стоит. Улыбчивая продавщица сказала ему, что нога у деток очень быстро растет. Так что же, через месяц Даше снова сюда тащиться? С коляской и ребенком на руках? Он тоже хорош! У него же машина, а он ни разу не предложил ей помощь. Внезапно он подумал о том, как Даша покидала роддом. Одна. На руках с его сыном! Ему стало не по себе. Нет, он не имеет права и дальше устраняться. Как бы там ни было, ребенок не виноват в их сложностях. Почему, вместо того чтобы гулять в парке и дышать чистым воздухом, его сын должен толкаться полдня в магазине? Только потому что мама растит его одна, а папа… – сволочь? Даже если бы он хотел, то не смог подобрать для себя другого слова.

В соседнем отделе он купил синий свитерок, куртку и ярко-голубой костюмчик. Возвращаясь обратно, проходя через отдел белья, он взял набор банных полотенец и теплый махровый халат для Даши. Он сам не понимал, почему это делает. Но ему вдруг ужасно захотелось хоть чем-то ее порадовать. Да, он не свободен. Но Митя – пока единственный его сын. Он обязан заботиться о нем! Даша ничего не просит. Но ведь она измождена до предела. Ей пришлось выйти на работу. А женщины обычно сидят в декретном отпуске по три года! Фактически все это время он должен был содержать ее, уговорив заниматься ребенком, а не выходить на работу. Она устает. Круги под глазами, похудела, постриглась. А ведь у нее были такие красивые волосы! Наверное, ей просто некогда заниматься собой. Жанна не работает и не учится, хотя пока у них и детей нет. И он может ей обеспечить такую жизнь. Но ведь он в состоянии и Даше помогать! Не просто откупаться, а реально помогать!

Он спустился в кафе, нагруженный покупками, внезапно испугавшись, что Даша уйдет. Но она не ушла. Митя уснул у нее на руках. Она сидела, склонив голову и прикрыв глаза, словно и сама дремала.

– Даша, – позвал он, – я все купил. Пойдем. Я вас отвезу.

Дима взял пакеты, коляску. Даша со спящим сыном на руках шла за ним. Он посадил ее на заднее сиденье. Втиснул в багажник коляску и позвонил жене:

– Я отвезу продукты домой. Позвонишь, когда вас забрать.

– Хорошо. Мы пока ничего не нашли. Еще походим. Потом в кафе передохнем, и я тебя наберу.

У дома Даши он остановил машину. Открыл дверцу и протянул руки:

– Давай я понесу.

Он вспомнил, что Даша живет на третьем этаже, а дом без лифта. Вот почему она такая худая – таскает сына и коляску вверх-вниз. Митька был тяжеленький.

Сын так и не проснулся. Уже в квартире Дима передал его с рук на руки Даше и снова спустился вниз. Он достал из багажника коляску, забрал пакеты и вдруг остановился, потирая лоб и шаря в кармане в поисках сигарет. Малоприятные, но справедливые мысли пронеслись у него в голове.

Он все делает не так. Живет с женщиной, которая не нуждается ни в серьезных отношениях, ни в детях, ни в работе. А те, кому он действительно нужен, вынуждены жить сами. Ему надо было жениться на Даше. Неважно, что он любил Жанну со школы. Детство закончилось. А во взрослой жизни надо быть мужиком, а не «папочкой» великовозрастного ребенка. Жанне с ее запросами вообще незачем было выходить замуж. Жила бы себе с родителями, смотрела бы свои сериалы и ходила бы с мамой по магазинам.

Он закурил. Нет, и так неправильно. Жанна ни в чем не виновата. Она такая, какая есть. Она любит его. И вполне возможно, что скоро захочет ребенка. Когда-то ведь и она повзрослеет. Но и Дашу он не оставит, она нуждается в его помощи.

Он снова поднялся в квартиру Даши.

– Может, чаю? – предложила она.

– Давай я завтра побуду с Митей, – сказал он, когда Даша поставила перед ним чашку.

– А это удобно?

– Вполне. Когда надо приехать?

– К восьми. – Даша виновато улыбнулась. – Мне неловко тебя напрягать, но завтрашний день мне нужен позарез. Послезавтра Юлька обещала с ним посидеть, а потом, может, и няня наша поправится.

– Не волнуйся, я все сделаю. Ты только расскажи мне, что и как…

* * *

Это ему только казалось, что возиться с малышами – плевое дело. Несмотря на то что Даша все ему показала и написала подробную инструкцию, он с десяток раз в течение дня попадал впросак. В самых, казалось бы, элементарных вопросах. Вот, например, написано: сварить манную кашу. Но Дима не умел ее варить! Все его кулинарные способности сводились к умению почистить картошку, пожарить яичницу, сделать салат и замариновать шашлык. Он мог помочь маме налепить пельмени, но, как приготовить все для этих самых пельменей, он не знал. Так и с кашей. Понятное дело, что используют манку, но во что ее кладут – в молоко, в воду? Ее солят или только добавляют сахар? Для полуторагодовалого малыша, наверное, важны пропорции. Хорошо, что он заинтересовался этим вопросом заранее. Митя еще не проголодался. Даша покормила его утром и оставила суп на обед. Но до обеда Митьку следовало накормить кашей. Занятый своими раздумьями, Дима носился с мальчиком по кухне, выискивая манку, молоко и хоть какую-то книгу рецептов. Митя не капризничал. Он вообще был довольно спокойный ребенок. Зря не плакал. Охотно пошел к Диме на руки. И сейчас тыкал пальчиком в его шею, изучая верхнюю пуговичку рубашки, пока тот топтался в поисках. Внезапно его привлек характерный запах. Он озадачено посмотрел на малыша:

– Митька? Ты чего это?

Он пощупал его попку. Так и есть! Даша говорила, что Митя уже просится на горшок, но все же лучше его высаживать по часам. Для профилактики все-таки одела ему подгузник. Оказалось, не зря. Весь в заботах о каше Дима забыл об этом, и вот результат. Пришлось мыть и переодевать малыша. Митя терпел, пока его поливали теплой водой, и не противился, когда переодевали. Но стал чего-то требовать:

– Дя! – потянулся он рукой неизвестно куда. – Дя!

– Что значит твое «дя»? – озадаченно спросил Дима и проследил взглядом в направлении, куда тянулся малыш. – Это?

Он подал ему игрушку.

– Дя! – требовательно повторил Митя, сердито сдвинув бровки.

После безуспешных поисков Диме пришлось все же позвонить Даше.

– Дай ему воды, – коротко ответила она. – Она в бутылочке с соской. Я все написала, в том числе и что он говорит, когда что-то просит. Читай внимательно инструкцию.

– А как варить манную кашу?

– Каша варится из пакета детского питания, он на полке, там тоже есть инструкция. Я же говорю, прочти внимательно, что я написала. Там есть все.

Оказалось, что он прочел инструктаж только с одной стороны, где был распорядок дня: часы кормления, время сна и прогулок. Перевернув листок, он нашел продолжение с указаниями, что где лежит, сколько ему понадобится времени для готовки или одевания Мити, расписание высаживаний его на горшок и перечень слов, с помощью которых мальчик общался с миром взрослых. Изучив все, он почувствовал себя уверенней, а к концу дня уже пришел к мысли, что быстро стал бы образцовым отцом. К вечеру он здорово проголодался, детская кашка и суп, которые он доел за Митей, мало его насытили. Он усадил малыша в высокий стульчик рядом с собой на кухне и стал готовить ужин. Такой стульчик был и у него в детстве, он трансформировался в низкий стул со столом, а потом перешел по наследству к Кольке.

Дима чистил картошку. Даша придет голодная, а он сейчас поджарит картошечки, да с лучком! В холодильнике он нашел банку маринованных огурцов. Самое оно! Как в детстве, когда родители задерживались на работе и Димка с братом сами хозяйничали. Митька возил по столу машинку и тихо жужжал. Мальчишка и есть мальчишка. Он уже знал все его слова: «мама», «биби», «дя», «то», «ня», «уна», «дай». Они обозначали разные слова. Не было слова «папа». Мите некому было адресовать это слово.

Они весь день разговаривали с сыном, каждый на своем языке. Мальчик слушал его внимательно, словно что-то понимал, и иногда даже отвечал.

– Дя! – требовал он.

Митька был водохлеб.

– На, – протягивал Дима ему бутылочку.

– Ня, – возвращал ее малыш.

– Давай, – отвечал он.

– Вай, – повторял сын, услышав новое слово, и, морща нос в улыбке, показывал четыре верхних резца.

К приходу Даши ужин был готов.

– Ну как вы здесь? – спросила она, подхватив сына на руки и покрывая его личико поцелуями.

– Нормально. Есть будешь?

– С удовольствием!

За ужином Дима подробно рассказывал, что случилось за день. Как он не нашел шапочки, хотя после прогулки увидел ее на самом видном месте, и поэтому одел Митю в свитер с капюшоном. Как Митька бегал за голубями в парке и упал, попав рукой в помет, и потом он отмывал его в фонтане; как все же перепутал коробки и сварил гречневую кашу вместо манной. Даша смеялась, роняя руку с вилкой на стол.

– Что у тебя на работе? – спросил он, закончив свои истории.

– Все в порядке. Спасибо, что выручил.

– Завтра с Митей твоя подруга посидит?

– Да. Юлька обещала.

– А послезавтра?

– Надеюсь, Мария Никифоровна поправится. У нее спину схватило. Говорит, обычно дня за три проходит. Ее сейчас колют.

– А если нет?

– Тогда придется что-то придумать.

– Ну если что, звони.

– Спасибо, Дима. Ты и так меня здорово выручил. Надеюсь, все будет в порядке.

– Да что уж там, – проворчал он, поднимаясь. – Не чужие все же…